Жемчужина Посейдона

Тина Гранина

Амиран был уверен, что знает о жизни своей единственной дочери всё, и знает, как сделать её счастливой. Он вырастил её один и готов был выполнить любой каприз, лишь бы она была счастлива. Но, как часто бывает с самонадеянными людьми, он чуть не превратил её жизнь в настоящий ад, поверив коварному и жестокому жениху, которого выбрал ей сам, и не поверив настоящим чувствам дочери и её избранника.

Глава 3

Стас подходил к хижине бабушки с пакетами в одной руке, и туфлями в другой. Он с наслаждением ступал на прохладный песок, и чувствовал, как пенная волна бросается ему в ноги. Ещё немного, и он взберётся по достаточно крутому склону скалы, и окажется у входа в хижину.

Тут ему навстречу вышла какая-то женщина, и, прикрывая ладонью рот, шептала:

— Ну, как же так? Как же так может быть?

Она прошла мимо, чуть не задев его плечом, но похоже так и не заметила, погружённая в свои мысли и проблемы.

Он поднялся по склону и вошёл в хижину, низко наклонив голову, чтобы не удариться головой о притолоку.

Бабушка убирала со стола в мешочек свои морские камушки, бусины да ракушки. При помощи их, она изредка гадала хорошим знакомым, когда у них была какая-то очень сложная или запутанная жизненная ситуация. Бабушка могла бы неплохо зарабатывать на этом, если бы не считала это занятие страшным грехом, и не запрещала рекламировать своё занятие.

— Привет, бабуля! — поздоровался Стас, и весело спросил, — Ты опять колдуешь?

— Ах, Стас! — обрадовалась бабушка, встала из-за стола и проворчала, — Не колдую, а гадаю! Знакомая упросила. Пристала — сил нет!

Она отложила в сторону мешочек, подошла и крепко обняла внука, положив голову ему на грудь.

Он тоже обнял её, и спросил:

— А почему ты мне никогда не гадала?

Она оторвалась от его груди, и изумлённо посмотрела в глаза:

— А ты бы разве хотел? Мне всегда казалось, что ты скептически относишься к таким вещам.

— Правильно казалось, но всё же?

— Ну, с некоторых пор я почти перестала это делать, знаешь ведь! — пожала она плечами, отходя от него, — А есть, о чём бы ты хотел узнать?

Стас положил пакеты на низкий топчан, и сел рядом:

— О чём-нибудь, — потом подумал, и сказал, — Ну, например, получится ли у меня поднять бизнес, о котором я задумал.

Бабушка хмуро посмотрела на него, и покачала головой.

— Что? — не понял он.

— Нет бы, узнать о своей суженой! Уж, если брать грех на душу, то хоть ради чего-то стоящего. Неужели не интересно, какой она будет? А тебе бы только бизнес!

— Для меня бизнес очень даже стоящее дело! А ты опять о своём!? — засмеялся он, —

— Да, о своём! Это главное в жизни любого человека. Прожить жизнь без любви, всё равно, что всю жизнь жить на берегу моря, и ни разу не искупаться в нём! Не почувствовать, как тело ласкают волны, как оно качает тебя на своих сильных волнах…

–…Или, как оно топит тебя, и у тебя едва хватает сил вынырнуть, чтобы вздохнуть, — перебил её Стас.

Бабушка серьёзно посмотрела на него, и кивнула:

— Да. Или так.

— Отлично! — он стукнул себя по колену.

— Человек должен испытать все чувства дарованные ему Богом. Иначе, он проживёт неполноценную жизнь.

— Ну, ты-то живёшь, и ничего! — задорно выкрикнул он, и осёкся, поймав её взгляд, полный такой боли, о которой он даже не подозревал.

Она тяжело опустилась на топчан, свалив с него пакет.

— Что с тобой, бабуль?! — вскочил Стас, — Тебе плохо?

— Мне уже пятьдесят лет плохо, — тихо ответила она.

— Как?! Почему?! — искренне удивился он, подсаживаясь поближе к ней, — Мне казалось, ты довольна своей жизнью. Я же столько раз предлагал тебе уехать отсюда, а ты…

Она остановила его, положив ладонь на руку:

— Дело не в этом.

— А в чём же тогда? Расскажи!

Она долго пристально смотрела на него, потом опустила голову, прикрыла глаза, и начала свой рассказ:

— Ну, что ж, слушай. Это было ровно пятьдесят лет назад. Я любила. Любила так, как, мне казалось, не любил никто и никогда! Мы с ним нашли это место, и построили вот эту хижину, чтобы встречаться здесь и наслаждаться друг другом, своими чувствами. Он работал на рыболовецком судне, и когда уходил в море, знал, что я буду ждать его здесь. Ждать всегда! Он говорил: «Что бы ни случилось, знай, я люблю тебя и вернусь в эту нашу хижину, чего бы мне это ни стоило!». И всегда возвращался, а я всегда была здесь.

Бабушка тяжело вздохнула, и надолго замолчала.

Стас видел, как она борется со слезами, и сидел не дыша.

Наконец, она смогла продолжить:

— Это закончилось ровно полвека назад. Он ушёл очередной раз в море, и не вернулся. Почти никто не вернулся.

Повисла звенящая тишина, которую нарушил Стас:

— И ты до сих пор ждёшь его?! Поэтому ты так и не вышла замуж, и после каждой зимы латаешь эту хижину, чтобы жить здесь?!! — спросил потрясённо он.

Бабушка лишь слегка улыбнулась и подняла, упавший на пол пакет.

— Почему ты раньше не рассказывала мне? — спросил Стас.

Она весело усмехнулась, и ответила:

— Ты был ещё маленький!

— Маленький? До двадцати восьми лет?!

— Ну, что ж, и такое бывает!

— Ну, спасибо! — обиделся он.

Встал и начал доставать из пакетов продукты и чистое постельное бельё.

Она, с улыбкой, разглядывала его гордый профиль с обиженно поджатыми губами; тёмные, чуть волнистые аккуратно подстриженные волосы; смуглая кожа и, как контраст — светло-голубые глаза.

«Наверное, у него были очень красивые родители», — подумалось ей.

— Не сердись, Стас! — бабушка поднялась, и взлохматила рукой его волосы.

— Ничего себе, не сердись! Ты разговариваешь со мной, как с дурачком недоразвитым!

— Не говори глупостей! — строго сказала бабушка, — Я вообще собиралась тебе рассказать всё это, только когда ты влюбишься! А вот зачем-то разболталась сегодня!

— Но почему?!

— Да потому что пока ты не в состоянии понять меня, вот почему! — сердито ответила она, а потом скомандовала, — Садись, давай! Раскину я камни про твой бизнес, раз тебя это интересует!

Она уселась за стол, развязала мешочек, и высыпала перед собой свои принадлежности.

Стас уселся напротив, всё ещё потрясённый бабулиным рассказом.

Она внимательно вглядывалась в рассыпанные на столе предметы, потом тихо заговорила:

— Всё хорошо будет с твоим бизнесом, но не сразу. На пути встанут препоны, которые будут угрожать реальной опасностью для жизни. Но помощь придёт мгновенно и с неожиданной стороны. После этого тебя подхватит волна успеха, и тот, кто будет твоим врагом, станет верным помощником и защитником.

— Ну, и как такое может быть? — недоверчиво хмыкнул Стас.

Бабуля смешала камушки с бусинами да ракушками, и сердито проворчала:

— Я сказала, что видела. Хочешь — верь, а хочешь — нет!

Она собралась убрать всё обратно в мешочек, но он взял её за руку:

— Ну, ладно, не ворчи! Давай, если тебе хочется, погадай мне на суженую, — весело и примирительно сказал Стас.

Она недоверчиво посмотрела на него, а потом снова раскинула на столе свои сокровища.

Бабушка так долго разглядывала расклад, что Стасу стало не по себе:

— Ты не заснула, часом? — решил пошутить он.

Она недоумённо посмотрела на него, как будто забыла, что он сидит рядом:

— Что?

— Как что? О чём там твои ракушки говорят? — продолжил он шутливым тоном, — Кого мне ожидать в своей жизни?

Бабуля ещё какое-то время недоумённо смотрела на него, а потом рассеянно пробормотала:

— Сокровище…, жемчуг…, царь морей….

— Чего?! — опешил он.

Она ещё какое-то время озадаченно смотрела на лежащие перед ней предметы, и, наконец, ответила:

— По всей видимости — жемчужину Посейдона, — и поспешно стала убирать в мешочек свои камни.

— И это всё? — удивился он.

— Всё!

— Великолепно! — провозгласил он, — жемчужину Посейдона! Офигеть!!!

— Ну, хватит ёрничать! — осадила она его, — Иди, искупайся вон, пока я стол накрою!

Стас поднялся, помотал головой, и саркастически улыбаясь, пошёл за перегородку, чтобы переодеться.

Пока он купался, постоянно думал об истории, рассказанной бабушкой. Он даже представить себе не мог, что в её жизни была такая любовь! А почему была? Она присутствует и сейчас. Вот бы ему так полюбить: один раз и на всю жизнь!

Парень вышел из воды, поднялся по крутому склону, и вошёл в хижину. Бабушка ждала его, сидя у накрытого стола.

Он переодел мокрые плавки и подсел к столу:

— Бабуль, а как его звали? — вдруг спросил он.

Её рука, потянувшаяся к хлебу, замерла на миг, а потом, взяв хлеб, она тихо сказала:

— Станислав.

Он онемел, и смотрел на неё во все глаза.

— Значит, Стас и Тамара? — наконец, пробормотал он.

— Ешь! — скомандовала она, смутившись.

Он поел немного вяленой рыбы, запил, купленным пивом, и снова спросил:

— Значит, ты сразу знала, как меня назвать, когда нашла корзину у скалы?

Бабушка печально посмотрела на него и кивнула:

— Не думала ни секунды.

Он кивнул в ответ, и они снова принялись за еду.

А она начала вспоминать.

В тот день была страшная буря!

Волны так разбушевались, что Тамара вышла из хижины и поднялась по скале повыше. Она боялась, что в этот шторм волны разнесут её лачугу в щепки. Было холодно, но она не уходила, кутаясь в плед, который всегда был в хижине. Женщина сидела на камне, смотрела на своё убогое жилище и молилась, чтобы волны не смогли разрушить его.

Вдруг в промежутке между рёвом волн, ей послышался детский плач.

Тамара перекрестилась, и прислушалась. Нет, показалось.

Но через какое-то время плач послышался снова. В этот раз, ребёнок кричал с таким отчаянием, что женщина подскочила и бросилась на звук голоса.

Пробежав немного вниз, она с ужасом увидела большую корзину, стоящую за огромным обломком скалы. Именно из неё и доносился детский плач.

Тамара схватила корзину, и побежала домой, прикрывая корзину пледом.

У них тогда был частный дом, в котором жила она с родителями. Это уже потом, частные дома снесли, и предоставили вместо них квартиры, где и жил сейчас Стас. Ну, и она с ним зимой.

Прибежав домой, они с матерью развернули младенца и увидели, что это мальчик. Новорожденный мальчик. Он был довольно крупным и, на вид здоровым. Отец сразу вызвал «Скорую помощь», а те в свою очередь милицию.

Когда Тамара заявила, что оставит ребёнка себе, родители были категорически против!

— Куда тебе?! — ругалась мама, — Его ж поднять надо, воспитать, выучить! Ты думаешь, это так легко? А тебе сорок семь уже! Как он тебя величать будет? Мама? Смешно, честное слово!

Но она упрямо заявила:

— Я оставляю Стаса себе!

— Стаса? — удивился отец, — А с чего ты решила, что он Стас?

— Я нашла, я и решила! — твёрдо сказала она, — Не беспокойтесь, мы мешать вам не будем. Как я жила на берегу, так жить и буду!

— С младенцем?! — ахнула мама, — Ты с ума сошла!

Отец долго хмуро смотрел себе под ноги, а потом произнёс:

— Ну, значит так: хочешь оставить пацанёнка, я не против. Своих внуков не дождались, так хоть чужой порадует. А жить будешь здесь, в доме! — он сердито стукнул кулаком по столу, — Нечего мальца губить! Не место ему сейчас на берегу! Вот подрастёт, тогда, пожалуйста.

Тамара с благодарностью обняла отца за шею.

А мама всхлипнула, встала и вышла из дома.

Стасу было два годика, когда не стало отца Тамары. Его звали Макар, и она при регистрации дала Стасику его отчество. А ещё через полгода умерла и мама.

Однажды, Тамара шла с малышом по базару, он только начинал говорить.

Мальчик шёл, держась за её палец. Вдруг он остановился у лотка с дынями и ткнул в него пальчиком.

— Что, мой милый? — спросила она.

Тут же в разговор вступил торговец:

— Как что, женщина? — заговорил он с явным кавказским акцентом, — Внук дыню просит, не ясно разве?

— Внук? — растерялась Тамара.

— Конечно! — и он обратился к малышу, — Ты ведь хочешь, чтобы бабуля тебе дыньку купила, да?

Мальчик кивнул, потом взглянул на неё и улыбнулся:

— Бабуля!

— Ну, видишь, дорогая! Я же говорю, внучек дыньку хочет! Купи вот эту: сладкая, как мёд! Потом ещё придёшь! Вот, бери! — и он протянул ей маленькую дыньку.

Она тогда купила эту дыню, а придя домой, подошла к зеркалу. Тамара долго рассматривала своё отражение, а потом с горечью произнесла:

— Бабуля…

— Бабуля! — тут же подхватил Стас, весело подбежал к ней и обнял за колени.

***

— Спасибо, бабуль, всё очень вкусно! — произнёс Стас.

Тамара встрепенулась:

— На здоровье! Наелся?

— Да, от пуза! — засмеялся он.

— Ну, иди ложись, поздно уже, а тебе завтра рано вставать. Я тебе постелила.

— Да, я видел. Спасибо!

Он встал, поцеловал её в щёку и пошёл за перегородку.

Там стоял его топчан с соломенным тюфяком, всегда заправленный свежим бельём.

Он говорил бабушке, что это лишнее, но она упрямо застилала ему постель по всем правилам: на топчан — старое шерстяное одеяло, а потом чистую простынь; подушку в наволочке, а сверху пододеяльник. В более прохладную погоду, в пододеяльник вставлялся шерстяной плед.

Стас улёгся, но заснуть не мог. История бабушки не давала ему покоя.

Он вспомнил, как узнал, что она ему не родная.

Ему было восемь лет тогда.

Они подрались с одним мальчишкой на пляже. Из-за чего, он уже не помнил, но дрались до крови.

Их принялся разнимать мужчина. Ему еле удалось растащить ребят в стороны, и он сердито сказал:

— Успокойтесь, а не то я вас в милицию сдам! Пусть ваших родителей вызовут! Вот попадёт вам тогда по первое число!

— Не попадёт! — закричал тогда тот мальчишка, — У меня мамка добрая, а папки нет!

— А у меня вообще родителей нет, только бабушка! — сказал Стас.

— Да и то не родная! — выкрикнул мальчишка.

— Ты совсем дурак?! — возмутился Стас, — Сам ты не родной!

— Я-то родной, а вот ты найдёныш!

И мальчишка скорчил гримасу.

— Всё, хватит! Успокоились! — тряхнул их мужчина, — А ну, быстро по домам!

Мальчишка вырвался, и, убегая, стал выкрикивать:

— Найдёныш! Найдёныш!

Стас стоял: ни жив, ни мёртв.

— Ты что не знал? — тихо спросил мужчина.

Он мотнул головой, и слёзы брызнули из глаз.

— Эх, бедолага! — сочувственно вздохнул мужчина и попытался обнять его за плечи, но он вырвался, и со слезами побежал к бабушке.

Она выслушала, и рассказала историю его появления в её жизни. А потом спросила:

— Ты не рад, что живёшь со мной? Ты не веришь, что я люблю тебя, как родного? Ты не понимаешь, что ты — смысл моей жизни? Что меняется от того, что в нас разная кровь, если я всю свою до капельки готова отдать за тебя?

Он тогда бросился к ней, обнял за пояс изо всех сил и долго плакал, уткнувшись в живот.

Ему тогда показалось, что он стал любить её ещё больше.

Стас перевернулся на другой бок:

— Ну, хватит воспоминаний, спать пора, а то скоро рассветёт! Какой из меня спасатель получится, если буду сонный, как муха?! — проворчал он, и, наконец, смог заснуть.

Утром ему предстояло заступить на смену спасателем на городском пляже.