Влияние 3

Тома Круглова (2024)

Оказавшись в секретной организации, Фаби сталкивается с самыми серьёзными испытаниями за всю свою жизнь. Искру пытаются превратить в средство управления людьми, поэтому девочку вынуждают раскрывать весь её потенциал. Хладнокровные властители готовы пойти ради этого на любые жертвы. У Фаби одна цель — вернуть то, что у неё отняли — своих близких и дом. А главная задача — не стать чьим-то средством и не лишиться при этом человечности. Чтобы сбить ориентиры, недоброжелатели пытаются манипулировать наивным ребёнком, открывая перед ним правду о его происхождении. Удастся ли жаждущим власти добиться своего? Достигнет ли Фаби своей цели и справится ли со своей задачей? Этого пока никто не знает. Посмотрим, куда заведут нас события на этот раз.

Глава 10

— Она проснётся через минуту, — сказал Эдуард коллегам.

Он отвёл взгляд от монитора и шагнул к кровати, на которой лежала спящая девочка. По внешним признакам не возможно было определить, что с ней происходят какие-то изменения. Только графики и цифры на мониторах выдавали начавшиеся процессы. Эдуард достал из кармана маленький фонарик, открыл левый ближайший к себе глаз Фаби и посветил в него. Тут же он резко зашипел, словно обжёгся и отскочил от кровати, врезавшись правым боком в стол. Фонарик упал на пол и куда-то закатился.

— А-а, — застонал Эдуард, наклонился и зажал обеими руками свои глаза. — Что это ещё такое?!

— Что? Что ты увидел? — спросил подоспевший к нему Ларс.

— Свет. Очень яркий. Я его и сейчас вижу, глаза от него слезятся, — встревожено проговорил Эдуард. — Кажется, я ослеп.

— Выпрямись, дай я посмотрю, — сказал заместитель, взял коллегу за правое плечо и помог ему разогнуться, затем скомандовал, — открой глаза.

Эдуард вытянулся и убрал руки от лица. Из его глаз лились слёзы, они распухли и покраснели. Ларсу с первого взгляда на проблему всё стало ясно. Чтобы убедиться в своей догадке, он посмотрел на мониторы.

— Всё в порядке. Твои радужки сейчас светятся фиолетовым. Ты просто под влиянием Искры, — успокоил заместитель врача. — Уровень её энергии резко вырос с пяти сотых процента до четырёх целых. За долю секунды. И так же быстро упал на прежний уровень. Выйди в коридор, постой там минуту и видение исчезнет. Сходи на диагностику и на сегодня ты свободен.

Ларс проводил под руку временно ослепшего коллегу в коридор, потом вернулся обратно в кабинет.

— К девочке пока не прикасайтесь, — сказал он оставшимся двум медикам и подошёл к компьютеру.

Спустя минуту Фаби открыла глаза и уставилась в пустоту. На одном из мониторов высветились новые показатели уровня энергии Искры. Сейчас они были на одной десятой от одного процента. Это минимальный уровень.

***

Слабость и ломота во всём теле, тяжёлая голова, отсутствие связи со всей левой рукой. Очень замёрзла, потому что лежала в одних трусах без одеяла. Множество проводков прилеплены к моим вискам, ко лбу, шее, груди и конечностям. Всё это навалилось на меня, как только я проснулась, и заставило запаниковать. Из горла вырвался хриплый стон, перешедший в кашель. Я медленно приподнялась, опираясь на правую руку, и пребывая в шоке начала озираться по сторонам.

— Мама! — закричала я, как только поняла, что не знаю, где нахожусь, и что происходит. — Мам!

Ко мне подошёл темноволосый высокий мужчина со строгим лицом в белом халате. Скорее всего, это доктор. Он остановился по левую от меня руку и внимательно посмотрел мне в лицо. Его взгляд был хладнокровен, от чего стало ещё страшнее.

— Где моя мама? — спросила я у него писклявым голосом и заплакала. — И па-а-апа.

Доктор взял меня под плечи и усадил, облокотив на подушку, которую он подложил под спину.

— Как тебя зовут? — спокойно спросил он, взял меня за подбородок и всмотрелся в глаза.

— Хелен, — ответила я всхлипывая. — Где мама?

— Она дома, — доктор отпустил меня и задумчиво посмотрел куда-то в сторону.

— А я где?

— Ты в больнице. Не надо плакать, вытри слёзы и высморкайся, — сердито сказал доктор и протянул мне салфетки.

Я сразу сделала, что мне сказали. Вытерла слёзы салфетками, высморкалась. Плакать перестала, но паника всё ещё не отпускала. Доктор забрал у меня салфетки, выбросил в урну под столом и отошёл к компьютеру. Он принялся там что-то смотреть, забыв про меня. Я хотела задать ему очередной вопрос, но не успела. Неожиданно открылась дверь напротив моей кровати, и вошёл доктор с седыми волосами. Он сразу направился прямиком ко мне, ещё с порога пристально глядя в глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — сухим голосом спросил седоволосый и остановился справа от меня.

— Хорошо, — ответила сразу и с мольбой добавила, — я хочу домой, к маме.

Доктор молча повернулся к мониторам, которые были справа от меня, и принялся там что-то внимательно изучать, потом выдвинул клавиатуру и начал что-то печатать, периодически поглядывая на экраны. Через минуту доктора начали о чём-то разговаривать между собой на французском языке. Я не сомневалась, что это именно французский, потому что его знает мой папа, ему он нужен для работы. Папа иногда разговаривал на нём с кем-то по телефону при мне. Я ещё не учила этот язык, поэтому не понимала ни одного слова.

Седоволосый доктор отошёл к шкафу, открыл и достал с одной из полок небольшой предмет. Вернувшись ко мне, он поднёс его к моему лицу. Это оказалось зеркало, размером, как две мои ладони.

— Посмотри, — сказал доктор, сделал короткую паузу и добавил, — и скажи, кто это?

Я глянула на своё отражение и тут же замерла. Мне не хотелось верить. Что это ещё такое?! Кто это? Мой взгляд, полный непонимания поднялся на доктора.

— Это не я, — сказала ему испуганным шёпотом, потом глянула ещё раз, чтобы убедиться, что мне не показалось, и повторила уже увереннее, — это не я.

Доктор убрал зеркало и посмотрел на меня. Моя здоровая рука уже ощупывала незнакомое лицо, на лбу и подбородке которого мешались широкие пластыри.

— Что вы со мной сделали? — спросила я у седоволосого доктора.

Рот начал хватать воздух, в груди всё сжалось. Паника перерастала в истерику. Мои глаза начали бегать по комнате в поисках хоть чего-то знакомого, за что можно уцепиться сознанием. Но ничего не нашлось. Всё это должно быть сон. Просто кошмарный сон.

— Какое у тебя последнее воспоминание? — спокойно спросил доктор.

Вот оно! Воспоминание. Вот за что можно уцепиться, чтобы понять, что вокруг происходит.

— Я гу-у-ляла в парке, — захлёбываясь судорожными вдохами начала я. — С ма-а-амой.

Больше я ничего не смогла сказать. Истеричные вдохи начали сопровождать непроизвольные подвывания. Я закрыла рот рукой и поджала ноги к животу. Доктора коротко переговорили о чём-то на французском языке. Сразу после этого темноволосый принёс мне целый стакан воды и дал попить, поднеся его к моим губам. Каждый глоток выравнивал моё нервное дыхание и унимал почти начавшуюся истерику. Вода вскоре закончилась. Темноволосый поставил пустой стакан на стол и снова приблизился ко мне.

— Ты помнишь, что было потом? — мягко спросил седоволосый доктор и накрыл меня одеялом. — Может быть, ты с кем-то встречалась в парке или видела что-то необычное?

Я задумалась. Под одеялом стало гораздо теплее, безопаснее и потому спокойнее.

— Там была какая-то девочка, — сказала я спустя минуту раздумий.

— Что она делала? — продолжил расспрашивать доктор.

— Ничего, просто стояла и смотрела.

— Помнишь, как она выглядела?

— Нет, — недолго думая ответила я.

— А что делала ты?

— Я подошла к ней, потом…. — Мой голос снова начал дрожать. — Не помню.

— Какой тогда был день?

— Не знаю, — сразу ответила я.

— Подумай, — настойчиво потребовал седоволосый доктор. — Вспомни, хотя бы месяц.

Я крепко задумалась, уставившись в одну точку. Надо просто сосредоточиться и вспомнить. Правой рукой я обхватила поджатые ноги под одеялом. Оба доктора тем временем повернулись к экранам, отведя от меня сверлящие взгляды. Так стало гораздо легче думать.

— Двадцать третье февраля, четверг, — тихо и неуверенно сказала я спустя пару минут, нарушив повисшее молчание.

— Почему ты так решила? — спокойно спросил седоволосый.

— Завтра пятница, будет тест по математике и после уроков дополнительные занятия. Рисование и лепка. Сегодня из школы меня забирала мама, значит, завтра папа заберёт.

— Хорошо, — голос доктора стал довольным. — А почему именно двадцать третье февраля?

— Часы электронные в коридоре так показывали, — пробубнила себе под нос и добавила, подняв взгляд на доктора, — я посмотрела на них, когда мы с мамой из дома выходили, и запомнила просто.

— Молодец, — похвалил седоволосый. — Сейчас мы возьмём у тебя кровь на анализ. Потом ты покушаешь и ляжешь спать.

— Но мне надо домой, — захныкала я.

— Нет, — резко прервал меня доктор и уже мягче добавил, — сначала выздоровеет твоя рука, голова и ноги, а потом домой.

— А что со мной случилось? — тихо спросила я, хлюпнув носом.

— Скоро сама всё вспомнишь. Слушайся докторов и всё будет хорошо.

Я насупилась и опустила взгляд на своё одеяло. Седоволосый доктор тем временем бросил какую-то фразу коллеге и быстро вышел из кабинета. Я натянула одеяло до самой шеи и принялась старательно вспоминать, что же произошло со мной в парке.

— Дай мне руку, — сказал темноволосый, появившись справа от меня.

Я не заметила, как он ко мне подошёл, и потому подскочила на кровати от неожиданности. Доктор внимательно посмотрел мне в лицо, затем снял с меня одеяло, сам взял мою правую руку и накрыл обратно. Он затянул мне на плече жгутик, затем взял шприц и аккуратно проколол кожу с внутренней стороны локтя. Пока это происходило, я наблюдала за всем испуганным взглядом. От ожидания боли внутри всё похолодело и сжалось. Но в итоге я ничего не почувствовала. Прокол кожи и взятие крови не вызвали у меня никаких ощущений вообще. Я даже усмехнулась, осознав это.

— Над чем смеёшься? — спросил доктор с ноткой удивления в голове.

— Просто. Я боялась, что будет больно, но я ничего даже не почувствовала, — последние слова прозвучали рассеянно.

Доктор убрал наполненную пробирку, затем шприц и жгутик. Складывая это всё на металлический поднос, он внимательно смотрел на экраны и о чём-то думал. Я напряжённо смотрела на него в ожидании какой-то другой реакции. Стало не по себе. Такое ощущение, как будто я что-то не так сказала.

Доктор перевёл взгляд на меня, обхватил пальцами мою голову с обеих сторон и принялся щупать большими пальцами лоб там, где был приклеен пластырь.

— Так больно? — спросил он, поочерёдно надавливая на разные точки.

— Нет, — ответила я робко.

Доктор опустил руки на шею и теперь начал щупать мой подбородок, затем челюсть и опять спросил:

— А так?

— Нет.

Темноволосый с задумчивым видом отпустил меня и снова повернулся к столу, взял поднос и сказал:

— Отдыхай пока, — он направился к выходу и уже у двери обернулся и строго добавил, — с кровати не вставай!

Я и не собиралась этого делать. Когда доктор ушёл, легла на правый бок, укутавшись в одеяло. Спать совсем не хотелось. Я просто лежала и смотрела перед собой. Тревожность и непонимание происходящего даже бодрили меня.

***

Ларс зашёл в кабинет аналитиков. Это был не совсем кабинет, а скорее зал. Вдоль обеих длинных стен стояли столы с компьютерами, на мониторах которых транслировались изображения со всех камер видеонаблюдения, всяческие графики, цифры, показатели и прочая информация. У мониторов сидели десятки людей и следили за всем происходящим в этой организации. Каждый шаг, каждый взгляд и каждое слово контролировалось отсюда.

У аналитиков на головах были наушники с микрофонами, с помощью которых они обменивались информацией со всеми сотрудниками. Передача происходила мгновенно. У каждого сотрудника в правом ухе тоже был свой почти незаметный со стороны наушник с микрофоном. Можно было передать информацию, как конкретному человеку, так и всем одновременно или только тем, кто находится в одном месте.

Ни одна дверь не открывалась просто так. За каждым аналитиком была закреплена своя зона ответственности. Когда кому-то надо попасть из одного помещения в другое, в этом кабинете сначала нажималась кнопка, открывающая конкретную дверь. Это происходило только, если обстановка удовлетворяла аналитика. Ведь открывание двери означало возможность распространения излучения Искры в другие помещения. В случае чего, блокировка просто не снималась, и сотрудник оставался взаперти. Лишь три человека на всём острове могли открывать любые двери сами: Волтер, Ларс и Эдуард. Обо всём происходящем вокруг им моментально сообщалось в наушник, и они сами принимали решение под свою ответственность.

Фаби и соответственно Искру контролировала почти треть от всех аналитиков, как самый опасный объект. Любое движение, вздох, взгляд, удар сердца, колебание излучения Искры, всё это постоянно анализировалось, чтобы предугадать последствия. Поэтому так важно было, чтобы к Фаби постоянно были подключены датчики. Без них нет показателей, цифр, графиков, а без этого аналитики не видят и половины происходящего на самом деле.

Волтер часто сидел здесь и сам принимал участие в анализе, это было частью исследований. У него даже было своё кресло у основных мониторов. Голос начальника тоже иногда звучал в наушниках тех, кто находился рядом с Фаби. Когда было необходимо, он говорил, что надо, а чего не надо делать.

Сейчас Волтер сидел перед показателями Фаби с задумчивым видом. Ларс подошёл к нему и сразу задал вопрос:

— Она притворяется?

— Нет, — сухо ответил начальник и повернулся к заместителю. — Ты думаешь, девочка может так хорошо сыграть роль другого человека?!

— Но она же сейчас её играет, — развёл руками Ларс.

— Фаби верит, что она — это Хелен, потому что в её голове на данный момент нет других воспоминаний. Хранитель заблокировал их и забрал почти всю энергию Искры. — Волтер задумался и добавил с подозрением в голосе, — он явно затеял какую-то игру.

— Может, отправим Вернера в мир иной на разведку?

— Рискованно. Хранитель может поджидать его там. Нам надо будить Фаби и разговаривать с ней.

— Он мог стереть её воспоминания об их встрече там.

— Сомневаюсь. Девочка должна помнить об этом, чтобы принимать участие в его планах. Без неё Хранитель ничего не сможет сделать. Он будет из кожи лезть в попытках вернуть себе Носителя. Ни с кем раньше у него не было такой мощной связи, это делает его уязвимым и предсказуемым.

— Чего он добивается этой перестановкой памяти?

— Полагаю, тянет время. Но для чего именно — вот это интересно. Наверняка в заговоре участвуют и Шестой с Конрадом. Чего бы они там ни задумали, это всё равно бесполезно. — Волтер постучал пальцами по столу и продолжил уверенно рассуждать. — Я вижу ситуацию так: Хранитель забрал энергию, подменил память, лишил возможности чувствовать боль. Это, по его мнению, должно помешать нам продолжать исследования и оградить Фаби всяческого воздействия с нашей стороны. Чтобы вернуть Носителя и Искру в рабочее состояние, мы будем вынуждены устроить им встречу с одним из клонов. Тогда Фаби проснётся, Искра получит от него силу, активируется, и они попытаются сбежать. Про то, что мы на острове, Фаби наверняка рассказала Хранителю. Скорее всего, он уже передал эту информацию Конраду и Шестому. На данный момент эти двое могут только ждать девочку на материке и продолжать прятаться. На большее они не способны. Если я прав, это будет забавно, — Волтер усмехнулся и покачал головой, глядя перед собой.

— Так что же нам делать? — спросил помощник.

— Не будем терять времени, устроим Четвёртому свидание с Фаби. Завтра утром. Я подготовлю его к этому. У них с девочкой сейчас минимальный уровень энергии, так что мы сможем обезопасить эту встречу.

— Не смотря на слабость Искры, Эдуарду досталось нормально. Защита не справилась, — заметил Ларс.

— Это был непроизвольный сброс последних запасов. Эдуард просто подошёл к ней не вовремя. Завтра всё будет учтено, тем более с нами будет Вернер, для подстраховки. — Волтер внимательно всмотрелся в кривые графиков и сказал, — нам надо ещё кое-что проверить. Покорми Фаби тем же, чем и на завтрак. Будь готов к аллергической реакции, чтобы не допустить повторного перемещения.

***

Спустя примерно полчаса темноволосый доктор вернулся, неся в руках поднос чуть больше предыдущего. Следом за ним вошли ещё два незнакомых мне доктора. Они начали ходить по кабинету, доставать какие-то штуки, что-то нажимать. Явно к чему-то готовились. Как только они вошли, я повернулась на спину и начала заинтересованно наблюдать за ними.

Темноволосый сразу подошёл ко мне, и я увидела, что было у него на подносе. Там стояла небольшая тарелка с какой-то желтоватой массой и рядом лежала чайная ложка. Доктор сел на табуретку и придвинулся к моей кровати с левой стороны.

— Я принёс тебе кашу, — сказал он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Открывай широко рот, я буду кормить тебя.

— А я сама могу…, — начала я робко, но доктор не дал договорить.

— Нет, — строго сказал он. — Открывай рот.

Я послушно сделала то, о чём просят. Доктор выдал мне первую порцию каши. Сладкая, ароматная и вкусная, как дома. Я быстро проглотила её и снова открыла рот. Жевать то там особо и нечего было. За пару минут тарелка опустела.

Доктор поднялся с табуретки и отошёл в левый угол. Поставив поднос с тарелкой на стол, он повернулся к компьютеру и принялся там что-то смотреть. Дальше ничего не происходило. Те два доктора тоже теперь сидели за компьютерами, только с правой от меня стороны, и что-то там делали. Это длилось очень долго. Как будто на экранах показывали очень интересные мультики.

Мне стало скучно. Я выпрямила ноги, натянула повыше одеяло, повернулась на правый бок и закрыла глаза. Тихое мерное жужжание компьютеров умиротворяло. Спустя какое-то время сон незаметно унёс меня.