Великий поворот. Как Америка отказалась от свободных рынков

Тома Филиппон, 2019

В книге предлагается новый взгляд на развитие конкуренции в США в первые десятилетия XXI века. Основываясь на современных научных исследованиях и проводя международные сопоставления, автор показывает, что конкуренция на внутреннем американском рынке снижается. Это объясняется усилением лоббизма и финансирования политических кампаний крупными корпорациями и ведет к падению уровня заработной платы, инвестиций и темпов экономического роста. Книга предназначена для студентов, преподавателей, экономистов-практиков и всех, кто интересуется проблемами экономики отраслевых рынков и антимонопольного регулирования. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Часть I

Рост рыночной власти в Соединенных Штатах

Давайте начнем с изучения эволюции американской экономики за последние двадцать лет. В процессе мы выясним, как экономисты исследуют конкуренцию, концентрацию и антимонопольное регулирование. Вы узнаете о влиянии вступления Китая во Всемирную торговую организацию, о первичных публичных предложениях акций и о слияниях, а также о росте новых фирм. Мы познакомимся с фундаментальным законом инвестирования, понятием нематериальных активов и с эволюцией производительности.

Глава 1

Почему экономисты любят конкуренцию… и почему вы тоже должны ее полюбить

Основные дискуссии в экономической науке ведутся по поводу экономического роста и неравенства. Будучи экономистами, мы стремимся понять, как и почему происходит экономический рост и как страны делят доходы от него между своими гражданами. Иными словами, нас волнуют два фундаментальных вопроса. Первый вопрос — как сделать пирог как можно больше. Второй вопрос — как разделить этот пирог.

Экономисты изучают этот выбор, потому что хотят понять факторы, способствующие экономическому росту, и факторы, влияющие на распределение доходов между людьми. По меньшей мере со времен Адама Смита мы поняли, что одним из таких факторов является конкуренция.

Экономический рост

Экономика может расти ровно двумя путями — может увеличиваться рабочая сила или выпуск на одного работника. Со времен Античности и до Промышленной революции население росло медленно, а рост производительности был нулевым. Промышленная революция получила свое название благодаря беспрецедентному росту производительности. Первая промышленная революция началась в Англии в восемнадцатом веке и в ее результате сельское хозяйство уступило роль ведущего сектора экономики промышленному производству. В ходе промышленной революции изобретались новые машины (ткацкий станок с летающим челноком Джона Кея), применялись новые источники энергии (уголь, пар) и новая организация разделения труда на крупных мануфактурах. По мере того как страны становились богаче, а сельское хозяйство производительнее, росло и население. Таким образом, после 1700 года общему экономическому росту равным образом способствовали рост населения и рост производительности.

Какие темпы роста необходимо учитывать — общие или на душу населения? У этого вопроса нет простого ответа, все зависит от конкретной проблемы. Если мы заинтересованы в измерении глобальной мощи страны — например, ее валового внутреннего продукта (ВВП), — то значение имеет общий экономический рост. Например, при сравнении относительного мирового влияния США и Китая нам потребуется сопоставить общий китайский ВВП с общим американским ВВП. Но если мы хотим понять положение среднего китайского потребителя, то нам потребуется ВВП на душу населения, рассчитанный по паритету покупательной способности (ППС). Вычисление и использование ППС будет объяснено в главе 7. Но иногда ВВП сам по себе не является правильной мерой. В случае России, например, существует большое несоответствие между ее полуглобальным влиянием и относительно небольшой экономикой из-за гипертрофии ее вооруженных сил.

Однако если мы заинтересованы в счастье и уровне жизни, то значение имеет экономический рост на душу населения. Кроме того, рост на душу населения обычно является хорошей основой для анализа последствий экономической политики и регулирования. На этом мы и сосредоточимся в нашей книге.

ТАБЛИЦА 1.1

Темпы роста реального ВВП США на душу населения

ИСТОЧНИК: Federal Reserve Economic Data

Темпы экономического роста на душу населения в США за последние два десятилетия снизились. В табл. 1.1 приведены темпы роста валового внутреннего продукта на душу населения для американской экономики. ВВП измеряет стоимость всех конечных товаров и услуг, произведенных в пределах страны за год. Если разделить ВВП США на их население, то это подчеркнет широкие изменения в уровне жизни американских домохозяйств.

Во второй половине двадцатого века экономический рост в США составлял примерно 2 % в год. Шестидесятые годы выделяются как период более быстрого, чем в среднем, роста. Однако за последние восемнадцать лет темпы роста оказались существенно ниже.

Среди экономистов ведется оживленная дискуссия о причинах такого снижения темпов роста. В основном дискуссия сосредоточена на трех факторах — занятости, образовании и технологических инновациях. Что касается занятости, то Бюро статистики труда США отмечает ее снижение в основной группе трудоспособного населения (в возрасте от 25 до 54 лет) (Krueger, 2017). Достигнув пика в конце девяностых годов, когда уровень занятости в этой группе составлял почти 85 %, уже к 2015 году этот показатель упал до 81 %. Это может показаться незначительным изменением, но оно представляет собой потерю миллионов работников для экономики. В итоге, когда работает меньше людей, рост замедляется.

Данные Министерства образования США показывают, что показатели окончания средних школ и колледжей довольно медленно росли с семидесятых по девяностые годы, а 2000-е годы остаются практически неизменными (Goldin and Katz, 2008). Каждый десятый американец в возрасте до 30 лет не имеет аттестата о среднем образовании, а почти половина — диплома о каком-либо профессиональном образовании, а это говорит о том, что в этой области еще возможны улучшения. Медленный прогресс в сфере образования — это еще один фактор, способствующий замедлению экономического роста, поскольку образование делает работников более продуктивными.

Но основной вклад в долгосрочный рост вносит технологическое развитие, и его воздействие становится все меньше. Когда мы говорим, что технологический прогресс замедляется, мы просто подразумеваем, что в среднем предприятия уже не столь эффективно, как раньше, снижают себестоимость единицы продукции или создают более качественные продукты. Чтобы оценить темпы технического прогресса, экономисты используют показатель совокупной факторной производительности (total factor productivity), или TFP. Рост этого показателя измеряет степень, в которой мы можем произвести больше с меньшими ресурсами (или с теми же). Другими словами, рост TFP показывает, насколько мы можем увеличить объем производства при заданных уровнях капитальных и трудовых затрат. Экономическая теория доказывает, что технический прогресс такого рода представляет единственный устойчивый источник экономического роста в долгосрочной перспективе. Замедление роста TFP началось в 2000 году и в настоящее время распространилось во всех богатых странах. Великая рецессия 2008–2009 годов, вероятно, усилила эту негативную тенденцию, но не создала ее (Cette, Fernald and Mojon, 2016).

Роберт Гордон, экономист из Северо-Западного университета, утверждает, что поразительный рост производительности труда, происходивший с 1870 по 1970 год, вряд ли когда-либо повторится снова. Вторая промышленная революция, основанная на электроэнергетике и двигателе внутреннего сгорания, имела глубокие и широкие последствия. По мнению Гордона, значение компьютерных и коммуникационных технологий гораздо меньше. Разумеется, речь не идет о том, что люди тратят время попусту вместо того, чтобы усердно работать. Темпы инноваций по-прежнему высоки, но влияние инноваций на экономику в целом ниже. Нужно оговориться, что существуют и оптимисты новых технологий, которые убеждены, что искусственный интеллект изменит нашу жизнь — к данной дискуссии мы еще вернемся в этой книге, — но следует отметить, что мы все еще находимся в ожидании реальных, ощутимых и широко распространенных достижений.

Еще одним важным фактором, сдерживающим рост производительности, является низкий уровень инвестиций в корпоративном секторе. Технологические инновации часто нуждаются в воплощении в новом оборудовании и новом программном обеспечении. Но американские фирмы, несмотря на высокие прибыли и низкие затраты на привлечение финансирования, в последние годы не сильно обновили свой капитал. Эту загадку мы рассмотрим в главе 5.

Неравенство

Наряду с замедлением экономического роста за последние сорок лет возросло неравенство. Выражаясь в общих чертах, неравенство доходов может расти между средним классом и бедными или между богатыми и средним классом. Как выясняется, может происходить и то и другое, но не всегда одновременно. В 1970-е и 1980-е годы мы наблюдали в основном рост неравенства между средним классом и бедными. Это неравенство идет рука об руку с разрывом в заработной плате между выпускниками колледжей и теми, кто не имеет высшего образования, фактором, известным как отдача на высшее образование.

Как мы можем увидеть из табл. 1.2, отдача на образование быстро росла в 1980-е и 1990-е годы. В 1980 году закончившие колледжи работники получали на 40 % больше чем те, у кого было только среднее образование. В 2000 году они стали зарабатывать на 70 % больше. Если мы сравним два более крайних случая (обладателей магистерских и докторских степеней с людьми с начальным образованием), то увидим, что отдача от образования выросла почти в два раза, с 92 до 179 %. Однако после 2000 года рост отдачи от образования практически прекратился.

В 1990-е и 2000-е годы мы также наблюдаем увеличение разрыва между богатыми (и сверхбогатыми) и средним классом. Тома Пикетти и Эммануэль Саез (Piketty and Saez, 2006) подсчитали, что доля доходов, получаемых верхним одним процентом, выросла более чем вдвое — с менее чем 10 % в конце 1970-х годов до примерно 20 % сегодня. (В США в верхний процент распределения доходов входят хорошо оплачиваемые профессионалы, такие как врачи или юристы, зарабатывающие около 400 000 долларов в год. Верхние 0,01 %, один процент от одного процента, включают чрезвычайно богатых, таких как Леброн Джеймс или Опра Уинфри.)^[9]

ТАБЛИЦА 1.2

Заработная плата, образование и неравенство

ИСТОЧНИК: Valletta, 2016

Существует ряд причин, по которым неравенство и экономический рост лучше обсуждать совместно. Во-первых, и это самое очевидное, мы хотим знать, все ли выигрывают от экономического роста. Когда он замедляется, а неравенство растет, уровень жизни представителей нижней части среднего класса может стагнировать или даже снижаться в реальном выражении. Именно это происходит в США в последние годы. Таблица 1.2 показывает, что реальные доходы работников с низким уровнем образования за последние сорок лет практически не увеличились, а у некоторых они уменьшились.

Однако самая важная причина совместного анализа экономического роста и неравенства заключается в том, что они не являются независимыми и несвязанными феноменами. Экономический рост и неравенство взаимодействуют, иногда подпитывая друг друга, иногда подавляя друг друга. Рост может уменьшить неравенство, неравенство может быть необходимо для роста или препятствовать ему.

Обсуждение взаимосвязи экономического роста и неравенства основывается на идее стимулов. Когда экономисты говорят о стимулах, они имеют в виду мотивацию к материальным (денежным) выгодам. Люди много работают, потому что они ожидают, что их усилия (их инвестиции) увеличат их доход. Чтобы экономическая система действовала, должна существовать связь между (ex-ante) усилиями и (ex-post) доходом. Означает ли это, что некоторая степень неравенства необходима? Означает ли это, что большее неравенство всегда создает лучшие стимулы? Скорее всего, на первый вопрос можно ответить положительно, а на второй — отрицательно, хотя связь между стимулами и неравенством трудноуловима.

Теория стимулов может быть проиллюстрирована при помощи детской сказки о Златовласке^[10]. Деньги должны быть труднодоступны, но не слишком. Если получить деньги слишком просто, то люди становятся ленивыми. Если вы много зарабатываете, не прилагая особых усилий, то вы перестаете стремиться усердно работать. Но если деньги достаются слишком трудно, люди впадают в уныние.

Если мы применим эту идею к работникам внутри фирмы, то увидим, что она оправдывает вознаграждение, основанное на производительности. Поэтому возникновение неравенства связано с тем, что производительность труда отдельных работников различается. Но это не обязательно оправдывает высокую степень неравенства. Даже если мы примем, что люди работают только ради денег, то это еще не означает, что рост денежных доходов всегда ведет к росту предпринимаемых усилий. Значение имеет правильный баланс стимулов.

Но как узнать, оправданна ли определенная степень неравенства? Как узнать, что она не чрезмерна? Разумеется, мы никогда не можем знать наверняка. Понимание стимулов в современной экономической системе довольно сложно. Есть, однако, один критический фактор, который может дать нам некоторую уверенность, и этим фактором является конкуренция.

Конкуренция и экономический рост

Экономисты любят конкуренцию по нескольким причинам. Первая из них заключается в том, что конкуренция ведет к снижению цен, поскольку самый простой способ, которым компания может увеличить свою долю рынка, это предложить более низкую цену, чем ее конкуренты. Снижение фирмой цен на продаваемые товары ведет к двум благотворным последствиям. Первое и самое очевидное из них состоит в том, что потребители сберегают свои деньги и могут их использовать для покупки большего количества того же товара или покупки других благ. На практике они склонны делать и то и другое. Если медицинская страховка станет дешевле, то вы сможете приобрести план с лучшим покрытием, а также купить дополнительную игрушку для своих детей. Второй, косвенный, эффект состоит в том, что повышенный спрос стимулирует бизнес производить, инвестировать и нанимать. В целом, если мы сравним две экономики, то та, в которой больше конкуренции, будет иметь более низкие цены, более высокий уровень производства, более высокую занятость и более высокие инвестиции. Поэтому конкуренция повышает наш уровень жизни.

Вместе с тем цены — это не единственное, что интересует людей. Большое значение для них также имеет качество. Если мы обратимся к Обзору удовлетворенности американских потребителей, то увидим некоторые поразительные закономерности. Похоже, что среди американских компаний наибольшую антипатию вызывают интернет-провайдеры. А как мы уже отмечали, именно в этой отрасли наблюдаются наибольшая концентрация и наиболее завышенные цены. Очевидно, что это не совпадение.

На конкурентном рынке фирмы стремятся привлечь потребителей не только снижением цен, но и предложением более широкого ассортимента качественных товаров и услуг. Конкуренция приводит к расширению выбора для потребителя, поскольку фирмы стремятся обслуживать разные слои населения и дифференцировать свою продукцию, чтобы она отличалась от конкурентов^[11].

Один из моих любимых примеров положительного воздействия конкуренции связан с рынком такси в Париже. Во-первых, расскажу о ценах. Я вырос в пригороде, и мы с друзьями всегда ездили в город на поезде или метро в пятницу или субботу вечером. Однако возвращаясь домой мы иногда не успевали на последнее метро, обычно в час или два часа ночи. И все же мы никогда не брали такси. Если мы не успевали на метро, то многие мили шли домой пешком. Такси было трудно найти, а стоили они дорого. Иными словами, цены вынуждали нас уйти с этого рынка в качестве потребителей.

Во-вторых, об инновациях и услугах. Когда действующие таксомоторные компании стали вынуждены конкурировать с новыми платформами, они внезапно обнаружили, что клиенты ценят наличие бутылок с питьевой водой и возможности заряжать мобильный телефон, и что такая элементарная вежливость не стоит слишком дорого. Это не были высокотехнологичные инновации, но они, безусловно, увеличили удовлетворенность клиентов. У Uber и других подобных платформ может быть много недостатков (несоблюдение трудового законодательства, увеличение пробок на дорогах), но они также иллюстрируют основные достоинства конкуренции — ничто так не улучшает обслуживание клиентов, как угроза со стороны нового конкурента.

Конкуренция стимулирует инвестиции и подталкивает бизнес к инновациям, либо для повышения качества продаваемых товаров и услуг, либо для поиска путей снижения стоимости предоставления этих товаров и услуг. С экономической точки зрения более высокое качество и более низкая стоимость представляют две стороны одной медали, и обе считаются техническим прогрессом. Вместе с тем в странах с развитой экономикой связь между конкуренцией и инновациями сложна и зависит от прав собственности, патентов и структуры рынка. Вот почему необходимо создавать хорошие теории и тщательно изучать данные, что мы и проделаем в следующих главах.

Конкуренция и неравенство

Конкуренция способствует не только экономическому росту, но, возможно, также и большему равенству. Экономическому росту она способствует, потому что ведет к большему выпуску и большей занятости^[12]. Она также сокращает неравенство, потому что конкуренция увеличивает заработную плату и уменьшает показатели рентабельности. В результате в конкурентной экономике доходы собственников компаний (дивиденды, обратный выкуп акций) невелики по отношению к трудовому доходу. Поскольку финансовый капитал (владение ценными бумагами, в основном акциями и облигациями), как правило, распределяется более неравномерно, чем человеческий капитал (ваш труд и ваше образование), из этого следует, что в более конкурентной экономике также, вероятно, будет меньше неравенства.

Прежде чем обсуждать более сложные связи между конкуренцией и неравенством, имеет смысл сделать паузу, чтобы дать определение термину «рента», как он определяется в экономической теории. Рента — это тот доход, который получен владельцем актива (человеческого или физического, материального или нематериального) сверх стоимости воспроизводства или воссоздания этого актива. Например, если товар, который может быть произведен за 10 долларов, продается за 15 долларов, потому что он защищен патентом, то рента правообладателя составляет 5 долларов.

Некоторые ренты защищены искусственными ограничениями. Например, драконовские законы о лицензировании профессий, ограничивающие доступ к определенным занятиям, защищают тех, кто уже имеет лицензии, от конкуренции, позволяя им устанавливать более высокие цены. Когда экономисты говорят о «рентоориентированном поведении», они имеют в виду попытки отдельных лиц или групп повлиять на государственную политику таким образом, чтобы установить или увеличить эти искусственные преимущества в свою пользу. Данный термин не обязательно имеет моральную коннотацию. Для людей рационально защищать свою ренту. Это не делает их плохими людьми. Но рентоориентированное поведение часто порождает плохую политику.

Взаимодействие рент и неравенства не ведет к однозначному снижению неравенства в результате конкуренции. Конкуренция может затруднить поддержание некоторых соглашений о разделе доходов. Например, возможно соглашение о разделе ренты между собственниками и наемными работниками. Конкуренция может снизить эту ренту, тем самым косвенно навредив некоторым работникам. Подобным образом конкуренция за таланты может привести к весьма значительному росту доходов некоторых групп работников.

В целом, однако, трудно найти убедительные примеры такой конкуренции на национальном рынке, которая наносит ущерб бедным и среднему классу, при этом легко найти множество примеров (среди прочего, дискаунтеры в розничной торговле и авиаперевозках, а также конкуренция в телекоммуникациях), когда конкуренция им явно выгодна. В общих чертах это объясняется тем, что конкуренция на национальном рынке ведет к эффективности, плоды которой перераспределяются между всеми гражданами страны. Действительно, конкуренция национальных производителей ведет к перераспределению ренты, с выгодой для одних и с потерями для других. Конкуренция одновременно уничтожает и создает рабочие места, но в разных местах или в разных сообществах. Вместе с тем мой ключевой аргумент заключается в том, что внутри страны существуют механизмы перераспределения как выгод, так и издержек. Гарантии того, что конкуренция внутри страны приведет к повышению благосостояния каждого ее жителя, не существует, но такая конкуренция сделает рост благосостояния более вероятным, по крайней мере, через некоторое время.

Совсем иную проблему представляет иностранная конкуренция. Иностранная конкуренция выгодна местным потребителям, но может нанести ущерб местным производителям и их работникам. Стандартная экономическая теория демонстрирует, что выгоды от торговли перевешивают потери, поэтому в принципе должен существовать способ улучшить положение всех. Но на практике это не всегда работает. Иностранная конкуренция может принести больше выгод отечественным потребителям, чем местному бизнесу и наемным работникам, но естественного способа перераспределить эти выгоды и потери не существует. Разные страны экспериментировали со всеми видами программ регулирования международной торговли, но большинство из них оказались довольно неэффективными. Более того, конкуренция между странами за привлечение талантов и капиталов может привести к снижению степени прогрессивности налоговых систем, а это прямо противоположно тому, что нам необходимо для того, чтобы приспособиться к воздействию торговых шоков.

Двое моих коллег из Нью-Йоркского университета, Спенсер Лайон и Майкл Во, в своей статье 2018 года (Lyon and Waugh, 2018) представили некоторые интересные новые идеи по этому вопросу. Мы знаем, что воздействие международной торговли создает победителей и проигравших. Лайон и Во изучили, как общество может смягчить потери, сохранив при этом выгоды от торговли. Они считают, что прогрессивная налоговая система очень полезна и что оптимальный уровень ее прогрессивности под воздействием международной торговли увеличивается. Какой механизм здесь действует? Как мы уже объясняли, торговля приносит выгоду потребителям за счет снижения цен и увеличения разнообразия доступных товаров. Для наемных работников картина сложнее. Большинство из них международная торговля не затрагивает, но ее воздействие на тех, кто непосредственно конкурирует с иностранными работниками, очень велико. Именно это неравномерное воздействие лежит в основе ведущихся общественных дискуссий о международной торговле. Лайон и Во показывают, что эффективным способом компенсации работникам снижения заработка и утраты возможностей трудоустройства является политика прогрессивного налогообложения.

Почему свободные рынки хрупки

Мы начали эту главу с объяснения того, что экономическая теория занимается изучением распределения ограниченных ресурсов. На некотором абстрактном, но интуитивно понятном уровне мы можем увидеть глубокую связь между тем фактом, что экономические ресурсы ограниченны, и ценностью конкуренции. Поскольку ресурсы ограниченны, было бы вредно тратить их впустую. Но как мы можем удостовериться, что ресурсы используются эффективно? Один из вариантов заключается в том, чтобы позволить людям и организациям конкурировать за эти ресурсы, в результате чего они окажутся в руках тех, кто ценит их больше всего. Ценовая система, лежащая в основе современной экономики, является одним из способов организации такой конкуренции. И наоборот, когда конкуренция ослабевает, капитализм теряет большую часть своей привлекательности.

Выражаясь обобщенно, мы можем утверждать, что конкуренция увеличивает степень экономической свободы. На конкурентном рынке труда у наемных работников есть свобода уволиться и найти лучшую работу. Когда работодатели конкурируют, они предлагают своим работникам больше возможностей — разные рабочие места, разные часы работы и разные льготы. Конкуренция на рынке труда является лучшей защитой от злоупотреблений и издевательств со стороны работодателей.

Стоит ли беспокоиться об исчезновении конкуренции? В конце концов, если конкуренция так прекрасна, то находится ли она под угрозой? Разве мы все не должны согласиться с тем, что конкуренция полезна, и объединиться для ее защиты?

Уже пятьдесят лет назад Мансур Олсон (Olson, 1971; Олсон, 1995) объяснил, почему спонтанная защита конкуренции маловероятна. До Олсона общепринятым было мнение, что если у всех нас есть общие интересы, то мы сможем действовать сообща для их реализации. К сожалению, в подобной аргументации есть изъян. Чтобы понять логику коллективных действий, сначала нужно выяснить, кто от них выиграет, а кто проиграет. В случае конкуренции это довольно ясно. Конкуренция уничтожает ренту и поэтому является врагом ее искателей.

Ключевой фактор проблемы ренты заключается в том, что обычно она концентрируется. Когда доминирующая фирма лоббирует предотвращение проникновения конкурентов на ее рынок, она защищает свою ренту и, возможно, ренту пары других доминирующих фирм. Заинтересованных сторон мало, и им есть что защищать. С другой стороны, круг экономических субъектов, которые могут пострадать от успешно пролоббированного ограничения конкуренции, очень широк. Потребителей отрасли ограничение конкуренции затронет напрямую. Более того, поскольку высокие цены снижают реальные располагаемые доходы потребителей, они станут в меньшей степени способны тратить деньги на другие товары и услуги. В результате косвенно будет затронуто большинство других отраслей. Однако эти издержки скрыты и рассеяны. Потребители могут никогда не узнать, что проникновение на рынок было ограничено, а косвенные издержки этого невелики, поэтому никто не станет платить за то, чтобы начать борьбу. В результате домохозяйства и пострадавшие от искателей ренты предприятия вряд ли создадут собственное лобби, чтобы дать отпор. Они, конечно, были бы счастливы, если бы кто-то другой попытался пролоббировать свободный вход на рынок. Но в качестве отдельных единиц у них мало стимулов сделать это самостоятельно. В этом заключается главный аргумент Олсона — концентрированные особые интересы, скорее всего, будут организовываться и бороться, чтобы защитить свою ренту, что противоречит широко размытым интересам большинства. Суть вопроса заключается в проблеме безбилетника и в том факте, что стимулы к безбилетничеству растут вместе с размером группы.

Проницательный читатель может понять, что та же аргументация применима и к свободной торговле между странами. Международная торговля также создает множество победителей и нескольких проигравших. Потеря рабочих мест и закрытие заводов — это яркие факты, которые, скорее всего, будут подхвачены средствами массовой информации. Снижение уровня цен выявить гораздо труднее, а созданные в результате международной торговли рабочие места распределяются по разным частям страны и отраслям. Вот почему свобода международной торговли нуждается в защите.

Но, как я уже говорил выше, доводы в пользу конкуренции на национальном рынке сильнее доводов в пользу свободы международной торговли, потому что выгоды последней труднее разделить между гражданами. Когда под воздействием международной торговли производство переносится за границу, рабочие места в этом производстве исчезают в буквальном смысле. Этого нельзя сказать в отношении конкуренции национальных производителей.

В заключение я хотел бы сказать, что аргументы в пользу свободной конкуренции внутри страны столь же сильны, как и любые другие аргументы в экономической теории. К сожалению, добродетель конкуренции — то, что положительные эффекты от нее широко распространены, — также может привести к ее падению, так как победители рассеянны, а проигравшие сконцентрированны. Вот почему мы видим так много лоббизма, направленного на ограничение конкуренции, и так мало активных действий по ее защите. Подробнее эту проблему мы рассмотрим во второй половине книги.

А пока давайте разберемся, как измерить конкуренцию.

Глава 2

Плохая и хорошая концентрация

Чтобы оценить степень конкуренции в отрасли, экономисты рассматривают три основные переменные: степень концентрации (то есть существует ли много мелких фирм или в отрасли доминируют несколько крупных фирм), прибыль, которую получают эти фирмы, и цены, которые платят потребители. Каждая из этих переменных содержит полезную информацию, но ни одна из них не является идеальным индикатором. Вместе взятые, однако, они могут дать нам довольно ясную картину происходящего.

Концентрация подобна холестерину, так как она бывает хорошей и плохой. Плохая концентрация возникает в тех случаях, когда участники отрасли имеют возможность блокировать проникновение конкурентов, вступать в сговор или объединяться с целью увеличения своей власти над рыночными ценами. Хорошая концентрация имеет место тогда, когда лидер отрасли увеличивает свою долю рынка за счет эффективности. В экономической теории высокая концентрация часто считается плохим признаком, но не всегда. В качестве показателя состояния конкуренции к степени концентрации следует относиться скептически. Концентрацию всегда следует рассматривать наряду с прибылями и ценами.

Эту главу мы начнем с обсуждения концепции рыночной власти. Затем мы рассмотрим несколько примеров дерегулирования, в ходе которых все показатели двигались в одном направлении. После этого мы изучим те случаи, которые интерпретировать труднее, и обсудим расширение Walmart и Amazon.

Рыночная власть занимает в этой книге центральное место. Основная идея, которую я попытаюсь доказать, заключается в том, что в экономике США произошел значительный рост рыночной власти, что нанесло ущерб американским потребителям. Поэтому нам необходимо понять причины и следствия рыночной власти. Для этого мы рассмотрим несколько примеров, представляющих упрощенное функционирование рынков.

Рыночная власть и эластичность спроса

Рыночная власть является ключевой концепцией экономической теории. Она измеряет способность фирмы повышать цены и увеличивать прибыль за счет своих потребителей. Ясно, что это может произойти только в том случае, если у потребителей продукции фирмы нет легкодоступных альтернатив. Если бы такие альтернативы существовали, то потребители отреагировали бы на повышение цен, переключившись на другого производителя. Выражаясь языком экономической теории, рыночная власть зависит от эластичности спроса.

Чтобы понять взаимосвязь между рыночной властью и эластичностью спроса, рассмотрим следующий пример. Предположим, что вам необходимо слетать из пункта А в пункт Б. Предположим, что средние затраты на перелет одного человека из пункта А в пункт Б составляют 200 долларов. В эти затраты входит заработная плата пилотов, топливо, права на взлет и посадку, аэропортовые сборы и сборы за досмотр, а также износ самолета. Какова должна быть цена билета? Если на данном маршруте конкурируют несколько авиакомпаний, то она должна быть близка к 200 долларам. Эта цена не может быть меньше, по крайней мере, в долгосрочной перспективе, иначе авиакомпании понесут убытки. Цена билета должна быть немного больше, потому что авиакомпаниям необходимо окупить постоянные издержки. Допустим, для этого требуется 5-процентная наценка. Следовательно, конкурентная цена составит 210 долларов, а средняя прибыль на одного пассажира по данному маршруту составит 10 долларов.

Теперь представьте, что прямой рейс предлагает только одна авиакомпания. Разумеется, эта авиакомпания попытается назначить более высокую, чем 210 долларов, цену. Но насколько? Это зависит от того, насколько быстро она потеряет пассажиров в результате повышения цены. Потерять пассажиров она может одним из трех способов. Во-первых, люди могут приобрести билеты у другой авиакомпании, предлагающей стыковочные рейсы, во-вторых, они могут решить осуществить поездку на автомобиле или поездом, в-третьих, они могут вообще отказаться от путешествия. Скорость, с которой авиакомпания теряет клиентов при повышении цены, называется эластичностью спроса.

Если число пассажиров снижается на 2 %, когда авиакомпания увеличивает цены на один процент, то это означает, что эластичность спроса равна двум. Эластичность спроса зависит от доступных пассажирам альтернатив. Если они смогут найти дешевые и удобные стыковочные рейсы, то эластичность их спроса будет высока, а авиакомпания-монополист не сможет взимать гораздо больше 210 долларов за прямой рейс. Если удобные стыковочные рейсы отсутствуют, то эластичность спроса будет низка, а авиакомпания-монополист сможет взимать гораздо больше 210 долларов за прямой рейс.

Рыночная власть и благосостояние

Теперь давайте расширим нашу аргументацию, чтобы показать взаимосвязь между рыночной властью и благосостоянием, начав с конкурентной отрасли. На рис. 2.1а цены нанесены на вертикальную ось, а количества — на горизонтальную.

Кривая спроса отражает готовность потребителей заплатить за определенное количество товара определенную цену. Представьте, что это рынок автомобилей и вы ранжируете потребителей по степени желания их купить. Цена определяет предельного потребителя, то есть того человека, которому безразлично, покупать или нет автомобиль по этой цене. Как показано на рис. 2.1а, все потребители, находящиеся слева от предельного покупателя, были бы готовы заплатить больше, но, конечно, они рады заплатить меньше. Потребители справа от предельного покупателя отказываются от покупки. Цена для них слишком высока.

Можно также представить, что рассматриваемым товаром является шоколад, который приобретается только одной потребительницей. Она любит шоколад и была бы готова заплатить относительно высокую цену, чтобы получить даже небольшое его количество. По мере роста доступного количества эта ее нужда удовлетворяется, и готовность заплатить за дополнительную унцию снижается. С теоретической точки зрения ситуация, в которой каждый из множества потребителей приобретает по одной единице товара (например, один автомобиль), равносильна ситуации, в которой один потребитель покупает несколько единиц товара (унций шоколада, например). В каждом из этих примеров возникает нисходящая кривая спроса, которую можно применить для анализа благосостояния, так что вы можете выбрать тот пример, который вам больше нравится. Для простоты я продолжу метафору с автомобилем.

РИСУНОК 2.1. Равновесие отрасли. (а) Конкурентная отрасль; (б) Отрасль с рыночной властью

На следующем этапе мы выясним, какими будут цены. Очевидно, что это зависит от того, каким образом конкурируют фирмы, осуществляющие предложение товара. Если отрасль конкурентна, то цена должна быть равна предельным издержкам производства, то есть затратам на создание еще одного автомобиля или дополнительной унции шоколада. Почему? Потому что если бы цена была выше издержек, то нашлась хотя бы одна фирма, у которой был бы стимул снизить цену и привлечь новых потребителей. В результате фирмы будут снижать цену, пока она не сравняется с издержками. В этот момент они достигнут уровня безубыточности и перестанут снижать цену дальше. Именно это мы имеем в виду, когда говорим, что отрасль конкурентна. При наличии конкурентных цен количество людей, желающих приобрести товар, может быть выяснено на основе кривой спроса. Для этого необходимо найти предельного покупателя и подсчитать их количество по горизонтальной оси. Именно это количество является конкурентным.

Серый треугольник на рис. 2.1а показывает излишек потребителя. Понять, в чем он состоит, должно быть относительно легко. Каждая точка на кривой спроса показывает готовность покупателя платить, то есть то, насколько он ценит автомобиль. Когда ее значение выше цены, образуется излишек, измеряемый расстоянием между кривой спроса и ценой. Треугольник же представляет сумму всех излишков всех покупателей слева от предельного. Безусловно, излишек предельного покупателя равен нулю, иными словами, он равнодушен к покупке и не покупает автомобиль по текущей цене.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

9

Леброн Джеймс — знаменитый баскетболист, один из самых высокооплачиваемых игроков NBA, Опра Уинфри — телезвезда и продюсер, приобретшая миллиардное состояние. — Прим. пер.

10

В русском варианте — сказка «Маша и три медведя». — Прим. пер.

11

Связанные продажи товарных наборов в конкурентных условиях могут иметь удивительные последствия. Грегори С. Кроуфорд, Олександр Щербаков и Мэтью Шум (Crawford, Shcherbakov and Shum, 2018) обнаружили чрезмерное предложение «качества» на рынке кабельного телевидения. Они утверждают, что это происходит из-за наличия конкуренции со стороны новых технологий — поставщиков спутникового телевидения. Без конкурентного давления со стороны спутниковых компаний, монополии на рынке кабельного телевидения снизили бы качество своих услуг. Чрезмерное качество в данном случае означает, что клиенты кабельного телевидения предпочли бы меньшие, то есть более низкие по качеству пакеты каналов по более низкой цене.

12

Понятие экономического роста я использую здесь потому, что именно с ним большинство людей связывают свои представления о росте богатства страны. Однако здесь необходимо сделать некоторое уточнение. В стандартной экономической модели конкуренция оказывает влияние на уровень ВВП, но не на его долгосрочные темпы роста. Представим, что изменение политики привело к усилению конкуренции на внутренних рынках. Следствием станет временное увеличение темпов экономического роста в этой стране. В дальнейшем этот более высокий уровень ВВП по сравнению с ситуацией, в которой политика не менялась, сохранится, но в конечном итоге ВВП будет расти в обеих ситуациях одинаковыми темпами, потому что долгосрочные темпы роста доходов на душу населения зависят только от технического прогресса. Постоянное воздействие конкуренции на экономический рост осуществляется в том случае, когда она стимулирует технологические инновации. Этот вопрос горячо обсуждается. Данные свидетельствуют о том, что конкуренция стимулирует больше инноваций, но нет единого мнения о величине этого эффекта. Связь между конкуренцией, инвестициями и производительностью мы обсудим в главе 4.