Забыть тебя невозможно

Тори Майрон, 2022

Парень моей лучшей подруги – мерзавец, каких ещё поискать. Я нарадоваться не могла, когда он навсегда покинул город. Увы, его «навсегда» продлилось всего три года. Алекс снова здесь. И он совсем не изменился. Такой же красивый, уверенный, неповторимый и… насквозь гнилой.Я заведомо знала, что его возвращение приведёт к крупным проблемам. Но даже не догадывалась, какие сюрпризы меня ждут впереди.Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Мэттью

Мне кажется, эта лекция длится вечность. Сколько бы я ни пытался, но так и не смог сконцентрироваться на теме предмета. Нехорошие догадки то и дело мелькали в голове, а стояк в штанах никак не хотел расслабляться, пока Веро́ника находится рядом. Всего в нескольких сантиметрах от меня. Пока один лишь её запах будоражил обонятельные рецепторы. Пока кадр её притворно кайфующего лица наотрез отказывался исчезать из памяти. И пока она сама никак не могла усидеть спокойно на месте, каждую минуту ёрзая, перекидывая одну ногу на другую и случайно задевая меня локтем. А стоило лектору наконец оповестить о завершении лекции, как я чётко расслышал её облегчённый выдох и не сдержал усмешки.

Что, настолько невмоготу было сидеть со мной рядом? Так это взаимно, Майлз. Пусть и по совсем другой причине.

— Спасибо за куртку, — произносит Веро́ника без тени благодарности в голосе и порывается её снять.

— Даже не думай раздеваться! — мой голос звучит резковато, чему я сам удивляюсь. Но ничего не могу поделать. Мысль о том, что она будет щеголять полуголая по универу, не на шутку злит меня.

— У меня пальто есть. Так что всё нормально.

— Ненормально. Твоё пальто ещё мокрое и будто в канаве побывало.

— И всё равно я буду чувствовать себя в нём комфортней. Мне ничего от тебя не надо, — запальчиво выдаёт Веро́ника и вновь намеревается стянуть с себя куртку, но я накрываю её руки своими, останавливая.

— А я тебе ничего и не предлагаю, кроме куртки, поэтому прекрати вести себя как маленькая девочка и останься в ней. Потом отдашь, — помрачневшим тоном парирую я, почти до горла застёгивая молнию кожанки.

— Ну что за джентльмен! — закатывает глаза мегера.

— Джентльмены не залезают без спроса в трусы к незнакомым девушкам, — мой ответ и нахальная ухмылка мигом окрашивают её щёчки румянцем. И это ещё один вид кайфа — видеть, как она смущается, словно девственница.

— Ответь мне честно, тебе в самом деле совсем не понравилось? — томным шепотом интересуюсь я.

— Мне стоит залепить тебе по второй щеке, чтобы до тебя дошло, что меня чуть не стошнило? — чеканит Веро́ника уверенно, однако усилившийся румянец заставляет усомниться в её словах.

— Значит, чуть не стошнило? — специально наклоняюсь к её лицу ближе. Чтобы ворваться в зону её комфорта. Чтобы ещё раз вобрать в себя едва уловимый запах её духов. Чтобы не упустить ни одну эмоцию, что смогла бы дать мне ответ без каких-либо слов.

Однако никакой ответ я найти не успеваю. Уже в следующий миг боковым зрением вижу, как Веро́ника замахивается для нового удара, и на сей раз вовремя перехватываю её запястье.

— Ладно. Понял. Обойдемся без насилия.

— Да неужели? — ехидно усмехается она и тут же кривит лицо в болезненной гримасе.

— Что такое?

Руку её я сжимаю несильно, а значит, дело в другом.

— Ничего, — бурчит девчонка. Вырывает запястье из захвата и, взяв сумку с грязным пальто, хромает в сторону выхода.

— Что с ногой? — следую за ней.

— Я же сказала: ничего.

— Подвернула?

— Боже! Да ты сегодня побил все рекорды по говорливости.

— Тебе к медсестре надо.

— Именно туда и направляюсь.

— Я помогу.

Возразить ворчунья не успевает. Только охает от неожиданности, когда я с легкостью поднимаю её на руки. Рыпаться и требовать отпустить она начинает лишь по пути к выходу из аудитории. И если её жалкие попытки спрыгнуть на пол нисколько не усложняют задачу нести её, то преградившая мне дорогу Алана всё-таки вынуждает остановиться.

Она смотрит на нас и кривит лицо в яростной гримасе, испепеляя меня и Веро́нику злобным взглядом. И в таком состоянии, нужно признать, вся её привлекательность магическим образом тает.

— Это что ещё значит?

Её гневный вопрос нисколько меня не колышет, а вот Веро́ника в моих руках за долю секунды деревенеет.

— Лан, это не то, что ты там себе надумала, — виновато, чуть ли не извиняясь, заявляет мегера. — Мэтт просто…

— Что просто?! — перебивает злостно Алана, и я чувствую, как Веро́ника сильнее сцепляет руки на моей майке.

А я вообще не понимаю, в чём, собственно, проблема. И почему нужно так сильно нервничать — как Алане, так и её вредной подружке, поэтому решаю пресечь назревающий конфликт ещё до его начала.

— Так ты выслушай сначала, что тебе подруга хочет сказать, а потом уже трагедию раздувай. Если, конечно, в ней ещё будет необходимость, — произношу я вполне спокойно, однако на Алане мои слова срабатывают так, будто я только что её строго отчитал.

Она поджимает свои подкачанные губки и начинает перепрыгивать вопросительным взглядом с меня на Веро́нику, в разы снижая обороты беспричинной ревности и злости.

— Так что случилось? Почему на тебе его куртка и куда Мэтт тебя несёт? — более сдержанно задаёт вопросы Лана.

Веро́ника тихо выдыхает возле моего лица, разнося непривычный трепет по телу, и начинает бегло рассказывать всю историю её незадавшегося утра и неловкой ситуации на лекции. О моём неподобающем поведении она и слова не говорит. Что странно. Я думал, она первым делом пойдёт жаловаться Алане, но нет. Она этого не делает. А почему — только ей одной известно.

— Я хотела сама дойти до медсестры, но Уокер вызвался помочь. Вот и всё, — заканчивает Веро́ника и внимательно смотрит на подругу, явно ожидая от неё какой-то реакции.

А она есть — что-то обдумав в своей пустой голове, Лана заметно расслабляется и расплывается в улыбке.

— Я же тебе говорила, что он у меня хороший.

Веро́ника сильнее вдавливает пальцы мне в шею, практически прорезая ногтями кожу, а я едва не издаю саркастический смешок.

Я точно не хороший. И уж точно не у Аланы. Но на сей раз решаю ничего не комментировать. К тому же эта болтливая девица не даёт и слова вставить, выдвигая нелепое предложение самой помочь Веро́нике добраться до медпункта.

— Ты её не донесёшь.

— Так Рони сказала, что сама может идти. Мы справимся вдвоём. Не к чему тебя напрягать.

— А я и не напрягаюсь, — ровно отвечаю я и, игнорируя все последующие фразы Аланы, наконец сдвигаюсь с места.

Да только сегодня явно весь мир против того, чтобы я сумел донести мегеру до пункта назначения. Мне удаётся пройти всего пару десятков шагов, и на моём пути опять образуется преграда. На сей раз более массивная и настроенная ещё более агрессивно, чем несколько минут назад была настроена Лана.

— Какого чёрта здесь происходит, Рони?!

И вот теперь вслед за мегерой напрягаюсь и я.

Не потому, что меня напугал грозный тон незнакомого мне блондина. А потому что мне крайне не нравится его взгляд, что скользит по всему телу Веро́ники. Он не просто гневный и удивлённый, но ещё и собственнический. Будто я посягнул на то, что принадлежит только ему, и теперь он готов в любой момент разорвать меня на части.

И кто это, мать его, такой?!

— О! Райан! Ты как раз вовремя! — радостно восклицает Алана, в то время как Веро́ника её радости совсем не разделяет. А я так тем более.

— Что с тобой случилось, Рони?! И кто это такой?! — он попеременно сканирует нас обоих негодующим взглядом.

— Это Мэтт — мой парень. А это Райан — парень Рони.

— Бывший! — подает голос Веро́ника, и меня отпускает.

Это всё объясняет.

— Ой, надолго ли?

— Навсегда!

— Ненадолго! — одновременно с мегерой выпаливает Райан, а затем рявкает на меня: — Отпустил её! Немедленно!

— Райан, успокойся, пожалуйста, и иди, куда шёл, — миролюбивым голосом просит Веро́ника.

Я же и слова не произношу и даже не думаю отпускать девчонку из своих рук.

— Ты оглох, что ли? Я сказал — отпустил её! Быстро! — не унимается качок.

Я опять молчу, наблюдая, как вены на его шее и лбу начинают вздуваться от ярости.

— Мэтт, да отпусти её. Райан проведёт Рони до медпункта, — встревает Алана, и мне впервые за наше общение хочется заклеить ей рот скотчем.

— Он у тебя что, немой? Сам ответить не может? — не отводя убийственного взора от моего лица, спрашивает у Ланы блондинчик.

— Почему же не могу? Могу. Я просто жду, когда ты накричишься и отойдёшь в сторону. Как ты сам слышал, твоей бывшей, — делаю акцент на последнем слове. — Нужно к врачу, а ты тут встал как столб и собираешься устраивать бессмысленные разборки. Мог бы и повременить с этим занятным делом, — равномерно проговариваю я, чем распаляю Райана ещё сильнее.

Мне кажется, ещё немного — и взгляд разъярённого бугая сожжёт меня заживо, а его голова взорвётся от злости.

— Ладно. Всё! Довольно устраивать здесь сцены. Будь добр отпустить меня, Мэтт. Ты и так изрядно помог мне сегодня. Дальше я пойду с Райаном, — умиротворяющий голос Веро́ники действует на блондина как успокоительное, а на меня — в точности наоборот.

Однако я не собираюсь спорить с ней и уж тем более игнорировать её просьбу, как бы мне того ни хотелось.

Хочет идти с ним — пожалуйста. Главное, чтобы одна не пёрлась через весь университет, напрягая ногу.

— Куртку его сними, — продолжает бухтеть блондин, когда я опускаю Веро́нику на пол и вручаю ей её пальто.

— Не сниму. Я под ней голая.

— Чего?! Как понять голая?

Вместо слов мегера поворачивается к бывшему передом и, резко потянув молнию вниз, раскрывает полы куртки.

— Блять, — цедит он. А затем резко застёгивает молнию и оглядывается по сторонам, проверяя, не заметил ли кто-нибудь её красот.

А во мне вся кровь неумолимо вскипает от осознания, что вот этот вот белобрысый качок не только неоднократно видел Веро́нику обнажённой, но и вытворял с её телом всё, что ему хотелось. Глухое раздражение усиливается вдвое, когда Райан поднимает её на руки и, бросив на прощание в мой адрес злобный взгляд, уносит прочь.

— Ты только не воспринимай на свой счёт, Мэтт. Райан всегда так реагировал, когда замечал Рони в компании парней. Он у неё очень ревнивый, — поясняет Алана и так очевидный факт.

— Был, — исправляю я.

— Что?

— Он у неё был ревнивый. Насколько я понял, они расстались.

— Они миллион раз уже расставались, но рано или поздно всегда сходились. И сейчас тоже сойдутся. Веро́ника ещё недельку-две потреплет ему нервы и вернётся. Они созданы друг для друга.

Меня едва не передергивает от её уверенных слов. И точно передёргивает, когда Алана льнёт ко мне и сжимает с такой силой, словно жаждет выдавить из меня все внутренности.

— Спасибо, что помог Рони, даже несмотря на то что она тебя недолюбливает.

Недолюбливает — это мягко сказано. А после сегодняшней лекции так и подавно.

— Не вопрос. Я любой девушке помог бы, окажись она в такой ситуации.

— Знаю. За это я тебя и люблю, — выдаёт Алана, уткнувшись носом в мою грудь, но я и не думаю воспринимать её признание всерьёз.

Эта глупая, избалованная девчонка совершенно не осознает истинный смысл этих слов. Впервые Алана заговорила о безграничной любви ко мне уже в первую неделю нашего знакомства. Уверен, каждому парню до меня она это говорила чуть ли не на первом свидании и всем парням после меня тоже будет это говорить.

— Мне пора на следующую лекцию, — сухо сообщаю я, освобождаясь от её цепких объятий.

— Ты злишься на меня? — хмурится Алана, поднимая к моему лицу виноватый взгляд.

— Нет. С чего ты решила?

— Мне показалось, тебя разозлила моя неоправданная ревность, когда я встретила вас с Рони.

— Ты ошиблась.

Мне похуй.

— Точно?

— Да. Но впредь советую больше доверять своей подруге. Она тебя никогда не предаст. Не ради парня так точно, — твёрдо заверяю я, до сих пор ощущая жжение от её пощёчины.

— Я знаю… Просто… — Алана заминается и отводит взгляд в сторону.

И тут я понимаю, что лекция может немного подождать. В отличие от моего желания узнать об их прошлом.

— Что случилось между вами двумя и Алексом? — в лоб спрашиваю я.

Чего ходить вокруг да около?

— Я не хочу об этом вспоминать! — неожиданно резко бросает Лана, и её раскосые глаза наполняются грустью.

— И всё же, может, поделишься? — нежно обхватываю пальцами её подбородок, провожу большим пальцем по губам. — Мне нужно знать, что этот ублюдок вам сделал.

— Зачем?

— Чтобы выбить из него всю дурь в следующий раз, когда его встречу.

— Алекс собирается вернуться в Спрингфилд? — делает неверные выводы Алана.

— Не знаю. Мы с ним не общаемся.

— Совсем?

— Совсем. И уже давно. Он брат мне только по крови. На деле же абсолютно чужой человек. Но не будем отвлекаться на наши с ним отношения. Сейчас нет на это времени. Ты просто скажи, что Алекс вам сделал. И почему Веро́ника его боится?

— Вы с ней разговаривали о нём?

— Я просто упомянул его, и мне показалось, что она чего-то испугалась. Вот мне и стало любопытно: что такого ужасного натворил мой брат? Он изнасиловал её? — выдаю самый ужасный из всех имеющихся домыслов, и все внутренние органы начинают дребезжать от злости.

— Нет. Конечно нет.

— А что тогда?

Алана снова медлит с ответом, но как только я на несколько секунд запечатываю её рот чувственным поцелуем и ещё раз прошу выдать всю правду, она наконец сдаётся.