Черная Лилия

Тори Халимендис, 2016

Она бежала из родного города в бессильной попытке переломить судьбу. Теперь она – Черная Лилия, танцовщица в "Райской птице", шикарном ночном клубе. Она – звезда, которой восхищаются, которую заваливают подарками и соблазнительными предложениями. Но прошлое вскоре настигнет ее и нанесет удар…Изображения для обложки взяты с сайта pixabay по лицензии СС0.

Глава пятая

— К сожалению, мне мало что известно о твоем отце. Он покинул клан, когда я был еще ребенком. Знаю только, что он разругался со многими и женился на обычной женщине, без дара. А когда я уже стал главой клана, то узнал о его смерти. Дети Кристиана — ты и твой брат — меня почти не интересовали, ведь в вас дар еще не проснулся. Я даже имен ваших не знал. Как оказалось, в случае с тобой я ошибся. Теперь надо бы взглянуть на твоего брата.

— Метью — обычный человек, — немного резко произнесла я. — Он пошел в маму.

— Сколько ему?

— Шестнадцать.

— Тогда ты не можешь утверждать, что он лишен дара. В таком возрасте сила только просыпается.

— У него нет никаких признаков. Я в шестнадцать уже почувствовала пробуждение дара.

— И так и не узнала, в чем он состоит?

— Нет. Отец сразу понял, что со мной происходит, и объяснил, чем мне это грозит.

Клайв поморщился.

— Да, я уже слышал. Темные — чудовища, и ты не желаешь стать одной из них. Неужели тебе самой не хочется узнать, на что ты способна?

Я решительно сжала губы и отрицательно помотала головой.

— Я покажу тебе кое-что, — вкрадчиво произнес Клайв. — Просто чтобы ты поняла, от чего отказываешься.

Комната закружилась и поплыла перед глазами. Сознание словно раздвоилось. Одна я продолжала сидеть в кресле с бокалом виски в руках, а вторая посреди кабинета изгибалась в объятиях Клайва. Не в силах шелохнуться, я смотрела, как обвиваю руками его шею, как покорно раскрываю губы для его поцелуев, как прерывисто вздыхаю, когда он задирает подол моего платья и гладит мои бедра. Более того, я не просто видела, я ощущала все, что происходило с моим двойником. Горячие губы на моей коже, на моих губах. Чужой язык, по-хозяйски вторгающийся в мой рот. Мужские руки, сжимающие крепко, до синяков. И разлившуюся по телу горячую волну возбуждения, желания сдаться, отдаться на милость победителя.

Я с такой силой стиснула бокал, что тонкое стекло треснуло. Руку обожгло болью, видение медленно растаяло в воздухе, а по ладони побежала струйка крови, смешанная с золотистым виски.

— Что это было? — в ярости спросила я, отшвыривая осколки.

— Иллюзия. Дай руку, Лайза.

— И обязательно было демонстрировать мне такую сцену? Ничего лучше не придумали?

— Мне это показалось забавным. Дай же руку, в ране могли остаться осколки!

— Сама осмотрю!

— Лайза, перестань вести себя как обиженный ребенок. У меня есть дар целителя. Небольшой, правда, но вылечить твою руку я смогу.

От удивления я даже приоткрыла рот.

— А так бывает: два дара сразу? Да еще и столь несовместимые?

— Бывает, — усмехнулся Клайв, осматривая мою ладонь. — Ты действительно ничего не знаешь. Основной дар всегда один. Мой — иллюзии. А целитель из меня слабый. Царапину залечу, но даже жар толком не сниму.

— Вы — Темный? — с любопытством спросила я.

— Сама-то как думаешь?

— Темный, наверное. Только дар у вас не такой страшный, как у моего отца.

Порез на ладони затянулся, но Клайв не торопился выпустить мою руку из своей. Напротив, он, словно бы забывшись, поглаживал мое запястье большим пальцем, будя отголоски наведенных ощущений.

— Кристиан был единственным палачом клана. С таким даром рождаются редко. Ты могла получить иные способности.

Я вздрогнула.

— Нет, я не хочу проверять.

— Боюсь, Лайза, что в данном случае от твоего желания мало что зависит.

— Но почему?

— Потому что твоя сила уже прорывается через блок. Очень скоро печать спадет. И лучше, если в этот момент рядом окажется кто-то, способный помочь тебе.

Я судорожно стиснула подлокотник кресла свободной рукой и процедила сквозь зубы:

— Спасибо за предупреждение. Но я все же надеюсь, что сумею не допустить этого.

— Весьма самонадеянно с твоей стороны, Лайза, но навязывать свою помощь не в моих правилах. Значит, тебя беспокоит только безопасность брата?

— Да.

— Хорошо, за ним присмотрят. Что-то еще?

— Мне хотелось бы узнать цену. Вы не озвучили ее, Клайв.

Он приподнял мое лицо за подбородок.

— Что-то подсказывает мне, что ты придешь сюда еще раз, Лайза. И вот тогда я назову свою цену.

Он находился близко, так близко, что я чувствовала его дыхание, улавливала исходивший от него запах одеколона, горько-свежий, немного пряный. Взгляд золотистых глаз завораживал, и я неосознанно качнулась вперед. В голове вновь промелькнули видения, которые вызывал Клайв, и мне внезапно страстно захотелось узнать, насколько отличается вымысел от реальности. Словно завороженная, я легко коснулась губами его губ и тут же отпрянула:

— Опять ваши штучки!

— Нет, Лайза, — серьезно ответил он. — Всего лишь желание твоего тела. Твой дар прорывается на свободу, и ты инстинктивно ищешь покровительства более сильного. Это нормально.

— И вы тоже искали себе покровителя? — выпалила я, и только потом осознала, кому и что я говорю. — Извините, я не хотела.

К моему удивлению, он не разозлился, а только рассмеялся.

— Ты совсем ничего не знаешь о Темных, — в который раз повторил он. — Я — мужчина, Лайза. Нам покровитель не нужен.

Я в ужасе посмотрела на него.

— Получается, ваши женщины обречены на зависимость от мужчин?

Он ласково провел пальцами по моей щеке, и я с трудом подавила порыв потереться о его ладонь.

— Вовсе нет. Но сила женщины всегда лучше всего раскрывается в союзе с мужчиной. Если ты согласишься принять свою природу, то сама убедишься в этом.

— Спасибо, как-нибудь обойдусь, — буркнула я.

Мне было нестерпимо стыдно. Подумать только, повела себя, словно безмозглая шлюха, готовая броситься на шею первому встречному! Нет, раз уж к дару прилагается еще и подобное поведение, то мне он тем более не нужен!

— Дело твое, — равнодушным тоном произнес Клайв. — Кристалл перемещения останется у тебя, ко мне ты можешь обратиться в любой момент. За Метью будут присматривать. А сейчас я распоряжусь, чтобы подготовили мобиль и отвезли тебя домой.

— Спасибо, — пробормотала я.

Он усмехнулся и помог мне подняться.

— Можешь не благодарить. Да, твое любопытство позабавило меня и я намерен его удовлетворить.

Я хотела спросить, о чем это он, но не успела. Клайв привлек меня к себе и накрыл губами мой рот. На сей раз ощущения оказались острее и ярче, чем в видении. Голова закружилась, колени подогнулись, и я вынуждена была ухватиться за Клайва, чтобы не рухнуть на пол. Все в мире потеряло смысл, растворилось в туманной дымке, остались только его губы, терзавшие мой рот, его язык, завоевывающий, подчиняющий, ласкающий, его руки, все крепче прижимающие меня к горячему телу.

А потом все закончилось. Клайв отстранился и спокойно произнес:

— До встречи, Лайза. Я не сомневаюсь, что очень скоро снова увижу тебя.

По дороге домой, уютно устроившись на кожаном сидении, я пыталась привести мысли в порядок и обдумать все, что произошло в доме Клайва. С тем, что отец оказался палачом, смириться пока не получалось, поэтому я просто запретила себе вспоминать об этом. Мысли невольно возвращались к словам Клайва, погружая меня в отчаяние, но я старательно отгоняла их, пытаясь сосредоточиться на насущных проблемах. Метью будет под присмотром, следовательно, в относительной безопасности — это хорошо. Блок, установленный отцом на моих способностях, падает — это плохо. Отец… Нет, об этом не думать. Клайв пообещал обеспечить безопасность Метью, а не решить мои проблемы. Правда, об этом я и не просила. Значит, придется заняться ими самой. Убийцу Марион ищет полиция, а я могу навестить Джинджер и… И что? Узнаю, где она взяла конфеты? Допустим, нашла на столике в гримерке. Хорошо, если ей их кто-то дал в руки, но вряд ли мой недоброжелатель был столь неосторожен. Дерек с Уильямсом так и не выяснили, кто написал на зеркале мерзкое послание, и что-то мне подсказывало, что загадка появления отравленных (в этом я не сомневалась) конфет разгадана так и не будет. И еще портсигар. Кто мог взять его? Да кто угодно. Открыть гримерку во время моего номера и обшарить сумку — задача не из сложных. Правда, надо было знать, что искать. Я похолодела. Получается, убийца где-то рядом со мной? Или у него есть сообщник в клубе? Но опасность мне грозит в любом случае.

И еще этот поцелуй… Я прижала пальцы к губам, казалось, все еще горевшим после ласки Клайва. Как бы он ни убеждал меня в обратном, я почувствовала его желание. Вопреки собственным словам, он хотел меня, как только мужчина может хотеть женщину. И я не знала, хорошо это для меня или плохо. Клайв явно не относился к тому типу мужчин, которыми можно вертеть и которых легко подчинить своей воле. Мне он напоминал хищного зверя, которого невозможно приручить. Опасного, но такого завораживающе прекрасного зверя.

— Приехали, мисс, — заявил шофер, возвращая меня в реальность.

Мобиль остановился у калитки, шофер помог мне выбраться, вновь завел мотор и уехал. А я сделала шаг к дому, и тут меня остановил знакомый голос:

— Лайза!

Не может быть! Наверное, воображение вновь сыграло со иной злую шутку. После иллюзии в доме Клайва удивить меня трудно, а уж заставить поверить в невероятное — невозможно. И я взялась за ручку калитки, но вновь услышала:

— Лайза! Я понимаю, ты на меня сердишься, но прошу, пожалуйста, поговори со мной.

Вздохнув, я обернулась. Грег вышел из сгустившейся у куста давно облетевшей жимолости тьмы и подошел ко мне. Он почти не изменился за то время, что мы не виделись. Фигура его оставалась такой же стройной, светлые волосы не поредели, но я, приглядевшись, заметила круги под голубыми глазами и тонкие морщинки, спускающиеся от крыльев носа к уголкам губ.

— Грег, это действительно ты?

Стянув с руки перчатку, я осторожно прикоснулась к его лицу. Он тут же поймал мою руку и принялся целовать пальцы. Я поморщилась.

— Не надо, Грег. Ты сам разорвал нашу помолвку, помнишь? Сказал, что я слишком бедна, чтобы представлять для тебя интерес. Ты даже отказался дать ссуду бывшей невесте. Так зачем ты пришел? И главное, как сумел разыскать меня?

— Я так хотел тебя увидеть, Лайза, — горячо заговорил он, игнорируя мой последний вопрос. — Мне так тебя не хватало! Ты вернешься ко мне? Простишь меня? Хочешь, я стану на колени?

И он действительно попытался плюхнуться прямо в дорожную грязь, но я остановила его.

— Прекрати идиотничать, Грег. Больше я не куплюсь на твои красивые жесты, а цену твоим словам узнала уже давно. Что тебе от меня надо?

— Так и будем разговаривать у калитки? — немного брюзгливо спросил бывший жених.

Я внимательно посмотрела на него. Как, вот как можно было влюбиться в это… существо? Лишь юность и наивность могли послужить мне оправданием. После вечера, проведенного в доме Клайва, Грег казался особенно ничтожным.

— В дом не позову. Метью спит, не хочу его будить.

Грегори задумался.

— Тогда давай посидим на скамейке в парке.

Я хотела съязвить, что ему жаль даже потратиться на недорогую круглосуточную закусочную, но вовремя вспомнила, что сняла парик и спрятала его в сумку. А в своем настоящем виде все-таки лучше нигде не показываться.

— Пойдем, — произнесла я и отперла калитку. — В саду есть небольшая беседка, там и поговорим.

Сад — слишком громкое название для пары яблонь, груши и трех сливовых деревьев, но я в свое время обрадовалась и такому. Метью полезно бывать на свежем воздухе, да и своими фруктами мы были обеспечены. Пусть старые деревья и не давали обильного урожая, но на двоих много и не надо.

В беседке Грегори вновь предпринял попытку сначала встать на колени, а потом полез ко мне с поцелуями. Я брезгливо вытерла рот тыльной стороной затянутой в перчатку руки.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но не ты ли заявил, что наша любовь прошла?

— Я не хотел! — трагическим шепотом возвестил Грег. — Меня вынудили расстаться с тобой!

Я посмотрела на него с интересом: что-то новое в привычном репертуаре? Грегори никогда не желал признавать собственные ошибки, но о принуждении я слышала впервые.

— После того, как тебе предъявили векселя, — горячо продолжал бывший жених, — тот тип, Сандерс, пришел ко мне. Сказал, что знает о нашей помолвке. И предупредил, что я тоже окажусь на улице, если не разорву ее. А еще он запретил мне давать тебе деньги, да и вообще хоть как-то помогать. Позволил только один раз поговорить с тобой.

Мне стало противно. И вот за этого слизняка я едва не вышла замуж? Несмотря на все страдания, что причинил мне Сандерс, в тот момент я почувствовала к нему искреннюю благодарность. Если нищета, побег в другой город и танцы в"Райской птице"стали расплатой за то, что я не связала свою жизнь с Грегори, то цена, пожалуй, не столь уж и велика, как может показаться. Грег понял мое молчание по-своему, и вновь попробовал привлечь меня к себе.

— Лайза, я осознал свою ошибку, — прошептал он. — Прости меня.

— Что, не боишься больше Сандерса? — насмешливо спросила я. — Или это он поручил тебе навестить меня? Вряд ли ты сам смог бы найти мой новый дом.

Грег вздрогнул, словно от удара. И тут же привычно перешел к обвинениям.

— Ты никогда не верила в меня! — пафосно провозгласил он. — Полагала неудачником, так? Не желала поддержать мои начинания.

Меня начал душить смех.

— Какие начинания, Грег? Вложить деньги в акции железной дороги, которую так и не построили? Или в заброшенный рудник, где якобы полным-полно серебра? Или эта афера с алмазами… Ты что, дал деньги этим проходимцам? — ахнула я, увидев, как скривились тонкие губы собеседника.

— Ну, дал, — наконец буркнул он. — Все-таки солидные люди. Я не ожидал, что все так обернется.

— Солидные мошенники, — фыркнула я. — Итак, ты лишился денег и приехал сюда. Зачем, Грег?

— Я подумал, что мы можем начать все сначала, — промямлил он.

— Нет, — отрезала я. — Лучше забудь обо мне. А сейчас, если тебе больше нечего сказать, давай распрощаемся. Я устала и хочу спать.

Визит Грегори всколыхнул воспоминания, которые я столь старательно гнала от себя. Боль утраты, старый погост, на котором всегда холодно, даже в летний зной. Люди, чужие, малознакомые, обнимающие меня, Метью, выражающие сочувствие. Дом, внезапно показавшийся таким опустевшим, таким огромным для нас двоих. А потом появился Сандерс.

Сначала я даже не поняла, чего он хочет. Решила, будто это дурная шутка. Моя семья привыкла пусть не жить на широкую ногу, но не ограничивать себя в тратах. Нам с Метью остался немалый счет в банке. А появившийся из ниоткуда высокий шатен с глазами странного фиолетового оттенка швырнул на стол передо мной векселя и закладные. Бумаги разлетелись веером, а я смотрела на них в отупении и не знала, что сказать.

— Мы можем уладить этот вопрос миром, мисс Стоун, — бархатистым низким голосом пообещал Сандерс.

Я не сразу поняла, на что он намекает, а когда все же осознала, то заорала:

— Вон из моего дома!

— Пока еще вашего дома, мисс Стоун, — уточнил он.

— Не надейтесь, что вам удастся выжить меня из него, мистер Сандерс! Я найду возможность доказать, что ваши бумаги фальшивы!

Увы, я очень сильно ошибалась, но тогда еще этого не знала.

Суд прошел очень быстро. Судья, при жизни отца каждую субботу игравший в нашей гостиной в покер, отводил глаза, запинался, но признал, что я обязана выплатить долг Сандерсу, иначе лишусь всего имущества. Метью, как несовершеннолетнего, в расчет не принимали — его официальным опекуном, согласно завещанию мамы, стала я. На все мои счета наложили арест столь быстро, что я не успела снять ни одной банкноты. Но у меня все еще оставались друзья. По крайней мере, я в это верила, хотя решение суда должно было меня научить тому, как быстро заканчивается дружба. После того, как двери очередного дома захлопнулись передо мной, я пошла к Грегу. Большего унижения мне в жизни испытывать не доводилось. Лучше бы он молча вышвырнул меня вон, так же, как те, к кому я пыталась обратиться за ссудой до него. Но нет, Грег, распаляясь от собственных речей, вылил на меня столько грязи, что из его дома я уползала, словно побитая собака. А потом долго рыдала в собственной спальне, и перепуганный Метью носился рядом, подавая мне то стакан воды, то носовой платок, то успокоительные капли.

А ближе к ночи пришел Сандерс. Слуги покинули дом еще утром, сообразив, что мне нечем им больше платить. Мет уже уснул, и я сама открыла дверь, впуская непрошеного гостя.

— Вы проиграли дело, мисс Стоун, — спокойно заметил он, устраиваясь в кресле. — И занять сумму, необходимую для погашения долга, вам не удалось.

— Зачем вы пришли? — сжимая кулаки в бессильной ярости, прошипела я. — Поиздеваться?

— О нет, мисс Стоун. Я хочу предложить вам сделку. В прошлый раз вы столь необдуманно выгнали меня. Советую больше не совершать подобных ошибок.

— И что вы хотите мне предложить? Жилье? Содержание? Мой ответ — нет!

Сандерс устремил на меня немигающий взгляд фиолетовых глаз. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, а потом визитер расхохотался, откидываясь на спинку кресла.

— Вы решили, что я хочу предложить вам стать моей любовницей?

— А что еще я могла подумать?

Сандерс поднялся и подошел ко мне. Я осталась стоять на месте, только скрестила руки на груди.

— Неплохое предложение, — насмешливо произнес он. — Пожалуй, я бы не отказался заполучить вас в свою постель. В вас есть ярость, мисс Стоун. Страсть. Уверен, мы бы доставили друг другу удовольствие.

— Пошел вон! — бросила я.

— Не горячитесь, мисс Стоун. Это уже не ваш дом.

— Пока еще мой. У меня есть время до конца недели. Убирайтесь!

— Не так быстро, дорогуша. Разве вам не интересны мои условия? Как я уже сказал, мысль о вас в качестве моей любовницы не лишена привлекательности, но не кажется ли вам, что цена слишком высока? Приготовить нужные бумаги, переговорить с судьей, с почтенными горожанами — и все это ради постельных утех? Нет, Лайза, не обольщайтесь.

Он назвал меня по имени, но я не стала указывать ему на недопустимость подобной фамильярности.

— И чего же вы хотите от меня?

— Видите ли, мисс Стоун, — произнес Сандерс, возвращаясь к официально-холодному тону, — мне известно, кем был ваш отец.

Даже если бы он ударил меня, я не была бы потрясена сильнее.

— О моем отце никто слова дурного не сказал! — прохрипела я.

— Не надо, мисс Стоун. Судя по вашей реакции, вы прекрасно осведомлены о даре, которым он обладал.

Притворяться смысла не оставалось.

— Да.

— И вы унаследовали дар. Нет, не спорьте, меня вам не обмануть. Я чувствую вашу силу.

— Но как? Отец, — горло перехватило спазмом, но мне удалось справиться с собой и продолжить, — отец запечатал его.

— Он пояснил вам, зачем это сделал? — с любопытством спросил Сандерс.

— Да. Он не хотел, чтобы я превратилась в чудовище, способное причинить боль близким.

— Забавно. Интересно, что же привело Кристиана к подобным выводам? Жаль, этого нам никогда не узнать. Но вам, если вы хотите сохранить этот дом и ваши банковские счета, придется позабыть о его словах.

— Вы хотите, чтобы я работала на вас? Желаете использовать мой дар в своих целях?

— Я же говорил, что вы умная девушка, Лайза. Вот видите, вы сами обо всем догадались. Поверьте, так будет лучше и для вас, и для вашего брата. Он ведь болен, не так ли?

В мягком голосе Сандерса отчетливо слышалась угроза. Не в силах вымолвить ни слова, я кивнула.

— Подумайте хорошенько над моим предложением. Я смогу дать вам ту жизнь, которую вы достойны. И вам, и Метью. И еще, Лайза… Если тот вариант, что пришел вам в голову первым, покажется привлекательным — знайте, что я против не буду. Совместим приятное с полезным, так сказать.

И он неожиданно мне подмигнул, а потом провел указательным пальцем по моей щеке. Мне хотелось закричать, но голос внезапно пропал, и я застыла на месте, растерянно глядя в спину уходящему Сандерсу.

— Можете меня не провожать, — сказал он на прощание. — Я знаю, где выход.

И только когда хлопнула входная дверь, я осела на ковер и разрыдалась.