Внеплановый роман

Ульяна Громова, 2022

Она дерзкая, веселая и искренняя. И она закоренелый перфекционист во всем, что касается ее работы. И потому внезапно пропавший свеженький договор с новым партнером заставил сомневаться в правильности решения уволиться.Черт возьми, а ей новый босс, мыс надежды – ее бывший сокурсник Ефрем – уже аванс выдал такой, что сразу возник вопрос «Кого убить?»А у любимого босса явно назревают неприятности, да еще его странный поцелуй… Владлен ведь давно и надежно женат, но почему-то проводит все вечера на работе в одиночестве, приглашает Лолиту к себе в кабинет на разговор, но… что-то не клеится.Кажется, придется ей усидеть на двух стульях, потому что между двумя ее боссами что-то назревает. И похоже, что в этом замешана жена мужчины, от взгляда на которого уже давно все в душе переворачивается от щемящей нежности и желания взаимности.Как разобраться в том, кто плетет интриги против любимого? Как ему помочь? Кто подскажет?.. Ну конечно! Лучший на свете папа!

Глава 4. На начало положено

Ефрем ответил на звонок сразу, будто держал телефон в руке и ждал звонка.

— Лолита, свет очей моих! Я уже дозвониться отчаялся!

— Угу. Ты где? — пропустила его пафос мимо ушей.

— Дома.

— Хочу в трактир, надраться и натанцеваться.

— А ещё нацеловаться и нае… Кхм.

— Как мазь пойдёт, — мрачно ответила. — Заберёшь меня с работы?

— Ты ещё на работе?! Я уже рад, что решил тебя нанять. Такие трудозомби мне нужны!

— Тогда жду у метро, заодно обговорим условия. Я задёшево не отдамся.

Другой график себе выторгую, чтобы утром спать подольше.

— Главное — отдашься. А условия… Еду.

…Фрема приехал быстро. Быстрее, чем я дошла до метро. В его руках торчала уставшая роза. Явно лежала в машине не час и не два. Он сначала протянул её мне, но, оценив мой скептический взгляд, передумал и бросил в ближайшую урну. Обняв меня за талию, повёл к припаркованной в стороне машине. Я всё ещё внутренне кипела, и это удивляло. С чего я взбеленилась? Наверное, чего-то ждала от босса в такой расслабляющей обстановке и обманулась. Ждала… поцелуя? Реабилитации и не сухой констатации никому не нужного факта?

Закусила губу и часто заморгала, чтобы не расплакаться. Нельзя… Нет, плакать можно. Нельзя — покушаться на честь женатого мужчины. Мне вон Ефрем как раз по статусу подходит. И по возрасту. И по интересам.

Уставившись в окно, я ехала и думала, что почему-то не испытываю радости от такого внепланового скоростного увольнения, но и после непонятной мне самой вспышки показываться на глаза томагавку уже не хотелось. Стало стыдно. И это мучительное чувство, неуютное и неприятное, нужно было чем-то заглушить. Мой мыс надежды подавал явные признаки расположения ко мне, вот и буду брать эту высоту.

Но об этом даже думать не хотелось.

Высота о чём-то весело бубнила, я попыталась вникнуть, но безуспешно. К счастью, к трактиру мы приехали быстро.

Я его узнала с трудом. От прошлого очень простого деревенского антуража не осталось и следа. Теперь это было цивилизованное заведение: вместо грубых деревянных столов изящные столики, вместо обычных лавок — стулья со спинками, вместо грубо сколоченного бара — стойка со стульями-опятами, вместо бревенчатых стен — матерчатая обивка. И зал больше не был прокуренным, появились шторы и живые цветы, и даже музыка не орала, отдаваясь в груди глухими ударами, а ненавязчиво создавала фон. А официанты… Откуда они вообще взялись? Сроду их тут не было.

— Ты… куда меня привёз?!

— Офигела? — Ефрем весело улыбнулся. — Я тоже так же смотрел, когда Пахом ремонт сделал. Кусок в горло не лез. Даже «иди на хер» чуть на французском и на «вы» не стал посылать. Но не расстраивайся, часов после десяти тут такое начнётся, что ты вспомнишь старый кабак во всей прежней красе. Пипл всё тот же.

Я ошеломлённо разглядывала новые люстры. Куда делся штурвал с примотанными проволокой лампами, на котором только безрукий не повисел, весело раскачиваясь? Куда делся шест, что стоял посреди танцпола? А это возвышение с музыкальной аппаратурой? Живая музыка? Здесь?! Единственное, что осталось прежним — сумеречная полутьма. Уютная, домашняя и очень знакомая.

Ефрем вёл меня за руку через зал, то и дело кому-то пожимая руки, кивая и разбрасываясь шутками. Лица казались смутно знакомыми. Кто-то позвал меня по имени, и я улыбнулась, вглядываясь в лицо какого-то парня и силясь вспомнить, откуда его знаю.

— Лолита! Ты что, совсем меня не помнишь?

— Не помню. А должна? — осторожно поинтересовалась.

— Ну ты даёшь? Но я тебе напомню, не переживай!

Парень игриво подмигнул, а по спине прогулялся холодок — будучи студенткой, я не была пай-девочкой, и всё, что можно было попробовать — попробовала, что можно было натворить — натворила, что можно было нарушить — нарушила. И не всегда всё это вытворялось в трезвом виде. У меня даже привод за драку был. Хорошо, что обошлось без жертв и ущерба для здоровья и решилось всё полюбовно. Но вот с кем и почему я дралась — из памяти уже стёрлось.

— Жду не дождусь, — заверила я собеседника и, увлечённая рукой Ефрема, села за последний столик в дальнем углу.

Это было наше место в студенчестве, но тогда за столом помещалось человек двенадцать, теперь не больше четырёх. Ефрем сел рядом. Весь зал отсюда хорошо просматривался, а мандариновое дерево, нескромно протянувшее ветки к столу, ещё больше приглушало сумеречный свет.

Места для поцелуев. Я усмехнулась. Мыс надежды тоже строил на меня планы — это было ясно как божий день.

— Ну что, Лолка, изобилуемся или шарданёмся?

— Я по крепкому сегодня гуляю.

Ефрем обнял меня за плечи и притянул к себе, слегка укусив мои губы в быстром поцелуе.

— Ммм… Что-то дорогое пила. А-а, вот ты зачем на работе задержалась!

— Угум… Пельмени пропали вместе с дубовыми столами и шестом?

Сокурсник рассмеялся.

— Я бы посмотрел сейчас твой танец у шеста, знатное было зрелище!

Я засмеялась. Официант принёс бутылку виски. Я поморщилась. После того, чем угощал босс, это просто вонючее дешёвое пойло. Ну хоть в чём-то Пахом себе не изменил.

Ефрем заказал сёмгу на гриле с овощами и лимоном, шашлыки с горой лука и свежих огурцов, острый фирменный соус, сырную тарелку и груду мидий. Меню явно расширилось, от одних только картинок потекли слюнки — двумя орешками и долькой апельсина сыт не будешь.

Пока Фрема разливал алкоголь, я решила позвонить отцу — предупредить, что приду поздно. Или рано. Как посмотреть. На экране светилось оповещение о двух непрочитанных сообщениях. Их отправитель не входил в список моих контактов, но текст все объяснял:

«В 11 утра жду у себя в кабинете. Иначе увольнение не состоится».

Второе сообщение от томагавка отозвалось сбившимся дыханием, как от удара под дых:

«Наш разговор ещё не окончен. Спокойной ночи, Лолита».

Ох, Владлен Леонидович! Сегодняшняя ночь будет какая угодно, но только не спокойная!

Я позвонила отцу.

— Папуль, ты там как?

— Сварил холодец. А ты где?

— Встретилась с сокурсником.

— С тем, что сбежал, лопоухим?

— Ага. Не теряй меня, буду поздно.

— Ты в кафе? Я слышу фон.

— Ага. В старом добром трактире.

— Я закажу тебе такси на полночь.

— Па-ап…

Но слышны были только гудки отбоя. Я вздохнула, сунула телефон в сумку и посмотрела на лопоухого:

— У нас два с половиной часа.

— Почти вечность. Ну что, за новую работу, Лолка? — предложил тост, подняв бокал.

— Ты бы хоть для начала расписал мне перспективы. Шило на мыло как-то…

Ефрем поставил бокал и открыл барсетку, вынул пачку денег в банковской упаковке и бросил передо мной:

— На начало положено. Это аванс. Ты же будешь хорошей девочкой, Лолита?

Я посмотрела на упаковку. В зал. Всем было на нас чихать. Прикрыла деньги ладонью и спросила:

— Кого надо убить?

Ефрем широко улыбнулся и стукнул бокалом о мой фужер:

— А ты молодец! Мгновенно въезжаешь! Потом скажу. Убери деньги. Всё только начинается!

***

Вечер тянулся, как патока. Мыс надежды сочился сахарным сиропом, извергал ванильные речи и затягивал в медовый омут. Рассказывал о планах развития своей компании, о моём месте в качестве его правого крыла, о золотых перспективах, бриллиантовых доходах и яхонтовых отношениях с ним. Присказка после чуть ли не каждой фразы «если будешь хорошей девочкой, конечно» набила оскомину и вызывала уже стойкое желание тряхнуть стариной и показать, что хорошая девочка — это Людка, на которую он меня променял ещё на втором курсе. Только где эта хорошая девочка?

Конец ознакомительного фрагмента.