Карусель.net. Забавные приключения американской девушки

Ума Мэллоу

Книга англоязычной писательницы о похождениях американской девушки, которая влюбилась в богатого жениха и крайне удачно вышла замуж

Глава 2

Аби сидела у стойки бара, в небольшом зале почти не было посетителей. Девушка любила ходить в бар именно в эти часы, когда завсегдатаи ещё были на службе или заняты домашними делами и не особо спешили к барной стойке.

Неожиданно в бар зашли трое весёлых морячков, они купили выпивку и так, как бы между прочим, поинтересовались у бармена:

— Можно ли у вас заказать девочек для приятного досуга? Мы бы их на корабль пригласили…

Как говорилось ранее, посетителей в баре было еще немного: Абигаль, две парочки и один серьезно загулявший молодой человек в пьяной полудрёме. Услышав разговор, этот романтик с трудом оторвал голову от стола и, не разобрав смысла сказанного, с надрывом в голосе возгласил:

— Господа! Пригласите меня! Я никогда на корабле не был. Всю жизнь мечтал побывать…

Девочки в меню бара никогда не значились, поэтому бармен очень вежливо сказал морячкам:

— Девочек у нас нет, возьмите мальчика — он так хочет! Нужно осуществить его голубую мечту.

После немой паузы раздался дикий хохот, и моряки, быстренько выпив содержимое своих стаканов, поспешно ретировались к выходу.

Абигаль тоже немного посмеялась, а потом ей почему-то неожиданно взгрустнулось. Однако, сегодня девушка была выходная и потому могла позволить себе немного расслабится, выпить парочку крепких коктейлей и послушать любимую рок-музыку. Чем она не преминула воспользоваться.

Барышня медленно, со знанием дела, через соломинку потягивала свой любимый коктейль, когда справа от неё присел молодой человек и широко улыбнулся ей.

Нельзя было сказать, что он отличался привлекательной внешностью, но от мужчины этого и не требовалось.

И вообще, непонятно, что девушки находили в мужчинах, до того, как изобрели деньги? — неожиданно подумалось Абигаль.

Впрочем, главное, что привлекало Абигаль Дриверс в мужчинах, было спрятано глубоко внутри. Это не то, что вы подумали. Аби ценила в мужчинах: пытливый ум, общительность и самостоятельность. Она хотела найти такого мужчину, с котором она могла не только счастливо прожить жизнь, но нарожать кучу детишек. Поэтому терпеть не могла всяких хлюпиков, маменькиных сыночков, и тупоголовых мужланов, которым от женщин было нужно только одно, как раз то, о чём вы, возможно, подумали ранее. Но действительность была весьма жестока, и хорошие мужчины были или заняты другими женщинами, или принадлежали к гомосексуальному сообществу, вроде того пьяненького размазни, который набивался в компанию морячков.

Молодой человек подозвал бармена и заказал себе пинту пива. Бармен был ушлым парнем и говорит:

— Закажите сразу две пинты?

— Зачем? — удивился парень.

— Пиво имеет свойство испаряться… И пока вы будете курить или болтать с подружкой, пиво может подойти к концу…

— К какому концу?

— К естественному… — сказал бармен и залился громким смехом.

Ничего не понимающий незнакомец, отхлебнув пару глотков, сел на свое место и что-то начал бормотать себе под нос, явно рассчитывая, что его внимательно слушает девушка. Но на её миленьком лице не было ни малейшей искры заинтересованности.

Где-то минут через пять Абигаль медленно повернула к нему своё лицо, ничего не выражающее, и обронила:

— Если ты хочешь быть услышанным, то нужно выполнить, как минимум три условия: говори ГРОМКО, ВНЯТНО и ПЕРЕСЯДЬ СЛЕВА от меня. Я с рождения туговата на правое ухо, поэтому тихо ненавижу тех, кто обращается ко мне, подходит ко мне или сидит справа от меня…

— И ты так просто признаешься в своём недостатке?

— А что тут такого? Если человек немного подслеповат, носит очки, и это никого не смущает, а если он глуховат, но слухового аппарата не носит — это что, характеризует его с плохой стороны, — натянуто улыбнулась Абигаль. — Разве у нас люди с ограниченными возможностями являются изгоями? Разве женщина становиться менее привлекательна, если не слышит одним ухом?

— А как же расхожее утверждение, что женщина любит ушами? — хмыкнул незнакомец и, ещё немного отхлебнув пива из поданного барменом бокала, пересел на левую сторону.

— Знаешь, я тебе ещё ни капельки не люблю, поэтому тебе должно быть всё равно слышу я тебя одним ухом или двумя.

— Но я теперь сижу слева, теперь по логике вещей, ты должна начать тихо меня любить.

— Если я глуховата на правое ухо, ты туговат на левое полушарие…

— Почему только на левое? — скроил удивлённую гримасу собеседник.

— Потому что оно отвечает за логику и светлость мышления… — снова улыбнулась Абигаль и, раскрыв сумочку, вынула из неё пачку тонких сигарет с ментолом. — Может у тебя есть хотя бы зажигалка, потому как твой разговор пока никак не греет меня, а твоё «жгучее» остроумие не способно запалить мою сигарету…

— К сожалению, я не принадлежу к той категории людей, которые добровольно травят себя табаком. Поэтому я не ношу с собой никаких зажигалок.

— Значит, ты не живёшь с огоньком, — заключила Абигаль, подзывая бармена, который охотно дал ей прикурить.

— Я помню как-то с другом мы ездили в Мюнхен… — начал молодой человек, не слушая девушку. — Это город в Германии.

— Я в курсе, Мюнхен — свободный город, столица Баварии и административного округа Верхняя Бавария…

— Странно, а в турагенстве нам сказали, что мы поедем в Германию…

— Небось, обманули, — лукаво прищурилась Абигаль.

— Странно, а виза была немецкая…

— Не тупи, Бавария является самой большой по площади землей в составе ФРГ. Надеюсь, ты знаешь, как расшифровывается эта аббревиатура… — Увидев, что парень как-то сник, Абигаль, скроила приняла позу кающейся Магдалины и жалостливо произнесла:

— Ладно, прости, ты не обижайся… лучше расскажи, что было дальше.

— Зашли мы с приятелем в бар, а у друга ни спичек, ни зажигалки. Бенджамин увидев, как в бар вошел какой-то немец, который только что припарковал свой Мерседес, поспешил к нему навстречу с просьбой на ломанном немецком: «Entschuldigen Sie bitte — Konnen Sie mir Ihr Fahrzeug geben?»

Немец возмущенно переспросил: «Wie bitte? Mein Fahrzeug?! Warum?? Nein!»

Немец обиделся и ушел из бара. Только потом дружка осенило, что он вместо слова «Feuerzeug» (зажигалка) сказал «Fahrzeug» (машина, автомобиль). Представляю себе, как тот немец потом всем рассказывал, что к нему на улице подошли двое американцев и потребовали отдать его машину.

— С тех пор ты не куришь?

— Да я и тогда в Германии не курил. А мне этого не нужно, я работаю пожарным. Я наоборот активно борюсь с любым проявлением огня…

— Что-то ты не очень похож на пожарного? — усмехнулась Аби.

— А как же, по-твоему, должен выглядеть настоящий пожарный? — поинтересовался молодой человек.

— Высокий, усатый и мокрый, пропахший дымом и потом…

— У тебя устарелое представление о пожарных. А усы пожарным нужны были не для представительного, импозантного вида. В старину пожарные использовали собственные большущие усы, как защиту от дыма и угарного газа. Они их мочили и совали в рот.

— А ты ещё и историей интересуешься? Кстати, что же ты тогда суешь в рот при сильном задымлении, или может быть, всё хорошо, кабы не пожары, прямо, хоть увольняйся? — шутливо поинтересовалась Абигаль.

— Я пожаров не боюсь, а при задымлении надеваю противогаз. А вообще я больше интересуюсь кино, и всем что с этим связано. Более того я веду в газете колонку, посвященную новинкам кино.

— А ты что имеешь какое-то отношение к кино? Что ли пожарные заливают страсти, которые пылают на большом экране, или ты просто заливаешь?

— Нет, я просто очень люблю кино, кроме того я имею образование в области журналистики, и последнее, мне просто очень повезло. Как-то на одном светском рауте, на который я попал совершенно случайно. Мой друг Бен Гремлинг — известный журналист, с которым я вместе учился в Колумбийском университете…

— О, ты окончил Колумбийский университет? — удивилась собеседница, потягивая коктейль и внимательно слушая молодого человека, который ничего собой не представлял. Худое жилистое тело, огромная голова на длинной шее, как будто праздничная тыква Хэллоуина на длинном шесте с маленькими лапками кенгуру. Аби даже в какой-то момент захотелось потрогать животик собеседника, дабы проверить, нет ли там сумки с кенгурятами… Сразу почему-то вспомнился анекдот про заполняющего анкету солдата-рекрута, который на вопрос, какое у него образование, написал, что окончил с отличием Колумбийский университет. На что, руководитель рекрутской конторы по набору в армию посоветовал барышне, регистрирующей рекрутов, записать, что молодой человек умеет читать и писать!

— А что я не похож на журналиста, закончившего Колумбийский университет? — обиженно произнёс молодой человек.

— Не мне об этом судить, я даже твоего имени не знаю…

— Представь себе, я тоже понятия не имею о твоём.

— Энни, — представилась Абигаль, не понятно, почему назвав имя своей подруги.

— Николас Смит… — буркнул парень, покраснел, как будто сказал какую-то скабрёзность, и нехотя продолжил:

— Так вот Бен не смог пойти на раут, а может быть, не захотел, поэтому прода… пардон, отдал мне своё приглашение. На рауте я, приняв лишнего, благо выпивки было навалом, разговорился с каким-то субтильным старичком, безумно оспаривая своё мнение относительно какого-то, сейчас и не припомню какого фильма. Это так понравилось старикану, который как оказалось потом, редактор «Нью-Йорк Дейли Ньюс» — одного из солидных изданий, поэтому он пригласил меня поработать колумнистом.

— А зачем тогда ты работаешь пожарным? Что ли денег не хватает, а колумнист с дипломом Колумбийского универа?

— Не хватает полноты жизни.

— Ага, адреналинчику-витаминчику мало. Случаем адреналин не жёлто-зелёного цвета, если да, то я представляю из какого места он изливается… Кстати, высокообразованный пожарный, для любителей острых ощущений столько в мире придумано развлечений, почему ты полез в самое пекло, ты случайно не тушил башни близнецы в сентябре 2001?

— Было дело, но мне повезло, я стоял достаточно далеко от башен, и успел унести ноги…

— Да уж… — выдохнула Аби, — повезло… башням.

Оба собеседника замолчали, установилась тягостная тишина, которая могла свести на нет также неожиданно начавшийся разговор, было слышно, как жирная зелёная муха продефилировала через весь зал, круто спикировала к бару и, не вписавшись в поворот, комично свалилась на стойку, жалобно жужжа и дергая лапками.

Первой прервала молчание Николас:

— Знаешь, я сегодня собирался со своей девушкой на концерт, но окончательно поругался…

— И что, концерт обиделся и больше не принимает?

— А ты не могла бы сходить со мной? — осторожно предложил Ник.

— Тебе жаль потраченных денег?

— Да нет, тут дело принципа, если я собрался куда-то сходить, я обязательно схожу. Любое начатое дело я стараюсь довести до конца, даже если это мне противно или нет времени…

— А я-то тебе зачем? — усмехнулась, пожав плечами девушка. — У меня с тобой нет никаких дел, и вряд ли когда будут. Ты, как свалившаяся на стойку муха, сегодня пролетаешь, мимо… Дергай отсюда…

— Знаешь, если можно сделать кому-то приятное, то я завсегда рад…

— Это ты про себя или про то, что если испаришься — мне будет очень приятно?

— Не понял…

— Ты кому собрался приятное делать, себе любимому?

— Почему себе, — обижено обронил Николас, — тебе конечно. Вижу, девушка интеллектом не обижена, красотой не обделена, с большим…

Юноша стушевался, но быстро поправился:

–…потенциалом. Поэтому концерт Джона Бон Джови тебе понравится.

— Правда, — обрадовалась девушка, — у тебя действительно есть билеты на его концерт?

Молодой человек запустил руку в свой карман и извлек два билета:

— Вот, читай: «Карнеги-Холл, зал Айзека Стерна, партер, 4 ряд, 12 и 13 места. Концерт Джона БОН ДЖОВИ, начало 7 p. m.»

— Так что же мы сидим, немедленно едем. Ради Бон Джови, я готова поцеловать даже слюнявого боксера или зубастого крокодила.

Выйдя из бара, молодые люди взяли такси. В выходной день на улицах по обыкновению мало машин, поэтому до концертного зала они доехали быстро, несмотря на то, что в этот день в городе проходил какой-то чиновничий конгресс, и машины с мигалками шныряли по улицам, как крысы в поисках объедков.

Поездка ничем особенно не запомнилась, разве что шофер-славянин, нью-йоркский гастарбайтер.

Понаприехали тут, купили себе права в какой-то лавке старьевщика и теперь ездят по цивильному городу и беспорядки учиняют, совсем правил не соблюдают.

Противный водитель все время противным голосом напевал какие-то русские народные песни, у которых наверняка были какие-то слова, но для того чтобы почувствовать противность его особенного голоса, не обязательно было эти слова понимать.

Правда, звучали эти слова как-то необычно, как будто звучал не голос, а бензопила из фильма о Техасской резне:

Пап-пап… Па-па-ра-па-пап-пап…

Пап-пап… Па-па-ра-па-пап-пап…

Па-па-ра-па-па… Пап-па-па-па-па…

Пейзаж за окном ничем ни привлекал пассажиров и, в частности, Абигаль. За три года, которые она прожила в Нью-Йорке, уже привыкла к его высоченным небоскрёбам и толпам людей — большей частью выходцам из Восточной Европы, на широких авеню и небольших стрит. Единственно, что вызывало трепет в её душе, это вид на Манхеттен или на остров Свободы в гавани. Это чисто американская черта, просто испытывать экстаз при виде статуи Свободы, звёздно-полосатого флага и очередного президента, даже если он с высокой трибуны несёт какую-нибудь околесицу. Американца хлебом не корми — дай только полюбоваться этими тремя вещами, а вот русские люди любят бесконечно долго смотреть на льющуюся воду, бушующий огонь и на то, как им отсчитывают деньги в кассе…

А сейчас эти русские понаприехали и, поселившись в самом бандитском квартале «для черных», стали там доминировать. А чёрные, извините, афроамериканские головорезы разбежались на все четыре стороны, не выдержав конкуренции со стороны русских. Не зря почти все кандидаты в президенты, если хотят понравиться электорату, грозят выселить русских на их историческую родину.

Но, по-моему, от упористых русских, как от крыс и тараканов избавиться можно, только спалив собственный дом…

Такси остановилось напротив Карнеги-Холл, на углу 7 авеню и 57-й улицы Манхэттена. У главного входа никого не было, кроме одного-двух случайных прохожих — кому придёт в голову прогуливаться вечером по пустынным улицам Нью-Йорка, только разве отчаявшимся самоубийцам, не решающимся самостоятельно наложить на себя руки, да вездесущим русским.

— Мы приехали рано… — констатировал Ник.

— Я это поняла, мистер Очевидность, — усмехнулась девушка. — Если у тебя в кармане не так пусто, как… на улице, может быть, посидим немного в баре, когда ещё выпадет возможность посидеть в баре Карнеги-Холла.

В баре было пусто, как в голове после буйной попойки, молодые люди выбрали столик для двоих, в самом центре зала. Ник заказал себе немного Шотландского безо льда, а Абигаль ограничилась Мартини. Постепенно в зале стали появляться какие-то люди, но собеседники не обращали никакого внимания на вновь вошедших зрителей. Они оживлённо спорили почему-то о кино… Большинство образованных людей, почему-то уверены, что хорошо разбираются именно в кино, не в политике, например, или в музыке, а именно в кино, самом демократичном искусстве, которое искусством можно назвать с большой натяжкой.

— Я тоже обожаю хорошее кино, особенно интеллектуальное, так называемое «кино не для всех». Если у тебя, Ник, есть к этому какой-то интерес, я предлагаю тебе сразу же после концерта, поехать ко мне на квартиру, где у меня найдётся: и пинта хорошего пива, и прекрасный фильм, и хорошее общение с умной девушкой…

— Иногда мужчинам легче общаться с пустышками…

Абигаль хотела возразить, но в это время прозвенел первый звонок. Народ неторопливо потянулся в зал. Молодые люди, тоже пошли вслед за толпой. Когда они уселись на своих местах, погас свет и раздались первые аккорды из заглавной песни сольного диска Destination Anywhere, вышедшего в конце восьмидесятых, когда Абигаль только пошла в школу и впервые познакомилась с рок-музыкой…

Резкий толчок чуть не отбросил девушку на пол. Зал бушевал. Не понимая причину такого ажиотажа, Аби устремила свое внимание на сцену. Там появился Бон Джови.

— В этот момент, — шепнул на ухо Ник, — у женщин можно снять драгоценности и отнять сумочку.

— Забавно, — пробормотала Аби, — а ты что, по совместительству ещё и вор-карманник?

— Нет, но у одной моей… бывшей… подруги, таким образом, сорвали с шеи красивое и весьма ценное ожерелье…

— Ужас… может быть это был ты… — засмеялась Абигаль.

— Слу-шай, — напрягая связки, закричал Николас, — сейчас уровень шума больше 100 децибел.

— Да, иди ты, децибил, ты меня уже децибал… Пригласил на концерт, дай послушать…

Джон начал петь:

It’s my life…

Весь зал завелся и стал в такт мелодии совершать нелепые телодвижения. Не удержалась и компаньонка Ника. Она что-то вскрикивала, вскакивала с места, пыталась куда-то бежать, смеялась, и громко хлопала в ладоши. Придя в себя, обезумевшая девушка настойчиво извинялась перед молодым человеком, но тут же невразумительное возбуждение вновь охватывало её красиво-сложенное тело…