У входа в Шахрай

Ураз Баева, 2022

Аян Монке, старший сын Министра покоя подземного города Шахрай, как и все его жители, даже не подозревал, что на поверхности есть жизнь. Сотни лет, проведенные под землей, убедили шахрайцев: кроме выжженной земли и отравленного воздуха там ничего нет.Но проснувшись в степи в окружении гор, Аян поменял свое мнение. Деревни выживших, древние заброшенные города и племена мутантов-кочевников – все это доказало молодому Монке, что от Шахрая прячут огромный мир свободы, полный приключений. Но кто это делает и зачем? И не связано ли это с таинственным попаданием Аяна на поверхность?

Пролог

По темному коридору, толкая вперед тележку, семенил человек. Жалобный скрип проржавевшей махины вторил его мелким шагам и эхом отражался от кафельных стен. В тележке без сознания покачивались двое, то и дело ударяясь о борта.

Одинаковые коридоры петляли, каждый раз поднимаясь все выше и выше. Кое-где мигали пыльные светильники. Мрачные тени то удлинялись, то, в прыжке, падали на пол, норовя схватить за пятки своего хозяина. Когда приходилось толкать тележку по пандусу вверх, он дрожал от натуги, облизывал губы и считал пролеты:

«Семнадцать… Или восемнадцать? Кажется, здесь направо. Так, здесь… Нет, дальше. Точно дальше! Или… все-таки семнадцать. Святые Копатели, да где же этот поворот?!» Решив, что заблудился, он впал в отчаяние. Но тут коридор оборвался и тоннели закончились.

Человек оказался в круглом просторном холле. От пола до потолка по стенам тянулись линии электрических ламп. Многие из них давно погасли. Почти каждый метр пола занимали предметы, разбросанные в хаотичном порядке — от остовов мебели и техники до останков животных, погребенные под толстым слоем пыли. Воздух в помещении стоял затхлый, пыльный и неживой.

Узкая дорожка вела до подъемной площадки в центре зала. Человек вкатил на нее тележку и взобрался сам. Он нагнулся до приборной доски в полу и потянул на себя устрашающего вида металлический рычаг. Мгновение спустя со скрипом и скрежетом заработали механизмы, заиграли разными цветами кнопки и клавиши, на приборной доске замигали лампочки. Площадка загудела, дернулась и медленно, рывками, стала подниматься.

Человек прикрыл голову руками — потолок двинулся в сторону, из открывающегося люка повалился песок. Сначала щель, а затем широкий проем темно-синим прямоугольником разрезали пространство, ненадолго объединив подземный мир с поверхностью. Человек ждал, немного раскачиваясь в попытке сохранить равновесие. Наконец, с громким щелчком площадка остановилась и сравнялась с землей.

Человек осмотрелся. Вокруг него исполинами возвышались холмы и горы, устремив седые вершины в ночное небо. Местность замерла в ожидании пробуждения. Он глубоко вздохнул, расправив плечи. После долгого пребывания под землей воздух на поверхности дурманил, сладкий и терпкий. За спиной человека кто-то закашлял, он вздрогнул и обернулся.

Из тени гор вышел мужчина в ветхой одежде. Шаги его были тяжелыми и уверенными, а в осанке сквозило недовольство. Когда он подошел ближе, стали видны густая борода, окат широких плеч и четыре сильных мускулистых руки.

— Чего ты так долго, крот-дружок? — Мутант взглянул на тележку и громко, с оттяжкой, присвистнул: — Ого, смотрю, ноша-то потяжелела! Договаривались за одного, а тут… Ра-а-а-аз… два-а-а-а… — Четырехрукий сделал вид, что пересчитывает. — Двое! — Он склонил голову набок и выплюнул: — Мы-то народ простой, но соображать научены! Ты че, в дурачки со мной хошь поиграть?!

— П-простите! Так… получилось. — Человек старался сохранить невозмутимый вид. Он сглотнул и продолжил: — Их нужно увезти, как договаривались, понимаете? Я за все заплачу, не переживайте! — Он испугался, видя, как посуровело грубое лицо мутанта. — Один груз — один ящик. Два груза, конечно же…

— Ну чего несешь, а? Я тащился, думаешь, чтобы с тобой потрепаться? Куда мне второго девать? На клячу посадить и пешком ковылять? А может, давай, себе на горб закину, а? Расскажешь потом дружкам, какая шутка вышла! — Мутант фыркнул и уткнул все четыре руки в бока своего мощного туловища. — Не-е-е, так не пойдет. Оставляй в том подвале и пусть издохнет, мне дела нет. — Четырехрукий пнул тележку, давая понять, что не уступит. Однако, человек знал, как его уговорить.

— Нет, ну что вы! — Он подошел к мутанту ближе. От того несло потом, лошадьми и еще чем-то незнакомым. — Поймите, я не могу позволить ему умереть! Это совсем не то, чего хочет Бог! Я не могу его здесь оставить!

— Бо-о-о-о-г?! Ах-ха-ха-кха-кх-кхы! — Четырехрукий засмеялся, смех перерос в кашель. Он ударил себя в грудь. — Где эти ваши боги, тоже небось — в подвале сидят, а? Ах-ха-ха-ха-ах! Нет уже давно никаких богов, повымерли все или как мы, того самого… — он вытянул нижнюю пару рук. — А иначе давно бы все исправили, боги твои. Ха! Насмешил!

— Я предлагаю три, нет — четыре! Четыре ящика, это ведь вчетверо больше, чем договаривались! — Человек загибал пальцы перед лицом мутанта. — В память о моей помощи, — решил он надавить на чувство долга Четырехрукого. Увидев, как посуровело лицо мутанта, человек спохватился: — По крайней мере, ее заберите с собой, или увезите в город, или, я не зна…

— Ее? Хочешь девку мне впарить? — Четырехрукий нагнулся к тележке и увидел, что одна из несчастных действительно девушка. — А у этого чего, — он ощупал второго, — башка пробита? Да ты головорез, дружок…

— Не правда! Мы… я… мы не убиваем людей! Это вышло совершенно случайно! — Он перевел дыхание и вытер взмокший лоб. — Ну, хорошо, парня не обязательно забирать с собой. Он проспит еще пару часов. Достаточно увезти его подальше отсюда.

Мутант деловито оглядел девушку и прикинул вес лежавшего мужчины. Затем поднялся и протянул человеку правую из верхних рук.

— Ладно, как-никак я твой должник. Но я хочу пять ящиков, крот-дружок!

***

Еще не открыв глаза, Аян Монке понял — что-то не так. Он повернулся на спину, посмотрел вверх и раскрыл рот в немом ужасе.

На него падало небо.

Бесконечное и тяжелое.

Аян раскинул руки и ноги. Небо вдавило его в землю и не давало пошевелиться. Тело парализовало, лицо горело, в легких закончился кислород. Казалось, что огромная сила скрутила его в плотный узел и не позволяла дышать. Аян хватал воздух ртом, но бесполезно. Это продолжалось несколько секунд, но для него они продлились часы.

Комок в горле вдруг резко исчез и Аян с шумом вздохнул. Его знобило и скручивало судорогами, худые колени дернулись к животу. Не поворачиваясь, Аян огляделся — повсюду серая земля, холмы и ни одного человека. Оттолкнувшись, он сел и наконец-то закричал, перекатываясь из стороны в сторону. Крик перешел в рыдания.

Он сидел долго, пока небо не замедлило свое падение. Посветлело, начало припекать — из-за края земли выглянуло солнце. Огромный оранжевый глаз с любопытством следил за Аяном, пока тот пытался сложить в голове хаотичные обрывки информации. Значит, он на Поверхности. Под небом, которое ни один шахраец не видел со времен Перехода. Небом, описанным в мифах. Небом, которое обещало прибить Аяна к земле и растворить в ядовитых облаках вакцинных газов.

Он ощупал голову и застонал — сбоку от виска выросла шишка, вокруг которой липкими патлами свисали длинные волосы. Ему пробили голову. Но кто мог это сделать и зачем? Аяну оставалось жить считанные часы, а он даже не знал, как оказался в этом проклятом месте, как пришел сюда или как его привезли. Ничего. Последним, что помнил Аян, был праздник в доме Губернатора. Вечер собственной помолвки.