Полкан и Повелитель ворон

Федор Кукин, 2018

Полкан – бродяга с собачьими ногами. Почему он такой? Никто не знает, даже он сам. Ясное дело, ему трудно подолгу оставаться на одном месте, он одинок. В своих скитаниях Полкан попадает в Неважнецк, захолустный северный городок. Жителям Неважнецка не дают покоя злобные гигантские вороны, которыми управляет коварный колдун – Повелитель Ворон. Но у города еще есть надежда. На острове Буяне спрятан чудесный Алатырь-камень: если достойный герой доберется до него, камень поможет избавить Неважнецк от напасти. К острову собралась идти Яра, дочь воеводы. В проводники к девушке напрашивается тройка хитрых разбойников, знающих дорогу к Буяну. Опасаясь за дочь, воевода вынуждает Полкана сопровождать и охранять девушку. Поначалу Полкан не хочет помогать ни Яре, ни ее городу – он привык держаться подальше от людей и никому не доверять. Но за время путешествия Полкану предстоит найти настоящих друзей, узнать много нового о мире и о себе и научиться принимать себя таким, какой он есть.

Глава 2

О-о-о, это были не простые заурядные городские птицы, которые целыми днями прыгают по мусорным кучам, выискивая корм, или стаями восседают на ветках деревьев, развлекая себя и раздражая окружающих заунывным карканьем. На площадь обрушились туча невероятно крупных, опасных летучих врагов. С хищными, крепкими клювами и здоровенными когтями — каждая ворона напоминала скорее среднего размера орла.

Одна из птиц вырвалась вперед остальных, она явно целила прямо в Яру, стрелой летя по направлению к девушке. Той в последнее мгновение удалось пригнуться, увернувшись от острых когтей. Ворона промахнулась, врезалась в землю и покатилась по снегу, сбив с ног Полкана.

Наш герой свалился на снег (от неожиданности, конечно, не настолько же он слаб в коленках…), но тут же отшвырнул от себя птицу и вскочил на ноги.

Яра сорвала с пояса свою палицу и рукоятка, оказавшись в человеческих руках, начала светиться теплым желтым цветом. А сама палица стала увеличиваться в размерах, росла-росла, пока не сделалась больше чем сама девушка. Этим уже более чем внушительным оружием Яра нанесла первый удар — по следующей вороне, летевшей к ней. Сполохи желтых искр, черный дым — и ворона покатилась по земле.

Яра всё быстрее крутила палицей над головой. Вокруг них с Полканом началось движение снежинок, которое закручивалось в воронку, поднимая метель. Круговорот снега стремительно превращался в настоящий вихрь, который заставил атакующих птиц отступить.

Ворона, упавшая на Полкана, пришла в себя и неожиданно нападала на Яру со спины. Хотя оказалось, целью была не сама девушка, птица яростно пыталась выхватить у нее из рук чудо-палицу. Уцепиться ей удалось, но лишить Яру оружия — нет, та крепко держала рукоять. Несмотря на это ворона не сдалась, несколько мощных взмахов крыльями и вот она уже поднялась в воздух, таща за собой Яру. Ноги девушки оторвались от земли, она не выпуская рукоять из правой руки, инстинктивно схватилась за что-то левой. Это цепь.

— Началось, — пробормотал прикованный к цепи.

Полкана опрокинуло, потащило по земле. И в воздух он поднимался уже вниз головой.

Ворона выписывала в воздухе фигуры высшего пилотажа: делала кульбиты, извивалась изо всех сил, чтобы сбросить Яру вниз. Та держалась, а чуть пониже болтался Полкан.

Свист и в бок вороне ударила чья-то меткая стрела… но отскочила, не причинив никакого вреда. Внизу на площади Одноглазый удивленно опустил свой лук. Он не мог припомнить, когда последний раз любимое оружие так его подводило.

Ворона как будто не знала усталости, равномерно работая крыльями. Яра прилагала все силы, чтобы удержать палицу, та потихоньку, медленно, но выскальзывала у неё из рук. Цепь, кстати, тоже. Полкан летел уже так низко, что задевал крышу за крышей. Некоторые, особо ветхие, ломались при первом же касании. Неважнецк действительно был запущенным городком.

Наконец Яра поняла, что толку от такого балласта никакого, на земле он её не удержал, а тащить с собой всё тяжелее. И отпустила цепь. Полкан покатился кубарем с очередной крыши, хлопнулся о землю.

Освободившись от лишней ноши, девушка, крепче ухватившись за палицу, сумела подтянуться, изогнуться и ногой ударить по шару на верхушке своего орудия. Вновь блеснула желтая молния, хлестнула по вороне. Опять повалил черный дым, ворона издала хриплый вопль и выпустила свою добычу. Яра приземлилась на крышу, ловко скатилась с неё и встала на ноги.

Вороны исчезали вдали, нападение было отбито.

Из-под рыночного лотка выглянул Промокашка. Оказывается, пока вокруг шла битва и царила суматоха, малолетний воришка времени не терял — он был весь обвешан бусами, платками, мехами. Потихонечку начал отползать с площади и вдруг уткнулся задом в чей-то сапог.

Сапог принадлежал Воеводе, крепкому с седой бородой. Сопровождающий его Начальник дозора мигом ухватил Промокашку за шкирку. Тряхнул так, что с того разом свалилась вся добыча. Подоспевшие дружинники тут же препроводили Промокашку в угол площади меды двумя прилавками, где под охраной уже сидели Атаман и Одноглазый.

Воевода подошёл к дочери, они внимательно смотрели вслед улетающим воронам. Отец обнял Яру. Тем временем её оружие — палица постепенно уменьшалась, потух желтый свет. Яра вновь повесила её на пояс.

— Они прилетают чаще, — мрачно заметил Воевода. — Ты цела?

— Со мной всё нормально, отец, — произнесла Яра, озабоченно оглядывая следы налёта. Обширная рыночная площадь выглядела, как после урагана. Горожане, во время атаки ворон, попрятавшиеся кто куда, потихоньку выбирались из укрытий, начали разбирать завалы. Неподалеку тушили пожар.

Воевода заметил Полкана. Ещё не пришедший в себя полностью от активных физических упражнений на земле и в воздухе, бедолага, постанывая, искал, куда бы прислониться. Облокотился на ближайший столб, тот не выдержал веса, сломался. А вслед готова была обвалиться очередная крыша. Спасая положение, Полкан встал на место столба, поддерживая кровлю.

Но вышло опять плохо. Полкан оказался более рослым, чем несчастный столб, так что по сравнению с изначальным архитектурным замыслом, случился перекос. Крыша затрещала и скатилась в противоположном направлении прямиком на другой дом. Рухнула следующая крыша, и следующая. Дома сложились как домино, один за другим. Целая улица развалилась на бревнышки. Полкан совсем упал духом, уселся на землю.

Но посидеть спокойно, перевести дух или собраться с мыслями ему не дали. Полкана обступили дружинники, подняли на ноги. Отвели обратно к столбу, снова звякнула цепь. Волей-неволей Полкан стал единственным зрителем дальнейших событий, который не мог покинуть место действия по своему желанию.

Горожане стекались на площадь. В центре круга стояли Воевода и Яра. Из толпы стали раздаваться возгласы.

— Мы так и до весны не доживем!

Воевода собирался что-то сказать. Но не получилось, крикуны перебивали один другого.

— Да! Солнца неделями не видно!

— Вороны совсем обнаглели!

Воевода пытался вставить хоть слово, но на площади поднялся действительно страшный шум. Как будто все только и ждали, когда, наконец, можно будет высказаться и орали наперебой.

— Хватит это терпеть!

— Уходить надо!

Вдруг раздался оглушительный свист. От неожиданности голоса замолкли. Свистел Атаман: он сидел на прилавке, жуя коврижку. Друзей при этом не забывал, делится с Одноглазым и Промокашкой, которые выглядели вполне довольными судьбой. Картина была очаровательная, но непонятная — почему так комфортно чувствуют себя задержанные. Хотя, тоже мне загадка — стоящие рядом дружинники угощались такими же коврижками — подкуп был налицо.

— Я че-то не пойму, — обратился к толпе Атаман. — Так вот сразу и бежать? А как же Алатырь?

Яра расталкивая людей, схватила Атамана за ворот.

— Ты откуда про Алатырь знаешь?

— Много где был, много чего видел, — прозвучал невозмутимый ответ.

— И на Буяне бывал? — удивленно спросил Воевода.

Толпа заволновалась, опять зашумела, на этот раз изумленно.

Атаман легко освободился от хватки Яры. Неторопливо, вразвалку, вышел в центр круга. Осмотрелся вокруг с гордым видом. Выдержал паузу.

— На море-окияне, на острове Буяне, лежит бык печеный!

Пока Атаман говорил свою присказку, Промокашка засуетился и быстренько притащил откуда-то приличный кусок рогожи. Соорудил раму из каких-то палок и натянул между ними ткань.

— В одном боку у быка нож точеный, в другом чеснок толченый! Знай режь, в чеснок помакивай да ешь!

Атаман скрылся за рогожей. Начался театр теней в исполнении одного актера: жесты Атамана были выразительны и прекрасно иллюстрировали захватывающую историю, которую он поведал толпе.

Рассказ пошёл о том, что раньше у них была большая шайка. Но прежний жадный атаман потащил всех на остров Буян за Алатырь-камнем, который творит чудеса и управляет силами природы. Нелегким был рискованный поход. Но трудности, перенесенные в пути, все усилия и лишения — всё оказалось бессмысленным. Пещеру с Алатырь-камнем охраняли злые вороны. Одолеть их даже бывалые разбойники были не в силах. И всю шайку перебили. Вернулись из похода только трое.

Народ на площади тревожно шептался. Представление прервалось, Атаман выскочил из-за своей занавески.

— Сила в камне невиданная, — убежденно произнес он, — это ясно. Не врут старые сказки. Нам только не повезло, никто даже дотронуться до Алатыря не смог. Только одному удалось. И вот!

С этими словами, он потянул за рукав Одноглазого. Показал ему, чтобы снял повязку с глаза. Толпа в очередной раз удивленно охнула. Глаз разбойник под повязкой светился таким же теплым желтым светом, как палица Яры.

Одноглазый стянул с головы Промокашки маленькую меховую шапку, изо всех сил подбросил в воздух. И тут же выстрелом из лука прибил головной убор к воротам на другой стороне площади. Следом выпустил еще две стрелы. Каждая попала в предыдущую и расщепила ту пополам. Одноглазый, как будто такая сверхъестественная меткость была чем-то совершенно обыденным, спокойно опустил лук и неторопливо натянул повязку обратно. Но его искусство произвело неотразимое впечатление. Мужчины завистливо покачивали головами, а некоторые женщины явно, не тратя времени, решили организовать фан-клуб и обзавелись такими же повязками.

Все это время Промокашка не забывал ходить по рядам и заниматься привычным делом, протягивать шапку, вдруг какая-никакая прибыль ещё образуется. Машинально ткнулся было даже к Воеводе. Тот глянул на него так выразительно и строго, что малец опомнился и тихонечко ретировался.

Так же рад был бы ускользнуть из гущи событий Полкан. Но оставалось томиться на цепи и ждать, чем всё закончится. Представление завершилось, но заинтересованная толпа сомкнулась плотно. Никто не расходился, ждали, что будет дальше…

— Я пойду на Буян! Найду Алатырь и прогоню ворон! — раздался звонкий голос Яры. — Видите, все легенды — правда. Нам сила камня тоже поможет. Вот в палице маленький кусочек есть — и другого такого оружия не найти. А если до камня добраться…

Ее глаза блестели.

— Я справлюсь, отец! — добавила она.

Отец явно не был впечатлен порывом дочери: — Яра, не говори глупостей! На Буяне много лет никто не был! К тому же ты дороги не знаешь!

— Зато он знает! — Яра показала на Атамана. — Пусть покажет!

— Отпустить тебя с этими жуликами? Ни за что! — убежденно произнес Воевода.

— Да мы сами туда ни за что! — тут же подтвердил Атаман.

Яра, похоже, опечалилась. На самом деле так могло показаться. Да и то, всего на мгновение. Да и то, лишь случайному человеку, который плохо знал девушку.

— Ну, уж прям и ни за что? — прищурив глаз, обратилась она к Атаману.

Разбойник ухмылялся.

— А если за что-то? За что-нибудь? Такое славное, тяжёленькое, звонкое. Как мешок золота. А?

Атаман обернулся, подмигнул своим с выражением лица, явно означавшим «ну, что я вам говорил…». Одноглазый и Промокашка беззвучно зааплодировали. Атаман вновь уставился на Яру.

— Пять мешков. Золота! — ни секунды не задумываясь, ответил он.

— Два!

— Четыре!

— Три!

— Но один вперед! — не сдавался Атаман, который считал, что последнее слово в любом случае должно оставаться за мужчиной.

— По рукам? — тут же решила подвести итог Яра, которую совершенно не интересовала моральная победа в этом торге. Девушка упорно хотела добиться своей цели. И протянула Атаману руку.

Атаман руку жать не спешил, а наоборот, внимательно смотрел на Воеводу. Бывалый бродяга понимал, кто тут действительно принимает решения. Хозяин города колебался, напряженно думал. Яра, конечно, почувствовала, какие серьезные сомнения гложут папу, постаралась подтолкнуть его: — Отец, бойцов у нас мало! Кому-то надо дальше город защищать! И кто тогда ещё кроме меня справится?

В толпе толстый мрачный Невзор нервно потеребил себя за бороду и куда-то отправился с площади.

Воевода опустил взгляд. Внимательно взглянул на руку. На пальце у него тускло поблескивало старое латунное кольцо. Впрочем, именно в то мгновение на кольце сверкала надпись. Воевода присмотрелся. Что-то не совсем понятное, а честно говоря, очень малопонятное: «Отдай тому, кто разрушит город твой».

Воевода оглянулся назад, направо-налево. Внимательно посмотрел на улицу, которую развалил Полкан. На снесенные им крыши. На самого Полкана в толпе.

— Хорошо, — медленно, будто все еще раздумывая, произнёс он.… Не успел отец договорить, Яра и Промокашка радостно вскрикнули и шлепнули друг друга ладонью о ладонь, дали «пять», как иногда выражаемся мы с вами. Правда, опомнившись, тут же с отвращением отшатнулись друг от друга.

— Вот только…, так же медленно произнес Воевода…

Спустя какое-то время толпа угомонилась, потихоньку почти разошлась. На площади осталась только небольшая группа. Но это были как раз те, для кого история не закончилась бурным инцидентом с воронами. Те, для кого она только начиналась.

Яра, хмурая как туча, стояла в окружении разбойников, Мирона и Добруши. Настроение у девушки было отвратительное. Как же так, ей уже исполнилось 18 лет, она дочь воеводы Неважнецка. А, значит, как единственный ребенок — отцу надежда и опора, первейший помощник во всех его делах и трудах. Так считала Яра, поэтому так храбро и вызвалась отправиться на остров Буян.

— Значит, палицу доверить, город защищать, от ворон отбиваться — для этого достаточно взрослая, — с досадой думала девушка. — А как в путешествие — ей целый отряд нужен. Да и какой это отряд, без разбору всех в кучу собрал, силачей наших и разбойников чужих.… И самое обидное, отец, похоже, всё-таки еще не считает её взрослой…

Отец тем временем, прохаживался перед ними, как перед строем.

— Значит, так, — начал свои наставления Воевода, — вы (разбойникам) показываете дорогу и глупостей не делаете. А вы (силачам) следите, чтобы они глупостей не делали.

— А ты прекрати дуться, — это уже дочери.

Но Яра прекращать не хотела. — Мне провожатый нужен, а не конвой.

— Это уж не тебе решать, — кратко ответил, как отрезал Воевода.

Потом он приблизился к Полкану, который, как мы помним, так и оставался в своем плену. Теперь и вовсе махнул на всё рукой, стоял мрачный и задумчивый. Ждал, какие ещё сюрпризы припасла ему судьба.

Воевода начал издалека. — Дочь моя…

Полкан бросил на него короткий взгляд,

–… тебе помогла. Защитила.

Полкан снова посмотрел на Воеводу, теперь удивленно.

— Ты сильный, крепкий. Не хочешь ей помочь?

Пауза. Ответа не было. Воевода подождал. — Не хочу, — наконец услышал он.

— Почему?

— Сегодня помогла, — опять пауза, правда теперь покороче, — Завтра бить будет.

Воевода взял в руки цепь, сковывающую руки и ноги Полкана. — А если я тебя отпущу?

Полкан поднял голову. Воевода вытащил меч из ножен и одним ударом разбил цепи. Довольный Полкан стал разминать руки и ноги. Собеседник наблюдал за ним.

— Вот только…, насмотревшись на гимнастические упражнения освобожденного пленника, наконец, изрек он свою любимую присказку. И вдруг неожиданно ловко нацепил на палец Полкану латунное кольцо.

— Эй! — затряс тот рукой, пытаясь сбросить неожиданный подарок.

— Я бы не стал. Оно заговоренное, — спокойно заметил Воевода. — Если Яре не поможешь — умрешь. Снимешь — тоже умрешь.

У Полкана то ли от ужаса, то ли от злости встала дыбом шерсть на ногах. Он сжал руку с кольцом в кулак.

— Так и думал.

— Я забочусь о дочери, — так же спокойно пояснил Воевода.

— Если дочери помогу — снимешь? — понемногу взял себя в руки Полкан

— Сниму. Даю слово, — услышал он веский ответ.