Похожие книги

Автор книги, известный австрийский писатель Франц Верфель, рассказывает о жизненном и творческом пути великого итальянского композитора, освещая факты биографии Верди, малоизвестные современному читателю. В романе раскрывается противостояние творчества Верди и Рихарда Вагнера. В музыке Верди Верфель видел высшее воплощение гуманистических идеалов. И чем больше вслушиваешься в произведения великого итальянского мастера, тем больше ощущаешь их связь с народными истоками. Эту «антеевскую» силу вердиевской музыки Верфель особенно ярко передал в великолепной сцене венецианского карнавала, бесспорно, принадлежащей к числу лучших страниц его романа.

Франц Верфель — классик австрийской литературы XX века, пражский поэт, писатель и драматург, ученик Густава Майринка, соратник и друг Макса Брода, Райнера Марии Рильке, Роберта Музиля, Мартина Бубера — был звездой. Он считался лицом немецкоязычного экспрессионизма и вместе с Францем Кафкой и Максом Бродом входил в «пражский круг» — группу писателей и поэтов, которые перед началом Первой мировой изобретали неслыханный голос новой литературы. Поэзией Верфеля восхищались мэтры; его пьесы ставили по всей Европе. Верфель обладал развитым чутьем к трагическому, страшному и смешному, журналистской наблюдательностью, романтическим, порой мистическим взглядом на реальность и редким умением улавливать тончайшие движения человеческой души. Его поздний роман «Песнь Бернадетте», ставший бестселлером в США и экранизированный в 1943 году, — проникновенная и подкупающая своей репортерской точностью история французской девочки, которой в Лурде являлась Дева Мария; история бескомпромиссной честности, любви и восторга перед этим миром вопреки всему.

Франц Верфель — классик австрийской литературы XX века, пражский поэт, писатель и драматург, ученик Густава Майринка, соратник и друг Макса Брода, Райнера Марии Рильке, Роберта Музиля, Мартина Бубера — был звездой. Он считался лицом немецкоязычного экспрессионизма и вместе с Францем Кафкой и Максом Бродом входил в «пражский круг» — группу писателей и поэтов, которые перед началом Первой мировой изобретали невиданный голос новой литературы. Поэзией Верфеля восхищались мэтры; его пьесы ставили по всей Европе. Верфель обладал развитым чутьем к трагическому, страшному и смешному, почти журналистской наблюдательностью, романтическим, порой мистическим взглядом на мир и редким умением улавливать тончайшие движения человеческой души. Поздний роман Верфеля «Песнь Бернадетте», проникновенная и подкупающая своей репортерской точностью история французской святой, которой в Лурде являлась Дева Мария, стал бестселлером в США и был экранизирован в 1943 году; в новеллах и рассказах Верфеля высоковольтный накал соседствует с сочувственной иронией, а религиозный пафос — с глубокой печалью человека, который пережил одну войну, через полмира бежал от другой, никогда не отводил взгляда и яснее ясного понимал, в каком мире ему пришлось родиться. Некоторые новеллы и рассказы в этом сборнике, в том числе «Не убийца, а убитый виноват», «Смерть мещанина» и «Бледно-голубое женское письмо», публикуются на русском языке впервые.

Сборник «Превращение. Рассказы и новеллы» выдающегося писателя и философа — сложного, абсурдного и шокирующего Франца Кафки в переводе Соломона Константиновича Апта включает в себя повесть «Превращение», 100 афоризмов Франца Кафки, записи 1920-х годов «ОН» и наброски к серии «ОН», а также новеллы и рассказы писателя, опубликованные уже после смерти.

«Высокочтимые господа из академии! Вы оказали мне честь, призвав подготовить для академии сообщение о былой моей обезьяньей жизни. Тем более что я вряд ли могу соответствовать высоте поручения. Вот уже пять лет отделяют меня от моего обезьянства — кратенький срок, может быть, в календарном измерении, однако бесконечно длинный для того, кто проскакивает по нему галопом, а ведь я это проделал, сопровождаемый на разных отрезках дистанции великолепными людьми, советами, рукоплесканиями и раскатами оркестров, но, в сущности-то, в одиночестве, ибо сопровождавшие меня оставались всякий раз, чтобы видеть всю картину целиком, далеко за барьером. Ничего подобного не достиг бы я, если бы продолжал упорно держаться особенностей своего происхождения, воспоминаний юности. Как раз отказ от какого-либо упрямства был тем высшим заветом, которому я следовал; я, свободная обезьяна, подчинился этому игу…»

Чувства к чешской журналистке Милене Есенской стали самым ярким переживанием в жизни «пражского гения». Их роман продлился недолго, но переписка продолжалась несколько лет. Именно Милене писатель передал свои дневники и ставшее позднее известным «Письмо отцу», а их непростые, эмоциональные отношения нашли отражение в главном произведении Кафки — романе «Замок». Эти письма без ответа отчасти напоминают дружескую переписку, наполненную тревожными мыслями, страхами, болезненными переживаниями и глубоким взаимопониманием. В них другой Кафка — романтик, нуждающийся в поддержке. Эти письма — еще один шедевр, позволяющий лучше понять удивительную личность и талант Кафки. В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

«Вот она, убедительность воздуха после грозы! Мои заслуги предстают передо мной и подавляют меня, хотя я и не упираюсь…»

«В последние десятилетия интерес к голодарному искусству явно пошел на спад. Если в прежние времена устройство таких представлений могло приносить немалый куш, то теперь-то резона в том нет никакого. Другие времена. Тогда, бывало, весь город галдел о нем, голодаре, ото дня ко дню валило все больше публики; каждому хотелось взглянуть на него хоть раз в сутки; под конец завели для желающих абонементы, чтобы те могли с утра до вечера просиживать перед небольшой решетчатой клеткой. Даже по ночам проводились экскурсии — при свете факелов для пущего эффекта; в ясные дни клетку выносили на воздух, и тут уж приводили детей полюбоваться; для взрослых то была просто вошедшая в моду забава, а дети глазели, раскрыв рот, во все глазелки, держась из боязни за руки, глазели на то, как он, бледный, в черном трико, с выпирающими ребрами, сидит, пренебрегая креслом, на соломенной россыпи, вежливо кланяясь, силясь отвечать на вопросы, протягивая сквозь решетку руки, чтобы любой мог удостовериться в его худобе. Потом он снова уходил в себя, ни на кого больше не обращал внимания, даже на бой часов, единственный предмет в его клетке, а только смотрел с полузакрытыми глазами перед собой, пригубливая воду из крошечного стаканчика, чтобы смочить себе губы…»

«Я был в крайнем затруднении: надо было срочно выезжать: в деревне за десять миль ждал меня тяжелобольной — на всем пространстве между ним и мною мела непроглядная вьюга; у меня имелась повозка, легкая, на высоких колесах, как раз то, что нужно для наших сельских дорог; запахнувшись в шубу, с саквояжиком в руке, я стоял среди двора, готовый ехать, но лошади, лошади у меня не было!..»

«В наших рядах объявился новый адвокат — д-р Буцефал. Мало что в его наружности напоминает время, когда он был боевым конем Александра Македонского. Однако люди сведущие кое-что и замечают. А недавно в парадном подъезде суда я даже видел, как простоватый служитель наметанным глазом скромного, но усердного завсегдатая скачек с восхищением следил за адвокатом, когда тот, подрагивая ляжками, звенящим шагом поднимался по мраморной лестнице ступенька за ступенькой…»

«В нашем доме, в этом чудовищном доме в предместье, густонаселенной громадине, проросшей неистребимыми средневековыми руинами, сегодня, туманным ледяным зимним утром, было распространено следующее воззвание…»

Жизнь это комедия для тех кто думает и трагедия, для тех кто чувствует. Я очень переживаю за своих прекрасных, благородных и очень трогательных героев, но они ведут себя как реальные люди и постоянно совершают благородные поступки, за что и расплачиваются.

«Набор рекрутов, который часто бывает нужен из-за непрекращающихся пограничных боев, происходит следующим образом…»

Группа друзей исчезает в заброшенной деревне с дурной славой. Молодой "оперативник" уголовного розыска берется за потенциальный "висяк", еще не зная, с чем ему придётся столкнуться в ходе расследования.

«Считается, что император тебе единственному, ничтожнейшему из подданных, неверной тени, убегающей в дальнюю даль от сиятельных лучей его императорского солнца, именно тебе император со смертного одра своего направил послание…»

В магическом мире ведьм делят на древних, чистокровных и полукровок. Лисса, потомок древней ведьмы, отказывается быть частью ведьмовского мира и хочет жить обычной жизнью. Однако неожиданная смерть друга вынуждает ее отправить в Академию волшебных созданий, чтобы научиться контролировать магические способности и найти способ вернуть лучшего друга к жизни.

«Было некогда содружество подлецов…»

После автокатастрофы, в которой погибает жених Евы, убитая горем девушка уезжает в дом, расположенный в тихом лесу, в надежде найти там покой и уединение. Вскоре она знакомится с милой, но очень странной Ангелиной, которая утверждает, что она якобы живет неподалеку. После неожиданного знакомства с Евой начинают происходить страшные события, которые затягивают девушку в неизведанный мир, не принадлежащий трехмерному пространству материального мира.

«При строительстве вавилонской башни все было сначала более или менее в порядке…»

Творческий дух, проявляющийся в художниках, наделяет глубоким символизмом их картины. Соединив работы особенно тонко чувствующих будущее художников-модернистов и проверенные временем мистические знания о мире, словенский мистик Франц Новак-Петроф создал новый инструмент познания будущего. Колода «Таро. Тайные Вибрации» поможет вам соединиться с мощной провидческой энергией людей, которые жили и творили на сломе эпох, вы сможете влиять на свое настоящее и получать ответы на вопросы о будущем. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Первый рассказ из серии рассказов о найденной и потерянной любви.Главный герой устраивается на работу и знакомится с женщиной, в которую влюбляется. Но эта женщина уже замужем.

Великая тьма, которая сгущается вокруг, побудила Франца Новака-Петрофа, мистика и мага, к поиску света, способного пробиться через черноту и дать силы преодолеть страшное. Сегодня этот магический инструмент доступен каждому. Карты «Таро. Мистические Вибрации» — таинственная колода, предназначенная для того, чтобы распознать повороты судьбы и подготовиться к событиям будущего. С помощью энергии, наполняющей полотна художников-символистов и авангардистов, и классической структуры Таро Франц Новак-Петроф раскрывает истинные значения символов и знаков, которые позволяют управлять настоящим и будущим. Колоду сопровождает емкое и концентрированное руководство, которое содержит описание значений, выведенных из мистического опыта автора, правила работы с картами и расклады. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

«Ни для чего он не бывает достаточно подготовлен, но не может даже упрекать себя в этом, ибо где взять в этой жизни, так мучительно требующей каждую минуту готовности, время, чтоб подготовиться, и даже найдись время, можно ли подготовиться, прежде чем узнаешь задачу, то есть можно ли вообще выполнить естественную, а не лишь искусственно поставленную задачу? Потому-то он давно уже под колесами; странным, но и утешительным образом, к этому он был подготовлен меньше всего…»

«Общее положение дел столь скверно, что иногда, выкраивая время, в конторе я сам беру сумку с образцами, чтобы лично навестить заказчиков. Среди прочего я уже давно собирался сходить к Н., с кем прежде находился в постоянной деловой связи, которая, однако, за последний год по неведомым мне причинам почти распалась. Для таких преткновений вовсе и не нужно существенных причин; при нынешних неустойчивых обстоятельствах дело часто решает какой-нибудь пустяк, чье-то настроение, и точно так же какой-нибудь пустяк, какое-то слово может все привести снова в порядок…»

Ровно двадцать восемь минут, чтобы описать круг по кольцевой ветке любимого полузабытого города. Через много лет он вернулся на родину и не узнал её. Виток за витком он всё оттягивал пересадку на родную красную ветку, желая насладиться дорогой домой. Он родился в лучшем государстве на земле, таким оно запомнилось ему в детстве, а это важнее политики и экономики. Она устала жить чужими историями. Один серый день сменялся другим в давно опостылевшем шумном городе. Двадцать восемь минут, чтобы влюбиться с первого взгляда. Двадцать восемь минут, чтобы сделать первый шаг. Двадцать восемь минут, чтобы выйти вместе.