Спасти Одетту

Фрауке Шойнеманн, 2017

Уинстон, его любимая Одетта и вся семья Киры отправились за город, чтобы отпраздновать важное и радостное событие – свадьбу Анны и Вернера! Но кто бы мог подумать, что усатому детективу не дадут отдохнуть и в этот раз. Одетту, бесстрашную и суперсмелую кошку, похитили! Ходят слухи, что виною тому мыши. Но как маленькие грызуны справились с кошкой? Кто-кто, а Уинстон Черчилль выяснит, в чём тут дело, – не будь он агентом на мягких лапах!

Полдюжины любви

— Вот, Кира, взгляни, тут хорошо видно, — с этими словами ветеринарный врач госпожа Вильмес повернула маленький телевизор экраном к нам с Кирой, продолжая при этом водить какой-то палочкой по брюшку Одетты.

— Раз, два, три, четыре… а вот и номер пять. В животе у Одетты барахтаются пятеро маленьких котят! — Тут она вдруг на секунду смолкла. — Ой, я вижу еще и шестого! Вот это выводок так выводок — мои поздравления!

Я недоверчиво уставился на экран телевизора, где шевелились какие-то серые пятна. Вот это вот и есть котята? Дети Одетты? Мои дети? А как они попали в телевизор? Я осторожно шагнул вперед и обнюхал экран. Доктор Вильмес рассмеялась:

— Что, Уинстон, удивлен, да? Становиться отцом — это, конечно, очень волнующе.

Отец. Как это звучит! Даже немного жутковато. Особенно учитывая, что я не имею об этом почти никакого представления.

Своего отца я никогда не встречал. Видел только фотографию — она была приколота на пробковой доске в доме у моего заводчика. Лерой оф Ривербэнкс-Малберри. Голубая кровь, чемпион породы «британская короткошерстная», серебристо-серый окрас и величественная осанка. Но был ли он хорошим отцом? Понятия не имею. В общем, мне однозначно не хватает образца для подражания.

Вернер Хагедорн, человек, с которым мы уже много лет живем вместе, тоже не отец, ведь у него нет детей. Впрочем, это не совсем верно. С нами уже довольно долго живут Кира и Анна. Кире тринадцать лет, и она моя лучшая подруга из всех людей, а ее мать Анна пришла к нам в дом в качестве экономки. Но вскоре Анна и Вернер полюбили друг друга и стали парой, а вместе с Кирой из них вышла семья. Так что, кажется, Вернер теперь стал для Киры кем-то вроде отца. Он помогает ей с домашними заданиями, подвозит ее до школы на машине в плохую погоду. Если Кира разбрасывает по дому вещи или, замешкавшись перед выходом, опаздывает к началу занятий, он ругает ее, в точности как Анна. А если ей вдруг случится не сделать уроки, он ее выгораживает и пишет учителям записки, изобретая оправдания. Например, утверждает, что нечаянно положил тетрадку с Кириным домашним заданием в свой портфель и унес ее на работу, в университет. Вернер — профессор физики. На учителей это чаще всего производит сильное впечатление, так что они уже не жалуются Анне. Очень действенный трюк!

К чему это я? Ах да — об отцовстве. Наверное, хорошие отцы именно так и поступают: ругают тебя, когда ты натворишь дел, но все же не бросают в беде и помогают расхлебывать последствия. Таким отцом я и хочу быть для наших с Одеттой котят. Хотя они и не будут учиться ни в какой школе. Кроме школы жизни, разумеется!

— Как думаете, когда родятся котята? — спросил Вернер у доктора Вильмес. Она вновь взглянула на экран и на секунду задумалась.

— Хм, обычно беременность у кошек продолжается шестьдесят три дня. Я полагаю, котятам нужна еще минимум неделя — а значит, к следующим выходным вам придется подготовить родильный ящик.

— К следующим выходным? Родильный ящик? — переспросил Вернер тоном, в котором слышалось что угодно, кроме воодушевления.

— Да, сегодня пятница, и я думаю, примерно дней через восемь ваша белая красавица произведет на свет потомство. И для будущей мамы с малышами лучше соорудить специальный родильный ящик, господин Хагедорн. Самого простого будет достаточно.

— Черт! — пробурчал себе под нос Вернер.

— Что-что? — строго переспросила доктор Вильмес. — Вы что, не рады?

— Нет-нет, рад, конечно! — поспешил заверить ее Вернер. — Но дело в том, что в следующие выходные я женюсь и в это время буду даже не в Гамбурге, а в Люнебургской пустоши^[1]. Моя невеста подыскала для свадьбы замечательную загородную усадьбу.

Доктор Вильмес нахмурилась:

— Понимаю. Разумеется, рождение котят плохо вписывается в этот план. Как бы то ни было, не советую вам оставлять кошку совсем без присмотра. Конечно, большинство кошек рожают котят совершенно самостоятельно. Но лучше бы рядом все же был кто-нибудь — на случай, если что-то вдруг пойдет не так, — чтобы заметить это и позвать меня на помощь. Не собираюсь вас пугать, но вы ведь не хотите, чтобы с Одеттой или котятами случилось что-то плохое, а бросить их одних — это риск.

МУРРР-МЯУ!!! Нет, этого мы не хотим ни в коем случае! Я, разволновавшись, спрыгнул со стола и вцепился когтями в брюки Вернера.

— Ай, Уинстон! Ты что творишь?! Больно же! Плохой кот! — стал ругаться он.

— Почему это он плохой? — вступилась за меня Кира. — Он просто переживает за свою подругу Одетту! Это же логично.

Доктор Вильмес рассмеялась:

— Да, похоже, все именно так. Предлагаю поступить следующим образом: привезите будущую маму на выходные в кошачий пансион. Или в ветеринарную клинику. Тогда вы сможете спокойно праздновать свадьбу, а к вашему возвращению котята уже, наверное, появятся на свет.

Это самая ужасная идея, какую мне только доводилось слышать — клянусь любимой когтеточкой! Я не хочу бросать Одетту одну, но и пропускать свадьбу моего самого любимого в мире хозяина тоже не хочу. Это ведь, в конце концов, семейный праздник, он просто НЕ МОЖЕТ состояться без меня! Я яростно зашипел и с удвоенной силой вцепился в штаны Вернера.

— Ай-ай-ай! — воскликнул он и попытался высвободить ногу — разумеется, безуспешно, потому что в ответ я лишь глубже впился в нее когтями. — Уинстон! — взвыл он. — Да что же это такое, отпусти немедленно!

Даже не подумаю!

— Уинстон считает идею с пансионом дурацкой, — захихикала Кира. — Еще бы. Конечно, ему хочется, чтобы Одетта была с ним на свадьбе. Это же, в конце концов, семейный праздник.

Кира просто лучше всех! Она прямо-таки читает мои мысли. Что, впрочем, и неудивительно. Ведь наша дружба началась с того, что мы случайно поменялись телами. Да, все верно! Она очутилась в моем теле и какое-то время жила кошачьей жизнью, а мне пришлось ходить в школу. Кошмарный опыт! Но зато я научился читать. Позже нам, к счастью, удалось вернуться в свои тела — но этот крайне полезный навык у меня остался.

Вернер взглянул на меня в задумчивости:

— Наверное, ты права, Кира. Доктор Вильмес, как вы думаете — можем мы взять Одетту с собой? В загородную усадьбу? Полагаю, родильный ящик, о котором вы только что говорили, там найдется.

Она кивнула:

— Конечно, почему нет? В конце концов, ведь и пансион для животных будет для Одетты незнакомым окружением. Важно лишь, чтобы у нее был уголок, где она сможет укрыться, и чтобы время от времени за ней приглядывал кто-то знакомый. Тогда все должно пройти как по маслу.

Вернер вздохнул:

— Вот только как я объясню это Анне? И бабушке? Думается мне, у них обеих очень четкие представления о том, как должна пройти свадьба, и кошачьи роды в эти представления никак не вписываются.

В этом он, пожалуй, был прав. Анна вот уже несколько недель подряд планировала главный праздник своей жизни. Повсюду в доме лежали журналы, со страниц которых счастливо улыбались парочки, покупка свадебного платья обернулась делом прямо-таки государственной важности, а прежде чем остановить свой выбор на усадьбе в Люнебургской пустоши, Вернер с Анной осмотрели, наверное, пять тысяч других ресторанов и отелей. Ну ладно, может быть, их был всего десяток — но в любом случае много. Да и помощь бабушки ситуацию, конечно, совсем не упрощала: ведь она никогда не упускала случая высказать свое мнение по любому вопросу. Думаю, у моего бедного профессора в последнее время существенно прибавилось седых волос. И хоть он пока еще не совсем сравнялся мастью с моим благородным отцом Лероем оф Ривербэнкс-Малберри, но если дело пойдет так и дальше — вот-вот сравняется!

— Да ладно, Вернер, — успокоила его Кира, — надо просто поговорить с мамой. Уверена, она поймет. Она ведь души не чает в кошках. А насчет бабушки можно не волноваться — ее я беру на себя. Если я сама с ней поговорю, она наверняка не будет ворчать. Честное слово — все пройдет хорошо. И ваша свадьба, и рождение котят! С родильным ящиком или без него.

Моя Кира! У нее все под контролем.

Примечания

1

Люнебургская пустошь — живописная вересковая пустошь, расположенная на севере Германии. (Прим. ред.)