Неокончательный диагноз

Чаес Шбуст, 2018

Эротические фантазии порождают тайны, или тайны рождают фантазии? Опытный врач пытается распутать хитросплетение событий и парадоксальность ощущений пациентки, чтобы поставить окончательный диагноз и закрыть медицинскую карту странной девушки. Но, мир фантазий не поддается законам и анализу, у него нет идеалов, нет простого или сложного решения. Чтобы понять безумца, надо стать безумцем! Лишь разобравшись в себе, можно дойти до конца и зажечь огонь в потемках чужой души. Если, конечно, она есть… (В оформлении обложки использована фоторабота "Гранат", автор В.Стеканова).

Цензор

Он сидел в помещении размером не более трех квадратных метров. Это была его вотчина, его место, в которое запрещено было заходить даже его близким. Помещение в обычном панельном доме было задумано архитектором, как место под встроенный шкаф, но он использовал его под свой кабинет, свое место уединения, место силы, место, где порой в муках, а порой и с легкостью, подобной бегу ловкой харзы, рождаются мысли, идеи и… меняются судьбы.

Стол, офисное кресло и книжная полка, аскетичность помещения портила лишь дорогая настольная лампа, да лежащая на полуисписанном листе бумаги авторучка с золотым пером. Он сидел полуобнаженным, откинувшись на кожаную спинку кресла, тело покрывали бисеринки пота. В центре его широкой груди капли робко собирались в тоненький ручеек и скользили по ложбинке между кубиками пресса вниз… Лето выдалось жарким, дверь в кабинет была полуоткрыта, и сквозь закрытые оконные шторы пробивался неяркий свет вечернего города, играя причудливыми тенями на стене. Из радиоприемника звучал смут джаз: Крис Ботти выдувал из трубы мелодии, от которых веяло морским бризом и запахом нагретого за день песка…

— Нужна Лилит, без нее я сегодня ничего не смогу, осталось дописать каких-то пару страниц, но в голову приходит одна банальщина! — пробурчал он себе под нос и открыл ящик стола, откуда извлек пакетик с травой и курильницу для благовоний. Лампа для воскурений даже на взгляд выглядела очень древней, но лишь он знал, сколько столетий этой скромной антикварной вещице, имеющей до неприличия нескромную цену…

Трава из пакетика аккуратно легла в чашу воскурительницы, раздался щелчок открываемой Zippo. Он любил эту старую кремниевую зажигалку заправленную бензином и всегда открывал ее одной рукой. Ударяя о бедро и возвратным движением проводя колесиком по джинсам. Огонь жадно набросился на беззащитную траву, показалось пламя, но он прикрыл чашу первой попавшейся под руку книгой (сегодня под рукой оказался сборник хадисов) и к потолку потянулась тонкая струйка сладковатого дыма. Мужчина расслабился, дыхание его стало более глубоким, и через пару минут он почувствовал, что в комнате кроме него появился кто-то еще…

— Соскучился, Марий?! — послышался ее низкий сексуальный голос, от которого его тело налилось желанием. Но он уже давно научился подчинять это желание своей воле, и она уже не могла так легко им манипулировать…

— Конечно, Лилит, иначе и не потревожил бы! — он нараспашку раскрыл дверь, ведущую из кабинета в комнату, и посмотрел на стройную невысокую девушку с точеной фигурой и длинными ногами. Ее синие глаза смотрели на него с вопросом, а на сексуальных губах играла полуулыбка — И не называй меня Марий, те времена ушли! Сейчас другое время, у меня другое тело и другое имя.

— Хорошо, любимый, но имя Расул совершенно не подходит к твоей внешности! — действительно: русоволосый, сероглазый, стройный мужчина с развитой мускулатурой мог быть Гансом, Иваном, Свеном, но никак не выходцем с гор Кавказа или пустынь Ближнего Востока…

— Лилит, родителей не выбирают, как, впрочем, и тело, я же уже рассказывал, меня назвали в честь армейского друга отца — Расул положил книгу на воскурительницу. Легкий дымок мгновение сопротивлялся, вырываясь из-под жесткой обложки, но в итоге капитулировал и затих — Мне нужна помощь!

— Что на этот раз, опять лезешь в чужие судьбы?!?

— Лезешь?! Лилит, это вы, суккубы, лезете, куда вас не просят, а я корректирую, наполняю смыслом, видоизменяю, придаю жизни острый вкус…

— Угу, забыл, чем в прошлый раз закончился твой"острый вкус", кулинар?!! — Лилит присела на краешек кресла, обняв Расула за шею и положив голову ему на плечо — Кто они?

— В общем, неплохие люди. По основному сценарию, написанному Создателем, они должны прожить относительно долгую, в целом неинтересную жизнь. Должны познакомиться, с обеих сторон возникнет легкая симпатия и на этом все закончится.

— И с чего ты вдруг решил влезть в их судьбу? Таких людей миллионы, почему они?

— А ты посмотри, кто он и кто она?

Лилит взяла пачку исписанных ровным каллиграфическим почерком листов и стала внимательно вчитываться.

— Ого, это как так получилось-то, это кто ТАМ недосмотрел??? Это тот Луций Корнелий Сулла, который тебя предал и та Коссуция, которая из-за него предала Юлия?! Слушай, тебе не кажется, что это слишком? Таких совпадений не бывает!

— Ну, во-первых, он меня не предал, а действовал в своих интересах. Во-вторых, Коссуция не была женой Юлия, к ней вообще никаких претензий, она выбрала голос сердца, а не разума, и я ее за это даже уважаю, но, если честно, Луцию хочется немного поднаср… м-м-м, немного поделиться с ним своей болью за тот проигрыш!

— Эх, мальчишки-мальчишки! — Лилит погладила Расула по голове — Зачем ты пытаешься испортить ему жизнь, он и так почти на дне, заштатный врач! Ни семьи, ни денег, ни славы! Не хочешь ему помочь?

— Нет, моя хорошая, помочь не хочу! Я тут понаблюдал за ним, по-моему, все не так просто, как кажется на первый взгляд.

— В каком смысле? — Лилит удивленно посмотрела ему в глаза — Обычный психотерапевт, в затрапезной клинике…

— Я не об этом! — Расул коснулся щеки Лилит губами — Мне кажется, он видит прошлые жизни! Через рябь времени, через туман сознания, но что-то видит. Его поступки… Порой он ведет себя как тогда, более двух тысяч лет назад, как настоящий патриций! А потом либо зависает на короткий промежуток, либо начинает себя вести, как юродивый, будто знает, что за ним наблюдают, и глумится таким образом!

— Да?! Странно! Так что ты там придумал, дай посмотреть?! — Лилит протянула изящную ладонь с длинными пальцами к лежащему на столе листку — Так, ага, основной план, вариативность развития… ну, хоть какой-то выбор… ого, даже так… а в интимной сфере что?

— Для этого я тебя и позвал, что у них случилось тогда, когда они встретились в первый раз? Ты же знаешь, я тогда был обычным смертным и все, что связано с той жизнью, видеть не могу, семьдесят два года темноты или белого пятна, вроде каламбурчик получился, да?!

— Ох, Марий-Марий, Великий Цензор, а все каламбуришь! — Лилит поудобнее устроилась у него на коленях — Тогда он ее просто изнасиловал!

— В смысле изнасиловал?! И не называй меня Марием!!!

— В прямом смысле изнасиловал, причем она была невинной!

— Вот урод, я ему сейчас устрою! — Расул схватил авторучку и пододвинул ближе лист бумаги.

— Да не спеши ты! — Лилит положила руку на его ладонь — Ей тогда понравилось, подсознательно она этого хотела! Белокурый, мужественный красавец с фигурой атлета… Кстати, Луций был бисексуалом, я что-то не увидела в отчете этой его наклонности на сегодняшний день…

— Ну, может, что-то исправил в своей карме, если он видит, пусть и фрагментарно, прошлые жизни, если не дурак, выводы должен делать правильные!

— Я придумала, как добавить"остроты"в их отношения и немного"поделиться твоей болью"! — Лилит игриво посмотрела на Расула.

— Ну и как же?

— Сейчас узнаешь, а потом добавишь этот штрих в их отношения!

Узкая ладошка скользнула под ремень Расула, нащупав его полувозбужденный детородный орган. Одним ловким движением она расстегнула молнию на джинсах, освободила его"достоинство"и припала своими сексуальными губами к его паху. Когда плоть приняла строго вертикальное положение, она встала, развернулась к сидящему в кресле Расулу спиной, задрала короткую юбочку и, полуобернувшись к нему, прошептала:

— А теперь ты будешь брать меня во всех формах! Ты же хочешь этого?!

— Р-р-р! — Расул схватил ее за бедра и вошел в нее — Я буду иметь тебя, пока ты не попросишь пощады!

— Глупый, в таком случае пройдет вечность! — с придыханием ответила Лилит — Он должен хотеть ее так же, как ты сейчас хочешь меня! Или сильнее!!!

— Хорошо, но я все равно должен с ним поговорить! Мне надо самому во всем разобраться…

***

Виталий Сергеевич Звягинцев, врач-психотерапевт, поздно вечером возвращался домой после защиты своей диссертации. На удивление, его труд, который он писал более десяти лет, принимался коллегами в штыки и постоянно подвергался нападкам с их стороны на каждом его докладе, прошел защиту на кафедре психотерапии как по маслу, причём единогласным решением. Осталось получить подтверждение от Всероссийской Аттестационной Комиссии и можно смело, на табличке перед кабинетом и в визитных карточках, возле надписи врач высшей категории писать к.м.н. — кандидат медицинских наук. Виталий шел по набережной реки Фонтанки и анализировал свое состояние. Почему на душе какая-то опустошенность, целых десять лет он стремился к этому, а когда достиг, не испытывает радости. Так же было в студенческие годы, когда он тренировался по шесть дней в неделю, ездил через весь город в секцию бокса в спортивное общество «Динамо», а когда наконец стал призером страны и получил звание мастера спорта, ушел из спорта не испытывая радости от достигнутой цели, испытывая лишь опустошенность. Будто у него отняли что-то очень близкое и дорогое.

— Нда, пациент явно подвержен синдрому Розенберга-Альтова! — поставил себе диагноз доктор и мысленно закрыл личную карточку пациента — Надо искать какую-то другую цель, иначе впаду в меланхолию!

Он проходил возле спуска к воде, когда к нему обратился стройный молодой человек.

— Мужчина, можно вас на пару слов?

— В чем дело? — Виталий остановился возле гранитных ступеней и оценивающе посмотрел на обратившегося к нему мужчину. Среднего роста, спортивный, в манере держаться и осанке чувствовалась недюжинная сила.

— У меня к вам серьезный разговор, я бы не хотел его афишировать, поверьте, вам ничего не угрожает и много времени он не отнимет!

Часы показывали почти полночь, небо затянуто облаками, но белые ночи все равно давали о себе знать. Врач оглянулся по сторонам, прохожих почти не было, и в другой ситуации он бы не стал разговаривать с незнакомым человеком, тем более, уединяться с ним в безлюдном месте. Но сто пятьдесят грамм коньяка, выпитых на банкете в честь защиты диссертации, толкнули его на необдуманный шаг.

— Ну что ж, давайте поговорим! — вынув руки из карманов, Виталий спустился к собеседнику.

— Это я помог вам легко защитить вашу диссертацию, к тому же я несколько откорректировал вашу судьбу, теперь у вас будет настоящая цель в жизни, но за это вы должны откровенно мне ответить на один вопрос!

— Молодой человек, с вами все в порядке? Вы себя слышите?! — Виталий принюхался, но от визави ничем не пахло — Одно из двух, вы либо наркоман, либо псих, и вы правильно сделали, что обратились именно ко мне, я могу вам помочь.

— Мне не нужна помощь, я не ваш пациент, Виталий Сергеевич Звягинцев, тридцати пяти лет от роду, уроженец города Ленинграда, выпускник Военно-медицинской академии!

— Точно псих, причём с маниакальными наклонностями! — подумал Виталий и развернулся с целью уйти и прекратить этот ненужный для него разговор.

— Куда вы собрались, разговор еще не закончен! — крепкие пальцы вцепились в его плечо и резко развернули к себе.

Виталий сам не понял, как это произошло. Видимо, он ожидал каких-то агрессивных действий от собеседника и потому, когда тот применил насилие, ответил ему ударом. Врач физически почувствовал хруст ломающейся височной кости и прежде, чем маньяк упал на гранитные плиты, уже знал, что случилось непоправимое. Он приложил пальцы к шее лежащего без признаков жизни парня.

— Уф, пульс, хоть и нитевидный, но есть, теперь все зависит от реаниматологов! — Виталий вытащил у молодого человека мобильный, вызвал с него скорую помощь и, вытерев все отпечатки с корпуса телефона, скрылся с места преступления.