Озомена

Чикодили Эмелумаду (2023)

Встречайте книгу для фанатов творчества Чинуа Ачебе, Чимаманды Нгози Адичи и Чигози Обиомы! Перед вами насыщенная и совершенно завораживающая история, пропитанная магическим реализмом и мифологией игбо. Озомена родилась в Англии, но возвращается с родителями в Нигерию и сталкивается с натуралистическими, жестокими реалиями местной жизни. Но вопреки всем отталкивающим картинам, Озомену затягивает в волшебный, притягательный мир поверий, который существует не только в пересказанных легендах. На улице можно встретить ангелов и призраков в остроносых туфлях, столкнуться со злой колдуньей. Добро и Зло ходят по земле и имеют не только человеческое, но и магическое воплощение. Миссия Озомены — стать леопардом и нести добро. А где-то рядом всё время находится еще одна героиня, выполняющая совсем другую, страшную миссию. Этот яркий дебют исследует, на что готовы пойти две девушки (и чем они готовы пожертвовать), чтобы выжить в мире традиций, где женщина чаще всего слышит слово «нет».

Глава 7

Трежа

По ночам, когда приходит дух, я просыпаюсь. Раз — и уже открыла глаза. Словно кто-то похлопал меня по ноге. Я крадучись подползаю к задней двери и открываю ее. Луна еще не полностью пузатая, но достаточно яркая.

— Что тебе надо? — спрашиваю я. Страх пытается одолеть меня, но мне нельзя бояться, иначе быть беде.

Он больше не притворяется человеком, и я вижу полоску воздуха между его ногами и землей. Он не отбрасывает тень. Он снимает шапочку и чешет голову, рука у него длинная и тощая, как паучья лапа.

— Что мне надо?

Он снова надевает шапочку — она черная и скроена в точности как у Ннамди Азики́ве^[48], только украшена сверкающими золотыми письменами. Когда мы в последний раз беседовали, он тоже был в этой шапочке, только при свете дня письмена казались серебряными.

— Я принес тебе подарок, — говорит он. — Хотел раньше отдать, но ты убежала. А что убежала-то?

Он протягивает мне подарок. Судя по запаху, это окпа вава^[49] с добавлением перца и пряностей. Чувствую, как рот заполняется слюной.

— Спасибо, но я не хочу.

Он вздыхает. Из его рта, словно из морозилки, вылетает холодный пар, а еще дух пахнет вяленой рыбой и опилками. Интересно, духи вообще дышат или как? Незнакомец развязывает пакет с окпой^[50], берется за перекрученные ручки, пакет вертится и раскрывается. Незнакомец гладит рукой окпу и приговаривает, отламывая кусочек:

— Теплая, как материнская грудь.

Даже слушать противно, тьфу. Но вокруг меня распространяется манящий аромат, прямо сил нет.

Незнакомец жует окпу и дышит на меня ею, потом проглатывает.

— Ты звала меня, вот я и пришел. Так вот я и спрашиваю: чего ты хочешь?

— Я? Я вас не звала.

— Нет, звала.

— Когда же?

— Когда сидела на земле и проклинала мальчишек, что украли твои деньги. Ты же хотела их наказать, разве нет? Ты что, забыла собственные слова?

Он продолжает есть окпу, ее остается все меньше и меньше.

— Ну да неважно. Главное, что ты меня звала, я пришел, так что давай торговаться.

— Торговаться? — Тут я призадумалась. — Если я вас действительно звала, тогда где мои деньги?

При тусклом свете луны я не могу разглядеть его глаз, но вижу, как он заинтересованно выпрямляет спину.

— Так ты хочешь вернуть эти деньги? Я правильно понял?

Ему нельзя верить. Да, мне хочется вернуть мои деньги, но уж больно подозрительно он себя ведет. Я стою и молчу. Он перестал жевать окпу, а у меня от голода скручивает желудок.

— Прежде чем дать тебе ответ, я хочу большой кусок окпы. — Только я это сказала, как пакет завис в воздухе перед моим носом. Я оглядываюсь в темноту комнаты, где спит мама. Дыхание у нее частое и поверхностное, словно во сне она бежит куда-то. Я прекрасно помню, чему она меня учила: «Не заговаривай с незнакомцами. Не ешь во сне их еду. Ничего не бери из чужих рук».

Но я беру в руки окпу. Она горячая, пакет липнет к ладони. Я откусываю кусочек, и окпа налипает на небо, обжигая и его, и язык. Весь рот у меня уже измазан в пальмовом масле. Я обсасываю губы, и край пакета задувается мне в рот.

— Хочешь еще? — спрашивает дух. Медленно, словно листик на ветру, он опускается на землю и шевелит усами — значит, улыбается.

Я ничего не отвечаю, пытаясь понять, чем мне придется заплатить за окпу. Да, она такая вкусная и сладкая, но все же.

— Больше не появляйся в моих снах, — говорю я.

— Но ты сама меня позвала. Такой вкусный сон получился. Так ты скучаешь по своему папе?

Но я не отвечаю на этот вопрос, понимая, что не надо было к нему выходить, но почему-то я знаю, что все равно не смогла бы устоять. Словно дух нажал на какую-то кнопочку, управляя мною.

— Кстати, ты не поблагодарила меня за предыдущий подарок. Он тебе что, не понравился?

Это он про коробку с вкусностями.

По идее, я и впрямь должна бы поблагодарить его, но вместо заявляю:

— Твой подарок забрал Ифеаний.

Усы удивленно опускаются.

— И кто такой Ифеаний?

Я мысленно приказываю себе заткнуться, но мой рот сам собой произносит:

— Ифеаний — сын хозяйки, что сдает нам комнату.

— Понятно. Он взял коробку, на которой было написано твое имя? Ладно, я с ним разберусь.

— Он такой наглый, — говорю я.

— Я принесу тебе еще одну такую коробку. Я подарю тебе все, что хочешь, только у меня есть к тебе небольшая просьба. Вот такусенькая. Сущий пустяк.

В желудке поднимается буря, словно я поела прокисшей подливки эгуси^[51]. Окпа рвется наружу, но, как говорил мой папа, «раньше надо было думать». Я съела пищу из рук духа и теперь должна ему подчиняться. Вроде именно так гласят легенды.

— Я хочу снова стать живым, — говорит дух. — Моя жизнь… у меня ее отняли. Ты поможешь мне, став моей женой.

— Твоей женой?! — Меня охватывает страх. — Пожалуйста, я ведь еще совсем ребенок, я не могу быть твоей женой.

Дух молчит, и весь он похож на пляшущий огонь. Если до этого он дышал, то сейчас перестал. Он стоит и ждет от меня чего-то. Ну как я могу быть женой духа? Боже упаси от такого. Я слишком мала, чтобы стать хоть чьей-то женой. Я слышала, мужья вообще приударяют за чужими женщинами, обрекая на страдания своих жен и детей. Дети все зовут их «папа, папа», а они до утра торчат в пивной Омаличи. Думаю, мужья-духи ничем не лучше. Это мой папа был правильный, но он умер.

Наконец дух смеется.

— Ребенок, говоришь? Все еще ребенок? Хм. Ладно, замуж за меня ты не хочешь, не хочешь, чтобы я приглядывал за тобой, дарил тебе подарки, которые у тебя потом отнимают. Ладно, как хочешь.

Он еще не сдвинулся с места, но я знаю, что он вот-вот уйдет.

— Погоди! — Он склоняет голову набок, но я по-прежнему не вижу его глаз. — Ты что, так и будешь преследовать меня?

— Преследовать? Тебя? О нет. Я уйду и больше не вернусь. В мире полно других девочек. Просто ты меня позвала, вот я и пришел. А теперь ты говоришь, что не хочешь видеть меня. Не хочешь — и ладно. Ты хочешь, чтобы я ушел, так тому и быть. Считай, что окпа — просто подарок. Если ты позволишь, я принесу тебе еще много чего. Туфли. Крем, чтобы твоя кожа блистала. Новую одежду. Еду. Все что ни захочешь, но только если ты согласишься стать моей женой. Проще некуда. Я могу подарить тебе весь мир…

Я стою и думаю: «Ты говоришь, что можешь столько всего мне подарить, но отчего же сам выглядишь словно голодная ящерица? Ты даже не способен вернуть себе собственную жизнь».

— А ты можешь привести ко мне умершего человека? — спрашиваю я.

Дух призадумался. По его телодвижениям я понимаю, что он доволен таким вопросом.

— Ты имеешь в виду твоего отца? Над этим придется потрудиться. Только зрелые духи вроде меня способны принимать человеческий облик и появляться на рынке. Я найду твоего отца и научу его, как это сделать, даже если его время еще не пришло. Я докажу тебе, что способен на такие вещи.

Он снова колышется, как огонь. Я чувствую, какие у меня холодные руки, даже холоднее, чем когда в моей отдельной комнате висел кондиционер. У меня ломит руки, такие они холодные.

— Чтобы научить другого духа искусству превращения в человека, требуется время, но я найду твоего отца и дам тебе знать. А потом ты поможешь мне, став моей женой. Вот так-то.

И я думаю: «Значит, таковы обычаи в ваших краях? Духи женятся на девочках?» Мне так хочется увидеть папу. Чтобы он вернулся и сотворил много-много чудес: побил бы своих братьев, разбудил бы маму, чтобы она снова стала счастлива, и много еще чего. Но меня сковывает страх: этот дух может приходить ко мне не только во сне, но и в реальной жизни.

— Нет, мне не надо ничего, — говорю я.

Призрак озабоченно трет лицо, а потом говорит:

— Ладно, а если я приведу к тебе мальчишек, что украли твои деньги, ты согласишься тогда стать моей женой?

Я аж вспотела от таких слов. Я сразу начинаю думать, что бы я купила на те деньги. И еще я бы забросала этих мальчишек камнями, пока у них не пошла бы кровь, потому что они так по-хитрому ограбили меня. Так пусть получат по заслугам.

И тогда я сказала:

— Сначала приведи их, а потом посмотрим.

Я стараюсь держаться твердо, стараюсь, чтобы у меня не дрожал голос, хотя на самом деле мне страшно. Мне неспокойно, потому что мой внутренний голос все время повторяет: «Ты стоишь и разговариваешь средь ночи с духом». Сердце так колотится, что я чувствую, как пульсирует жилка на шее.

И я закрываю за собой дверь. У меня за щекой оказываются кусочки льда. Когда я разворачиваюсь лицом к комнате, то вижу, что мама сидит на кровати, вижу ее темный силуэт в тусклом лунном свете.

— Трежа? — квакающим голосом говорит она. — С кем это ты там говорила? — Она спрашивает, но не ждет от меня никакого ответа. — Ложись-ка поближе, мне холодно.

Примечания

48

Азики́ве, Бенджамин Ннамди (1904–1996) — нигерийский политик, первый президент Нигерии.

49

Окпа вава — пудинг из бамбарского земляного ореха.

50

Окпа — бамбарский земляной орех.

51

Эгуси — название богатых белком семян некоторых тыквенных растений (сквош, дыня, тыква), которые, будучи высушенными и измельченными, используются в качестве основного ингредиента в африканской кухне.