Избыточная мотивация

Чингиз Абдуллаев, 2022

Такое преступление никогда не могло бы произойти в Америке, Европе или России. Это чисто восточное убийство. Самира погибла так глупо и обидно! Совсем молодая женщина. Сорвалась со скалы… Ее муж Этибар раздавлен горем. Он не может простить себе, что позволил жене одной пойти в горы и не предупредил несчастье. Но кто мог предвидеть столь жуткий конец? Тропинка – совсем безопасная, а среди местных каждый знал Самиру, никто не посмел бы ее обидеть. И тут как гром среди ясного неба: это не несчастный случай. Самиру СТОЛКНУЛИ. Кроткая, безгрешная, почти святая девушка – за что же так жестоко поступили с ней? Дикая, необъяснимая история. Знаменитый эксперт Дронго едва начал изучать ближайшее окружение убитой, как к нему обратился неопрятный опустившийся тип по имени Гулам. Незнакомец намекнул, что видел, кто именно столкнул девушку со скалы. Но эта информация настолько невероятная, настолько чудовищная, что Гулам согласится раскрыть ее только за очень, очень большие деньги…

Глава пятая

За столиками сидели четыре незнакомые женщины, которые громко спорили. Увидев входивших, все поднялись со своих мест. Дронго тотчас узнал Эльвиру. Она была в темном брючном костюме. Волосы были собраны в узел на затылке. Увидев вошедшего эксперта, она не смогла скрыть своего изумления и тихо охнула. Остальные женщины тоже испуганно смотрели на незнакомца. Все понимали, что появление этого гостя может быть связано со смертью их коллеги.

— Девочки, это господин эксперт, который хочет побеседовать с Эльвирой, — громким и не терпящим возражений голосом произнесла Рахиль Михайловна.

— Извините, сначала я хотел бы побеседовать со всеми, — возразил Дронго. — Если возможно.

Рахиль Михайловна, пожав плечами, прошла в соседнее помещение, словно давая гостю простор для его экспериментов. Дронго взял стул, сел и огляделся.

— Извините, что обращаюсь к вам по такому не очень приятному поводу, — начал он, — но вы работали с погибшей и, наверное, лучше всех ее знали. Можно уточнить, каким человеком она была? И про ваши отношения с ней.

Все невольно взглянули на Эльвиру. Она чуть покраснела, прикусила губу. Но промолчала. Тогда другая женщина, гораздо старше Эльвиры, ответила:

— Мы считали ее нашей подругой и коллегой. И у всех с ней были очень хорошие, ровные, дружеские отношения…

— Вы так сказали и следователю? — уточнил Дронго.

— Следователь сюда не приходил, — удивилась его собеседница вопросу. — Вы, наверное, знаете, что Самира упала в Габале, и на нашей кафедре ему нечего было делать.

— Мне кажется, что нужно было проверить все возможные версии, — возразил Дронго.

— Может быть, — согласилась педагог. — Но я не следователь и не прокурор. Поэтому не могу вам сказать, почему они нас проигнорировали. Но точно так же я не совсем понимаю смысла ваших вопросов. Никто из нас не ездил в Габалу и никогда там не был вместе с Самирой. Поэтому мы не сможем ничего сказать по этому поводу.

— Она была требовательным педагогом? — спросил Дронго.

— Я бы не сказала, — ответила женщина. — Скорее, наоборот, добрым. Я даже не помню, чтобы она кого-то срезала на экзаменах. Впрочем, вам лучше задавать вопросы нашей Эльвире. Они были подругами.

Все посмотрели на Эльвиру, и она снова покраснела.

— Наверное, вы правы, — спокойно произнес Дронго. — Может, мне действительно стоит поговорить только с Эльвирой. Если вы разрешите.

Женщины с шумом поднялись и прошли в другую комнату. На этой кафедре были две большие комнаты, и из соседней стали раздаваться их голоса.

— Вы быстро меня нашли, — сказала Эльвира.

— Я решил последовать вашему совету и начать расследование этого несчастного случая, — сообщил Дронго. — Поэтому я здесь.

— Сообщаете мне эти сведения для того, чтобы я не слишком радовалась? — усмехнулась Эльвира.

— Нет. Чтобы вы просто понимали мои приоритеты. Итак, вы были ее лучшей подругой?

— Не лучшей, но подругой. Просто среди наших дам я была одного с ней возраста. И моя родственница Наиля училась с ней в одной группе. Этого было достаточно, чтобы мы подружились.

— Салман Пириевич тоже их родственник?

— В нашем городе все друг другу родственники, — рассмеялась Эльвира. — Но он действительно их родственник. Хотя, к счастью, дальний, несмотря на его попытки стать гораздо ближе.

— В каком смысле?

— Его сын пытался посвататься к Мурадбековым лет двенадцать назад, когда Самира была еще совсем молодой. Ее, конечно, за него не отдали.

— Почему? Это ведь нормально, когда сватаются родственники.

— Вы же видели Салмана Пириевича. Представьте, что сын похож на него. Конечно, Самира сама не очень хотела за него замуж. Но, видимо, и ее родители тоже были не готовы к такому браку.

— Вы знаете что-то об этом несчастном случае?

— Конечно, нет. Если бы знала какие-нибудь подробности, то сразу бы рассказала обо всем ее семье. И я работаю здесь только на полставки. Моя основная работа в информационном центре.

— Тем не менее вас больше интересовали мои игры на Мадейре, чем мое возможное расследование. Вам не говорили, что вы довольно циничны, простите за такую резкость?

— Нет, не говорили, — нахмурилась Эльвира. — Наша Самира свалилась и погибла. А мы все живые. И меня попросили вас пригласить. Что я и попыталась сделать. Что касается Самиры, то она была очень хорошим человеком, и мне действительно искренне жаль было потерять ее. Но случилось то, что случилось. Остается только порадоваться, что не осталось детей-сирот. Понимаю, что звучит чудовищно, но мне кажется, что еще чудовищнее, когда маленькие дети остаются без мамы…

— Или без папы, — меланхолично заметил Дронго. — Ведь у вас есть дети?

— Да, два сына. А при чем тут «папы»?

— И давно вы разведены?

— Ясно. — Молодая женщина криво усмехнулась. — Навели справки о моей семье.

— Я даже не знаю вашей фамилии, — возразил Дронго. — Просто понял по некоторым незначительным деталям, что вы в разводе.

— Мы разошлись три года назад, — сказала с некоторым вызовом Эльвира. — Не сошлись характерами, как сейчас принято говорить; младшему было только четыре годика. Старшему шесть. И я совсем не жалею, что разошлась с мужем. Лучшей жить одной и получать удовольствие от жизни, чем вдвоем, но в одиночестве.

— Французский покер входит в число удовольствий? — с некоторой долей сарказма уточнил Дронго.

— Да, входит, — ответила она. — И если вы думаете, что с нами играют только разведенные женщины, то глубоко ошибаетесь. Среди наших членов клуба есть и замужние женщины, и даже бабушки, уже имеющие внуков.

— Им можно только позавидовать, — рассмеялся Дронго.

— Вот видите. Я надеялась, что вы меня поймете.

— Вы пока не ответили на мои вопросы.

— Я готова. Только я действительно абсолютно ничего не знаю. Меня даже не было в стране, когда произошел с Самирой несчастный случай. Я улетала в Киев на конференцию. Поэтому ничего нового я вам сообщить не смогу.

— А я не знаю и ничего старого. Поэтому начнем с основных вопросов, на которые вы можете помочь мне найти ответы.

— Задавайте, — кивнула она.

— Как вы считаете, у Самиры и ее мужа были нормальные отношения?

— Я бы даже сказала, очень хорошие. Вместе ездили отдыхать, вместе ходили в горы.

— Вы много раз встречались с ее мужем?

— Довольно много.

— Он мог быть ее убийцей? Чисто теоретически…

— Не думаю. Он ее любил.

— Может, ревность?

— У него не было поводов, — не очень уверенно произнесла Эльвира. — Она тоже его любила, — уже более уверенным голосом добавила женщина.

— Самира ходила играть с вами во французский покер? — уточнил Дронго.

— При чем тут ее игра в покер? — нервно спросила она.

Не нужно было иметь большую практику, какая была у Дронго, чтобы почувствовать ее волнение. Он молча смотрел на нее. И молодая женщина, не выдержав, сразу задала следующий вопрос:

— Почему вы так решили?

— Я только спросил.

— Нет, она не ходила, — все так же нервно произнесла Эльвира и отвернулась.

— Значит, ходила, — сделал вывод Дронго, произнеся эти слова вслух.

— Не нужно обвинять меня во лжи, — повысила голос Эльвира, и почти сразу голоса женщин в соседней комнате замолкли.

— Говорите тише, — попросил Дронго. — Они нас слышат.

Эльвира в знак согласия кивнула.

— Приходила или нет? — настаивал Дронго.

Она взглянула на дверь, ведущую в соседнюю комнату.

— Говорите тише, — теперь уже попросила сама женщина. — Им наверняка интересно, о чем мы говорим.

— Ваша свобода нравов заканчивается на пороге этой комнаты, — заметил Дронго. — Хотя можете и не отвечать. Я уже понял, что она приходила. Сколько раз?

— Два раза, — шепотом произнесла Эльвира.

— Муж мог узнать об этом?

— Нет. Она не играла до конца, — пояснила Эльвира, еще более понизив голос, — оба раза уходила. Не могла себя заставить остаться. Муж не имел права ее ревновать. Ничего предосудительного не было.

— Но он мог узнать о ее посещении клуба, и ему это могло не понравиться.

— Я же говорю, что ничего не было. — В глазах у молодой женщины проступил некий испуг. — Почему вы мне не верите? Клянусь вам, что ничего не было. Она приходила и оба раза почти сразу уходила.

— Значит, кроме игры бывает еще и продолжение? — понял Дронго.

— Это по желанию, — уклонилась от ответа Эльвира. — И никто не отменяет джокера. Вы ведь сами играли в эту игру и должны знать правила игры в нее.

— Почему вы уверены, что муж не мог ничего узнать о посещении супругой клуба?

— Потому, что там никого не было. Я имею в виду мужчин. Наших мужчин.

— Что значит «наших»?

— То и значит. Там был консул одной европейской страны и друг нашей знакомой из Латвии. Он давно уехал в свою страну, а консул покинул Баку еще в прошлом году.

— Можно уточнить, консул какой именно страны был у вас на игре?

— Можно, — ответила Эльвира. — Это был консул Голландии. Поэтому я и говорю, что наших мужчин там не было. А эти двое точно никому не могли рассказать о клубе. Мы даже имена изменили, и они ничего не могли о нас узнать, если бы даже и захотели.

— А какие отношения у нее были со своими родственниками?

— Потрясающие. Ее все любили. Просто обожали. Особенно отец.

— А с родственниками мужа?

— С ними у нее тоже были хорошие отношения.

— Судя по вашим коллегам, на работе у нее тоже были ровные и нормальные отношения со всеми?

Конец ознакомительного фрагмента.