Неупокоенные Души

Шаира Тураповна Баширова (2024)

Софья Коновалова — семнадцатилетняя девушка, которая с ранних лет была лишена любви и внимания со стороны родителей. Она живёт с бабушкой в небольшом городке и сталкивается с непониманием и жестокостью со стороны сверстников.Однажды Софья получает удар током и оказывается в больнице. Там она встречает призрака мальчика Петю, который просит её передать его матери, что он умер и должен с ней воссоединиться. Софья не может поверить в происходящее, но постепенно начинает принимать реальность такой, какая она есть.Эта история о том, как Софья учится принимать необычное и находить своё место в мире, где реальность переплетается с потусторонним.

Глава 7

— Андрюша, сынок! Родной мой! Как же я теперь жить без тебя буду? Господи! За что? Он же был ещё совсем ребёнком… — упав на диван лицом вниз и зарыдав, проговорила Светлана Васильевна. Я тоже не могла сдержать слёз, смотрела то на Андрея, то на его мать, то на пса, который всё время скулил и смотрел на своего хозяина. — Светлана Васильевна, позвоните мужу, пусть он приедет. Время идёт. Эти мрази взяли деньги и могут просто скрыться. Андрея убили днём, может милиция ещё успеет схватить их, — сказала я. Женщина подняла голову и вся в слезах, посмотрела на меня. — Как тебя зовут? — вдруг спросила она. — Софья, — ответила я, удивившись, зачем именно в эту минуту ей понадобилось моё имя. — Софья, откуда у тебя дар видеть души людей? — спросила Светлана Васильевна. — Не знаю. Это произошло после того, как меня током ударило, — ответила я. — Может быть и я смогу увидеть сына, если меня током ударит? — с надеждой в голосе спросила Светлана Васильевна. Мне аж жутко стало от её этих слов. Казалось, она готова схватить оголенный провод. — Виталий! Помешайте ей! Звоните своему хозяину, пусть быстро приедет, — крикнула я, увидев, как Светлана Васильевна побежала в сторону кухни. Виталий одним прыжком оказался рядом со Светланой Васильевной и перекрыл женщине дорогу. — Светлана Васильевна, прошу Вас, не делайте этого. Мы найдём этих уродов, обещаю Вам. Скорблю вместе с Вами, Вы знаете, как я относился к Андрею, — бормотал Виталий, ухватившись за косяк дверей и не пропуская женщину на кухню. Светлана Васильевна упала ему на грудь и отчаянно зарыдав, запричитала. — Как мне дальше жить, Виталий? Зачем? Я хочу к сыну, прошу тебя, пропусти меня, — прерывисто говорила женщина. Виталий смущённо положил руки на её плечи. — Успокойтесь, Светлана Васильевна. Ну что же теперь делать? Подумайте о муже, как вынесет такое горе Виктор Сергеевич, если и Вас не станет. — Он вынесет, Виталий, вынесет. Дай мне пройти, — проговорила женщина, понемногу успокаиваясь. — Бедная мама… Если она и тронет провод, она просто умрёт, я этого не хочу. Да, мы будем вместе, но я хочу уйти один. Позвоните папе, пусть приедет, время идёт, — сказал Андрей. — Светлана Васильевна, позвоните мужу, пусть приедет. Время уходит, те кто убил Вашего сына, могут скрыться, — сказала я. Вдруг она резко успокоилась и посмотрела на меня. — Андрюша здесь? — спросила Светлана Васильевна. — Здесь, он стоит справа от Вас и держит Вас за плечи, — ответила я, кивая головой. Женщина сразу посмотрела направо и схватилась за плечо. — Андрюша… родной мой. Я ведь так тебя люблю. Как же мне жить дальше? Помоги мне, любимый, иначе я просто с ума сойду, — говорила она и смотрела… к моему удивлению, прямо на Андрея, а он на неё. Может просто она делала это, примерно рассчитав его рост, я не знаю. — Вы видите его, Светлана Васильевна? Вы ведь смотрите прямо ему в глаза, — воскликнула я. Светлана Васильевна растерянно посмотрела на меня. — Нет, не вижу… но так хочу этого, — произнесла она и опять посмотрела в сторону Андрея. Парень встал перед матерью и положил руки ей на плечи. — Мамочка. Родная моя. Я всегда буду рядом. Я очень тебя люблю. И папу люблю. Берегите себя, ради памяти обо мне, — сказал Андрей. Я повторила его слова Светлане Васильевне. Женщина опять зарыдала и закрыла лицо руками. Виталий в это время звонил Виктору Сергеевичу. Тот приехал незамедлительно. Я съежилась, понимая, что и ему сейчас придётся объяснять, кто я и зачем тут нахожусь. — Света! Андрей нашёлся? Где он? — закричал он, входя в дом. Светлана Васильевна отрешенно посмотрела на мужа. — А его больше нет, Витенька, нет… Эти нелюди его убили, а эта девочка пришла с душой нашего сына, понимаешь? Он общается с ней, а ко мне прийти не хочет, — говорила она, с глазами полными слёз. — Ничего не понимаю. Ты что, с ума сходишь? Где Андрей? — взволнованно спросил Виктор Сергеевич. Я тихонечко стала отступать к двери, если что, можно было убежать. — Не уходи. Прошу тебя, не уходи. Мне без тебя не обойтись, — умоляюще попросил Андрей, подойдя ко мне. Я остановилась, не зная, что делать. — Андрей умер, а душа его здесь. Эта девочка пришла, чтобы показать, где эти мерзавцы закопали нашего мальчика и дом, где возможно они находятся, — сказала Светлана Васильевна, начиная успокаиваться и осознавать, что время идёт и они могут опоздать. — Света? Ты хоть слышишь себя? Как эта девочка может знать об этом? — спросил Виктор Сергеевич. — Просто поверь и идём туда, куда укажет эта девочка. Вызывай милицию, Виталий, — сказала Светлана Васильевна. Виктор Сергеевич пристально посмотрел на меня и двинулся ко мне. Я отвела глаза и напряглась. — Ты вообще кто? — строго спросил мужчина. — Софья, — ответила я. — Софья… и что, ты хочешь сказать, что знаешь точно, что моего сына убили и закопали и ты знаешь и это место, и даже дом, где находятся похитители? Так? — спросил он. От волнения, у меня пропал голос, он так пристально на меня смотрел и я просто кивнула головой. — Вы все что, сговорились, что ли? За дурака меня держите? — начиная сердиться, спросил мужчина. — Скажи ему, что когда он застал меня за домом с сигаретой, он хотел меня ударить, но я отскочил и пообещал никогда больше этого не делать. Сказал ему, что это в первый и в последний раз, — сказал Андрей, подойдя ко мне. Смотреть на отца Андрея, я побоялась, лишь опустив голову, повторила ему слова Андрея. Наступило гнетущее молчание, я тихонько подняла голову и посмотрела на Виктора Сергеевича. Видимо, он не мог понять, откуда я про это знаю. — Об этом даже Света не знала… Господи! Значит это правда… и моего сына больше нет, — пробормотал он, тяжело опускаясь на диван. — Виктор Сергеевич, приехали из милиции, — сообщил Виталий. — Аааа, пусть войдут, — растерянно ответил Виктор Сергеевич. — Но как мы объясним милиции, что мы знаем о том, что Андрея убили? — спросила я Светлану Васильевну. — Не знаю. Я сама в это поверить не могу. Но ты говоришь о таких вещах… у меня голова кругом идёт, — ответила она. — Здравствуйте Виктор Сергеевич, Светлана Васильевна. Вызывали? Есть известие о Вашем сыне? — спросил капитан, вошедший в дом со своим помощником. — Поехали. Ну-ка, показывай дорогу, — сказал Виктор Сергеевич, обращаясь ко мне, чем очень удивил сотрудников милиции. — Пусть возьмут лопаты и покрывало, чтобы завернуть моё тело, — сказал Андрей. Я передала его слова Виктору Сергеевичу. Они перечить не стали и мы все вышли из дома и сели по машинам. — Андрюша здесь? — спросила Светлана Васильевна у меня, садясь со мной рядом в джип мужа. — Да, он рядом с Виктором Сергеевичем на переднем сидении, — ответила я. — Просто удивительно. В это трудно поверить. Это же такой дар у тебя, девочка. Как бы я тоже хотела увидеть его хоть один разок, — сказала женщина, не переставая плакать. — Скажи папе, пусть едет за кольцевую дорогу, за город. Там небольшой лес, он знает, где это, — сказал Андрей. — Андрей говорит, чтобы Вы выехали за кольцевую дорогу, к лесу, — сказала я. Виктор Сергеевич молча ехал, куда я указывала, милицейская машина ехала следом. Мы со Светланой Васильевной ехали на заднем сидении чёрного джипа. Ехали довольно долго, свернув с кольцевой дороги, поехали по пыльной дороге к лесу. Тропинка вела вглубь леса, вдруг она закончилась и машины остановились. — Андрей, куда дальше-то? — спросила я, потому что он молчал. — Выходите из машины, надо пройти пешком, — сказал Андрей и вышел сам, не открывая дверцу машины. — Андрей просит всех выйти из машины, — сказала я и вышла первая. Андрей пошёл сквозь деревья, вглубь леса и вдруг резко остановился. — Здесь. Пусть копают здесь, — сказал Андрей, показывая на небольшой бугор, засыпанный прошлогодними сухими ветками и листьями. Помощник капитана взял лопату и стал потихоньку копать. На Светлану Васильевну было больно смотреть. По мере того, как отбрасывали лопатой землю, она бледнела и раскачивалась, держась за дерево. Вдруг появилась рука, следом плечо, милиционер осторожно стал раскапывать руками, чтобы ненароком не задеть тело лопатой, зная, какую боль это принесёт родителям парня. И когда наконец открылось всё тело, Светлана Васильевна упала на него и разрыдалась, всё время восклицая: — Мальчик мой! Ненаглядный мой! Андрюшенька! Виктор Сергеевич стоял, сжав руки в кулаки и готов был на любое действие, чтобы отомстить за сына. — Девочка, покажи дом, где держали моего сына, — посмотрев на меня, произнёс он, поднимая жену с земли. Я посмотрела на Андрея, который стоял возле матери и непонимающе смотрел на своё избитое, всё в синяках тело. Потом перевёл взгляд на меня и коротко произнёс: — Поехали. Здесь недалеко. Виктор Сергеевич сам завернул тело сына и понёс до машины, там он осторожно положил его на заднее сидение своей машины. Мы шли следом за ним, я нерешительно взяла под руку Светлану Васильевну, боясь, что она может упасть. Мне велели сесть рядом с Виктором Сергеевичем, чтобы указывать дорогу, Светлана Васильевна села в милицейскую машину. Она не переставая плакала и всё причитала. Вскоре мы выехали из леса и поехали по кольцевой дороге, но тут Андрей велел свернуть в посёлок, что мы и сделали. Подъехав к перекрёстку, Андрей велел остановиться. — Дальше ехать нельзя, они дома и могут понять, что за ними приехали. Скажи мужчинам, чтобы незаметно подошли вон к тому дому и внезапно ворвались внутрь. Эффект неожиданности, вы застанете их в врасплох, — сказал Андрей. Я передала его слова мужчинам. Оставив нас в машине, они прошли метров пятьдесят и подошли к указанному мной дому. Андрей исчез, видимо пошел с ними. Что там происходило, мы не знаем, но Виктор Сергеевич вернулся с пистолетом в руках, смотреть на него было страшно. Вдруг к нему подошёл капитан милиции и попросил отдать пистолет. — Виктор Сергеевич, в протоколе я напишу, что они убиты при оказании сопротивления и попытке к бегству и это я их убил. Тем более, они были с оружиями в руках. Будут спрашивать, так и скажете, — сказал он. Виктор Сергеевич отрешенно посмотрел на него, как бы не понимая, о чём это он говорит. — Мне теперь всё равно. Но всё же, спасибо тебе, капитан, — ответил мужчина. Потом подошёл к своей машине, открыл бардачок и вытащив две пачки долларов, вернулся к капитану и вложил деньги ему в руки. — Да за что, Виктор Сергеевич? Может не надо? — спросил капитан. — Это не обсуждается, капитан — ответил Виктор Сергеевич и сел за руль своей машины. Светлана Васильевна повернулась ко мне и вся в слезах произнесла: — Спасибо тебе, девочка. Я никогда не забуду того, что ты для нас сделала. Мне стало неловко. — Не надо меня благодарить. Я не могла этого не сделать, — ответила я. Светлана Васильевна подошла к машине мужа и открыв бардачок, вытащила оттуда деньги, потом подошла ко мне и вложила их мне в руки. — Нет. Я не могу взять деньги, Светлана Васильевна. Не могу. Нельзя, — смущаясь, пролепетала я. — Это всего лишь деньги, Софья. Возьми, не обижай меня. И приходи на похороны. Дай мне свой телефон, чтобы я могла с тобой связаться, — сказала женщина. — У меня нет телефона, хотя… если хотите, запишите мой домашний телефон, — ответила я ей. Недолго думая, Светлана Васильевна вытащила из кармана свой сотовый телефон и отдала его мне. — Возьми. Он твой. На него я и позвоню, — сказала она и крепко обняв, поцеловала меня. Потом села рядом с мужем и они уехали. — Тебя отвезёт мой помощник, скажешь только, куда. Я должен остаться, дождаться опергруппы. Уж не знаю, как ты всё это делаешь, но ты правда помогла и мы с твоей помощью ликвидировали бандитов, которые давно были в розыске, — сказал капитан. — Я пойду? До свидания, — сказала я и села в милицейскую машину. Молодой сержант завёл машину и мы поехали по дороге, к выезду из посёлка. Вдруг нам навстречу возвращается джип Виктора Сергеевича. Парень затормозил и вышел из машины. — Что-то случилось, Виктор Сергеевич? — спросил молодой сержант. Из машины вышла Светлана Васильевна и подошла ко мне. Рядом стоял Андрей. — Светлана Васильевна? Что-то не так? Может Вам вернуть телефон или деньги? — спросила я. — Господи! Какой телефон, какие деньги, Софья? Я прошу тебя, поехали с нами! Вдруг Андрюша захочет что-то сказать мне или отцу. Ведь он ещё здесь, правда? Он ведь ещё не ушёл… — с надеждой спросила женщина. — Нет, Светлана Васильевна, не ушёл. Он стоит рядом с Вами, — ответила я, посмотрев на Андрея. — Слава Богу. Прошу тебя, девочка, поехали с нами. Потом я сама отвезу тебя, куда ты скажешь. Но сейчас ты нам очень нужна, — попросила она. Я опять посмотрела на Андрея, хотела узнать, что хочет он. — Не оставляй моих родителей, пока я не уйду совсем. Прошу тебя. Я волнуюсь за них, может быть поэтому я ещё здесь, — сказал Андрей. Светлана Васильевна не мешала мне, будто понимала, что я говорю с её сыном. — Хорошо, я поеду, тем более, этого хочет и Андрей. Думаю, если Вы и дальше будете в таком состоянии, Ваш сын не сможет уйти и может застрять между тем миром и этим, понимаете? А этого допустить нельзя, ему будет плохо, — сказала я, выходя из машины и садясь в джип рядом с Виктором Сергеевичем. Сиденье было широкое, поэтому и Светлана Васильевна села рядом со мной на переднее сидение. Ведь на заднем сидении лежало, завернутое в покрывало, тело её сына. Всю дорогу, Светлана Васильевна оборачивалась назад, боясь, что тело может упасть с сидения. — Витя, езжай медленнее, ты делаешь ему больно, — говорила женщина. Я молчала, не хотела причинять ещё большую боль. Знала ведь, что мёртвому телу больно не бывает, а вот душа, неупокоенная душа, она чувствует и боль, и радость. Это я теперь точно знала. Душа Андрея исчезла и не появлялась до самого дома Виктора Сергеевича и Светланы Васильевны. Когда мы вошли в дом, а Виктор Сергеевич на руках бережно занёс тело своего сына и положил на диван, Андрей встретил нас в фойе дома. Называю фойе, потому что прихожей или залом это помещение назвать было трудно. Оно было очень большим и красиво обставленным. Зеркала и диваны, живые цветы, в огромных фарфоровых вазах, на консолях статуэтки из бронзы и фарфора, на полу мягкий ковёр и портьеры… они были особенно красивыми и богатыми. — Только зачем нужно это богатство, если единственного сына больше нет… — подумала я тогда. — Софья, спроси у Андрюши, может надо ещё что-то сделать? — спросила Светлана Васильевна. Я посмотрела на Андрея. Он покачал головой. — Я лишь хочу, чтобы мои родители успокоились. То, что произошло, это страшно, я понимаю, но ничего уже не исправить. Скажи маме, что через полтора года у неё родится двойня, мальчик и девочка. И она ещё будет очень счастлива с папой. Ведь он её так любит, — говорил Андрей. По мере того, как он говорил, я как переводчик, повторяла за ним его слова матери. Она внимательно слушала, то плакала, то улыбалась. — Смогу ли я пережить боль утраты? Она ведь, как сверло сверлит, вот здесь. Это же так страшно, осознавать, что никогда больше я не увижу своего мальчика, не услышу его смех, его голос… Господи! Помоги мне! Как больно-то, — сказала Светлана Васильевна, положив руку на сердце. — Поначалу будет очень тяжело, она будет много плакать, но этого делать нельзя. Мне там тяжело будет. Потом, когда она забеременеет, а это случится через полгода, она родит и тогда наконец успокоится, — сказал Андрей. Я опять передала его слова матери.

— Но откуда мой Андрюша может знать такие вещи? Это же, по сути, будущее, — растерянно спросила Светлана Васильевна. — Не знаю откуда, просто знаю и всё. Теперь мне нужно поговорить с отцом, — сказал Андрей. Светлана Васильевна согласилась отпустить нас, хотя хотела говорить и говорить с сыном. — Скажи папе, чтобы не обижал маму. Я знаю, у него есть любовница, пусть обеспечит её всем и оставит. Детей от неё нет и не будет, так что там его ничего не держит. Матери сейчас будет нелегко и его внимание, будет ей утешением. Деньги, которые он дал бандитам, как выкуп за меня, пусть отдаст онкологической клинике, там в этом очень нуждаются. Им нужна новая аппаратура из Германии, — говорил Андрей. Смущаясь и дрожа от страха, который мне внушал Виктор Сергеевич, я передавала ему слова его сына. Он с удивлением смотрел на меня и казалось, только сейчас начинал верить в то, что душа его сына и правда здесь и общается со мной. Ошеломлённый моими словами, которые мне диктовал его сын, Виктор Сергеевич долго молчал. — Значит это правда. Мой сын слышит меня? — вдруг спросил он. Я молча кивнула головой. — Где он стоит? — спросил мужчина. — Прямо перед Вами, — ответила я. — Сынок, Андрюша… ты знаешь, как мне тяжело тебя терять. Ты же был для меня всем в этой жизни. Я сделаю так, как ты просишь, обещаю. И с Аллой расстанусь, и деньги передам больнице. Я люблю тебя и буду любить до конца моих дней, — сказал Виктор Сергеевич, глядя перед собой, казалось, прямо в глаза Андрея. — Скажи ему то, что ты сказала маме. Что через полтора года у них родятся мальчик и девочка. И они будут счастливы. Боль от потери не пройдёт, но любовь к детям, заполнит их жизнь, — сказал Андрей. Услышав мои слова, Виктор Сергеевич скупо улыбнулся. — Никто не сможет занять твоё место в моём сердце. Ты был особенным и единственным, сынок, — печально сказал Виктор Сергеевич. — Я знаю. И тебя тоже очень люблю, папа, — вдруг обращаясь к отцу, сказал Андрей. Я молча уставилась на него, Виктор Сергеевич посмотрел на меня. — Что? Что он говорит? — нетерпеливо спросил он. — Знаете… а он к Вам обращается, так и говорит, что знает и тоже очень любит Вас, — ответила я. Смущаясь, Виктор Сергеевич вытер выступившие на глазах слёзы. Я отвернулась, чтобы не смущать его ещё больше. Вдруг Андрей исчез, я озиралась и не могла понять, где он. — А Андрея нет… может он у Светланы Васильевны? — спросила я. Виктор Сергеевич тоже огляделся, будто хотел увидеть живого сына, потом глубоко вздохнув, вышел к жене. Андрея не было и там. Я уже подумала, что он ушёл и решила поехать домой. Было довольно-таки поздно, на улице было уже темно. — Светлана Васильевна, Вы простите, но мне домой пора, бабушка наверное волнуется за меня. И потом… может быть Вы заберёте телефон и деньги обратно? Ну что я бабушке скажу? Мы живём скромно, поверьте, мне ничего не нужно. Я лишь сделала то, что должна была сделать, — сказала я. — А Андрей… Где он? — спросила Светлана Васильевна. Глаза её блестели от слёз, руки дрожали. — Его здесь нет. Но если бы он ушёл совсем, я бы знала. Никакого свечения не было. Такое с ними бывает, они появляются и неожиданно исчезают. Он ещё вернётся, поверьте, — ответила я, видя, с какой надеждой она смотрит на меня. — Я сама тебя отвезу. Витя, я скоро вернусь. Пошли, Софья, — сказала Светлана Васильевна. — Может мой шофёр отвезёт девочку? Ты в таком состоянии… — сказал Виктор Сергеевич. — Нет. Я должна это сделать сама, — твёрдо ответила Светлана Васильевна. Мы вышли с ней во двор, нажав на пульт, она открыла свой Лексус белого цвета. — Садись, Софья, — сказала Светлана Васильевна. Я села и она выехала из автоматически открывшихся ворот на улицу. Ворота за нами опять закрылись. — Скажи, куда надо ехать, — сказала Светлана Васильевна. Я указывала дорогу и мы быстро доехали до моего дома. Выйдя из машины, я хотела было проститься со Светланой Васильевной, но она вышла следом за мной. — Я хочу познакомиться с твоей бабушкой, Софья, пошли, — сказала она. Очень удивившись, я молча повела её к нашей калитке и открыла её своим ключом. Бабушка, как всегда, хлопотала на кухне. Услышав, как в прихожей хлопнула входная дверь, она с кухни стала ворчать. — Где ж тебя носит? Ты бы хоть на часы иногда смотрела. Небось и не ела ничего, — говорила бабушка. Со смущением, я улыбнулась Светлане Васильевне. — Как бабушку зовут? — спросила она. — Серафима Ильинична, — ответила я. — Добрый вечер, Серафима Ильинична, — сказала Светлана Васильевна, проходя на кухню. Приподняв очки на лоб, бабушка с удивлением посмотрела на неё. — Добрый вечер. Не знала, что у нас гости. Проходите в зал, ужинать будем, — сказала бабушка. Ну зал — это бабушка громко сказала, просто комната, немного больше двух других. — Спасибо, с удовольствием. Я ведь уже два дня почти ничего не ела, — ответила Светлана Васильевна. — Что ж так? Есть надо вовремя. Садитесь, у меня борщт на плите стоит, — сказала бабушка. Я быстро помогла накрыть на стол, всё время стесняясь нашей бедноты. Бабушка налила в тарелки борщ и вынесла сметану. — Сметана у нас своя, от моей Нюрки. Это корова наша. Ешьте, не стесняйтесь, — говорила бабушка. Светлана Васильевна с удовольствием ела. — Очень вкусно, спасибо. И за внучку Вам спасибо. Пришла поклониться Вам за неё, — сказала Светлана Васильевна. — Да? Это что же она такого сделала, что наконец-то я услышала похвалу в её адрес? — спросила бабушка, ничего не понимая. — Ну всё. Сейчас она скажет ей, что я общаюсь с душами усопших и бабушка верно решит, что женщина не в своём уме, — подумала я. — Софья просто замечательная. Поверьте, я бы так просто не приехала. Вы ведь не обидитесь, если я впредь буду о ней заботиться? Как я поняла, родителей у неё нет и Вы живёте вдвоём, — сказала Светлана Васильевна. — Ну да, вдвоём, но живём не хуже других. Может одевается моя внучка беднее других, но кормлю я её всегда вовремя, сытно и вкусно, — ответила бабушка, нахмурив брови. — Я ни в коем случае не хотела Вас обидеть, Серафима Ильинична. Просто я искренне хочу помочь Софье выглядеть не хуже других. Она вроде как в городе живёт, а будто деревенская. Девочка умная и красивая, если её приодеть и Вам приятно будет, — осторожно проговорила Светлана Васильевна, чтобы ненароком не обидеть бабушку. — Что-то я не пойму тебя милочка. Ты вроде как богатая, но не избалованная. А мне моя внучка и так нравится. Вот школу закончит, даст Бог, работать пойдёт и легче станет, тогда и оденется, — сказала бабушка, как бы давая понять, что мы люди хоть и бедные, но гордые. — Я не хотела Вас обидеть, Серафима Ильинична. Я правда, от души хочу это сделать. Сегодня я потеряла сына, понимаете… можно я позабочусь о Софье? И в институт помогу ей поступить, ведь девочке учиться надо, — уговаривала Светлана Васильевна. Но бабушка никак не могла взять в толк, с чего это совсем чужая женщина, вдруг решила позаботиться о её внучке. Но я была благодарна Светлане Васильевне за то, что она ничего не сказала бабушке о душах, с которыми я общаюсь. — Мы люди простые и не привыкшие, чтобы нам помогали. А учёба Софье и ни к чему. Она и учится не ахти как,правда, Софья? — не унималась бабушка. — Вот я летом найму ей репетиторов, она и закончит школу хорошо. А там и в институт попробовать можно. Прошу Вас, Серафима Ильинична, соглашайтесь. Правда, мне будет очень приятно, — так ласково говорила Светлана Васильевна. — Ну а ты что молчишь, бедолага моя? Говори, коль о тебе речь-то идёт, — кажется сдаваясь, сказала бабушка. — Что сказать? Я не знаю. Как ты решишь, так и будет. Я была бы не против, — ответила я, понимая, что заботой обо мне, Светлана Васильевна хоть немного отвлечётся от грустных мыслей о сыне. — Ах ты лиса. Сама-то небось рада, что нашла богатого покровителя, а? А людям я что скажу, коли спросят, откуда это всё у нас? — спросила бабушка. — Скажите, что от родственника наследство получили. Да, я тут Софье телефон подарила и… немного денег дала. Ведь у неё наверное будет вечер, по случаю окончания девятого класса? Верно я говорю? Ты ведь девятый класс заканчиваешь, как и мой Андрюша? — вдруг спросила Светлана Васильевна. — Да, кстати, Андрей мне сегодня на экзамене по химии помог, — вдруг ляпнула я и осеклась, поняв, что сказала лишнее. — Какой Андрей? Сын твой, что ли? Так ты вроде сказала, что он умер? — надевая на нос очки и внимательно посмотрев на Светлану Васильевну, пытливо спросила бабушка. — Так он и умер после того, как помог мне. Выбежал на улицу и под машину попал, — быстро сказала я, видя, как изменилась в лице Светлана Васильевна. Вдруг женщина закрыла лицо руками и зарыдала. Я посмотрела на бабушку с упрёком. — Прости меня, дочка. Не хотела я сыпать соль на твою ещё свежую рану. На всё воля Господа нашего, значит забрал он сына твоего к себе. Он забирает лучших. А ты поплачь, поплачь горемычная, на душе легче станет, — с сожалением сказала бабушка, погладив шершавой ладонью светлые волосы Светланы Васильевны. — Ну что Вы…не просите прощения. Андрюша — мой единственный сын и вот его теперь нет… понимаете, нет! И никогда уже не будет. Господи! За что же мне такое горе? — рыдая, восклицала Светлана Васильевна. — Это тебе Бог испытание посылает. А ты в церковь сходи дочка, свечку за упокой поставь, помолись, легче станет. И так уж и быть, хочешь помочь Софье, помогай, я согласная, — гладя женщине руку, сказала бабушка. — Я уже домой поеду. Послезавтра похороны, хоть возле сына посижу. И спасибо Вам за всё, Серафима Ильинична, простите, если что не так сказала, — сказала Светлана Васильевна, поднимаясь из-за стола. Мы с бабушкой тоже встали. — Проводи гостью до калитки, Софья. А ты приходи, если что. Завсегда рады дорогим гостям. Парным молоком угощу, — сказала бабушка, проводив нас до двери прихожей. — Спасибо Вам, что ничего не сказали бабушке. Она не поймёт, — сказала я Светлане Васильевне, когда мы вышли за калитку. — А Андрюша, не появился? Не видела? — спросила она, с надеждой, пытливо посмотрев на меня. — Нет, его рядом нет. Может быть он у Вас дома, рядом со своим телом? Простите… — проговорила я. Светлана Васильевна опять погрустнела. — Как жить дальше? Может быть ты знаешь, девочка? Мне плохо… очень плохо. Ладно, поеду я. Спасибо тебе,дорогая, — сказала Светлана Васильевна и пошла к машине. Но вдруг она остановилась и вернулась опять. — Но если Андрюша дома, ведь я не смогу его ни увидеть, ни услышать… как же быть? Может быть я отпрошу тебя у твоей бабушки и ты поедешь к нам? — спросила Светлана Васильевна. — Вам надо поспать и отдохнуть, Светлана Васильевна. Экзамен только через три дня, так что завтра с утра я к Вам и приеду. Прошу Вас, поезжайте домой и ложитесь спать. Преступники наказаны, а Андрей найдёт успокоение на небесах. Он ведь такой хороший, — сказала я. Светлана Васильевна вдруг крепко обняла меня и расцеловала. — Мне тебя сам Бог послал. Спасибо тебе, девочка, — сказала она и решительно сев в машину, уехала. Я тяжело вздохнула и зашла домой. Бабушка уже убрала со стола и ждала меня. — Уехала? Кто она, может скажешь мне правду, Софья? — пытливо спросила бабушка. — Мы же уже тебе всё объяснили, бабушка. Она мама моего… вернее, Андрей из параллельного класса. Он сегодня погиб, а мы с ним дружили. Он был отличником, — сказала я ей. — Что-то ты темнишь, дочка. Может пора мне всё рассказать? Я же вижу, что уже больше полугода с тобой творится что-то не то. Думаешь, я старая и не пойму? Кто, как не я? Я ж люблю тебя и кроме тебя, у меня дороже человека на всём белом свете нет, — сказала бабушка. — Бабушка…любимая моя. И я тебя очень люблю. Но ты забыла? У тебя вроде как дочь ещё есть, хотя она и забыла, что у неё есть мать и дочь, — сказала я, обнимая и целуя бабушку. — Ты ж моя ласточка. Оно конечно, дочь у меня есть и я её тоже люблю. Она может и забыла, а я то помню. И ты не забывай, мать всё-таки. Значит живёт хорошо, было бы плохо, сразу бы вспомнила про мать, — сказала бабушка. — Нам и без неё хорошо, правда? Пусть живёт счастливо, но подальше от нас, — ответила я. — Не говори так. Ведь однажды меня не станет, кто о тебе позаботиться, если не мать? Я же не вечная, — сказала бабушка. От её слов, мне стало тоскливо. — Не говори так, бабушка. Ты ещё долго проживёшь, а я скоро вырасту и буду сама о тебе заботиться, — сказала я. Обнявшись, мы сидели с ней на старом диване, который стоял в этом доме ещё до моего рождения. — Ну рассказывай детка, что с тобой произошло? Может я смогу тебе помочь, — сказала бабушка. — Хорошо. Только обещай, что поверишь мне. Иначе, рассказывать нет смысла, — наконец согласилась я, подумав, что бабушка должна знать, ведь я часто без причины ухожу из дома и бабушка за меня волнуется. — Обещаю. Постараюсь понять тебя и поверить. Хотя ты и так никогда не говоришь неправду, — ответила бабушка. — Помнишь, меня током ши… то есть, ударило? Так вот, сама не знаю, как и почему я, но с тех пор, ко мне иногда приходят неупокоенные души, понимаешь? — спросила я. — Свят, свят… — бабушка перекрестилась, внимательно посмотрела на меня и пощупала мой лоб. — Я же тебя просила просто верить мне. Я помогаю им уйти, вернее, они просят меня помочь им. Вот и душа Андрея вчера, прямо на экзамене, пришла ко мне и попросила помощи. Кстати, он помог мне сдать химию, представляешь? Вот я и нашла место, где его убили и закопали. И этих уродов нашла, мне Андрей указал, — рассказывала я. — Но Вы же сказали, что его машина сбила? — спросила бабушка. — Это, чтобы тебя не пугать. На самом деле, родители Андрея очень богатые люди, его похитили и потребовали выкуп, — сказала я. — Так что же, если они богатые, не могли заплатить, что ли? — спросила бабушка, кажется начиная мне верить. — Заплатили. Ещё как заплатили! По — моему, миллион долларов! Но эти гады его всё равно убили, взяли деньги и побоялись, что Андрей может их выдать. Он же их видел. Вот они его в лесу и задушили, и закопали, — ответила я. — Что ж люди такие злые и Бога не боятся? Сколько греха и безбожности на земле! — опять перекрестившись, сказала бабушка. — Да, много людей злых и жадных до денег. Но и добрых людей много, я в этом убедилась. Жаль, умирают добрые, — сказала я. — Значит ты и правда можешь общаться с душами ушедших людей? Надо же! Но почему ты? Не страшно тебе? — спросила бабушка. — Да нет, не страшно. Они мне не вредят, а просят помощи. Вот и Светлана Васильевна просила сейчас с ней поехать, чтобы через меня с сыном поговорить. Обещала ей, что утром к ним приеду. Слушай, она же мне сегодня вместе с телефоном и деньги дала. Я и не смотрела, сколько там. А телефон дала, чтобы звонить мне, — сказала я и встала, чтобы вынести деньги из своей комнаты. Они лежали в плотном пакете и сразу было не понятно, сколько там. Я вынесла пакет и положила перед бабушкой на диван. Она развернула пакет и ахнула. Там лежало пять пачек по тысячу долларов. — Господи! Это же как много денег! И всё ихние, не наши. Сколько же здесь? — спросила бабушка. — По-моему, пять тысяч долларов, бабушка, — ответила я, перебирая деньги. — Ты, дочка, верни деньги. Нельзя их брать. За то, что тебе дано Богом, брать деньги-большой грех, — сказала бабушка. — Я и сама хотела вернуть, бабушка, но Светлана Васильевна обижается. Ведь у них очень много денег, если они свободно заплатили за сына миллион, — ответила я. — Не говори так, Софья. Не считай чужих денег. Просто верни их, скажи, что я просила, — сказала бабушка. — Но, бабушка. Она же от души дала. Для неё это копейки, а мы могли бы много чего купить, — умоляюще просила я. Хотелось на вечер купить нарядное платье и туфли. Все девчонки придут красивые и в нарядных платьях, а я опять надену старое платья, перешитое из бабушкиного. Про туфли, я вообще молчу. Видимо, во мне играл мой возраст. — Мы и так хорошо живём. Ну чего тебе не хватает? — спросила бабушка. — Хорошо, я завтра утром отнесу деньги обратно. Но она обидеться, она такая добрая и очень красивая, правда, бабушка? — сказала я, положив голову ей на грудь. — Ах ты лиса. Ладно, ты завтра отнеси деньги и если она опять будет обижаться, так уж и быть, принеси обратно. Одену я тебя, как королеву. А сейчас иди спать, небось набегалась за день. Да и я устала, спать хочу, — сказала бабушка, поднимаясь с дивана. Утром зазвонил сотовый телефон, я сначала и не поняла, что это за звон. Спросонья, нащупала аппарат. — Алло! Слушаю, — ответила я. — Софья, это Светлана Васильевна. Прости, я разбудила тебя? Но прошу тебя, приходи к нам. На такси садись и приезжай, я тебя встречу, — сказала она. — Хорошо, Светлана Васильевна, я только оденусь, — ответила я. — Софья, быстрее, позавтракаешь у нас, — попросила женщина. Было еще совсем рано, хотелось спать, но меня просили и я не могла отказать. Что ж, сказав бабушке, что я ухожу к Светлане Васильевне, я оделась, заплела косу, что делала каждое утро. У меня были длинные, густые, русые волосы. Бабушка говорила, что я очень похожа на неё в юности. Вот была бы она в юности ещё чуточку красива. Но Бог не дал, что ж уж теперь. Но волосами я горжусь, они были действительно красивые, только причёски делать я не умела, просто заплетала косу. Положив в сумку деньги и выйдя на дорогу, я села в такси и назвав адрес, доехала до дома Светланы Васильевны. Она стояла на улице и ждала меня. — Приехала? Наконец-то. Пойдём скорее в дом, — сказала она, отдавая таксисту деньги за проезд. Тот с удивлением посмотрел на меня и Светлану Васильевну, видимо не понимая, что может связывать такую богатую женщину со мной, так простенько одетой девочкой. — Здравствуйте, Светлана Васильевна. Что-то случилось? Вы такая возбуждённая, — спросила я. — Не знаю, как это объяснить, но мне кажется, что Андрюша в доме, со мной рядом. Я чувствую это, понимаешь? Только к сожалению, не вижу и не слышу. Поэтому ты мне и нужна была так рано. Прости, спать тебе помешала, — говорила Светлана Васильевна.

— Вы этого очень хотите, поэтому так и чувствуете. Войдём в дом, если Андрей в доме… — сказала я, проходя следом за хозяйкой в дом. — Витя только что уехал, надо же организовать похороны, гроб заказать, венки и место на кладбище, — сказала Светлана Васильевна, когда мы зашли в дом. На диване тела Андрея не было, увидев мой быстрый взгляд, брошенный в ту сторону, Светлана Васильевна сказала, что вчера муж перенёс тело сына наверх. — Скоро люди начнут собираться, понимаешь, у нас круг такой. Придут бизнесмены и высокопоставленные люди, сотрудники мужа. Он ведь управляющий большого бизнеса. Для них это очередное происшествие, не более. Все такие из себя чопорные и бездушные. Нет, конечно, среди них есть и сочувствующие, но их мало. Я ведь тоже из простой семьи, но Витя влюбился и проходу не давал, пока я не согласилась выйти за него замуж. Многие из его круга не понимали его выбор, но ему было всё равно. Я долго вписывалась в это окружение, теперь ничего, даже уважают, — говорила Светлана Васильевна, поднимаясь наверх по широким ступеням с коваными перилами. — Значит вот почему Вы такая добрая? А я то думала…Светлана Васильевна, если скоро придут важные люди, они ведь не поймут, почему такая, как я, здесь, у Вас дома. Может я где-нибудь спрячусь? Дом большой, место найдётся, — предложила я. — Мне всё равно, кто и что подумает. Ты мне нужна, девочка, понимаешь? Очень нужна! Посмотри, пожалуйста, Андрюша здесь? — спросила она, с надеждой заглядывая мне в глаза. — Здесь, Светлана Васильевна. Он стоит перед Вами, — ответила я, увидев парня сразу, как вошла. — Сыночек, родной мой! Ты здесь, солнышко? Я знала, я чувствовала, — заплакав, произнесла женщина. — Возьми меня за руку, другой рукой сожми мамину руку, может быть она увидит меня, — сказал Андрей. — Я взяла его за руку и другой рукой сжала руку Светлане Васильевне. Несколько минут мы стояли молча, в ожидании. — Господи! Андрюша! Я тебя вижу! Прозрачной дымкой, но вижу. Спасибо, Господи! Сыночек мой! Не уходи! Умоляю тебя, не уходи! Или возьми меня с собой! — восклицала бедная женщина, до боли сжав мою руку. — Мамочка, родная моя. Прости меня. Столько боли принёс тебе, прости, — тихо произнёс Андрей. Я хотела передать его слова матери, но она так вскрикнула и ещё сильнее сжала мою руку, что я поморщилась от боли. — Я слышу тебя, сынок! Слышу! Мой ты ангелочек! Для меня ты всегда останешься живым, я так тебя люблю родной! — плача, сказала женщина. — И я тебя люблю, мамочка. Ты только живи, ради памяти обо мне, живи. А я всегда буду рядом… — произнёс Андрей и тут же исчез. — Андрюша? Сыночек, где ты? Обещаю, я буду жить ради тебя, только не уходи, умоляю! — зарыдав, выкрикнула Светлана Васильевна, присев на пол и отпуская мою руку. — Прошу Вас, успокойтесь. Мы попробуем ещё раз, когда он вернётся. Свечения не было, а значит он ещё не ушёл совсем. Понимаете, для него показаться Вам, большая нагрузка. Он отдохнёт и вернётся, — сказала я, сев рядом с ней. Она вдруг крепко меня обняла и долго не отпускала. Я слышала только её рыдания и у меня сжималось сердце. Своим юным умом, я понимала, что такое смерть, как тяжело терять близких. Мы бы ещё долго так сидели, но голос Виктора Сергеевича, прозвучавший внизу, вернул нас в действительность. Светлана Васильевна быстро поднялась, я встала за ней. Мы вместе спустились вниз. Виктор Сергеевич привёз гроб из тёмно-красного дерева, полированный с резным рисунком по бокам и на крышке. Виталий, оставив крышку, вместе с двумя парнями из охраны Виктора Сергеевича, понесли гроб наверх. — Витенька! Я видела Андрюшу и слышала его, представляешь? — воскликнула Светлана Васильевна, обнимая мужа и глядя ему в глаза. У мужчины был усталый и измученный вид, он с состраданием посмотрел на жену, наверное думая, что от горя, она сходит с ума. — Успокойся родная. Тебе привиделось, ты ведь знаешь, что это невозможно, — поглаживая жену по плечу, произнёс он. — Это правда! Я и сама не поверила в такое чудо, но это правда. Спроси у Софьи, — сказала она. — Здрасте… — смущаясь, произнесла я. — Здравствуй, Софья, — ответил Виктор Сергеевич. — Софья, скажи ему, скажи, что это правда, — воскликнула Светлана Васильевна, посмотрев на меня. — Это правда, Виктор Сергеевич. Они только что разговаривали, — ответила я. Отпустив жену, Виктор Сергеевич тяжело сел на диван. — Наверное, я схожу с ума… Что Вы такое говорите? Андрей погиб. Его больше нет, понимаете? И это надо принять, как бы больно это не было, — произнёс мужчина и вдруг заплакав, закрыл лицо руками. Мне стало искренне жаль его. Светлана Васильевна села с ним рядом и положила голову ему на плечо. — Ты и вчера не верил, что эта девочка видит и слышит нашего сына. А сейчас, Андрюша взял её за руку, а она взяла за руку меня и Андрей появился. Поверь, я не схожу с ума, хотя наверное, так было бы лучше. Я видела и слышала сына, просто поверь, — сказала она. Виктор Сергеевич поднял голову и пристально посмотрел на меня. — Неужели такое возможно? Поверить не могу… Может быть и я смогу увидеть сына, а, Софья? Он здесь? — спросил мужчина. — Пока нет. Он внезапно ушёл. Но я уверена, он скоро появится, просто надо подождать. Появится, мы попробуем, — ответила я. Светлана Васильевна улыбнулась тому, что муж наконец поверил. — Надо позавтракать, нам целый день придётся общаться с гостями. Силы будут нужны, да и ты, Софья, по моей милости ещё не завтракала. Пошли в столовую. Наверное, Галина давно уже приготовила завтрак, — сказала Светлана Васильевна.

Мы молча прошли в столовую. Это было огромное помещение, с длинным столом и стульями, с изогнутыми ножками. Богатое убранство, большие фарфоровые горшки с разными цветами. На столе стояли порезанные колбаса, сыр, ветчина, красная и чёрная икра на маленьких кусочках хлеба, поверх тонкого слоя сливочного масла. В большой вазе стояли разные фрукты, сок и кофе разливала немолодая женщина. Она будто знала, что и кому надо. Только у меня спросила, что я буду пить. Я выбрала свежевыжатый, апельсиновый сок. Ели почему-то молча, не то что мы с бабушкой, во время еды без умолку болтаем. Во всём этом было какое-то непонятное напряжение. Конечно, такой завтрак я никогда не ела, так что в еде я не стеснялась и с удовольствием попробовала всё, что стояло на столе. Светлана Васильевна ела совсем мало, видимо была под впечатлением. Наверное, я её понимала, хотя, как я могла? Мне всего шестнадцать лет, конечно, материнскую боль я не смогла бы почувствовать, а вот потерю и равнодушие своей матери, я ох как чувствовала. Виктор Сергеевич напротив, ел с большим аппетитом, видимо перенервничал за последние дни, а это часто вызывает у мужчин охоту есть, снять этим стресс. — Спасибо, Галина, всё было очень вкусно. Впрочем, как и всегда, — сказал Виктор Сергеевич, вытирая рот салфеткой. — На здоровье, Виктор Сергеевич. На обед, что приготовить? Говорят, будет много людей. Наверное, их придётся кормить? — спросила кухарка. — Не придётся, Галина. Они придут не есть, а выразить соболезнования, — ответил Виктор Сергеевич. Мы все встали из-за стола и вышли в фойе. — Софья, Андрей здесь? — спросил Виктор Сергеевич. Я покачала головой. — Ясно. Может наверху? — спросил Виктор Сергеевич. Я пожала плечами. — Может поднимемся наверх, дорогой? Да и нашего мальчика надо переодеть и положить в гроб, — сказала Светлана Васильевна, превозмогая душевную боль. — Да, я Виталия позову. А вы пока поднимайтесь, — сказал Виктор Сергеевич. Минут через сорок, Андрея переодели в дорогой костюм, надев белоснежную рубашку и новые туфли и положили в гроб. Накрыли шёлковой простынёй и сверху положили множество живых цветов. Светлана Васильевна подошла к гробу и вложила в руки сына золотой крестик. — Пусть Господь будет с ним, — проговорила она, целуя его в холодный лоб. Я стояла в стороне и за всем наблюдала. Светлана Васильевна часто на меня смотрела и будто спрашивала, здесь ли её сын. Я отрицательно качала головой. Стали приходить гости, мужчины в дорогих чёрных костюмах, при галстуках и дамы, в основном тоже в чёрных и синих платьях. Многие были в шляпках, а то и с вуалью. Мне, которая росла в среде, где такого не увидишь, было странно смотреть на этих людей. Пришли и одноклассники Андрея, многие девочки плакали. Было видно, дети тоже из обеспеченных семей. Уже потом Светлана Васильевна сказала мне, что её сын учился в престижной школе для богатых. Я встала к окну и тихонько зашла за занавеску, не хотела, чтобы на меня смотрели, как на инопланетянку. Поток гостей продолжался почти до вечера. Часа в два, ко мне подошла Галина. — Пойдём на кухню, хозяйка велела тебя покормить. Еле нашла тебя. Чего прячешься-то? — спросила она. — Может мне уйти? Я здесь не в своей тарелке. Неловко мне, — сказала я Галине. — Нет, нельзя. Хозяйка велела присмотреть за тобой, чтобы ты ненароком не ушла. Я курочку в духовке приготовила, пальчики оближешь. Садись вон за тот столик, он в уголке стоит и тебя даже видно не будет, — сказала Галина. Что ж, я села, тем более, очень проголодалась, ведь завтракали мы в семь утра. Галина принесла салат из свежих овощей, залитый каким-то соусом и курочку с поджаристой корочкой. Это правда было очень вкусно. Галина разрезала курочку на кусочки и сначала спросила, что я люблю больше, ножки, крылышки или грудку. Ну я и ответила, что люблю и ножки, и крылышки, и грудку. — Хорошо, что я приготовила несколько цыплят, ешь на здоровье, — улыбаясь, сказала Галина. — Спасибо. Я так вкусно никогда не ела, — ответила я. — Жаль молодого хозяина. Такой жизнерадостный, красивый, а умница какой…был. Много книг читал. Такой ласковый мальчик был, так его жалко. Изверги. Что же они сделали? Счастье целого дома сломали. А люди хорошие, простые, не то, что некоторые богатенькие, которые так высокомерно с прислугой разговаривают, будто прислуга и не человек вовсе, — говорила Галина. А я, уплетая поджаристую курочку с соусом, молча слушала её. А сама думала, что ж она не спрашивает, кто я и почему хозяйка так обо мне заботится. Но Галина не спрашивала, наверное знала, что вопросы тут задавать не нужно. Раз хозяйка так решила, значит это правильно.Поев, я поблагодарила Галину за вкусный обед, а уходить из кухни не торопилась. Вдруг появился Андрей. — Поела? Идём за мной, — сказал он. Я молча встала и вышла из кухни. Мы с Андреем вышли в фойе, где было полно людей, среди которых стояли Светлана Васильевна и Виктор Сергеевич, принимая от всех слова соболезнования. Я встала возле ступеней, ведущих наверх и пристально посмотрела на Светлану Васильевну. Она смотрела на тех, кто ей что-то говорил. Вдруг её взгляд упал на меня, она изменилась в лице и извинившись, быстро подошла ко мне. — Он здесь, да? Я угадала? Андрюша вернулся? — взволнованно спросила она. Я кивнула головой. — Да, он здесь. Пришёл, когда я закончила обедать. Спасибо, было очень вкусно, — сказала я. — На здоровье, дорогая. А где он стоит? Я могу опять пообщаться с ним? — спросила она глядя на меня блуждающим взглядом блестящих глаз. Я посмотрела на Андрея, который стоял рядом со мной и смотрел на мать. — Что скажешь, Андрей? Что нам делать? Подняться наверх? — спросила я его. — Пусть папа тоже придёт. Времени осталось мало, — произнёс Андрей пугающим голосом. — Светлана Васильевна, позовите Виктора Сергеевича, Ваш сын просит, — сказала я. Женщина стремглав побежала за мужем, не обращая внимание на взгляды присутствующих гостей, которые явно не понимали, что это с ней происходит. Но ей было всё равно. Оно и понятно, ей важно было снова увидеть и услышать сына. — Что ты задумал? Думаешь получится опять показать себя матери и отцу? — спросила я, пока Светлана Васильевна ходила за мужем. — Да, я этого очень хочу! Очень… Не знаю только, получится ли… Сил остаётся всё меньше и кажется, я сразу уйду, — ответил Андрей. — Что ж, давай попробуем. Я буду нужна? — спросила я. — Ты связующее звено, без тебя контакт не получится, — ответил Андрей. — Я готова, — ответила я. Тут подошли его родители и мы быстро поднялись наверх. — Пусть зайдут в мою комнату. Там ещё присутствует моя аура, — сказал Андрей. Мы послушно вошли в его комнату, на одной стене висели плакаты рэперов и музыкантов рок-групп. Большая кровать, аккуратно заправленная синим покрывалом, небольшой шифоньер и зеркало. Комната Андрея отличалась от других комнат. Она не была столь богато обставлена, напротив, всё было по — простому. — Встаньте к окну и задвиньте шторы. Софья, возьми мою руку и крепко сожми. Другая рука пусть держит мамину руку а папа пусть положит свою руку на наши с тобой руки. Много энергии уходит, после контакта ты можешь потерять сознание. Ты готова? — спросил Андрей. — Начинай, я готова. Обо мне не думай, всё будет хорошо, Андрюша. Я постараюсь быть сильной, как ты, — ответила я. Светлана Васильевна и Виктор Сергеевич молча наблюдали за мной и не мешали, понимая, что я говорю с Андреем и сейчас должно что-то случиться, — — Светлана Васильевна, дайте мне свою руку. А Вы, Виктор Сергеевич, положите свою руку на наши с Андреем руки. Да, вот так. Вы готовы? — спросила я, когда родители Андрея, в ожидании чуда, встали рядом. Они молча кивнули мне, наступила гнетущая тишина. — Андрюша! — вдруг разом вскрикнули родители парня. — Папа, мама… Вы видите меня? — спросил Андрей. — Да, родной, видим. Господи! Не уходи, родимый! Не оставляй нас с мамой, — вдруг попросил Виктор Сергеевич. — Солнышко моё! Как же мы будем жить без тебя? Сыночек, родимый наш… — проговорила Светлана Васильевна. Я лишь молча наблюдала за ними, стоя в полном напряжении, боясь сорвать контакт между ними. — Я всегда буду рядом с вами. Буду радоваться за вас и любить. Берегите друг друга, — сказал Андрей. — Мальчик мой! Что же они с тобой сделали? За что мне такое горе? И как вынести его? — воскликнул Виктор Сергеевич, во все глаза глядя на сына. Светлана Васильевна даже не моргала, она ловила каждую долю секунды, чтобы видеть своего сына. — Это испытание и Вы с мамой достойно с ним справитесь. Я говорил уже, деньги передай в онкологический центр, все до копейки. Я люблю вас, — произнёс Андрей и тут же исчез. — Не уходи… не оставляй нас… — тихо произнёс Виктор Сергеевич, а Светлана Васильевна содрогалась от рыданий. Я могла только представить всю боль, которую они испытывали. Мои руки крепко держали руки Светланы Васильевны и Виктора Сергеевича, а я ушла в темноту. Как и говорил Андрей, от перенапряжения, я потеряла сознание. Пришла в себя и увидела, что лежу на кровати Андрея и надо мной склонились его родители. — Простите… — смущаясь и поднимаясь, произнесла я. — Это просто чудо! Я не знаю, как ты это делаешь, но ты сделала для нас невозможное. Спасибо тебе, девочка, — сказал Виктор Сергеевич. А Светлана Васильевна ласково гладила меня по голове. — Ты устала, моя хорошая. Отдохни. Может хочешь чего-нибудь? Ты только скажи, я принесу, — сказала она. — Я ничего не хочу. Андрей предупреждал меня, что я могу потерять сознание, просто я думала, что обойдётся. Вы простите меня, — ответила я. — Что ты! Что ты такое говоришь, солнышко? Да ты для меня теперь как дочь, понимаешь? Сейчас гости разойдутся и мы поговорим. А ты пока отдыхай здесь, тебя никто не побеспокоит, — сказала Светлана Васильевна, поднимаясь с кровати сына. — Спасибо тебе и прости, что не верил. Я этого никогда не забуду. А скажи… мой сын ещё появится? — спросил Виктор Сергеевич. — Думаю да. Ведь когда он исчез, свечения не было, а должно быть. Он вернётся, чтобы попрощаться с Вами, — ответила я. Виктор Сергеевич нагнулся и поцеловал меня в голову, потом взял мою руку и тоже поцеловал, чем очень меня смутил. Они оставили меня одну и ушли к гостям. Я была выжита, как лимон, поэтому легла и видимо снова задремала. Меня разбудил ласковый голос Светланы Васильевны. — Софьюшка, вставай, родная. Все гости ушли. Придут завтра, на похороны. Пойдём, ужинать будем, — сказала она. Когда мы втроём поужинали, я засобиралась домой. Но отпускать меня, они не хотели. — Оставайся сегодня у нас, девочка. Хочешь, я позвоню к тебе домой? Попрошу твою маму, чтобы она позволила тебе остаться. Может опять Андрюша появится, — сказал Виктор Сергеевич. — Витенька, Софья живёт с бабушкой. Я сама позвоню, объясню ей ситуацию, надеюсь, она разрешит ей остаться, — сказала Светлана Васильевна. — Прости, я не знал, — растерянно произнёс Виктор Сергеевич. — Да нет, мама жива. Она просто вышла замуж и уехала с новым мужем в Барнаул, а потом в Казахстан. А мы остались вдвоём с бабушкой, — ответила я. — Ааа… Хорошо, а то я уж подумал… Значит сам Бог велит нам со Светланой заботиться о тебе. Надеюсь, ты не будешь против? — спросил Виктор Сергеевич. Я пожала плечами и улыбнулась. — Вот и хорошо. Звони бабушке, Светлана, — сказал Виктор Сергеевич и вышел из столовой. — Светлана Васильевна, я вчера всё рассказала бабушке. Она поверила мне и поняла. И про Андрея рассказала, — сказала я. — Вот и хорошо, значит она не будет против того, чтобы ты осталась у нас, — сказала Светлана Васильевна,под мою диктовку набирая наш домашний номер. Светлана Васильевна позвонила моей бабушке и попросила у неё разрешения остаться у них на ночь. — Прими мои соболезнования, дочка. Большего горя не бывает. Помогай тебе в этом Бог. А Софья конечно может остаться. Как я поняла, завтра похороны. Царствия небесного твоему сыночку. Мне Софья всё рассказала, трудно поверить, но моя прабабка тоже общалась с душами умерших, помогала им уйти в мир иной. Видимо от неё, сердешной, и остался этот дар. Ладно, сама тоже к нам приходи, душу отведёшь, — говорила бабушка. Я слышала их разговор, так как Светлана Васильевна включила на телефоне громкость. — Спасибо Вам большое, Серафима Ильинична. Спасибо за внучку, от меня и от моего мужа. До свидания, — ответила Светлана Васильевна и отключила телефон. — Я распоряжусь, чтобы тебе постелили в комнате для гостей, Софья, — сказала мне Светлана Васильевна. — А можно мне лечь в комнате Андрея, Светлана Васильевна? Если конечно это возможно… — осторожно сказала я, боясь её обидеть. — А тебе не боязно там будет? Всё — таки, это комната покойного, — спросила Светлана Васильевна. — Вот именно, покойного. Значит не будет боязно. Можно? — спросила я. — Будь кто другой на твоём месте, я бы непременно отказала, но тебе, Софья, конечно можно. Там свежее постельное бельё, Андрюша любил менять каждые два дня. Просто откинь покрывало и ложись. Завтра будет трудный день, — сказала Светлана Васильевна. Поблагодарив её и пожелав спокойной ночи, я пошла спать. Так спокойно, я давно не спала. Во сне пришёл Андрей и грустно посмотрев на меня, сказал: — Спасибо тебе за всё, Софья. Завтра я уйду окончательно, а ты останешься утешением для моих родителей. Я так и не поняла, было ли это наяву или это мне приснилось. Но встала я отдохнувшая, подошла к зеркалу и причесалась. Потом вышла из комнаты Андрея и стала искать ванную комнату. Тут я увидела Светлану Васильевну, она поднималась по лестнице, хотя их с Виктором Сергеевичем спальня, была наверху. — Доброе утро, Светлана Васильевна. Я ищу ванную, умыться хотела, — сказала я ей. — Доброе, дорогая. Только оно совсем не доброе. Всю ночь я сидела у изголовья сына. Хотела тебя разбудить, но я заглянула в спальню сына, ты так крепко спала, жалко стало. Думала, может быть Андрюша рядом. А ванная там, последняя дверь по коридору, — сказала она. — Он сегодня появится Светлана Васильевна, придёт в последний раз, попрощаться. Не печальтесь, конечно, место Андрея в Вашем сердце никто не заменит, но там, Ваши слёзы для Вашего сына будут тяжелы, — ответила я. Светлана Васильевна улыбнулась сквозь слёзы и опять пошла к изголовью сына.

Похороны были назначены на полдень, в дом опять пришли люди. Коллеги Виктора Сергеевича с жёнами, высокопоставленные чиновники, одноклассники Андрея и немногочисленные родственники. Я из кухни не выходила, Андрея пока не было. На улице был готов чёрный автомобиль, было решено везти гроб с телом на этом автомобиле, водрузив его на самый верх. Улица была полна машинами, на которых для прощания приехали гости. Галина меня накормила, я сидела за столом и мне не хотелось выходить ко всем этим чопорным людям. Как же всё-таки они отличались от нас, простых людей. Это было видно во всём, в одежде, в манерах и даже в высокомерных взглядах. Мне это не нравилось. Светлана Васильевна была другой, хотя я не знаю, была бы она такой со мной, если бы не мои способности и не внезапная, нелепая смерть её сына. Сейчас уже трудно об этом судить. Но я видела её взгляд, которым она смотрела на меня, взгляд, полный грусти и нежности. В доме стояла глухая тишина, люди говорили почти шёпотом, понимая всю трагичность обстановки. Наконец гроб с телом вынесли во двор и поставили на большой стол, посередине двора. Все подходили, стояли возле гроба пару минут, клали на тело цветы и отходили, освобождая место другим. На кухню зашла Светлана Васильевна. — Я обыскалась тебя, Софья. Пойдём, пора ехать. Сядешь в машину со мной и с Виктором, — сказала она. — А можно я здесь останусь и подожду Вашего возвращения? — спросила я. — Нет! Прошу тебя, нет. Ты мне там нужна, я уверена, Андрюша появится. Как же без тебя? — взволнованно сказала Светлана Васильевна. Я с сожалением посмотрела на Галину и тяжело вздохнув, вышла следом за Светланой Васильевной. Как я и думала, на меня бросали недоумённые взгляды, но Светлана Васильевна крепко взяла меня за руку и повела к машине мужа. — Может дальняя родственница из её мест? — услышала я слова женщины, адресованные в мою сторону. Я постаралась быстро сесть на заднее сидение чёрного джипа, рядом села Светлана Васильевна, а на переднее сидение, возле своего шофёра, сел Виктор Сергеевич. Кладбище находилось недалеко от центра города, было ещё одно, на окраине, но мы приехали сюда. Ворота были настежь открыты и первой въехал автомобиль, с гробом наверху, а следом и остальные машины. Аллея была широкой, но короткой, поэтому остановившись, все вышли из своих автомобилей. Мужчины подняли гроб и понесли вглубь кладбища. Другие несли венки от разных лиц, так же и два венка от одноклассников Андрея, их несли два мальчика из его класса. Впереди шли мы, Светлана Васильевна, Виктор Сергеевич и я, хотя очень просила остаться в машине. — Светлана Васильевна, Андрей здесь, — тихо тронув женщину за руку, прошептала я, увидев возле нас Андрея. Светлана Васильевна напряглась и огляделась. — Витенька, наш сыночек здесь, рядом с нами, — сказала она мужу, так же тронув его за руку. Процессия уже подошла к яме, всё было очень хорошо организовано. Гроб поставили на ровное место, возле ямы лежало множество венков и букеты цветов. Виктор Сергеевич остановился и посмотрел на меня. — Он стоит перед вами, скажите ему что-нибудь, — тихо произнесла я. Виктор Сергеевич посмотрел прямо перед собой и спросил меня. — Может быть получится, как вчера и мы сможем его увидеть? — с надеждой спросил он. Я посмотрела на Андрея. — Что скажешь, Андрей? Это возможно? — спросила я. Парень покачал головой. — Нет, невозможно. Той энергии уже нет и здесь уже не получится, — ответил Андрей. Я передала его слова Виктору Сергеевичу и посмотрела на Светлану Васильевну. На неё было больно смотреть, глаза полные слёз, руки дрожали. — Для того, чтобы ещё хоть на миг увидеть своего мальчика, я готова не только вернуться домой, а прыгнуть в преисподнюю, — сказала она тихо. — Уже поздно. Мне пора уходить, — сказал Андрей. — Светлана Васильевна, смиритесь, Андрей сейчас уйдёт, — тихо сказала я ей. Появилось свечение и Андрей растаял, словно белый дым. — Что? Софья, что? — в панике произнесла Светлана Васильевна. — Он ушёл навсегда, — прошептала я. Светлана Васильевна покачнулась, казалось, сейчас она потеряет сознание. Виктор Сергеевич крепко держал жену под руку. — Держись, родная. Ничего уже нельзя сделать, — произнёс он. Произносились речи, говорил и директор школы, в которой учился Андрей, но Светлана Васильевна безучастно стояла над гробом сына и тихо плакала. Она поняла, что оборвалась и эта нить, которая связывала её с сыном. Я подумала, что я уже здесь лишняя и незаметно стала отходить назад. Все были заняты похоронами и мне удалось уйти. Я вышла из ворот кладбища и пошла к остановке. На душе было паршиво и тоскливо. Кому мешал этот весёлый, молодой, ещё совсем мальчишка? Сломлена жизнь счастливой доселе семьи, такая утрата ещё очень долго будет сверлить сердца родителей парня. Об этом может быть, я раньше и не задумывалась, впрочем и о смерти, как таковой, я тоже никогда не думала. А теперь, когда стала общаться с душами, я поняла, что в мире есть зло, жестокость, зависть и жадность, которые и губят людей. Жаль, умирают невинные. Я задумалась и над тем, что есть жизнь и там, за гранью этой жизни. Но представить себе, какая она, эта жизнь, я не могла. Только бабушка мне сказала, когда я ей рассказала, что происходило на кладбище: — Верь, Софьюшка, там есть жизнь. Но каждый готовит свою вечную жизнь сам. Тот, кто убил это невинное дитя, будут гореть в вечном огне, называемом адом. А мальчик был чист душой, не делал никому зла, значит Господь милостиво заберёт его в рай. Но никто не думает об этом, пока живёт, а надо бы. Земля ему пухом. Послезавтра экзамен, я села за свой письменный стол и открыла учебник по русскому языку. Но в голову ничего не лезло. Мысли возвращались на кладбище. Я думала, что же там происходит, представила себе, как заколачивают крышку гроба и что при этом чувствуют родители парня, в сердцах которых наверное отзывается каждый стук молотка. Как потом опускают гроб в яму и засыпают землёй… Мне было тяжело, ведь я почти подружилась с Андреем и для меня он был, словно живой, а каково родителям? Вечером приехала Светлана Васильевна. Оставив свою машину у калитки, она зашла в дом. Калитку ей открыла бабушка, она как раз в это время, подоив корову, выходила от неё во лвор. — Ну что, дочка, простились со своей кровинушкой? Царствия небесного твоему сыночку. Заходи в дом, я парного молочка тебе налью, — сказала бабушка, приглашая гостью в дом. — Здравствуйте, спасибо Вам. Что ж ты ушла с кладбища, Софья? А я смотрю, тебя нет. Даже испугалась, подумала, случилось что. Не сказала мне, что уходишь. Обиделась, что ли? — спросила Светлана Васильевна. — Да за что я могла обидеться, Светлана Васильевна? Андрей ушёл и я подумала, что там я больше не нужна, вот и ушла. Все были заняты, никто и не обратил на меня внимания, — ответила я. — Я заметила, что тебя нет. Думала, ты на поминки останешься. Проводила гостей и к тебе. Дома оставаться не могу. Пока была надежда хоть на миг увидеть своего мальчика, я ещё терпела. А теперь… что там делать? Дом опустел, дом без Андрюши, словно склеп. Тишина гнетущая. Виктор Сергеевич уехал, тоже не может находиться дома. Даже не сказал, куда. Думаю, к друзьям уехал, сына поминать, — говорила Светлана Васильевна. Но я подумала, что скорее всего, он уехал к своей пассии, Алле. Он обещал сыну порвать с ней, вот наверное и поехал проститься. Но об этом я ей не сказала, зачем? Ей лучше было этого совсем не знать. Бабушка налила ей парного молока и положила в тарелочку булочки, которые испекла ещё днём. — Поешь, сама пекла. Вот эти с творогом, а эти с кишмишом, а вот эти с повидлом. Ешь и запивай молочком, — сказала бабушка, поглаживая женщину по голове. — Спасибо, Серафима Ильинична. Кусок в горло не лезет. Боль такая, объяснить не могу, — проговорила Светлана Васильевна с такой грустью, что даже у меня потекли слёзы, а она же, плакала не переставая. — А ты всё же поешь, хоть одну булочку. Иначе силы уйдут, — сказала бабушка. Светлана Васильевна взяла одну булочку с творогом и откусила кусочек, запивая молоком. — Очень вкусно. Домашние всегда вкуснее. Серафима Ильинична, позвольте мне остаться у Вас на ночь? Не могу я домой вернуться, — попросила она. — Ну, если тебе у нас тесно не будет, что ж, конечно оставайся. Диван хоть и старый, постель постелю чистую, — ответила бабушка. — Понимаете, ведь Софья будто ниточка, между мной и моим мальчиком. Мне всё время кажется, что он рядом со мной, — сказала Светлана Васильевна. — А так и есть. Сын то твой на небесах, в царствии небесном, невинное дитя. Но и тебя он никогда не оставит, ты только верь, — сказала бабушка. Светлана Васильевна, то улыбаясь, то заливаясь слезами, ещё долго рассказывала про сына, как он родился, как рос, все его повадки и шалости. Легли уже после полуночи. Вся издёрганная за последние дни, уставшая от бессонных ночей и слёз, женщина сразу уснула. — Дай ей Господи терпения и сил, выдержать это горе, — сказала бабушка, осеняя Светлану Васильевну крестным знамением. Потом она подошла к иконке в углу комнаты, помолилась, ещё несколько раз перекрестилась и легла спать. Ночная тишина опустилась на дом. Светлана Васильевна спала долго, проспав почти до обеда. Мы с бабушкой старались не шуметь, чтобы не мешать ей выспаться. Смущаясь, она вошла к нам на кухню. — Столько проспать. Вы уж простите меня. А время… охоо! Уже почти час дня. Меня наверное и муж потерял, — смущаясь, проговорила она. — Главное, выспалась и отдохнула. Тебе это было необходимо. Давай, умывайся и садись есть, — сказала бабушка. — Софья, а ты сегодня что собираешься делать? — вдруг спросила Светлана Васильевна. — Ничего, завтра экзамен по русскому языку. А что? — спросила я. — Ничего особенного. Сходим вместе к Андрюше, проведаем его, а потом займёмся тобой, — ответила Светлана Васильевна. — Как это, займёмся мной? Русским языком будем заниматься? — спросила я. — Что-то типа этого. Давай быстро поедим, переоденься и пойдём. Можно, Серафима Ильинична? — повернувшись к бабушке, спросила Светлана Васильевна. — Ну, если заниматься, тогда конечно. Может с тобой она наконец начнёт учиться, — улыбаясь, ответила бабушка. — А ты сама говорила, что учёба не главное. Главное, хорошим человеком быть, — ответила я. — Ты просто замечательная, Софья. Но и учёба, тоже главное. Сейчас без этого никак нельзя, — сказала Светлана Васильевна. — Кушать садитесь, стынет, — сказала бабушка, наливая куриный бульон с лапшой и зеленью. Светлана Васильевна быстро умылась, я вынесла ей чистое полотенце, потом все вместе сели за стол. Поев, я переоделась и мы вышли из дома. Машина Светланы Васильевны оставалась на улицы, ведь у нас и ворот не было, куда можно было бы её загнать, хотя небольшой дворик и позволял это сделать. Но машина стояла в целости и сохранности, Светлана Васильевна нажала на пульт и мы сели в её белый Лексус. По дороге, она купила в цветочном магазине два больших букета роз, и мы с ней приехали на кладбище. Светлана Васильевна вытащила из сумки чёрный шарф и надела на голову. Мы пошли по аллее, потом свернули с аллеи и пошли между могил. Вокруг стояли чёрные и серые памятники, сколько же людей было похоронено! От этой мысли становилось жутко. Вдруг передо мной появилась молодая девушка в белом платье. — А меня никто не приходит проведать. Ни мама, ни папа, ни брат. Плохо, когда тебя забывают. А вот вы пришли. К кому? Вчера похоронили одного старика и молодого парня, может к ним? Или к давно умершим? — спросила девушка, с распущенными чёрными волосами. Я немного испугалась, всё-таки встретилась она не на улице, а на кладбище. — А ты кто? Давно умерла? — спросила я. Светлана Васильевна резко остановилась. — С кем ты говоришь, Софья? — спросила она. — Я…да, давно. Два года назад. Но никто так и не пришёл. Я хожу к ним, но они меня не видят и не слышат, — сказала девушка в белом платье. — Сожалею… а от меня ты что хочешь? — спросила я, не отвечая на вопрос Светланы Васильевны. А она будто поняла, что я говорю с потерянной душой и замолчала, зная, что в такие минуты мешать нельзя, можно спугнуть душу. — От тебя? От тебя мне ничего не надо. Я брожу здесь, жду маму, папу, брата… Может быть ты им скажешь, что я тоскую? Ведь и живут они в этом городе, неужели так трудно прийти и проведать меня? Моя могила неухоженная, всё заросло сорняками, — говорила она. Девушка шла рядом со мной, когда мы наконец дошли до свежей могилы Андрея. — Подождите, Светлана Васильевна. А где твоя могила? Покажи мне её, я у тебя приберусь и положу на неё цветы. Сейчас, мы только проведаем могилу сына этой женщины и потом пойдём к твоей могиле, — сказала я ей. — Правда? Хорошо. Повезло этому парню, сколько венков и цветов! А вот меня похоронили простенько, всего два венка и простенький деревянный гроб. Но я не жалуюсь, мне бы уйти, а не могу, — сказала девушка. Мы подошли к могиле Андрея и я попросила Светлану Васильевну положить на могилу Андрея один букет, другой оставить для заблудшей девушки. Светлана Васильевна передала мне один букет, второй положила на могилу сына. Я не мешала ей, стояла в стороне. Она заплакала и стала разговаривать с сыном. Потом медленно поднялась и посмотрела на меня. — Андрюши ведь нет рядом с тобой, да? — спросила Светлана Васильевна. Я покачала головой. — Нет. Его душа упокоена, ведь Вы и Виктор Сергеевич помните и любите его, — ответила я. — Ладно, пошли. Куда ты хотела положить букет? — тяжело вздохнув, сказала она. — Где твоя могила, пойдём, покажешь, — сказала я девушке. Да, могила и правда была заброшена, заросла сорняками и бугорок сполз, от дождя и снега. Я сходила в сторожку сторожа и попросила лопату. Вернувшись, я присела и стала рвать сорняки, Светлана Васильевна помогала мне. Когда показался бугорок, я лопатой выровняла его и руками утрамбовала землю. Потом в изголовье положила букет. — Знаешь, так легко стало. Я будто летаю… Вот если бы ещё и родные пришли, может быть я смогла бы и уйти. Я очень устала бродить среди могил, — сказала девушка. — Ты свой адрес помнишь, ну…где жила до смерти? И что с тобой случилось, ты же вроде молодая? — спросила я. Светлана Васильевна внимательно на меня смотрела и слушала, не мешая общению. Девушка немного подумала, потом, погрустнев, ответила: — Я могу показать, так не помню. А умерла я от болезни, долго болела. — Мне очень жаль…ладно, давай, показывай, где твой дом, — ответила я. Потом повернулась к Светлане Васильевне. — Вы простите меня, но я должна пойти с этой девушкой в дом, где она жила до смерти. Надо поговорить с её родителями, забыли её, не навещают, не вспоминают. Надо помочь, — сказала я ей. — Понимаю. Это видно по могиле. Я поеду с тобой. Пошли, — ответила Светлана Васильевна.