Это просто игра

Шамиль Идиатуллин, 2016

Шамиль Идиатуллин – автор девяти романов, лауреат премий им. Владислава Крапивина и «Новые Горизонты», а также – двухкратный лауреат премии «Большая книга». Преимущественно известен как автор остросюжетных триллеров для взрослой аудитории. «Это просто игра» – его фантастическая повесть, рассчитанная на более юного читателя. В ней рассказывается о приключениях Макса и Насти, чьи судьбы переплелись между собой и оказались связаны с миром видеоигры. Их единственной задачей становится вырваться из плена виртуальной реальности и не потерять свои личности в бесконечном калейдоскопе неожиданных поворотов и препятствий, главным из которых становится непредвиденный обмен телами. Для среднего и старшего возраста.

Глава 4. На этом свете

Сознание возвращалось, как сорвавшаяся с оси карусель — то одним боком, то другим, взыгрывая тут же замолкающей музыкой, дурманя вкуснющими ароматами и ослепляя вспышками даже сквозь сомкнутые веки. Ослепну ведь, подумал Макс, и решил в рамках борьбы с этой угрозой поспать ещё минут пять.

Женский голос вдали пропел:

— Анастасия Павловна, извольте откушать. Яишенки или ремешка, выбор за вами.

Какая Павловна, подумал Макс сонно. Нет здесь никакой Павловны, чего орать-то, поспать не дают.

Женский голос сказал ближе и уже не нараспев:

— Насть, вставай уже, опаздываешь. Сейчас поливать буду. Я серьёзно.

Настя, вспомнил Макс и судорожно сел на кровати.

Не очень широкой, но очень удобной кровати с мягким и лёгким одеялом, нежно-зелёным и в белых цветах. Вернее, не одеялом, а той штукой, внутри которой лежит одеяло. Кровать с Максом стояла в чужой комнате, небольшой, светлой и очень аккуратной. Стол с экраном, зеленоватое кресло на колёсиках, два узких желтоватых шкафа, полка с книгами. Сроду он здесь не был.

Знакомое было за окном в щели зеленоватых занавесок — чистое голубое небо, как везде. Ну кроме земель морогладов, над которыми висит хрустальный купол, а выше сразу космос. Макс откинул одеяло, встал, пошатнувшись, подошёл к окну и раздёрнул шторы.

Не было там ничего знакомого, кроме неба. Вокруг толпились дома в несколько этажей, но все были ниже окна, из которого смотрел Макс. Совсем внизу лежала дорога, по ней проворно бегали машины. Горизонт заслоняли дома и подъёмные краны. И что-то слегка заслоняло окно, как третья занавеска, полупрозрачная. Макс поморгал, поводил рукой перед собой и взялся за голову.

Не занавеска это, а волосы. Длинные. Мягкие. А, вот что-то жёсткое. Макс, щурясь и шипя, выдрал это жёсткое, и волосы бежевой волной закрыли всё на свете. Пока Макс соображал, что произошло, дверь за спиной распахнулась и женский голос произнёс:

— Нафаня явился. У нас тут что, японский художественный фильм «Звонок»? О боже, на меня не иди только. Живо в туалет и умываться.

Макс медленно выдохнул и сообразил, что действительно жутко хочет в туалет. Это было странно: Макс успел забыть про такие неудобства напрочь, к тому же в туалет хотелось не так, как раньше. Макс попытался убрать волосы с лица, раздражённо собрал их с плеч и груди и замер. Провёл рукой ниже, провёл другой рукой, поспешно убрал руки, нагнулся, рассматривая себя. И рванул искать туалет.

Успел, к счастью, найти и разобраться, как и что теперь положено делать.

Из туалета Макс выскочил пулей, пробежал в комнату и сел на кровати, зажав чужие руки чужими коленками. Щёки горели. Стыдно было — жуть, как будто поймали, когда за девчонками в душе подглядывал. Так впрямь ведь подглядывал и впрямь поймали. Сам себя поймал.

Сказал бы кто Максу, что он будет так краснеть, шарахаться и жмуриться, чтобы не подсекать — ржаки было бы на час. Это же мечта любого нормального пацана — подсмотреть, понять, да просто полюбоваться. Макс, в принципе, считал себя нормальным пацаном, но сейчас настаивать на этом было непросто. Ладно, пока надо постараться пережить текущий период, а вернуться к вопросу, может быть, попозже, с какой-нибудь порядочной стороны. А пока я не хочу думать об этом и говорить об этом, вот. Разве что психиатру, если заставят и правильные уколы подберут. А психиатр пусть дальше сам выпутывается.

Но пока надо обойтись без психиатра, решил Макс и распахнул шкаф с одеждой. Чтобы через несколько секунд, изучив полку с бельём, тоскливо констатировать: попробуй тут обойдись. От полки отворачиваться хотелось, а не изучать — трусики какие-то, лифчики, всё белое, извращение, ёлки-палки. Может, без него как-нибудь? Нет уж, это точно извращение.

Ладно, МэдМакс, считай, что это просто игра. Играл же ты за воительниц, драконов и алиенов? Ну вот тебе ещё вариантик чужого тела напрокат. Относись бережно, но особо не парься.

Звуки с кухни стали угрожающими, а запахи звали, как песни форсированных сирен. Сейчас мать Насти придёт, а Настя до сих пор неодетая. Максовы родители в таком случае устраивали танец с саблями. Вряд ли подход Настиной мамы сильно отличался. Танцы у всех родителей разные, но смысл всё равно один: ребёнок должен быть сытый, одетый, вовремя и делать что велено. Велено было умыться, одеться и идти завтракать.

Макс, озираясь на дверь, стянул с себя зеленоватую пижаму, украдкой покосился вниз, вспыхнул снова. Наугад схватил что-то с краю полки, зажмурился и принялся впяливаться. Ушиб локоть, два раза чуть не грохнулся, мелко проскакал по комнате на одной ноге, почти закатился под кровать, но всё-таки справился. Надел всё куда надо и даже, кажется, не задом наперёд и не наизнанку. Неудобно было зверски, но хоть взглянуть вниз не стыдно. То есть не совсем стыдно. Но глядеть надо было не вниз, а вперёд.

На компьютер.

Надо же проверить, как там Настя и всё остальное.

Проверить не удалось — комп был запаролен. Варианты «Настя», «Анастасия», «Пароль», «Password», а также «123» и «1234567», которые успел попробовать Макс, не подходили. Надо дату рождения Насти срочно узнать, девчонки обычно его в пароле используют, подумал Макс и метнулся к шкафу. Дверь открылась, и мама Насти возмущённо воскликнула:

— Ты что, ещё не одета? И постель не заправлена?!

Макс поспешно схватил плечики с чем-то наиболее напоминавшим школьную одежду.

— Ой. Конец света. Всё-таки юбку наденешь? За шампанским сходить, что ли? — задумчиво произнесли от двери.

Макс отчаянно замотал головой, с лязгом воткнул вешалку на место и уже прицельно выхватил брюки с пиджачком.

— Эх, сглазила, — посетовала Настина мама. — Ладно, ещё не вечер. Я Полинкиной маме позвоню, узнаю, чем она вас опоила, и такое же сделаю. Будешь рано ложиться и юбки носить. Через две минуты на кухне, не выйдешь — выброшу всё, голодная в школу пойдёшь. Время пошло.

Макс украдкой посмотрел ей вслед. Мама у Насти была стройная и, похоже, молодая-красивая. И одета была как в кино: в узкую серую юбку и такую типа рубашку светлую, у женщин рубашки как-то по-другому называются, Макс не помнил.

— Блузку белую не забудь надеть, сегодня открытая контрольная! — крикнула мама Насти уже с кухни.

Макс, тихо рыча, содрал и швырнул на кровать блузку, которую успел уже наполовину застегнуть и которая оказалась голубоватой. Пуговицы на девчачьих блузках застёгивались шиворот-навыворот и были совершенно уродскими. Сами блузки, впрочем, тоже. Макс порычал ещё немного и всё-таки повесил блузку обратно в шкаф, чуть не разодрав пополам, пока впяливал плечики. Ещё пришлось рычать, чтобы быстро справиться с белой блузкой и брюками, заправить постель — как уж получилось, — а также убедиться, что ещё несколько быстро придуманных паролей не подходят.

В две минуты Макс, конечно, не уложился, но мама Насти встретила его спокойной, а яичница с колбасой — горячей. Завтрак был вкусным, а мама Насти — действительно молодой и красивой, хоть слегка утомлённой прямо с утра. Папы, похоже, не было. И дома, и вообще. Тем проще, подумал Макс и даже не устыдился этой мысли. Настя всё равно не слышит.

И ей всё равно не до этого.