Когда белые древа перестанут цвести. Том первый

Шань Фэн (2024)

До того, как стать божественной данью, Мэн Люи ведёт серую жизнь в приюте при храме, тайком изучает грамоту и «одалживает» у монахов книги. Но вот в руки ему попадает красивая сказка о жизни в землях богов. «Что за глупая выдумка? — думает Мэн Люи. — Ведь все знают, что в обоих мирах нет существ страшнее, чем грозные властелины!» Взбудораженный книгой, он охотно соглашается отправиться в мир волшебства и магии вслед за своенравным молодым богом, испортившим церемонию выбора дани. Для кого эта книга: Для ценителей новелл Прист, Митбан и Мосян Тунсю. Для тех, кто жить не может без прекрасных заклинателей и тёмных интриг. Для поклонников китайских новелл о крепкой мужской дружбе. Для тех, кто ищет сказочной атмосферы, рождённой в танце Востока и Запада.

Глава 5. Обманчивый блеск золотых ворот

Южный путь, по которому ехала повозка Люи, перед столицей делал крюк и соединялся с северным. Аньян располагался таким образом, что все приезжие попадали в него лишь с одной стороны, чтоб столица могла издали впечатлить чужаков. Конечно, в городе имелись и другие ворота, но они предназначались для его жителей, а не для гостей, и чужаков через них не впускали.

Первым, что увидел Люи, были белые статуи богов, расставленные в горах, окружавших Аньян с северной стороны. Вместе они образовывали полумесяц, под которым возвышалась девятиярусная пагода главного храма богов Восьми Провинций — Храма Зеркального Пути. Именно этот величественный пейзаж и являл собой символ Йоушань.

Ниже виднелись богатые постройки императорского дворца, а сам город терялся за высокими стенами. С обеих сторон Аньян омывали воды реки Тяньхэ. Устремляясь с гор, два рукава Небесной реки пересекали Аньян множеством каналов, которые, выбегая наружу, сливались в один поток.

К воротам столицы вёл широкий каменный мост под красной загнутой крышей. Люи отметил на воде несколько грузовых лодок, на которых в Аньян доставляли товары из восточного города-порта Цаохай. В самом начале моста под высокой аркой висел бронзовый колокол искусной работы. Здесь повозка замедлилась, и Люи услышал гордый голос кузнеца Вэня.

— Этот малый Небесный колокол изготовил учитель моего учителя.

«Интересно, — подумал юноша, — если бы у меня был наставник, я бы тоже гордился достижениями его мастера, даже если бы не имел к ним отношения?»

— Зачем вешать на мосту колокол без верёвки? — присмотревшись, подивился лапшичник Цзы.

— Э-э, друг, — протянул Вэнь Чжэн. — Он здесь вовсе не для того, чтобы в него звонили простолюдины.

Несколько пар глаз обратились к кузнецу. Довольный завоёванным вниманием, мужчина пояснил:

— Он начинает звонить сам, когда в город являются божественные посланники. А там, — Вэнь Чжэн указал в сторону храма, — находится большой Небесный колокол.

— Его тоже изготовил учитель твоего учителя? — спросил аптекарь Ци.

— Конечно, — Вэнь Чжэн гордо расправил плечи.

Незнакомец из столицы, к которому всю дорогу деревенские обращались как «господин Цзян», фыркнул.

— Вообще-то, — поспешил поправиться кузнец, — я слышал, учитель моего учителя работал вместе с ещё одним мастером.

Господин Цзян вздохнул.

— Вернее, был его помощником, — сдался Вэнь Чжэн.

Шан Юй покряхтел в привычной ему манере, и все продолжили путь молча.

Когда повозка проезжала под колоколом, его вдруг коснулся слабый порыв ветра. Впрочем, по-настоящему качнуть бронзовую махину он не смог: колокол лишь единожды вздрогнул и снова замер.

Миновав мост, Люи оказался на просторной площадке перед золотыми воротами Аньяна, над которыми нависла огромная голова рогатого хранителя города. Глаза изваяния располагались таким образом, что создавалось впечатление, будто они внимательно разглядывали каждого, кто собирался войти в столицу.

Уже по одним только золотым воротам Люи понял, что Аньян был неимоверно богат, и его догадка подтвердилась, когда он попал внутрь города.

За воротами Люи сразу обратил внимание на радостную и беспечную атмосферу, царившую вокруг. В отличие от деревни Лэй, здесь всё было таким ярким и красочным, что в глазах у юноши зарябило. Торговые лавки столицы отличались изяществом и красотой. Было видно, что их владельцы вложили в магазины не только средства, но и душу.

На некоторых домах Люи заметил праздничные украшения. На мгновение ему в голову пришла мысль, что, возможно, люди наряжают город, чтобы встретить божественных избранников. Может, по этому поводу здесь планируется церемония? Интересно, остальные уже прибыли? Деревня Лэй входила в список из одиннадцати населённых пунктов, откуда в нынешнем такте избиралась дань. Иногда их было больше, иногда меньше, но в этом — именно столько.

Спутники Люи также не оставили без внимания ни приподнятую атмосферу Аньяна, ни украшенные фасады лавок и домов.

— Жаль, что мы не попали сюда чуть позже, — вздохнул Ци Цзянь, мечтательно осматривая просторные улицы столицы.

— Что мешает задержаться? — предложил Цзы Мин.

На лице аптекаря появилось такое страдальческое выражение, словно ему дали горькую пилюлю.

— Если я останусь на празднование дня рождения Её Величества один, то потом не отделаюсь от своей старухи даже подарком из дворца.

Мужчины рассмеялись и принялись подшучивать над сварливой женой господина Ци.

Люи вернулся в тень повозки и опустил занавеску на окне. Значит, всё это праздничное убранство — вовсе не ради встречи таких как он, а для грядущего торжества по поводу дня рождения императрицы?

Юноша усмехнулся. В самом деле, разве кому-то могло быть дело до судеб гуншэнь, которых отправят к богам? Ведь даже на церемонии, срезая прядь волос и запечатывая её в нефритовом сосуде, их причисляли к умершим. А это значило, что они попросту исчезали из мира живых. К тому же для столицы приезд таких гостей был обычным делом.

Чем дальше процессия продвигалась по городу, тем паршивее становилось у Люи на душе. Он полагал, что, увидев Аньян, испытает радость, но теперь его совершенно не трогали ни богатые дома, ни цветущие деревья, ни красивые девушки, идущие мимо. Юноша чувствовал себя не просто запертым в тесном пространстве, но и полностью лишённым права выбора. Этот диссонанс внешнего и внутреннего раскалывал сердце Люи пополам.

К тому же его не отпускали мысли о пережитом в пути. Хоть прошло уже несколько дней с того момента, как его увезли от разрушенной башни, Люи всё ещё думал о том, что увидел рядом с ней.

Если то, что он вспомнил там — правда, его семья жила тихо и мирно, никому не причиняя вреда. Почему же тогда господин Цзян сказал, что причиной уничтожения поселения стала расправа над жестокой бандитской шайкой? Что такого могли натворить его родители, что сами боги явились, чтобы их уничтожить?

Люи машинально нащупал за поясом предмет, который прихватил из поселения с собой. За время пути в столицу он не раз доставал рукоять с обломанным лезвием и рассматривал её, проводил пальцами по гладкой и немного тёплой поверхности камня, даже пытался её нюхать. От режущей части исходил слабый запах металла — только слегка непривычный, нефрит же не пах ничем.

Люи непреодолимо тянуло к этому предмету, и вместе с тем он его пугал. Рукоять была сделана столь искусно, что казалось, будто она уже лежала в руке того, кто держал её теперь.

Жаль, что не удалось вынести из руин и второй предмет — его ведь юноша даже толком разглядеть не успел. Вроде бы это был тёмный кристалл? Интересно, куда он подевался?

Пока Люи раздумывал о своём, повозка проехала через город и остановилась возле ещё одной высокой стены. За ней начиналась территория верховного клана Цинь — императорской семьи Вайди.

Люи слышал, как господин Цзян разговаривал со стражниками. После этого те отправили гонца во дворец, чтобы оповестить нужных людей о прибытии божественной дани из деревни Лэй.

Несмотря на уныние, Люи был из тех, кого вело по жизни неуёмное любопытство. Не в силах сопротивляться ему, он снова приоткрыл занавеску. Неужели его поселят на территории императорского дворца?

Сердце Люи взволнованно застучало. Ему вдруг стало невероятно совестно за тот вид, в котором он прибыл в Аньян. А что если ему придётся предстать перед самим императором? Нет-нет, об этом нечего и думать. С чего бы Его Величеству интересоваться кем-то вроде него?

Люи и сам не заметил, как сел в подобающую позу и принялся ждать. Через некоторое время он услышал, как открылись створки ворот, и господин Цзян получил разрешение войти. Повозка дёрнулась, и юноша ощутил, как его щёки покрыл румянец. Он поспешно пригладил растрёпанные волосы и снова замер.

Вскоре лошадь остановилась, и к повозке приставили лестницу. Когда Люи выбрался наружу, яркое солнце ударило в глаза, и он невольно зажмурился, а когда немного привык к свету, то увидел вдалеке перед собой высокие ворота. Оглянувшись назад, Люи нашёл другие ворота. Сопровождающие из деревни Лэй столпились чуть в стороне, другие четверо и вовсе исчезли — рядом остался стоять только господин Цзян.

Площадь, куда привезли Люи, была такой огромной, что в деревне она заняла бы целый район. Слева и справа расположились по несколько беседок в обрамлении низких кустов, подстриженных так аккуратно, что юноша невольно залюбовался их плавными линиями. Вдоль стен стояли и другие постройки, но их Люи изучить не успел.

— Да вы хоть знаете, кого заставляете ждать? — услышал он раздражённый девичий голос и, повернувшись на звук, заметил неподалёку три фигуры, одна из которых непрестанно кланялась двум другим. Это был слуга императорского двора, а остальные двое, судя по их белым одеждам, — божественные избранники. В беседке за ними находились ещё две группы людей.

— Этот ничтожный человек просит снисхождения молодой госпожи, — извинился слуга и в очередной раз поклонился.

Девушка хмыкнула и демонстративно отвернулась. Однако её молчание продлилось недолго.

— Да что с вами не так? — взорвалась она новой волной негодования. — Дочь семьи Хао почтила своим присутствием двор, а вы заставляете Нас ждать на входе, как какую-то обыкновенную дань?

— Но молодая госпожа и есть… — запинаясь, забормотал слуга, однако спохватился и замолчал.

— Почему Нас не встречают мастер Ли или мастер Чжао? Куда все подевались? Госпожа Ин? Наставник Цзян? Почему к Нам прислали простого слугу?

Юноша в серых одеждах потел и закатывал глаза, но продолжал кланяться и бормотать извинения. Другой юноша — в белых одеждах божественной дани — предпочитал не вмешиваться. Он молча стоял позади девушки и не выказывал намерений ни присоединиться к её возражениям, ни остановить поток брани.

Люи рассматривал вздорную незнакомку с долей восхищения. У девушки была точёная фигура и кожа, подобная молочному нефриту высшего качества, а волосы — чрезвычайно редкого для Вайди цвета: почти такого же белого, как её наряд. Кажется, людей с такой внешностью можно было встретить только в правящем клане провинции Байшуй.

— Мы и так делаем вам большое одолжение, соглашаясь стать невестой этого… бога! А вы не можете даже всё как следует организовать, — продолжала возмущаться прекрасная лилия, гордо вскинув голову. В её голосе слышалась такая неподдельная обида, что Люи стало неловко находиться рядом.

Услышав последние слова девы Хао, господин Цзян решительным шагом направился к ней. Ситуация явно выходила за рамки компетенции простого слуги, стоявшего перед знатной особой. С юноши в сером уже сошёл десятый пот. Видно было, что он готов провалиться под землю оттого, что ничего не может поделать с недовольной гостьей.

Одним лишь взглядом приказав слуге испариться, господин Цзян занял его место. Увидев знакомое лицо, дева Хао смягчилась и кивнула мужчине в знак приветствия.

— Наставник Цзян! — воскликнула девушка, и к обиде в её тоне добавились нотки детской игривости. — Потрудитесь объяснить Нам, почему приём не организован должным образом. Разве Наша семья занимает настолько низкое положение, чтобы Мы терпели столь неподобающее обращение?

— Никак не могу знать, в чём причина задержки, — господин Цзян слегка склонил голову, прося извинить его. — Разве молодая госпожа Хао не видит, что я и сам только что прибыл в столицу? — ответил мужчина вопросом на вопрос. Он явно не собирался потворствовать её капризам. Как и выяснять, почему госпожа и её спутник явились в столицу без сопровождающих мастеров.

Девушка перевела равнодушный взгляд за спину господина Цзяна, где стоял Люи. Поддавшись порыву, он последовал за надзирателем, когда тот направился к деве Хао, и остановился в нескольких шагах позади, чтобы не мешать. Когда юная особа увидела Люи, её прекрасное личико передёрнуло. Оглядев юношу с головы до ног, она отстранилась.

— Неужели в тех краях, откуда вы прибыли, не нашлось кого-то более… — девушка примолкла, подбирая нужное слово. С каждым мгновением её всё больше перекашивало от отвращения. — Кого-то более подходящего статусу божественного супруга? — с запинкой договорила она. — Или теперь в Шаньшэнь отправляют кого попало? Как Мы можем стоять рядом…

— Молодая госпожа Хао, — наставник Цзян холодно прервал ядовитый поток слов. — Попрошу не болтать лишнего в неподходящих для этого местах.

— А что Мы такого сказали? — дева Хао снова взъерошилась и напряглась. — Какая разница, узнают они раньше или позже? Что, не ожидал? — заметив на лице Люи удивление, девушка не смогла проигнорировать его. — Если ты даже таких вещей не знаешь, как вообще…

— Молодая госпожа Хао, пойдёмте, — сжав зубы, наставник Цзян подхватил её под локоть и настойчиво поволок прочь. И почему из всех возможных людей именно её выбрали на смотринах в Хайсяо? С таким вздорным характером и острым языком от неё стоило ждать только проблем.

Не успел господин Цзян отвести молодую госпожу в сторону, как из ворот к ним навстречу вышел мужчина солидной наружности, за которым следовали несколько слуг в сером. Навскидку Люи дал ему около сорока. Мужчина носил богатые, но скромные одежды тёмно-фиолетового цвета с серебристыми узорами. Его волосы также были собраны в простую причёску. Скорее всего, он занимал высокое положение при дворе, однако не кичился этим. Из драгоценностей Люи заметил только массивный перстень на его правой руке.

Обменявшись несколькими фразами, мужчины раскланялись друг другу, и незнакомец подал сигнал девушке, чтобы проходила вперёд. Слуг, что шли следом, он направил к Люи и второму божественному избраннику.

— Она… только что… — Люи не мог поверить в то, что услышал. Он ощупал место, где за пазухой у него лежала книга, добытая бабушкой Яо. Неужели эта небылица правдива?

Из размышлений Люи выдернул приятный голос юноши в белом.

— Молодая госпожа повела себя некрасиво, — признал он, думая, что Люи расстроило именно это. — Но можно понять её состояние. Она девушка, и всё происходящее…

— Что? — Люи не сразу сообразил, о чём толковал юноша. Когда же он осмыслил сказанное, то в его памяти всколыхнулись слова девы Хао о нём самом. Люи вдруг стало ужасно неловко, и даже его уши покраснели от смущения. Он и сам считал, что не шёл ни в какое сравнение с девушкой из знатной семьи, — тем более в том виде, в каком явился ко двору. Да и вообще происшествия этих дней казались ему чем-то нереальным.

Юноша в белом смотрел на Люи, пытаясь понять, о чём тот думал. Люи, в свою очередь, таращился на него, не скрывая любопытства. Так, смерив друг друга пристальными взглядами, молодые люди почувствовали взаимное расположение.

— Кто эта девушка? — спросил Люи, хотя уже догадывался.

— Хао Янмэй из семьи наместника Байшуй, — пояснил юноша и чуть улыбнулся.

— О, — только и вышло произнести у Люи. — А ты?

— Сунь Юнху из Байшуй, — представился тот.

Насколько он мог припомнить, эта северная провинция разделялась на две части: материковую и полуостровную. На первой располагалась столица области — город-порт Хайсяо, на второй — горная система Байшань. Здесь процветали кораблестроение и торговля, кроме того, полуостровная часть снабжала древесиной и другие провинции.

— Так значит, она — госпожа твоего края, — подытожил Люи.

— Так и есть, она младшая и единственная дочь среди десяти детей господина Хао.

Пока молодые люди разговаривали, слуги, пришедшие с господином в фиолетовом, приблизились к ним. Все они сразу поклонились Юнху, но перед Люи оторопели.

— Управляющий Чу велел сопроводить вас в покои, — один из слуг взял себя в руки быстрее других. Поклонившись и второму божественному избраннику, он указал на ворота, за которыми исчезли господин Цзян и Хао Янмэй.

Видимо, этот юноша был старшим среди слуг, так как, отправив с Люи и Сунь Юнху остальных, сам направился к сопровождающим. Только сейчас Люи заметил и две других повозки, стоявшие чуть в стороне. Одна из них была такой же простой и скромной, как его, а вторая — крупнее и с роскошной отделкой. Очевидно, именно в них в Аньян доставили дань из Байшуй.

Продолжая прижимать книжку к груди, Люи последовал за слугами. Он слышал, как беспокойно билось сердце под слоями бумаги, и не мог прекратить раздумывать о том, что разболтала молодая госпожа Хао. Люи вдруг захотелось ещё раз перечитать историю в этой рукописи, уже не воспринимая её как выдумку. Может быть, на территории императорского дворца найдётся кто-то, кто сможет пояснить ему смысл тех символов, что он не знал?

Конец ознакомительного фрагмента.