Вечное пламя

Шеннон Мессенджер, 2014

Сначала Софи думала, что огонь, следы от которого не вылечить никакой магией и который можно погасить только специальным колдовским зельем, – это просто случайность. Но случайностей стало слишком много даже для волшебного мира, и Софи поняла, что за ней кто-то охотится. Кто-то, владеющий магией огня, скрывающийся в тени и чьи коварные планы, сама о том не подозревая, Софи нарушила. Самое действенное оружие против такого врага – публичность: надо как можно быстрее выяснить имя преследователя. Смертельная гонка началась – кто успеет первым?

Глава 8

— Почему?

Такое короткое слово — слишком короткое, чтобы содержать в себе лавину эмоций, бушующую у Софи в мыслях. Но она не знала, что еще сказать.

— Что почему? — спросил Алден через какое-то время.

— Не знаю, — Софи встала: ей нужно было двигаться, попытаться понять, почему отчасти хотелось рыдать, а отчасти — очень, очень сильно врезать куда-нибудь.

— Я просто не понимаю, почему Совет считает, что Финтан заслуживает исцеления, — признала она. — Вы ведь дали ему столько шансов на спасение, а он предпочел разрушенный разум.

Скорее всего, за такие слова ей должно было быть ужасно стыдно. Но она видела воспоминания Финтана. Она видела, как его жажда власти погубила пять пирокинетиков. Она видела, как он нелегально учит незарегистрированного пирокинетика разжигать Вечное пламя — скорее всего, того же пирокинетика, что похитил их с Дексом и начал пожар, из-за которого погибли сотни невинных людей. Она чувствовала его ненависть к Совету и знала, что он ни перед чем не остановится, чтобы разделаться с ними, даже если придется лишить рассудка и ее с Алденом тоже — и у него это почти получилось.

Алден вздохнул:

— Я не думаю, что кто-либо — даже Финтан — заслуживает провести бесконечность в безумной ловушке разрушенного разума.

Софи потянулась к его руке. Интересно, что он помнил из дней, проведенных в безумии?

— Но я понимаю, почему ты не хочешь исцелять Финтана, — тихо добавил он. — И я разделяю твои сомнения. Но у Финтана есть информация, которая может привести нас к мятежникам. Он сумел не подпустить нас к ней при взломе памяти, но благодаря тебе у нас появился второй шанс узнать, кого он покрывает. И ты лучше всех понимаешь, насколько важна эта информация.

Но одна только мысль о том, чтобы вновь оказаться в разуме Финтана…

— Я буду рядом, — пообещал Алден.

Софи тяжело опустилась в свое кресло.

— Просто это как-то… нечестно. Почему Финтана вылечат, а Прентис так и останется невменяемым? Единственное его преступление — попытка меня защитить!

Тень прошла по лицу Алдена, отчего он вмиг постарел на двадцать лет.

— Поверь, я лучше всех это понимаю.

— Простите, я не хотела…

— Я знаю — и не волнуйся, я не виню себя. Ну, по крайней мере не сильно. Просто меня это раздражает, как и тебя. На самом деле я сказал Кенрику о том же. Но он объяснил, что в этом и кроется проблема. С Финтаном легче. Исцелен его разум или нет, он виновен, и даже если бы он сразу нам все рассказал, мы бы изгнали его за его преступления. Но с Прентисом ситуация кардинально другая. Он не обязательно виновен, но и не совсем безвинный. «Черный лебедь» все еще считаются повстанцами. Да, они совершали хорошие поступки. Но они совершали их незаконно. И таким образом формально Прентис все равно преступник. Хотя фактически он дивного серого оттенка. А Совет умеет справляться лишь с белым и с черным.

— Значит, они навсегда оставят его безумным?

— Никто об этом не говорил, Софи. Но пока что очевидного решения нет, и Совет продумывает все возможные варианты и пытается понять, что лучше всего делать дальше. Кажется, ты не понимаешь, насколько плохо наш мир подготовлен к подобному. Перед Советом стоят дилеммы, с которыми никто не сталкивался за все тысячелетия нашей истории. Они признают, что пришло время меняться. Но они хотят убедиться, что изменения эти к лучшему, и перед тем, как двинуться дальше, им нужно больше информации, которой, будем надеяться, владеет Финтан. Поможешь нам ее получить?

— Я думала, что у меня нет выбора.

— Это приказ, да. Но это не означает, что я не спрошу твоего согласия. Ты очень талантливая девочка, и в результате на твои плечи возлагается огромная ответственность. Но все же тебе тринадцать. Если это слишком тяжело, то я пойду к Совету и заставлю их пересмотреть решение. Я уже предупредил об этом Кенрика — и он согласился.

Софи сомневалась, что Алден с Кенриком смогут их переубедить. Совет явно все сильнее расходился во мнениях относительно нее.

Впрочем, не важно. Как бы она ни боялась вновь встретить Финтана, он и правда был лучшим шансом остановить ее похитителей.

— Я его вылечу, — сказала она, но было бы лучше, если бы при этом все внутри не сжалось.

Алден печально улыбнулся:

— Ты никогда не перестанешь меня поражать, Софи. И обещаю, однажды твоя жизнь придет в норму.

Софи сомневалась, что вообще знает, что такое «нормальная» жизнь эльфа. Но она надеялась, что когда-нибудь это выяснит.

— Так когда мне его исцелять? — спросила она.

— Кенрик сказал, что Совет все еще договаривается. Учитывая, что произошло в прошлый раз, они хотят убедиться, что все предусмотрели и проблем не возникнет.

«Проблемы» — это еще мягко сказано.

Софи никогда не забудет пронизывающую боль, когда Финтан обжег ее запястье, чтобы нарушить концентрацию, или Алдена, лежащего на полу без сознания с алой раной на лбу.

— В этот раз ничего не случится, — пообещал Алден — и Софи постаралась ему поверить. Но когда она встала, собираясь уйти, ноги все равно задрожали.

— Погоди, разве ты не хотела о чем-то со мной поговорить? — спросил Алден.

— А, точно, — она поверить не могла, что забыла о Силвени.

Софи показала ему серебряный маячок, рассказала, где нашла его и как Грейфелл о нем узнал. С каждым словом Алден стискивал зубы все крепче.

— Ладно, — произнес он после бесконечной паузы. — Уверен, волноваться не о чем.

Алден говорил ей это много раз. Но никогда еще слова не казались настолько неубедительными.

— Вы не считаете, что стоит перевести Силвени в какое-нибудь тайное убежище? — спросила она. — Юрек, конечно, старается. Изо всех сил. Но мятежники все равно пробрались. Как пробрались и в Хэвенфилд в тот раз, когда мы нашли след.

Может даже, в оба места проник один и тот же пирокинетик. Разве только…

— Как вы думаете, те следы, которые гоблины нашли у Убежища, были огрскими?

— Откуда ты узнала? — спросил Алден.

— Киф рассказал. И я видела отходники.

Алден кивнул и принялся расхаживать по комнате. Он пересек ее трижды и лишь затем произнес:

— Когда имеешь дело с гоблинами, Софи, нужно не забывать, что они всегда подозревают огров. На самом деле что те, что те постоянно обвиняют друг друга в нарушении мирного договора, над заключением которого мы так долго работали. Так что да, гоблинский патруль обнаружил странные следы — следы, которых не должно было быть, и поэтому мы так тщательно за них взялись. Но Алвар не смог доказать, что они как-то связаны с ограми. И леди Каденс тоже.

— Леди Каденс, моя наставница по лингвистике? — перебила Софи.

— Да. Она жила с ограми до того, как ее сделали твоей наставницей, не забыла?

Да, и она явно злилась на Софи из-за этого.

— Почему Совет выбрал ее моей наставницей? — не сдержалась она.

— Потому что она самый талантливый лингвист в нашем мире, и ее исследования огрских технологий не так важны, как твое обучение. И хорошо, что она вернулась, потому что она смогла сделать те отходники, которые мы установили у Убежища ради безопасности. И говоря о безопасности, — он вытянул руку, — мне нужен этот маячок, чтобы показать его Совету.

Софи передала устройство, радуясь, что избавилась от него. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы мятежники знали о ее перемещениях — что заставляло задуматься…

— Зачем им вообще отслеживать Силвени? Ну, они же и так знают, что она в Убежище. Зачем так рисковать, просто чтобы следить за ее местоположением?

— Именно это я и планирую выяснить.

Он максимально уверенно улыбнулся, и Софи изо всех сил постаралась ответить тем же. Но все равно поклялась сделать все, что от нее зависит.

— Ты домой? — спросил Алден, когда она подняла домашний кристалл на свет.

— Да. Если не вернусь до заката, Сандор убьет Кифа.

Алден поглядел за окно, где последние проблески розового переходили в фиолетовое сумеречное небо.

— Видимо, стоит предупредить Кифа бежать.

Когда Софи добралась до дома, Сандор ожидал ее у Хэвенфилда, и, судя по его суровому взгляду, он явно заметил, что она опоздала. И все же, убрав в ножны длинный черный меч и жестом показав Софи идти за ним в дом, он сказал лишь:

— Рад, что вы целы.

Софи развернулась и пошла в противоположную сторону.

Она понимала, что «Черный лебедь» хочет, чтобы она просто сидела и ждала, но мятежники только что изменили правила игры.

— И куда это вы направились? — поинтересовался Сандор, вместе с Софи проходя по пастбищам.

Она прижала большой палец вспотевшей руки к сенсору на замке ворот Клиффсайда, и тот открылся со слишком уж яркой зеленой вспышкой — а может, ей так показалось, потому что дорога за воротами была темнее обычного.

— Я требую рассказать, что происходит, — произнес Сандор, преграждая ей путь к ступеням.

Софи попыталась пробраться мимо, но как будто врезалась в гору из грубой кожи.

— Мне просто… нужно оставить записку.

— Записку, — повторил Сандор.

— Ага, — она залезла в карман, скользя пальцами по зеленой бутылочке, которую выкопала днем.

За последние месяцы «Черный лебедь» оставил ей множество сообщений.

Пришла пора послать им свое.