Домик под скалой

Шэрон Гослинг, 2021

Стремясь прийти в себя после болезненного расставания с возлюбленным, Анна Кэмпбелл решает полностью изменить свою жизнь и переезжает из Лондона в шотландскую рыбацкую деревушку Криви, где когда-то провели свой медовый месяц ее родители. Анна тоже надеется начать здесь новую главу своей жизни. Однако реальность оказывается отрезвляющей: ее новый дом, приобретенный через сайт риелторской компании, больше похож на сарай, а деревня расположена на узкой полоске между морем и скалами, в зоне штормов и оползней. Далеко от той романтической картины, которую она себе представляла. Но Анна не из тех, кто легко сдается. Преодолевая сомнения, она останется в этой далекой северной деревне и очень постарается снова стать счастливой. И, несмотря на все трудности, у нее это получится.

Глава вторая

Дом Пэт Торп назывался «Приют ткача». Он состоял из трех этажей, притиснутых к скале; человек, построивший его, проявил завидную изобретательность, чтобы соорудить удобный и просторный дом в этом суровом месте. Из дворика с ротанговым столом и стульями несколько каменных ступенек вели к парадной двери.

— Это для жильцов, — объяснила Пэт Анне. — А мы с вами воспользуемся черным ходом, как называет его мой муж.

Именно отсюда вышла Пэт, чтобы поговорить с Анной. Узкий коридор с боковой дверью, за которой Анна увидела крошечный туалет, вел в большую теплую кухню. Пол в ней был выложен серой плиткой, стены — очищены до камня, выровнены и покрашены белой краской. В одну из стен встроили довольно большую плиту с дровяной печью. Красивая кухонная мебель была солнечного желтого цвета; в центре стоял большой дубовый стол в окружении прочных стульев. Наполнив электрический чайник водой, Пэт включила его и предложила Анне присесть, а сама поднялась по крутой деревянной лестнице к телефону. Под звуки приглушенного голоса, доносившегося сверху, Анна осмотрелась. У одной стены стоял буфет с керамической посудой — похоже, ручной работы; каждый предмет украшала яркая роспись.

Спасательное судно Роберта Маккензи действительно отправилось на вызов — помощь потребовалась прогулочному катеру, который вышел из Лоссимута и потерпел бедствие на оживленных морских путях залива.

— Дело оказалось не слишком сложным, — сообщила Пэт, заваривая чай. В кухне пахло свежим песочным печеньем, которое стыло на полке рядом с огромной газовой плитой. — Если повезет, он скоро будет здесь. Сочувствую — в день переезда вам меньше всего нужна светская беседа с соседкой. Вы наверняка устали.

— Немного, — с улыбкой призналась Анна. — И кстати, одно поражение на этом фронте я уже пережила.

— Да?

— По приезде мне повстречался пожилой мужчина, — объяснила Анна. — Он не хотел, чтобы я парковалась в жилом районе.

— Ага, — сказала Пэт. — С тростью? Выглядит так, словно сегодня уже провел десять раундов с Тайсоном?

— Вроде того.

— Дуглас Маккин. — Пэт вздохнула. — О боже. Не принимайте на свой счет. Дело не в вас, а в «Счастье рыбачки». Этот спор по поводу права собственности тянется уже не один десяток лет. Он и Брен из-за этого ненавидел. Но если честно, вряд ли он симпатизирует хоть одному человеку на свете. Разве что Старому Робби. Дуглас — последний из тех, кто родился и вырос в Криви, и он недолюбливает нас, пришлых. Наверное, я должна ему сочувствовать, но не могу. Вечно он чем-то недоволен.

Анна улыбнулась, испытывая некоторое облегчение от того, что она не единственный объект стариковского гнева.

— Давно вы здесь живете?

— Мы с Фрэнком купили свой бизнес лет пятнадцать назад. Это был наш пенсионный план. Возможно, не самая лучшая идея, но теперь я не представляю себе жизни в другом месте.

— Бизнес?

Пэт поставила перед Анной тарелку с печеньем.

— В сезон мы сдаем этот дом по системе «постель и завтрак», а чуть дальше у нас есть еще один — апартаменты для туристов. Фрэнк сейчас там, делает мелкий ремонт. С каждым годом гостей у нас все меньше, но мы уже не молоды, так что, может, оно и к лучшему. В любом случае нам здесь нравится. Но вы, Анна, — что привело вас в Криви?

— Ну… — Анна опустила взгляд в кружку. — Это долгая история. Хотя на самом деле нет — совсем не долгая. Просто не слишком интересная или уникальная. Отец умер и оставил мне немного денег, и примерно в то же время разладились долгие — очень долгие — личные отношения. Мне скоро сорок, но все, что у меня есть, помещается в старую отцовскую машину. Разбирая вещи в доме родителей, я пересмотрела альбомы с фотографиями. В свой медовый месяц они колесили на машине по Шотландии, и один из снимков сделали в Криви. Это место так меня поразило, что я принялась читать о нем в интернете — и наткнулась на объявление о продаже «Счастья рыбачки». И решила его купить. После продажи дома родителей я могла позволить себе обойтись без ипотеки, и мне нужна была крыша над головой. У меня мелькнула мысль о новой жизни… — Она с кривой улыбкой посмотрела на Пэт: — Возможно, не самая лучшая идея.

— Не торопитесь, — сказала Пэт. — Вы еще не побывали внутри. Брен любила этот дом, и лично я рада, что в нем опять будут жить.

— Брен, — повторила Анна. — Это предыдущая хозяйка?

— Да. Больше в «Счастье рыбачки» никто не жил. Она несколько десятилений назад она купила его у отца на деньги, заработанные в молодости на разделке сельди, и сама переделала его — по крайней мере, так она говорила. Но если послушать Дугласа Маккина, так она обманом отобрала у него дом. Брен была замечательной женщиной. Всю жизнь прожила одна. Умерла… Да, прошло уже пять лет. Ей стукнуло девяносто пять, и она сама себя обслуживала до той ночи, когда легла спать и не проснулась. С тех пор дом пустовал. По правде говоря, я не думала, что Старый Робби решится его продать. Они с Брен очень дружили.

Хлопнула дверь черного хода.

— Ага, вот и Фрэнк, — сказала Пэт и встала, увидев мужчину в дверях кухни.

Фрэнк Торп оказался высоким и крепким человеком лет шестидесяти пяти, с лицом, которое выглядело смеющимся, даже когда он оставался серьезным. В одной руке он держал карниз для шторы, в другой — чемоданчик с дрелью. При виде жены он улыбнулся так радостно, словно неделями ждал этой встречи. Анна приподнялась, собираясь встать, и улыбка Фрэнка распространилась на нее.

— Ага! — воскликнул он. — Значит, это к нам гости! А я гадал, чья это там машина…

— Фрэнк, это Анна. Новая владелица дома Брен, — сообщила Пэт, пока Анна вставала со стула.

Фрэнк прислонил карниз к шкафчику, взял протянутую руку Анны и энергично встряхнул.

— Очень хорошо, очень хорошо, — произнес он восторженно. — Ну что, девушка, добро пожаловать в Криви. — Он поднял фирменный чемоданчик «Макита». — Если вам понадобится что-то сделать в доме, приходите прямо сюда, договорились?

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила Анна.

— Бедняжка приехала, как раз когда Старого Робби вызвали, и она осталась без ключа, — объяснила Пэт мужу, налила еще одну кружку чая и поставила перед ним на стол.

— Ну, если хотите, я могу вскрыть замок, — предложил Фрэнк и подмигнул. Потом сел и придвинул к себе кружку.

Анна удивленно заморгала:

— Нет, я…

— Фрэнк, веди себя прилично, — проворчала Пэт. — Бедной женщине совсем ни к чему знать, что ближайший сосед считает себя специалистом по взлому замков, ведь правда?

— Клянусь вам, это всего лишь хобби, — сказал Фрэнк. — Однажды я уже открывал дверь для Брен — несколько лет назад во время шторма она уронила ключ. Он упал с волнолома, а слесаря тут можно ждать до скончания века. Так что я впустил ее, а потом приехал Старый Робби с запасным ключом.

— Роберт Маккензи, — сказала Анна, ухватившись за знакомое имя, — продал мне этот дом. Наверное, они с Брен родственники, раз он его унаследовал?

— Он ей двоюродный племянник или что-то в этом роде, — ответила Пэт. — Семейные связи тут запутанные, сам черт не разберет. Так или иначе, все местные приходятся друг другу родственниками.

— Думаю, лучше подождать ключа, — сказала Анна. — Не хочу еще кого-то обидеть.

— Дуглас Маккин, — объяснила Пэт в ответ на вскинутые брови Фрэнка.

— А, этот старый болтун, — сказал Фрэнк. — Не обращайте на него внимания. А насчет Старого Робби не беспокойтесь, он добрый малый. Всем всегда помогает — до сих пор выходит в море на спасательной шлюпке, хотя давно уже вышел в отставку. Он не рассердится, если я открою вам дверь. В любом случае дом теперь ваш, правда? Вот и делайте с ним все что хотите.

— Не позволяйте ему водить вас за нос, Анна, дорогая. — Пэт встала и снова включила чайник. — Фрэнку нужен предлог, чтобы покрасоваться перед вами, вот и все. Воображает, что в прошлой жизни был преступником, а на самом деле он мягче, чем взбитые сливки.

Фрэнк скорчил гримасу и закатил глаза, воспользовавшись тем, что жена отвернулась, чтобы взять печенье.

— Не делай такое лицо, Фрэнк Торп, — сказала Пэт. — А если ты съешь все это до ужина, заработаешь очередной приступ.

Фрэнк демонстративно вздохнул:

— Как была учительницей, так и осталась. У тебя глаза на затылке.

— А с тобой иначе-то и нельзя.

С улыбкой на лице и со все возрастающим любопытством Анна слушала их пикировку. Она казалась знакомой, хотя ничем не напоминала их с Джеффом отношения. Анна поймала себя на том, что вспоминает юность, когда мать еще не умерла, а отец не состарился. Они были счастливы, ее родители, — вплоть до того темного пятна на рентгеновском снимке, которое сократило жизнь матери и в конечном счете убило природный оптимизм отца. Анна уставилась на свои пальцы, стиснувшие кружку. Она теперь старше, чем была мать, когда заболела раком, но чем она может похвастать? Загубленной карьерой, которой все время жертвовала ради мужчины, никогда никого не любившего, кроме себя, и правом владения на дом размером с коробку из-под обуви в совершенно чужом для нее месте.

Сообразив, что все умолкли, Анна подняла глаза на Пэт и Фрэнка; они переглядывались так, словно обратились к ней, но не получили ответа.

— Простите. — Она провела ладонью по лицу. — Я на секунду отвлеклась. Последние несколько дней были долгими.

— Еще бы, — посочувствовала ей Пэт.

— Знаете, — продолжила Анна, глядя на Фрэнка, — пожалуй, я приму ваше предложение насчет замка. Но вы уверены, что мистер Маккензи не рассердится?

— Нет, — уверенно ответил Фрэнк. — Мы позвоним Барбаре и скажем, что вы сумели войти, так что ему не нужно торопиться сюда, когда он причалит к берегу. Готов поспорить, он только обрадуется.