Повелитель песков

Шэрон Кендрик, 2011

Франческа помолвлена и собирается замуж. Внезапно на пороге ее дома появляется старый знакомый – шейх Захид аль-Хакам, в которого она когда-то была влюблена, и жизнь Франчески меняется. Расторгнув помолвку, она отправляется вместе с Захидом на его родину…

Глава 2

Черные глаза Захида прожигали Фрэнки насквозь, и она чувствовала себя удивительно уязвимой под его пристальным взглядом.

— Ты выходишь замуж? — осторожно спросил он.

Фрэнки кивнула, удивляясь тому, что чувствует себя ужасно неспокойно, в то время как должна испытывать гордость и радость.

— Когда это случилось?

— Вчера вечером.

— Позволь мне посмотреть. И не надо этого стесняться. — Его темные глаза блеснули огнем, который она никогда не замечала в них раньше. — Ну же, Франческа, я считал, все женщины любят хвастаться обручальными кольцами.

Фрэнки протянула ему руку, и когда ее кожу окутало мягкое тепло ладони Захида, по ее телу побежала дрожь. Она так давно мечтала об этом… А теперь он держит ее руку для того, чтобы внимательнее рассмотреть обручальное кольцо, которое ей купил другой мужчина!

Захид нахмурился, изучая драгоценный камень, и, как ей показалось, пробурчал что-то себе под нос. Отпуская ее пальцы, он почувствовал нечто такое, что принял бы за подступающую волну сильнейшего влечения. Если бы речь шла не о малышке Франческе… Затем он поднял голову и, пристально глядя ей в глаза, спросил:

— Но ведь это причина для праздника, а не для стеснения?

Румянец на ее щеках запылал еще ярче.

— Ну конечно же.

Тогда почему она прятала руку? Незаданный вопрос повис в воздухе, но, даже если бы он прозвучал, Фрэнки вряд ли нашла бы вразумительное объяснение происходящему. Но шейх промолчал.

— И кто же счастливчик?

— Его зовут Саймон Форрестер.

— Саймон Форрестер… — Захид выдвинул из-за массивного дубового стола стул и сел, вальяжно вытянув ноги.

От его внимания не ускользнул тот факт, что в вазе стоял букет оранжерейных роз, заменивших собранные ее рукой садовые цветы, которые обычно украшали кухню. Интересно, это пресловутый Саймон ей их подарил? Это из-за него она избавилась от своих нелепых очков? Это он пробудил в ней желание носить сексуальные джинсы и обтягивающие свитера? Открыл в ней чувственность и желание познать новые грани действительности?

Совершенно неожиданно он почувствовал во рту привкус горечи.

— И чем он занимается, этот Саймон Форрестер?

Фрэнки напряженно улыбалась. Именно этого она боялась больше всего: того, что он потребует от нее детального отчета. Она была готова сказать ему, что это его не касается и что она не собирается отвечать на его вопросы. Но Фрэнки понимала — этим она ничего не добьется. Захид не привык получать отказ. И в конце концов, есть ли смысл скрывать это от него?

— Он — владелец агентства недвижимости, в котором я работаю. Помнишь, я писала в одном из своих рождественских поздравлений, что меня взяли на работу?

Писала? Захид нахмурился. Он был уверен — она знает о том, что в Хаярзахе Рождество не отмечается, но все же упорно продолжала высылать ему поздравительные открытки. И он всегда просматривал их сам, не перепоручая работу с корреспонденцией от нее своим секретарям, как поступал обычно. На этих открытках были всегда одни и те же сюжеты: картинки обожаемых в Англии малиновок и веток омелы, украшенных ярко-красными ягодами. Еще иногда попадались изображения сельских жителей, распевающих рождественские гимны. Помимо всего прочего, эти открытки пробуждали в нем чувство ностальгии по годам, которые он провел в Англии в частном пансионе.

— Возможно, ты об этом упоминала. — Захид был очень удивлен. Он всегда считал, что она пойдет по стопам отца и станет ученым. — Расскажи мне подробности.

Фрэнки нервно покусывала нижнюю губу. Очевидно, он не находил времени прочитать сопроводительные письма, которые она каждый год вкладывала в рождественские открытки.

— Ну, Саймон — владелец одного довольно успешного агентства недвижимости…

— Я хотел бы узнать подробности о нем — мужчине, за которого ты выходишь замуж, а не о его компании. Расскажи мне о самом Саймоне Форрестере.

Ей было нелегко начать рассказ, учитывая то, что в тоне Захида звучали нотки презрения, когда он произносил имя Саймона, но она постаралась сосредоточиться и вспомнить все достоинства своего жениха. Его голубые глаза, его изысканное ухаживание, охапки роз, которые доставляли в ее дом неделя за неделей…

— Он немного не похож на тот тип мужчин, о свидании с которыми я когда-либо мечтала.

— Неужели? У тебя было много кавалеров, чтобы иметь возможность сравнивать?

— О нет… — Почему он смотрит на нее так мрачно? — Я не об этом.

— А о чем тогда?

Она отвернулась, чтобы наполнить водой чайник и поставить его на плиту. Почему он ведет себя так агрессивно, задает ей провокационные вопросы, не имея фактического права расспрашивать ее о личной жизни? Фрэнки попыталась сосредоточиться на образе Саймона. Она вспомнила игривую прядь волос, которая всегда спадала ему на лоб, несмотря на то что он постоянно пытался зачесать ее назад.

— Ну… у него светлые волосы, он очень красивый.

Захид бросил на нее сердитый взгляд.

— Ты разочаровываешь меня, Франческа. Ты действительно считаешь, что внешность важнее всего?

— И это говоришь мне ты? — сорвалось с языка Фрэнки прежде, чем она успела подумать о последствиях.

В комнате воцарилось неловкое молчание.

— Прошу прощения?

— Забудь!

— Э, нет. Так не пойдет. — Его тон стал угрожающе вкрадчивым. — Объяснись, будь добра.

Фрэнки с достоинством выдержала вспыхнувший раздражением взгляд Захида. Собственно говоря, почему она должна промолчать? Ведь он не задумывается над тем, что его слова могут больно ранить ее.

— Ты ведь сам не ангел, Захид. Похоже, ты прикрываешься своими так называемыми деловыми поездками в Европу и США для того, чтобы приударить за западными красотками.

Наверное, Захид громко рассмеялся бы, если бы из ее уст это заявление не прозвучало настолько оскорбительно. Неужели Франческа, которая знает его всю свою жизнь, могла так плохо подумать о нем? Неужели она действительно считает его заурядным плейбоем?

— И откуда у тебя столь поразительная информация?

— Из журнальных статей про знаменитостей. Хотя надо признать, что с тех пор, как ты стал королем, страсти поутихли. Но до этого ты постоянно появлялся на публике с разными женщинами.

— Ты совсем наивная, Франческа, — произнес он, неодобрительно покачав головой. — Ты веришь всему, что пишут в газетах?

— Я верю своим собственным глазам. Я видела достаточно фотографий, на которых ты с… с… — Фрэнки обнаружила, что не справляется с собственным дыханием. Слова застряли у нее в горле, а в голове поплыли картинки, свидетельствующие о виновности стоящего перед ней мужчины.

Вот Захид с голливудской звездой, которая с преданным обожанием смотрит на него. Теперь Захид с сексуальной блондинкой — адвокатом с мировым именем, принимавшей участие в сложном судебном разбирательстве… Вряд ли в судебном кодексе есть статья о том, что законный представитель в суде имеет право смотреть на соперника своего клиента так, словно готова съесть его на завтрак.

–…с женщинами на любой вкус, — решилась она наконец. — Да ты просто настоящий плейбой мирового уровня!

Захид вздохнул, понимая, что в ее словах есть доля правды. До того момента, как он стал королем, он действительно наслаждался разнообразной и увлекательной сексуальной жизнью. Теперь ему приходится вести себя более осторожно, и тем не менее…

— И ты считаешь, я путешествую только из-за этого? Чтобы заводить романы с разными женщинами?

Уловив нотки осуждения в его голосе, она попыталась вспомнить все то хорошее, что читала о его деятельности. Она подумала об огромной сумме денег, которую он вложил в международный проект в поддержку мира, освежила в памяти трогательную речь, которую он произнес по поводу открытия этого проекта. Тот факт, что она чуть не уничтожила себя муками ревности, увидев его фотографию с зеленоглазой красоткой модельной внешности, не дает ей права судить о нем как о племенном жеребце, у которого нет других интересов, помимо развлечений с противоположным полом.

Фрэнки покачала головой.

— Конечно нет. Я неправильно выразилась, — сказала она примирительно, наливая кипяток в чашки, в которых лежали пакетики с мятным чаем. — Но ведь ты сам не станешь отрицать, что для тебя поездки на Запад — это способ избежать строгих запретов, царящих в Хаярзахе.

Захид кивнул. Она прекрасно его знает. Возможно, его просто шокировала ее откровенность и то, что она спокойно говорит то, что думает. Но она может себе это позволить. В конце концов, они — старинные друзья, а его страна — в неоплатном долгу перед ее отцом…

— Мне очень жаль твоего отца, — внезапно сказал он. — Мне жаль, что я не смог приехать на похороны.

Фрэнки изо всех сил пыталась не выдать своих чувств. Глупо и неуместно — разрыдаться в присутствии шейха, даже если знаешь его с детства.

— Я все понимаю, — сказала она дрожащим голосом. — Ты объяснил в письме, что не можешь сейчас оставить дела.

Захид кивнул, вспоминая те ужасные дни, когда на его голове оказалась корона, к чему он был совершенно не готов.

— Хорошо, что ты смог прислать своего брата. И венок, который был от тебя, — добавила Фрэнки, с трудом сдерживая подкатившие к горлу рыдания. — Он… он был великолепен.

Он услышал, что ее голос готов сорваться, поднялся с места и взял чайник из ее дрожащих рук:

— Давай я помогу.

— Но ты ведь не можешь наливать сам себе чай.

— Не смеши меня. Я вполне могу справиться с тем, чтобы залить пакетик кипятком. Или ты считаешь, что меня обслуживают каждую секунду?

— Ну, почти…

В уголках его губ заиграла улыбка.

— Дерзкая женщина, — пробормотал он, глядя в ее удивительные синие глаза и понимая, что произнесенное им слово навсегда изменит отношения между ними. Его пульс участился. «Женщина». Он никогда не называл ее так. И никогда не смотрел на ее губы, думая о том, каковы они на вкус. На них совсем не было помады. Интересно, Саймону не нравится, когда она красится?

Фрэнки взяла одну из чашек с чаем и поспешила отодвинуться. Кипяток, налитый в чашку, жег ее руку, но тот жар не мог сравниться с пламенем, которым горели ее щеки в ответ на интимность момента.

— Я достану мед, — сказала она, обрадованно воспользовавшись причиной отойти от него, чтобы приблизиться к буфету. Ее пальцы дрожали, когда она протянула ему банку и наблюдала, как он опускает мед в обе чашки и тягучая золотистая масса тает в светло-зеленом напитке.

Он беззаботно посмотрел на нее:

— И когда я с ним познакомлюсь?

— С кем? — Неужели он имел в виду именно то, о чем она подумала.

— С Саймоном.

Она смотрела на него в ужасе, инстинктивно подозревая, что нужно сделать все возможное для того, чтобы двое значимых в ее жизни мужчин никогда не встретились.

— Какого черта тебе это нужно?

Захид беспечно пожал плечами. Ее сопротивление только утвердило его в мысли, что он поступал правильно.

— А почему бы и нет? Моя страна в долгу перед твоим отцом, мы — старинные друзья. Поскольку теперь ты осталась одна и возле тебя нет взрослого мужчины, способного позаботиться о тебе, я считаю, что обязан познакомиться с мужчиной, за которого ты собираешься замуж.

Фрэнки не могла позволить им встретиться. На фоне Захида любой другой мужчина всегда будет выглядеть неудачником.

— Ну, может быть, запланируем встречу на следующий раз, когда ты приедешь в город, — сказала она, надеясь на то, что плотное расписание короля сведет к нулю возможность нежеланного свидания.

— А ты не собиралась встречаться с ним сегодня вечером? Приготовить для него ужин?

Она проследила за его взглядом, осматривающим куриные грудки на противне, неочищенную картошку в раковине и закрытую пачку ароматических свечей, лежащую неподалеку.

— Да, я собиралась приготовить ему ужин. Я бы попросила тебя остаться, но, наверное, у тебя много дел. И у меня всего лишь две грудки.

Захид с трудом удержался, чтобы не рассмеяться, услышав ее нелепые аргументы. Ее попытки только пробуждали в нем азарт: он не привык к тому, чтобы ему говорили «нет».

— Женщина, которая только что согласилась выйти замуж, не должна готовить сама. Мужчина обязан избавить ее от домашних хлопот, — сказал он бархатистым голосом. — Я приглашаю вас с Саймоном на ужин сегодня вечером.

— Нет, на самом деле…

— Да, на самом деле, — передразнил он. — Я настаиваю. Как называется самый хороший местный ресторан?

— «Le Poule au Pot», но в такое время там невозможно найти свободный столик.

— Не будь так наивна, Франческа. Для меня столик всегда найдется. Жду вас там в половине девятого, — сказал он, вставая и отодвигая нетронутый чай.

— Я так понимаю, отговорить мне тебя не удастся.

— Бесперспективно. А зачем тебе это надо?

Ответить на этот вопрос она не могла… или не хотела. Все, что она знала, — это то, что вечер в компании стоящего перед ней влиятельного красавца мужчины и своего жениха Саймона казался ей сомнительным мероприятием.

Захид посмотрел сверху вниз на ее напряженное лицо и плотно сжатые губы. В этот момент она выглядела так уязвимо и чертовски соблазнительно, что в голову ему пришла мысль о том, что, возможно, сама судьба привела его к ней сегодня на помощь.

— Пожалуйста, не опаздывайте, — мягко добавил он.