Симфония для смертельного трона

Э. Дж. Меллоу, 2023

Королевство воров – место, которого нет на карте. Там Мусаи, смертоносные музы, служат своему королю. Арабесса – старшая из сестер, способная мастерски играть на любом инструменте, созданном человеком или существом. Однако ее истинное желание – быть рядом с Зимри, главным помощником ее отца и тем, кто украл ее сердце много лет назад. Однажды Арабессе поступает неожиданное предложение: сразиться за трон Короля Воров. Девушка оказывается перед выбором: отказаться от великой любви или собственных грез. Власть всегда имеет свою цену. Трон взывает к Арабессе, но готова ли она предать их общее будущее с Зимри? Добро пожаловать в мир Адилора, где любовь граничит с безумием, а самые завораживающие симфонии несут погибель. Осмелитесь ли вы их сыграть?

Глава 5

В центре затемненного бального зала стоял гниющий букет амариллисов. В мгновение ока лепестки из ярко-красных превратились в черные и осыпались, тем самым увеличивая кучу пепла вокруг вазы.

Стоящая в нескольких шагах Арабесса управляла процессом угасания. Магия пробежала по ее коже, тепло скользнуло к рукам. Дары вырывались сквозь кончики пальцев, пока она медленно водила смычком по струнам скрипки.

«Уходи, время, — кружа над цветами, призывало ее заклинание, — умри сегодня».

Оставшиеся цветы одновременно посыпались вниз, словно их коснулись силы Забвения.

Арабесса удовлетворенно выдохнула и улыбнулась еще шире, проводя пальцами по грифу скрипки. Она продолжала использовать свое заклинание, намереваясь поднять воду из вазы. Задрожав, стекло лопнуло и разлетелось в стороны, как и находившаяся внутри жидкость.

— Зараза, — прорычала Арабесса, отбрасывая скрипку в сторону и резко обрывая песню, звучавшую в просторном зале. Пурпурное облако магии с шипением рассеялось. — Что это было? — упрекнула она себя, ударяя смычком по юбкам. — Ты должна стараться лучше.

Ее дары недовольно зашипели в ответ: «Это ты должна стараться».

— Да, — раздраженно фыркнула Арабесса. — Я говорила о себе.

Она тренировалась бо́льшую часть водопада песка, пока ожидала возвращения отца в их второй дом в Джабари, город за пределами Королевства воров, где Бассетты жили без масок. Хотя здесь они скрывали другие моменты своей жизни, например роли и связи с Королевством Воров, а также свою магию.

Магию, которая в данный момент совсем не помогала Арабессе.

Вздохнув, девушка пошевелила пальцами, разминая затекшие суставы. Корсет тоже начал причинять дискомфорт, но сейчас она ничего не могла с этим поделать. Собираясь тренироваться, девушка всегда просила Шарлотту, их с сестрами горничную, как можно туже затягивать корсет. «Чем ровнее спина, тем совершеннее слух», — всегда говорили Ачак.

И если игра Арабессы была несовершенна, ее магия действовала не в полную силу. То же самое касалось и ее выступления в роли главной из трио Мусаи.

Ведь в эти мгновения сестры тоже были ее инструментами, симфонией, реагирующей на ее ритм и темп.

Даже незначительная оплошность с ее стороны могла нанести больше вреда, чем просто разбитая ваза. Она могла ослабить смертельную ноту Ларкиры, влекущие движения Нии. Вот почему Арабесса продолжала еще долго тренироваться после того, как закончились ее детские уроки с Ачак. Возможно, она и была музыкально одаренной, но без практики любой музыкант мог легко утратить свой талант.

Сегодня скрипка взывала к ней.

«Тебе нужна я, — прошептал инструмент, когда Арабесса вошла в комнату для занятий. — Моя мелодия успокоит твой разум».

На мгновение так и случилось. Пока мысли о матери и о том, что Арабесса узнала, не вернулись, ослабив ее концентрацию.

В голове Арабессы снова всплыла масса вопросов, и грудь сжалась от замешательства и разочарования. «Почему именно сейчас?» — хотелось закричать ей в пустоту комнаты. Зачем открывать то, что было сокрыто все эти годы? Что Арабессе было делать с этим новым знанием?

Отправившись искать отца, она не нашла его ни во дворце, ни в их поместье в Джабари, а значит, оставалось лишь одно место, где он мог бы уединиться. Место, куда Арабесса не собиралась идти, несмотря на неотложные вопросы или тот факт, что Долион посещал его куда чаще, чем следовало. Он навещал ее мать в Забвении.

Продолжая массировать руки, Арабесса гадала, сколько лет отдал Долион, чтобы провести хотя бы один водопад песка в обществе жены. Ведь именно такова была цена, которую Забвение требовало за возможность увидеть мертвых.

Подавив растущее беспокойство при мысли о том, что отец стареет слишком быстро, Арабесса повернулась. В комнате послышался хруст, когда она прошла по стеклу и лужам воды на кафельном полу, чтобы сосредоточиться на новом столе. «Сконцентрируйся, — тихо приказала она, снова взяв в руки скрипку. Девушка посмотрела на четвертую цветочную композицию, которую попросила поставить в зале. — И, силы моря Обаси, просто играй вибрато».

Взяв скрипку, она приготовилась исполнить новую песню, но, ощутив чье-то присутствие у входа в зал, замерла.

Арабесса оглянулась, ее магия запульсировала, а пульс участился, пока она наблюдала за приближением Зимри. От него исходил аромат Королевства воров, ночи и пряного дыма, когда, грациозно двигаясь, он подошел прямо к ее столику. На нем был элегантный темной-синий жакет, жилет в тон безупречно сидел на широкой груди. Заметив раздражение на его лице, Арабесса приготовилась.

— Ты так и не пришла, — сказал он вместо приветствия. Зимри не выказал ни малейшего удивления по поводу состояния комнаты или того, что она была уставлена увядшими цветами и разбитыми вазами. В конце концов, у Бассеттов на все были свои причины.

— Нет, — ответила она. — Не пришла.

Он нахмурился.

— Почему?

— Мне нужно было решить несколько задач.

— Задач? — переспросил он.

— Да. — Она положила скрипку в футляр, лежавший на приставном столике, и закрыла его.

— Среди ночи?

— Середина ночи такое же прекрасное время, как и середина дня.

Зимри по-прежнему спокойно смотрел на нее.

— Одно из заданий включало разговор с сестрами о том, что ты узнала о Джоанне?

При упоминании о матери, о том, что она отчаянно пыталась выкинуть из головы большую часть дня, Арабесса напряглась.

Но, к счастью, теперь она не была настолько обезумевшей, как вчера.

Сегодняшняя Арабесса отлично владела собой, что позволило ей скрыть внутренний дискомфорт и спокойно ответить:

— К тому времени, как я вернулась к сестрам, Ния уже была навеселе, а Ларкира и Дариус приготовились вернуться во дворец. Так что, к сожалению, нет, мне еще не представилась такая возможность.

«И да, меня это раздражает», — мысленно закончила она.

— Понятно, — продолжил Зимри, не отводя взгляд. — Значит, вместо того чтобы провести ночь со мной, ты ушла и занялась решением других задач?

— Силы потерянных богов, Зимри, — разозлилась она, выходя из кольца столов. — Что за допрос?

— На самом деле все довольно просто, — сказал он, скрестив руки на груди. — Мне хотелось бы знать причины, по которым меня отвергли.

— Никто тебя не отвергал.

— Да? — Он поднял темную бровь. — Значит, на самом деле ты приходила в мои покои, а я просто забыл об этом?

Арабесса смахнула с рукава ворсинки.

— Вполне вероятно.

— Ара, — выдохнул он, показывая, насколько раздражен.

— Зимри. — Она произнесла его имя с таким же почтением. — Если уж на то пошло, стоит поблагодарить меня за то, что я позволила тебе сосредоточиться на сегодняшней встрече с Волковыми.

— Я говорил, что, даже несмотря на встречу с Жадом, хотел провести ночь с тобой.

— А зря.

Он прищурился.

— Что это значит?

— Я не хочу отвлекать тебя от твоих целей, Зимри. Я знаю, как долго ты готовился к…

— Арабесса, — перебил он. — Как бы ни было трудно в это поверить, но мои умственные способности не настолько плачевны. После ночи с тобой я все еще способен говорить и мыслить ясно.

Она проигнорировала тот факт, что его сарказм задел ее чувства.

— И, кроме того, — продолжил мужчина, — твои заботы о моей сосредоточенности никак не повлияли на исход сегодняшнего утра.

Повисло молчание, и только потом Арабесса осознала смысл его слов.

Ох.

О нет.

Ее собственная душа заныла при мысли о том, какую боль он испытывал.

— Зимри, я…

— Все нормально. — Он отвел взгляд.

— Нет, не нормально. — Арабесса сделала шаг вперед, ощутив трепет, когда он позволил ей коснуться его руки. — Что случилось?

— Все как обычно. Жада сопровождал одаренный телохранитель, который следил за тем, чтобы я не использовал на его патроне магию убеждения. Алена едва вымолвила слово, а Жад молчал. Он велел мне принести деньги для проверки, заставил прочитать соглашение о покупке акций. Серьезно, клянусь Забвением, — Зимри вскинул руку, — он слушал меня в течение двух водопадов песка, а в конце лишь улыбнулся, похлопал по плечу, словно я все еще девятнадцатилетний мальчик, пришедший управлять «Макабрисом», и ответил «нет».

О боги.

Арабессе хотелось коснуться его лица, поцеловать нахмуренный лоб и заглушить боль в глазах. Но она осталась стоять на месте, вместо этого уверяя его:

— Ты придумаешь что-нибудь еще. Должен быть другой способ стать единственным владельцем.

— Или я могу отказаться от этой безнадежной мечты, — выдохнул Зимри. — В конце концов, мои родители мертвы, для кого мне все это?

— Для себя. — Она крепко сжала его руку. — Ты делаешь это ради себя и ради наследия своей семьи. Твои родители упорно трудились, чтобы создать этот клуб. «Макабрис» твой по праву рождения. Зимри, ты всегда хотел обладать им. Когда ты вернулся к управлению клубом, он был практически разрушен. Ты вернул его к жизни.

— Да, и поэтому сейчас Волковы инвестируют больше, чем когда-либо, — мрачно добавил он.

— Возможно, существует способ добиться своего, используя то, что представляет для них больший интерес. Но что бы ты ни делал, не позволяй Жаду Волкову или кому-то из их окружения помешать получить то, что принадлежит тебе.

Зимри лишь пожал плечами, усталость отразилась на его лице, что ранило даже сильнее, чем его гнев. Зимри был не из тех, кто легко сдавался.

— Если это хоть как-то тебя утешит, — начала Арабесса, пытаясь подбодрить его другим способом, — сегодня утром повар испек шоколадное печенье. Я попросила его оставить тебе несколько штук. Может, выпьем чаю и насладимся лакомством?

Зимри встретился с ней взглядом, и маленькая искорка тепла вспыхнула в глубине его карих глаз.

— Придется придумать что-то поинтереснее, если ты пытаешься загладить вину за то, что не пришла на нашу встречу.

— Я бы так и сделала. — Девушка коварно улыбнулась. — Но технически никогда и не соглашалась встретиться с тобой.

Зимри недоуменно посмотрел на нее.

— Прошу прощения?

— Ты спросил, знаю ли я, как незаметно проникнуть в твои покои, — продолжила объяснять Арабесса. — Я сказала «да», но не ответила, что приду. Технически я не нарушила свое обещание.

На его лице промелькнуло множество эмоций, и в итоге остались лишь досада и недоумение.

— Арабесса. — Он провел рукой по лицу. — Справедливо будет сказать, что я был более чем терпелив ко всем твоим эксцентричным…

— Эксцентричным? — Арабесса выпрямилась, убирая руку с его плеча. — Я никогда не бываю эксцентричной. В любом смысле этого слова. Я самый ответственный…

Зимри прервал ее:

— Если дело касается долга, да, бесспорно. Но со мной…

Он отвел взгляд и уставился в дальний конец комнаты.

Его челюсть двигалась в такт мыслям. Было ясно, что он осторожно пытался подобрать слова, но, когда Арабесса посмотрела на его нахмуренные брови и разочарование, написанное на лице, она помрачнела. И испугалась. Возможно, это был тот самый спор, вокруг которого они ходили много лет. Арабесса знала, что он рано или поздно случится. Знала, что это должно было произойти. Но знание не мешало боли и не удерживало от желания сбежать.

— Ара, — снова взглянув на нее, начал он более спокойно, — я всегда был честен с тобой, так?

— Да, — поколебавшись, ответила она. — Всегда.

— Тогда почему ты не можешь быть честна со мной? И я говорю не о том, что ты вчера узнала о своей матери, — продолжил Зимри, спасая ее от немедленного ответа. — Или о других обязанностях перед твоим отцом или нашим королем. Я знаю, что, учитывая количество клятв молчания и Тайных обетов, мы мало что можем открыть друг другу. Я говорю только о нас, о наших отношениях. О нас. Почему ты нечестна в своих чувствах по отношению к нам двоим?

Арабессе казалось, будто он медленно вонзал кинжал в ее сердце, выплескивая наружу клубок сложных, сдерживаемых эмоций.

«Почему ты нечестна в своих чувствах?»

«Потому что! — хотелось закричать ей. — Ты — мое самое большое отвлечение и величайшее из наслаждений. Потому что я хочу днями лежать с тобой, а не тренироваться. Потому что общие обязанности перед нашим королем осложняют любые возможные отношения между нами. Потому что я не знаю, как отдать больше и при этом оставить что-то себе!»

Но Арабесса не озвучила ничего из этого, ведь как она могла? Чего она хотела добиться? Открыв рот, девушка тут же закрыла его. Она так запуталась.

Зимри медленно подошел ближе.

— Я люблю тебя, Арабесса. Так сильно, что все эти годы был счастлив довольствоваться лишь частичкой тебя, хотя знаю, что ты многое скрываешь от меня. Что мы скрываем от твоей семьи. Но я не могу вечно притворяться. Не могу любить тебя наполовину. Это все равно, что просить море не омывать берег волнами. Я всегда буду тянуться к тебе, Арабесса, но вопрос, который продолжает мучить меня: ответишь ли ты когда-нибудь тем же?

Каждое его слово ранило. Самообладание Арабессы ослабевало, ее решимость рушилась. Именно поэтому она так отчаянно боролась за то, чтобы сохранить их отношения в секрете.

Потому что, открыв двери к своему сердцу, она покажет миру напуганную молодую женщину.

Арабесса видела, что любовь делает с другими людьми. Стоявшие перед ней на коленях изменили своему королю из-за любви. Любви к своим убеждениям или к другому существу, из-за нее они убивали или крали. Той же самой любви, которая, несмотря на два десятилетия, прошедших со дня смерти матери Арабессы, все еще причиняла боль отцу. Любовь представляла опасность, делала уязвимым, и ее сестры были тому примером. Любовь одновременно являлась и роскошью, и болезнью. И хотя одна из ее сестер смогла выйти замуж за своего герцога, а вторая — бороздить моря со своим пиратом, они смогли сделать это только благодаря ей. Арабесса была старшей и намеревалась остаться с отцом и Мусаи. Присматривать за их домом, не забывать о заданиях и выступлениях. Что случится со всем этим, если она хоть на мгновение пойдет на поводу у эмоций? Или позволит сделать это Зимри? У него тоже имелись планы, амбиции и мечты, для осуществления которых требовались время и концентрация. А если когда-нибудь наступит момент, когда их обязанности перед королем станут помехой их отношениям, если личная ссора помешает им действовать сообща, что тогда? Настежь распахнуть ворота в свое сердце… Нет, уж лучше держать свои чувства в узде. Всегда проще делать выводы, основываясь на предыдущем опыте.

К тому же она уже была достаточно предана стоявшему перед ней мужчине, их истории и тому, что они скрывали. Так же, как была верна своему отцу, сестрам, их дому, ожиданиям своего короля. Слишком опасно иметь рычаг, на который могут претендовать другие. Если она отдаст кому-то часть себя, останется ли хоть что-то от нее? Для нее самой.

— Я постараюсь, — наконец сказала она. — Насколько это в моих силах.

Зимри еще сильнее нахмурился, в его взгляде ясно читалось разочарование.

— Этого недостаточно, — сказал он. — Больше нет.

Казалось, ей нечем дышать. «Но ведь должно быть иначе».

— Силы моря Обаси, — продолжил Зимри. — Мы все еще скрываем наши отношения. — Он жестом указал сначала на Арабессу, затем на себя. — Хотя даже твоя семья явно знает — что-то происходит.

— Возможно, что-то, но не все.

Он раздраженно фыркнул.

— А если бы они узнали? Сомневаюсь, что Адилор бы исчез.

— Конечно нет, — ответила девушка, показывая степень своего разочарования.

— Тогда в чем причина? Ты больше не любишь меня?

— Зимри, это бред, и ты это знаешь. — Ей нужно было, чтобы он образумился, вспомнил, о чем они договорились давным-давно. — Мы уже обсуждали это раньше. У нас и так немало сложностей из-за того, что мы живем вместе в Джабари и вместе работаем на короля.

— Я уже пять лет не живу здесь на постоянной основе, — возразил Зимри. — И, если это поможет, буду обитать только у себя в «Макабрисе».

Арабесса покачала головой.

— Дело не только в этом. Мы не можем подвергать риску отношения в семье. Ты вырос с моими сестрами, они не дадут нам жить спокойно. На каждом задании станут острить и шутить на наш счет. Все будут отвлекаться. К тому же ожидания моего отца…

— Долион был бы в восторге, — сказал Зимри. — А что касается твоих сестер, они часто раздражают тебя, но это не мешает тебе делать то, что ты хочешь.

— Ты ведешь себя неразумно.

— Я единственный, кто ведет себя разумно, — возразил он. — Это ты придумываешь оправдания. Беспочвенные.

— А как же тогда наши роли в королевстве? Мы не можем рисковать, вдруг кто-то узнает о наших чувствах друг к другу? Представь: неожиданно появляется неуловимая любовница Коллектора, и каждый пытается обернуть эту ситуацию в свою пользу, чтобы избавиться от долгов или вернуть себе знание об их личности. И упаси тебя боги, если когда-нибудь станет известно, что у тебя отношения с одной из Мусаи. В жизни каждого из нас уже и так достаточно опасностей.

— С каких пор ты боишься кого-либо в королевстве? — парировал он. — Мусаи редко появляются на публике, почему сей факт должен измениться сейчас? К тому же при необходимости легко сменить маскировку. И я не собираюсь вальсировать по клубу с тобой под ручку. Хотя мысль заманчивая.

— Зимри, пожалуйста… — Арабесса потерла виски. Почему сегодняшний день уже казался ей хуже, чем вчерашний? Ведь был только полдень.

— Пока ты не назовешь причину весомее, чем эти слабые оправдания…

— Потому что я боюсь! — выпалила Арабесса, ненавидя, каким громким эхом разнеслись по залу ее слова. Слова, которые она отчаянно презирала, эмоции, кои старалась не чувствовать, чтобы и он не почувствовал их.

Она была Арабессой Бассетт. Старшей из трех сестер. Главной из трио Мусаи.

Она пытала десятки существ, чувствовала боль от сломанных костей и нанесенных с помощью магии шрамов, видела самое унизительное и ужасающее, что мог предложить Адилор. Она не должна была бояться.

Казалось, Зимри тоже был ошеломлен ее признанием, но он молчал и ждал.

Мысли Арабессы метались, она не знала, как сделать такое сложное для нее признание. Безусловно, девушка не хотела открывать душу, но Зимри заслуживал хоть какой-то доли правды. Поэтому она остановилась на самом важном.

— Я не знаю, как дать больше, не потеряв всего, — объяснила она, не в силах встретиться с ним взглядом.

Она почувствовала, как мужчина придвинулся ближе.

— Что ты имеешь в виду?

— У меня уже немало масок. — Арабесса подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. — Столько ролей и обязанностей. Согласиться встречаться с тобой в открытую… если тебе уже сейчас кажется, будто я даю недостаточно, вдруг и тогда я не смогу дать больше?

Беспокойство на его лице сменилось нежностью.

— Я лишь прошу позволить быть рядом с тобой.

— Но, Зимри, ведь ты рядом прямо сейчас.

Он покачал головой.

— Нет, я как будто существую где-то в коробке. Когда надо, меня вынимают, а когда не надо, оставляют вдали от посторонних глаз. Влюбленность не подчиняется таким законам.

Сердце Арабессы сжалось.

— Вот об этом и толкую. Я не знаю, смогу ли любить тебя так, как тебе нужно. То, что я чувствую к тебе… мне известно, насколько всепоглощающим может быть это чувство… — Девушка покачала головой. — Зимри, в нашем мире любая заминка несет смертельную опасность. Мне нельзя отвлекаться и забывать, что нужно моей семье, чего желает наш король…

— А как насчет того, что нужно тебе самой, Арабесса? Как насчет твоих желаний?

Слова отца, сказанные не так давно, всплыли в ее памяти.

«Я хочу, чтобы ты жила жизнью, о которой не будешь сожалеть. У тебя есть выбор».

Но зачем?

Чего хотела она сама?

Арабесса не знала. Она лишь понимала, что устала от роли, которую была вынуждена играть в семье. Проводник, опекун, вторая мама. Слова отца казались ей фарсом. Но девушке очень сильно хотелось, чтобы они были правдой! Чтобы она жила, руководствуясь собственным выбором, а не чьими-то приказами.

— Долг, безусловно, важен, — продолжал Зимри. — Но какой смысл жить, если не можешь чувствовать, не можешь наслаждаться? Твои сестры способны…

— У моих сестер есть возможность наслаждаться своими романами, потому что я разбираюсь со всем остальным, — язвительно заметила Арабесса. — Думаешь, Ларкира явится в королевство, если не позвать ее из замка в Лаклане? А Ния… нам понадобилась бы масса ключей от портала, чтобы вызывать ее со всех уголков Адилора, когда она отправляется в плавание со своим пиратским бароном. Именно благодаря мне Мусаи вместе. Я та, кто садится за стол с нашим отцом, чтобы он не ел в одиночестве. Кто руководит домашним хозяйством с тех пор, как стала для этого достаточно взрослой. Неужели ты думаешь, будто мне не хочется следовать собственным амбициям и мечтаниям, которые выходят далеко за пределы этих стен и приказов нашего короля? Неужели ты думаешь, что я не хочу стать такой же свободной, как мои сестры? Более свободной от своих обязанностей? Выполнять только одну роль, а не несколько? Возможно, ты мне не веришь, но я желаю любить тебя всем сердцем, а не какой-то частью, однако я всегда слишком занята другими своими обязанностями. Они достались мне при рождении, и если кто и должен понять меня, так это ты, Зимри. — Арабесса быстро дышала, что-то мокрое стекало по ее лицу.

Она не поняла, что это слезы, пока Зимри не провел большими пальцами по ее щекам, вытирая их.

— Мелодия моего сердца, — тихо сказал он. — Я понятия не имел, что тебя терзают подобные мысли.

— Только парочка. — Она попыталась улыбнуться.

— Ты ведь знаешь, что именно поэтому я здесь. Мы должны быть честны друг с другом, говорить то, что у нас на уме. — Мужчина обнял ее, прижав головой к своей груди. Арабесса вдыхала его успокаивающий аромат, слушала ровное биение сердца. — Мы можем разобраться со всем этим вместе.

Вместе.

Могли ли они?

Приятная мысль. Как и то, что ей предоставили выбор в ее обязанностях.

— Прости, что я не пришла к тебе прошлой ночью, — через мгновение сказала она, все еще прижимаясь к нему. Было так приятно опереться на другого человека. Ощутить поддержку.

— Я понимаю, у тебя много обязанностей и забот, но ты могла бы просто сказать, что тебе нужно побыть одной, — объяснил мужчина, гладя ее по спине.

— Мне нужно было побыть одной.

Зимри тихо рассмеялся, и Арабесса обрадовалась этому звуку.

— Вот видишь. — Зимри подвинулся, чтобы она могла посмотреть на него. — Это было так трудно?

— Очень неприятно, — ответила она, не в силах сдержать улыбку.

Зимри перевел взгляд на ее губы, сжал ее крепче, и девушка поняла, что он собирается поцеловать ее.

И Арабессе хотелось, чтобы Зимри поцеловал ее.

— Прошу прощения. — В их атмосферу спокойствия ворвался голос. — Я не помешала?

Арабесса отпрянула от Зимри и увидела Нию. Та стояла, прислонившись бедром к двери в бальный зал и, вопросительно приподняв брови, переводила взгляд с одного на другого.

— Нет, — ответила Арабесса в тот же момент, когда Зимри сказал: — Да.

В глазах Нии сверкнуло озорство.

— Вижу.

— Что ты хочешь? — спросила Арабесса, пытаясь не переживать из-за того, в какой позе и состоянии ее застали.

— Ну, — начала Ния, проходя в комнату. — Теперь я определенно согласна с Зимри.

Арабесса прищурилась.

— По поводу чего?

— По поводу того, что помешала вам, — объяснила она. — Особенно учитывая, как сильно ты взволнована и раздражена моим присутствием.

— Я всегда раздражена твоим присутствием.

— И взволнована?

— Я практиковалась. — Арабесса указала на футляр со скрипкой.

— Вот как это называется в наши дни? — спросила Ния. — Тогда, полагаю, меня можно считать экспертом, учитывая, как часто мы с Алосом…

— Ния. — Арабесса попыталась снова. — Чем обязаны удовольствию терпеть твое присутствие?

Ния показала письмо.

— Вот, пришло тебе. Похоже, его светлость просит выполнить поручение.

Стоило Арабессе взглянуть на конверт с черным черепом — печать Короля Воров, — как на ее плечи снова навалилась знакомая надоедливая тяжесть.

Она со вчерашнего вечера ждала отца, искала его, и вот что получила — приказ явиться к нему, словно была простой девочкой на побегушках?

— Письмо у тебя, — недовольно начала Арабесса, — почему ты не можешь пойти?

— Адресовано-то не мне. — Ния снова помахала письмом перед лицом сестры.

— Оно никому не адресовано, — заметила Арабесса, указывая на конверт.

— Силы небесные и морские, — фыркнула Ния. — Шарлотта дала мне конверт, чтобы я передала его тебе. Это все, что мне сказали. Сегодня утром оно появилось в ящике из королевства вместе с мотыльком-посыльным с твоим именем на нем. Ты будешь его брать, или мне написать, что ты ответила: «Спасибо, но не надо»?

Арабесса взяла конверт.

— Как обычно, от тебя никакой пользы.

— Напротив, — возразила Ния, разглаживая складку на юбке платья. — Я проявила великодушие и обошла весь дом, лишь бы убедиться, что ты получишь послание. Кажется, от меня очень даже много пользы.

— Скорее от Шарлотты.

— Тогда, вдобавок к этому, я проявила милосердие, ведь Шарлотте явно больше тысячи лет. В ее возрасте никто не должен ходить так далеко всего лишь для того, дабы просто принести почту.

Арабесса сдержалась и промолчала. Она слишком устала, чтобы тратить время на перепалку. Вместо этого она начала мысленно составлять список того, что ей нужно сделать, прежде чем вернуться в Королевство Воров, и размышлять, как, несомненно, изменятся планы, которые она построила.

Устало вздохнув, девушка схватила футляр для скрипки, а затем на мгновение встретилась взглядом с Зимри.

«Позже, — казалось, говорил его взгляд. — Мы можем разобраться во всем позже».

И, хотя Арабесса понимала, что сложности никуда не исчезли, при мысли об этом в ее груди расцвела надежда.

«Позже», — молча согласилась она, а затем заметила, как внимательно изучает их Ния.

— Знаешь, — сказала Арабесса сестре, — раз уж ты сегодня так великодушна, будь добра, позови сюда Ларкиру. Мне нужно обсудить с вами обеими кое-что важное.

На лице Нии отразилось любопытство.

— Звучит жутковато.

— Вполне возможно, так и есть, — сказала Арабесса, направляясь к двери.

Ибо, когда дело касалось их семьи, не говоря уже об общем прошлом, нельзя было исключать ни единого варианта.