Старик
Я, как старик, устал от жизни,
И каждый новый день мне — боль.
Я весь пропитан пессимизмом,
И как хомут мне жизни роль.
Мне девятнадцать. Я студент.
Что может быть того глупее?
В любой осознанный момент
Я жажду вырваться скорее.
Куда? Туда, где в глубину
Сознания открыты двери.
И в тесном вражеском плену
В обитель Света ясно верю.
Но миг за мигом — боль и мрак.
Но час за часом — ожиданье.
Лишь смерть, незыблемый маяк,
Сулит заветное свиданье.
Свиданье с чем? По крайней мере —
С великой тайной бытия.
Свет будет. В это твёрдо верю.
Но вот когда — не знаю я.
Часы, века, десятилетья…
Лишь Богу ведома черта,
Когда за скорбным лихолетьем
На трон взойдёт моя мечта.
Душа болит. Нет света в песне.
Но есть покой. И воля есть.
В тюрьме удушливой и тесной
Свободы духа слышу весть.
Но то лишь край отдохновенья,
Лишь островок в бурлящей мгле.
Незыблем он в пустом движенье…
Но как мне плохо на земле!
Я так устал от этой боли,
От этой тьмы — внутри и вне,
Я так тоскую здесь по воле,
По свежей, солнечной весне.
И отдых чудится желанный
Моим обветренным глазам…
Но новый день идёт незваный,
И снова боль, и мрак, и срам.
Не будет мне отдохновенья!
Лишь только смерть освободит.
Но смерть придёт по мановенью
И в миг весь мир переродит.
Сквозь боль и мрак сияет воля.
В разгуле тьмы «Я есть!» — кричу.
Хоть беспросветна моя доля,
Но тьме не погасить свечу.
Сиять, гореть, очистить душу,
Творить, молиться, созидать!
Не думать только, что покушать,
И не безропотно страдать.
Уж коль я здесь, прожить достойно,
Во Имя Божие трудясь.
За Свет родной бесстрашным воином
Сражаться, к вечности стремясь;
Не ждя какой-то там награды:
Безумно ведь иначе жить,
И путь надежды и отрады
Лишь только так дано открыть.
Я пустоту заполню волей.
Я буду биться за мечту.
Я презираю тьму, доколе
Свои мгновенья не сочту.
И тишина. И только вера
Мне шепчет: «Нет, ты не один»…
О как бездонна эта мера —
Несчастных, умерших годин!
