Исправляем прошлое. Без права на ошибку

Эдуард Евгеньевич Семенов, 2020

Еще одна книга из серии «Волхвы. Исторический спецназ». На этот раз в центре внимания Филипп Волхвов и его тотем: рыжий филин. Снова через время и пространство против всей Вселенной, чтобы вернуть миру веру в первого человека, покорившего космос. А кто враги? Конечно же, те, кого уже давно похоронили. Содержит нецензурную брань.

Глава 2

13-отдел Главного разведывательного управления при Генерального штабе Российской армии располагался в секретном бункере под площадью Революции.

Попасть туда можно было через полуподвальное помещение, со двора жилого здания, у входа которого сидел вахтер. Как правило, это был пенсионер, всегда аккуратно одетый, выбритый и трезвый. Старичок проверял пропуск, на нем было написано «В управление ЖКХ», и пропускал в узкий коридор, идти по которому следовало минуты две.

Все это время человек находился под наблюдением невидимых камер, которые фиксировали его параметры. В конце коридора находилась металлическая дверь с надписью «Посторонним вход запрещен» и предупреждающим знаком «Не влезай убьет!», который обычно вешали на электрощитовых. Открывалась это дверь, при помощи того же пропуска, внутри которого был вмонтирован микрочип. За дверью находился лифт, на котором нужно было спуститься на несколько этажей под землю.

И только там, на бывшей станции метро можно было встретить первого человека в форме вооруженных сил. Это был часовой, в фуражке, камуфлированной форме, как положено с автоматом, штык-ножом за поясом, надраенных до блеска сапогах.

Часовой еще раз сверял данные удостоверения личности с параметрами входящего, спрашивал пароль, который ежедневно менялся, и нажимал кнопку вызова сопровождающего. Для самостоятельного прохода по спецотделу требовались отдельный пропуск, который лепился в виде стикера на задней корочке удостоверения.

У генерала Симеонова такой стикер имелся. Он отдал честь часовому и прошел в свой кабинет. Комната размером с вагон метро была обставлена мебелью еще времен Великой отечественной войны, и имела все самые современные средства коммуникации и автономного существования, включая запас воды и питания на месяц, а также агретагор по автономной выработке кислорода.

Собственно это и был вагон метро. В случае необходимости владелец специального кода мог легко привести его в движение, и по специальным железнодорожным веткам, которые входили в систему «Метро-2» переместиться на один из запасных командных пунктов, который располагался в черте города, за пределами Садового кольца, и самый дальний — в районе Казани. Правда, туда можно было уже добраться по наземной части железной дороги, выбравшись из туннеля на закрытой территории Летно-исследовательского института имени Громова в Жуковском, и прицепившись на станции «Быково» или на платформе «47 километр» к мимо проходящему поезду.

У Симеонова был и такой код, маленький черный брелок с кнопкой. Чтобы привести комнату-вагон в движение нужно было нажать несколько раз эту кнопку в определенной последовательности. Периодически генерал отчитывался за это брелок в Главном штабе.

В общем, уровень доступа секретности у генерала Симеонова был самый высокий. Именно поэтому в первую очередь к нему майор Игнатов привел главного архивариуса Министерства обороны.

***

Симеонов предложил архивариусу садиться, предложил чаю с вафлями, спросил.

— Вы просили организовать встречу со мной? Что-то важное?

Архивариус достал из серой папки с надписью «Совершенно секретно», которую принес с собой, несколько желтых от времени листов бумаги.

— Да, неделю назад мы обнаружили в нашем архиве это.

Архивариус передал листы генерал и пояснил.

— Нет никаких сомнений, что документы подлинные, но на них почему-то нет инвентарных номеров.

Генерал с интересом начал рассматривать бумаги. Это были докладные записки из воинской части Капустиного Яра на бланках Министерства Обороны СССР, Обе написаны от руки. Почерков было два. Один — убористый, основательный, другой — нервый, рубленный, косой. В одной докладной записке было написано несколько абзацев, другая была исписана полностью с одной стороны, и половину — обратной. Он не стал вчитываться, переспросил.

— Так где вы обнаружили эти докладные записки?

Поднял голову, посмотрел внимательно на архивариуса, потом кивнул головой Игнатову, давая знак, что он должен остаться, чтобы тоже быть в курсе всей информации.

Архивариус вскочил, но генерал снова мягко усадил его.

— Не нервничайте, расскажите все подробно, по возможности с любыми деталями. Что вас удивило в этих бумагах?

Архивариус снова сел. Сделал глоток из фарфоровой чашки.

— Я же говорю, эти листы находились в отдельной папке нашего архива, но на них нет инвентарных номеров. Хотя информация в них датируется 12 апреля 1961 года. Тогда просто невозможно было утерять ни одного документа. Я совершенно не могу предположить, как мы упустили эти бумаги. Опросил своих сотрудников. И один из них сказал, что он проверял эту папку несколько дней назад. И в ней этих бумаг не было.

— А что было?

— В том то и дело, что она была пуста. Закончился срок хранения технической документации. И все бумаги из нее были изъяты, и подготовлены к утилизации.

Генерал протянул ладонь.

— Это та самая папка?

— Совершенно верно.

Архиварус протянул ему серую папку.

— Посмотрите, на ней даже написано, что в ней хранились бланки со списками техники и инвентарными номерами, но не докладные записки о происшествии с использование боевого оружия.

Симеонов аккуратно взял в руки папку, как будто ему в руки передавали гранату с выдернутой чекой и осторожно открыл ее. Папка была пуста. Потом закрыл ее. Архивариус продолжил разговор.

— Вот я также держал в руках эту папку. Открыл ее — она была пуста. Потом закрыл и снова отрыл. А в ней лежат эти листы. Просто как фокус какой-то! Ящик Пандоры.

— Или эффект Кота Шрёдингера, — вдруг неожиданно подал голос майор Игнатов, и когда на него посмотрели генерал и архивариус пояснил. — Ну, был такой австрийский физик, который предложил мысленный эксперимент. Им он хотел показать неполноту квантовой механики при переходе от субатомных систем к макроскопическим.

Генерал хмыкнул.

— Ты сам-то понял чего сказал? — и снова повернулся к архивариусу. — То есть вот просто открыли-закрыли, а листки появились?

— Да. — Архивариус удрученно кивнул головой. — И я бы не стал Вас беспокоить. Если бы не Ваша директива.

Генерал откинулся на спинку стула.

— Спасибо, что вы на нее откликнулись.

Встал, одернул китель. Архиварис тут же встал вслед за генералом. Симеонов протянул ему руку.

— Благодарю за службу. Вы нам очень помогли. Мне нужно время, чтобы изучить документы. Майор проводит Вас.

Майор Игнатов вежливо предложил архивариусу выйти. Уже на выходе генерал окрикнул его.

— Зайди потом снова ко мне, Алеша.

— Есть товарищ генерал.

***

Генерал Симеонов остался с докладными записками наедине. Начал читать.

Сержант Нестеренко докладывал коротко, что в ходе патрулирования объекта столкнулся с оптической иллюзией, которая часто имела место быть в казахских степях, «… а именно — миражом, который имел вид юрты. По приказу старшего лейтенанта выстрелил в сторону указанного оптического обмана. Всего было сделано восемь выстрелов, все гильзы собраны и сданы». А вот старший лейтенант Романенков уверял, что… «рядом с неизвестным светящимся объектом, который по своей форме напоминал юрту, находился мужчина. При виде патрульной машины он бросился бежать в сторону юрты. На приказ остановиться, не отреагировал. Ввиду сложности ситуации старший лейтенант принял решение открыть огонь на поражение, но был атакован рыжей птицей, возможно филином, которая вцепившись когтями в ствол автомата, не дала произвести прицельный выстрел. Романенков был вынужден отдать приказ на выстрел своему подчиненному». Далее Романенков весьма подробно описал мужчину: рыжий, молодой, а также предметы, которые были у него в руках — наушники, радиоприемник, бинокль.

Симеонов внимательно изучил листы. Даже проверил их запах. Листы были очень желтые, что свидетельствовало о том, что им вполне может быть около пятидесяти лет. Еще раз прочитал фамилии авторов — сержант Нестеренко, младший лейтенант Романенков. Подумал: «Интересно, а что с ними сейчас? Живы ли? Им ведь уже почти под семьдесят… Или даже больше».

Вернулся майор Игнатов.

— Разрешите, товарищ генерал?

— Входит, входи, Алеша, — Симеонов вновь назвал его по имени, словно подчеркивая, что он не хотел сейчас дежурных слов. Ему нужен был откровенный разговор. Он протянул ему листки бумаги. — На, посмотри.

Майор взял доклады и спросил разрешения сесть.

— Разрешите?

— Да, давай, без церемоний, — Симеонов взял чайник разлил по чашкам кипяток. Подвинул коробку с пакетиками чая, вазочку с вафлями, — нам нужно обсудить дальнейшие действия. — Так что ты там про кота говорил? Только саму суть, без основ квантовой физики. Что ты думаешь по этому поводу и почему ты в данном случае сравнил появление этих бумаг с этим экспериментом. Разве не могло быть как-то иначе? Без этих теорий?

Игнатов кивнул головой, давая понять, что понял слова генерала.

— Конечно, мы не можем исключать такие варианты, как халатность, самообман и подлог документов. Конечно, надо проверить все варианты, но когда архивариус рассказывал, мне показалось, что он вполне мог не врать. И единственным разумным ответом в данном случае для меня был именно эксперимент с котом Шрёдингера. Только если физик в своих работах занимался теорией, то здесь эффект наблюдателя, что называется на лицо.

Симеонов улыбнулся.

— То есть пока папка была закрыта, бумаг как бы там не было. Мы не могли знать лежали они там или нет. Поэтому предполагаем, что их там не было. А вот когда архивариус заглянул в папку, то он их увидел и они стали реальностью.

— Так точно, товарищ генерал.

Симеонов снова улыбнулся.

— Но все же вопрос остается тот же: бумаги там были или они там появились? Кто может дать нам точный ответ?

Игнатов посмотрел на бумаги, что-то вспомнил. Симеонов улыбнулся, ожидая ответа, но Игнатов махнул головой, будто отгоняя наваждение и продолжил.

— Может быть эти, — он кивнул головой. — Нестеренко и Романенков.

Симеонов засмеялся.

— Вы как-то странно долго молчали. Как будто что-то вспомнили…

Игнатов смутился.

— Да, нет, показалось. — хотел еще что-то сказать, но замотал головой. — Нет, не важно.

Симеонов не стал настаивать и умел разговор в сторону.

— Если вспомните, что хотели сказать. Не стесняйтесь. Сейчас важны любые детали. — Он показал рукой на бумаги. — То есть в тот вариант, что юрта и мужчина не мираж ты сразу отметаешь?

Игнатов нахмурился и даже немного надул губы.

— Ну, если только чисто теоретически.

Симеонов взял в руки чашку, кинул в нее сахара, помешал. Сделал глоток.

— Да, понимаю тебя. В это сложно поверить. Но придется.

Игнатов перечитал отчеты.

— Если откинуть все мифическое, то следует предположить, что неизвестный мужчина наблюдал за стартом космической ракеты 12 апреля 1961 года. Вернее… то что…

— Вот именно, — Симеонов продолжил пить чай. — Он видел, что ракета номер раз улетала в космос без космонавта.

Игнатов замотал головой.

— Невероятно. Что ж получается, что это был иностранный агент? И США изначально разгадав нашу игру, предложили нам в ответ свой «Полет на Луну»?

Игнатов начал раскручивать свои мысли, которые сводились к однозначному выводу, что, скорее всего,… тот, кто проверял и собирал докладные записки с Нестеренко и Романенкова, специально их спрятал, и не дал им ходу. Их поэтому и обнаружили случайно. В таком случае, изначально в Капустином Яре и на Байконуре работала глубокого законспирированная сеть американской разведки. Необходимо немедленно разыскать того офицера, или допросить бывших сержанта и старшего лейтенанта, чтобы они указали на этого человека, а через него можно будет выйти и на того, кто был в юрте. После чего всех необходимо будет немедленно либо перевербовать, либо… в случае отказа сотрудничать с разведкой, ликвидировать.

Симеонов внимательно слушал логические размышления своего адъютанта, помешивая ложечкой в чашке и думал. «Конечно! Только такой вывод и может прийти в голову, если не знать базовой вещи. Если не знать про волхвов. Как хорошо, что архивариус все же пришел к нему, а не к Игнатову. Но, тем не менее. Меры принимать надо. Ведь один из главных секретов государства, который успешно сохранялся более века, теперь стал достояние весьма могущественного клана. Как минимум надо понять, что они планируют с этой информацией делать. Заодно и увидеть, кто же это такой любознательный?»

Симеонов поставил чашку на стол. Игнатов сразу замолчал.

— А давай-ка, Алексей, мы с тобой съездим за город. В одно очень интересное место. Закажи нам машину, через полчаса выезжаем. И за рулем будешь ты. Водителя не надо.

***

Через полчаса черная «волга» с военными черным номерами выскочила из подземного гаража сразу на оживленный Волгоградский проспект, и понеслась в сторону Рязани. Игнатов сидел за рулем. Симеонов — рядом. Они оба были одеты в штатское. Уже выехав за МКАД, генерал посмотрел в сторону от ленты шоссе, и, подняв голову, заметил высоко в небе над машиной черную точку, которая зависла над их автомобилем, и двигалась в том же направлении.

— Смотри, — показал он на нее рукой Игнатову. — Нас уже встречают.

Игнатов прищурился, присмотрелся через лобовое стекло.

— Что это? Дрон? Вроде не похоже.

Посмотрел на приборную панель машины и успокоено показал на них рукой.

— Никакого излучения не видно, товарищ генерал. Датчики показали бы, что за нами следят.

Симеонов хмыкнул.

— Однако, поверь мне, нас уже встречают.

Он не стал объяснять своему молодому коллеге, что на самом деле это не дрон, а… рыжий филин, который не дает никаких излучений, и при этом все видит как днем, так и ночью. Лишь добавил.

— Скоро сам все поймешь.