Подводный город Протто

Эдуард Шифман

Эту историю о цивилизации эо рассказал мне старый крыс Зорго. Когда-то каждый эо делил радость и боль со своим народом. Смыслом их жизни было тихое счастье единения. Но эксперименты над природой привели к тому, что эо отдалились друг от друга. Противоречия разделили народ эо на враждующие кланы. Помочь эо взялись крысы – последние воины города Протто. Те, для кого смерть – продолжение жизни.

Храм

Мы вышли из дома и по окружной направились в сторону северо-восточной радиальной. Рядом с нами шли другие эо. Я видел через прорезь в сумке тихие, спокойные лица. Слышал негромкие приветствия. Подумал: «Наверное, все они мэоти».

— Да, эта часть Северного сектора наша, — Зэя поправила сумку так, чтобы я мог лучше видеть окружающих. — Скоро мы выйдем на радиальную. Там ты увидишь хранителей.

Мы повернули направо и вступили на движущуюся ленту траволатора. На противоположной, левой, стороне улицы появились эо, чем-то похожие на Кэна. Холодный взгляд, хмурая сосредоточенность на лице. У каждого — робопес. Как приклеенный, движется слева от хозяина.

«Хранители», — понял я.

Раньше, наблюдая эту картину, мы ломали головы, почему эо с псами движутся по одной стороне улицы, а те, у кого нет псов, — по другой.

— Псы — привилегия хранителей. Их защита и оружие, — подтвердила Зэя.

Высокий хранитель в белой бандане на противоположной стороне улицы поднял руку и помахал нам.

«Чего он хочет?» — удивился я.

— Это Кор!

— Тот самый?! Брат Рэи?!

— Да, — ответила Зэя. — Он хороший. Помогает нам.

Мы некоторое время двигались молча. Я еще раз взглянул на Кора. Рядом с ним стояли еще несколько эо в белых налобных повязках. Остальные хранители сторонились их.

Вскоре по обеим сторонам дороги двигались два потока эо. Пустые встречные линии траволаторов разделяли их. Зэя повесила сумку через плечо, и я оказался ниже поручня. Хотел уже попросить ее поднять сумку, когда обратил внимание на движущуюся дорожку. Сквозь прорези в ней я увидел крысу, которая, прицепившись к нижней поверхности ленты, ехала вместе с нами. Этот способ передвижения был опасен. Совсем рядом вращались колеса привода. Но мы часто так ездили, чтобы быстро и незаметно добраться до нужного места в городе.

— Послушай, Зэя. Опусти сумку на пол. Под нами крыса. Я хочу поговорить с ней.

— Точно. Я слышу ее сигнал.

Паутинка поставила сумку на ленту, и я сквозь прорезь увидел напряженный оскал Зенга. Езда на нижней поверхности траволатора требует сноровки и смелости.

— Привет, Зенг! Это я, Зор!

Я знал, что он будет ошарашен, но не мог терять время. Зенг завертел головой:

— Зор?! Ты где?!

Он действительно растерялся, но не настолько, чтобы свалиться и удрать.

— Видишь сумку? Я в ней.

— Ну ты даешь! Как ты смог это сделать?

— Сейчас некогда объяснять. Ты должен помочь мне.

— Говори, чего надо. Для крысы в сумке я в лепешку расшибусь, — этот остряк еще и шутить вздумал.

— Я направляюсь в храм. Ты должен привести туда деда.

— Направляешься? Хорошо сказано. Ты больше похож на крысу, которую несут в девчачьей сумочке.

— Зенг! Мне некогда болтать!

— Ладно, ладно. Молчу. Ты ведь знаешь: Старый Зорго не ходит в город.

— Знаю! Просто передай, что я установил контакт с эо. Пусть найдет в храме рядом с центральным столбом невысокую худенькую эо с золотистой сумочкой.

— Да эти эо все одинаковые — тощие, как спицы.

— Разберется.

Зенг умчался.

— Значит, наш герой установил контакт с эо? — рассмеялась Зэя.

— Я немного прихвастнул, Паутинка. Прости. Но мне без деда не разобраться.

— Да я не сержусь. Только, когда мы будем взывать, мне не до вас будет. Это тяжелая процедура. Мы просто отключаемся. Сам увидишь.

Я не успел ответить. Рядом с нами возник эо, такой же невысокий и худенький, как Паутинка.

— С кем ты шепчешься, Зэя?

— Отстань, Тир. Мне и в школе хватает твоих шуточек. Могу я побыть одна?

— Да ладно. Я ведь так спросил. Смотрю — девушка сама с собой разговаривает. Может, ей поговорить не с кем.

— Мне не до тебя сейчас. Я сегодня взываю.

— Не знал. Прости. В прошлый раз я тоже был в группе. Так вымотался, что два дня пластом лежал.

Парень отошел, и мы облегченно вздохнули.

Паутинка шепнула:

— Он так-то хороший. Живет один с матерью. Его отец работал с моим, но полгода назад ушел в купол. Хранители насели на него с расспросами о Протто. Он знал, что не выдержит и ушел. Отец очень переживает из-за этого.

Мы тем временем добрались до Храмовой площади. Эо стекались на нее с радиальных улиц. Но потоки хранителей и мэоти везде были разделены.

Через прорезь я не мог видеть храм целиком. Подумал: «Если купол живой, то как вырос в нем этот каменный храм?»

Паутинка услышала.

— Внешняя стена храма — ороговевшая часть скелета Протто. Столб в центре — пучок нервных волокон, закрытый электрическим полем. Протто позволяет мэоти прикасаться к нему, хотя ему и нам это дается тяжело. Здесь возникает настоящая связь, здесь купол чувствует наши тайные страхи и желания, голос нашего внутреннего сознания. Все, что мы произносим и думаем, неважно. Важно то, что внутри нас. То, в чем мы боимся признаться даже себе. Мы не знаем последствий, но без этого сокровенного контакта мир утонет в потоке ложных объяснений.

— То есть когда ты думаешь, что ненавидишь хранителей, это может не отражать твоего истинного отношения к ним?

Конец ознакомительного фрагмента.