#Город за изгородью

Эли Фрей, 2018

Элитный городок нефтяников и бедный шахтерский поселок – два разных мира, разделенные высоким забором. В каждом из них царят свои законы и обычаи, а их жители ненавидят друг друга. И лишь страшная трагедия способна положить конец извечной вражде и побудить ребят из двух разных социальных миров изменить отношение друг к другу. Это история взросления четырех детей, у каждого из которых своя судьба и свое будущее. Но трагедия прошлого прочно связывает их на протяжении многих лет и не дает разойтись каждому своей дорогой.

Часть первая

Ханна

Ветки деревьев хлещут по лицу, а кустарники цепляются колючками за одежду. Ноги вязнут во влажной земле.

Дыхание горячее и прерывистое. Бежать! Вперед! Не останавливаться!

— Брык, лови ее!

Стискиваю зубы от злости. Архип. Он никак не оставит меня в покое. Меня спасает то, что он двигается медленнее нас с Китом.

Впереди уклон. Кто-то сзади толкает меня, мы вдвоем валимся на землю и кубарем катимся вниз, с холма, сквозь деревья по колючкам и камням.

Я перекатываюсь на спину. Кит оказывается надо мной. Хитро улыбаясь, он целует меня.

— Увидимся вечером? — спрашивает он.

— Конечно, я буду ждать, — говорю я и обнимаю его, прижимая к себе.

Он встает на ноги и помогает мне подняться. Протягивает мне увесистую деревянную палку.

— Давай. Ты знаешь, что надо делать. Я должен как-то оправдаться, что упустил тебя.

Он стоит, согнувшись и опершись руками о колени. Я закрываю глаза и размахиваюсь для удара.

— Вот, черт! Это было больнее обычного! — Кит хватается за лицо.

— Прости, — виновато говорю я. Подхожу к нему близко и несколько раз целую его туда, куда только что залепила палкой.

— Брык, ты где? Ты поймал ее? — слышится вдалеке наверху среди деревьев голос Feind^[1].

— Беги! — шепчет Кит.

Я нехотя отстраняюсь от него. Меня греет мысль о том, что он придет ко мне вечером…

* * *

— Смотри, что я принес тебе, Пряничная девочка, — раздается за окном голос Кита. Он протягивает мне через окно горшочек с желтыми карликовыми розами.

— Какая прелесть! — восхищаюсь я, тянусь через подоконник и целую Кита. А потом хитро смотрю на него и спрашиваю: — Признавайся, украл?

Он смотрит обиженно.

— Почему сразу украл! Заработал!

— Заработал? — удивляюсь я. — Но тогда это действительно самый чудесный подарок! Залезай! Родители не дома допоздна.

Мы оглядываемся по сторонам — не видят ли соседи? А потом Кит вылезает из кустов и запрыгивает в окно.

* * *

— Ханна! Ханна! Ты дома? — раздается из прихожей голос родителей.

— Прыгай в окно! — В панике шепчу я Киту. Как же быстро пролетело время!

Он быстро целует меня на прощание, а потом бросает свои ботинки на улицу и сам спрыгивает за окно.

— Осторожно! Куст колючий! — шепчу я.

— Ничего страшного, я привык! Увидимся завтра!

Я посылаю ему на прощание воздушный поцелуй. Сажусь за стол и открываю книгу.

— Ханна, ты здесь? — В комнату входит мама. — Почему не отвечаешь? Мы пришли. Принесли тебе вкусненького.

— Прости, мамочка, я не слышала — зачиталась. Я переделала все дела — погладила белье и вымыла полы.

— Умница! А что ты читаешь?

— Книга называется «Чтец». Это про общество Германии после окончания Второй мировой войны… Про то, что люди чувствуют вину и стыд, раскаиваются. Также здесь много о любви, о такой любви, которую в обществе будут осуждать…

Я вижу, что маме скучно слушать мою тщательно подготовленную и заученную рецензию — она не очень любит читать. Вообще-то я не читала эту книгу — нам пересказывал ее Ваня, после чего я решила добавить ее в свою библиотеку. Мне запомнилось, что главную героиню тоже зовут Ханна. Но так и не прочитала…

— Понятно. Уверена, книга очень интересная. Пойдем пить чай!

* * *

Поздним вечером по улицам «Голубых Холмов» идет необычный мальчик. Босой и без футболки — ботинки он держит в одной руке, а футболку перекинул через плечо. Он стоптал ноги до мозолей, все тело в мелких царапинах. В такой поздний час на улицах никого нет, но если бы случайные прохожие увидели его, то обязательно запомнили бы. И не потому, что он босой или в царапинах, нет.

Мальчик улыбается.

Улыбается тому, что он — Самый счастливый человек на Земле.

Встречу с ним запомнили бы как встречу с Санта-Клаусом, Зубной Феей или Пасхальным Кроликом — ведь никто никогда не видел этих персонажей, как и не встречали Самого счастливого человека на Земле.

* * *

У меня в комнате мы можем целоваться и не отлипать друг от друга часами, пока губы не опухнут, а языки не пересохнут. А потом в панике наводить порядок в доме — выполнять родительские поручения, которые они дают мне на время своего отсутствия.

Кит оказывается мастером по глажке одежды — у меня никогда не получается гладить так быстро, тщательно и без единой складки!

Я быстро мою посуду, Кит гладит и пылесосит, а я потом мою полы.

Мне нравится убираться вместе с Китом — я позволяю себе помечтать и ненадолго представляю нас семьей — как мы наводим порядок в собственном доме.

А потом, когда мы слышим: «Ханна, ты дома?» у входной двери, Кит по традиции бросает свои вещи за окно и выпрыгивает за ними следом, и мечта исчезает…

* * *

Мы прогуливаемся по парку в «Голубых Холмах». Здесь гуляет много людей, я держу Кита за руку. Ему не нравится гулять в «Холмах», он чувствует себя неуютно.

— Они все смотрят на меня так, будто я только что спер сейф из ближайшего банка, — усмехается он.

— Не говори глупостей! — спорю я. — Никто здесь не смотрит на тебя так.

Кит сегодня хорошо одет — на нем яркая футболка и шорты. Никто даже не поймет, что он из Чертоги.

Я люблю ходить с Китом среди людей. Мне хочется, чтобы нас увидели мои одноклассники. Чтобы нас увидела вся свита дуры Ирмы.

Мне хочется всем вокруг кричать о своих чувствах. Я улыбаюсь и гордо задираю голову, когда мы с Китом идем за руку на людях. Смотрите все! Я влюблена! И это чудесно! Я хочу, чтобы вы все об этом знали! Со мной рядом идет человек, которому я нужна! Теперь я не одна, нас двое.

Мы сидим на лавочке и едим мороженое, а потом забираемся на детскую горку и пускаем сверху мыльные пузыри.

Когда мы хотим остаться вдвоем, то поднимаемся на холм… Холм, на котором в детстве проводили столько времени. Здесь ничего не изменилось: все та же зеленая лужайка, узкоколейная железная дорога… Вот только вагонетка, стоящая на ней, стала еще более ржавой.

— Ну что, лезь внутрь, Пряничная девочка! — улыбается Кит. — Я прокачу тебя!

Под шум ветра и дребезжание ржавых механизмов я уезжаю в детство.

Мы ложимся на траву, Кит гладит меня по волосам. Гладит смешно, больше копошится в волосах, как будто ищет там жуков. Но мне все равно. Человек, в которого я влюблена, сидит рядом и гладит меня по волосам! Это волшебное чувство!

Он часто приходит ко мне под ночь — мне приходится в нетерпении ждать и, приоткрывая дверь, прислушиваться — смотрят ли родители свое дурацкое шоу или легли спать? А потом, когда телевизор умолкает и я слышу долгожданное хлопанье дверьми, беру плед и осторожно на цыпочках иду на улицу — Кит уже ждет меня там. Мы садимся на веранде, обнимаем друг друга, чтобы согреться. Шепчемся о всякой ерунде до самого рассвета. Ему нравится моя пижама с мышками. И то, что волосы распущены перед сном, а не убраны в косу.

Несколько месяцев проходят как в сказке.

Жаркое лето…

Я беру велосипеды — один свой и один у Вилли, — и мы с Китом едем куда глаза глядят — за холмы, к горизонту.

В парке покупаем воздушный шарик — пишем на нем наши имена и, забравшись на шахтный копер по вертикальной лестнице, отпускаем шарик в воздух.

Забравшись в вагонетку, наблюдаем закат, а потом смотрим на звезды.

Бегаем по полю и запускаем воздушного змея.

Когда жарко, устраиваем войнушку на территории заброшенной шахты — стреляем друг в друга из водяных пистолетов.

Плаваем в холодной реке до тех пор, пока не синеют губы.

Сырая осень…

У меня дома вместе печем блины — Кит так усердно машет сковородкой, переворачивая блины в воздухе, что залепляет один на потолок.

Пишем на листке бумаги наши желания и отправляем бутылку по реке.

Варим глинтвейн. Собираем пазл. Разбираем вещи после стирки. Гуляем пешком, каждый раз выбирая незнакомую дорогу. Идем в торговый центр — примеряем самые нелепые вещи, кривляемся и танцуем перед зеркалом и, конечно же, ничего не покупаем.

Со мной он часто молчит. Как будто боится сказать что-то не то…

Или будто всегда думает о чем-то. Вдруг замолчит на несколько минут, а потом ни с того ни с сего возьмет за руку да сожмет крепко-крепко… Бывает, что до боли. Но я терплю. Значит, так надо. Зачем это? Может, он боится, что я могу улететь? А иногда — опять же после традиционной задумчивости — вдруг развернет на себя резко. Погладит по волосам или пальцем проведет по лицу. И все так же молча. В глаза смотрит и как будто не верит, что я здесь. И что я реальная.

Мы влюблены — и ничего не замечаем вокруг. Когда идет дождь, мы не чувствуем сырости и холода и промокаем до нитки; прохожие, кутаясь в плащи, показывают на нас пальцем, а нам все равно.

Как будто вокруг нас мелом начерчен круг, и внутри него никогда не идет дождь. Все, что за пределами круга, не имеет значения. Плевать, что за ним мы снова окажемся по разные стороны баррикады и Кит будет моим врагом. Плевать, что Архип снова станет меня травить, а Кит будет стоять рядом и наблюдать.

Плевать. Все это — неважно.

Все, что снаружи, — неважно.

Внутри нашего круга всегда тепло и светит солнце.

* * *

— Что бы я выбрал — член или ноги?

Кирилл хитро смотрит на всех, закрывая карту ладонью и не показывая, какой стороной он положил ее — рубашкой или лицевой.

— Член — это рубашка…

Мы сидим дома у Игорька, играем в карточную игру, придуманную мальчишками, которую я не очень-то люблю. Но я быстро в нее втягиваюсь, и первая кладу на стол свою карту рубашкой вверх.

— Член! — говорю я.

— Член! — повторяет Ваня.

Один лишь Игорек, подумав немного, неуверенно говорит:

— Ноги?

И кладет свою карту лицевой стороной.

Кирилл убирает руку. Конечно же, карта рубашкой наверху.

— Ты что, дебил? — вспыхивает Кирилл. — Кто же выберет ноги, а не член? Без ног можно жить, а без члена — нет!

— Ну, может, ты хотел нас запутать? — Игорек все настаивает на своем.

— Ведущий не должен путать, должен правду говорить. А ты маленький дебил с маленьким членом. Еще не понимаешь, что никто не выберет ноги. Даже Хонюшка поняла, хоть у нее и нет такого устройства.

Все ржут, а мы с Игорьком дуемся.

Иногда с ними бывает тяжеловато — все-таки они очень грубые, но приходится терпеть.

— Давай забирай карты, щенявый!

Игорек забирает у всех карты. Его стопка сразу поднялась и стала больше, чем у всех.

— Хоня, твоя очередь!

Я тянусь к стопке.

— Туз, — показываю я карту, — туз это что у нас, убийства?

— Да, убийства.

У нас же нет общих знакомых! Кого же мне убивать?

Я напряженно думаю. Ах, нет… Общие знакомые имеются, к сожалению…

Я кладу карту и прикрываю ее ладонью.

— Кого бы я убила? Брыка или Архипа? Брык — рубашка…

Все присвистнули.

— Вот это вопросик!

— Брык! Никто не оставит в живых Брыка!

Игорек кладет карту рубашкой. Ваня повторяет за ним.

— Брык!

Я улыбаюсь.

Кирилл смотрит на меня серьезно.

— Ох, не люблю я эту твою улыбку, Хоня. Она всегда говорит нам «вы совсем меня не знаете». Но будем считать, что улыбки я не видел, поэтому кладу Брыка.

Очередная карта выкладывается рубашкой вверх.

Я показываю карту. Вверху — лицевая сторона. Это Архип.

— Ничего себе! Вот это прокол! Пацаны, она Брыка оставила в живых!

— Забирайте свои карты, — я улыбаюсь. Еще чуть-чуть, и я выиграю.

— Так нечестно! Никто не оставит в живых Брыка! Ты обманываешь!

Я мотаю головой.

— Она просто еще не целиком узнала Брыка! — усмехается Игорек. — Неполный контакт. Был бы полный, она ни за что не выбрала бы Архипа. Она просто не знает его так, как знаем его мы! Эх, наш прокольчик…

А я все еще улыбаюсь… А Кирилл в очередной раз смотрит на меня. Но уже серьезно.

— Ох, Хоня… Что-то ты от нас скрываешь…

— Ты водящий. — Я протягиваю Ване карту, тем самым переводя тему. — У тебя дама. Дама — это сиськи.

Мы заканчиваем круг и откладываем карты.

Кирилл глядит за окно:

— Дождь кончился. Айда на улицу?

— Чем займемся? — задаемся мы вопросом, выйдя из дома.

— Есть одна идея! — Кирилл хитро поглядывает на нас всех. — Никто не хочет покататься на аттракционах?

Все дружно кивают. Я не понимаю, что они имеют в виду, — Чертога не похожа на место, в котором вдруг спрятался целый парк аттракционов.

— Что за аттракцион? Что это? — от нетерпения подпрыгиваю я.

— Скоро узнаешь! — Мальчишки улыбаются и ведут меня куда-то. Мне остается только гадать — куда же меня ведут?

Идем вдоль карьера, издалека видим баржу — вражескую штаб-квартиру. Слышим голоса — враг на посту. Нужно идти осторожно, чтобы нас не заметили.

Ноги вязнут в сырой глине.

— Чем так пахнет? — спрашиваю я у Кирилла. — Запах чуть-чуть горький, как будто жарится миндаль.

— Так пахнет цианид. Ртуть, цианид и кислотные стоки — неизменные друзья золотодобычи.

После его слов запах кажется мне неприятным и даже отталкивающим.

Мы доходим до комбината — завода, где из руды добывают золото.

Там шумно — стоит гул оборудования и машин. Комбинат представляет собой грозное сооружение, состоящее из труб и больших чанов.

— В этих чанах цианируют золото, — объясняет Кирилл. — Руда, которая добывается здесь, очень бедная — в ней много разных примесей и очень мало золота. И чтобы вытащить его из руды, ее заливают раствором цианида. Золото растворяется в нем, а потом, чтобы выделить его из раствора, добавляют цинк. Цинк вытесняет золото, и само золото осаждается.

Слушать Кирилла очень интересно — была бы у меня под рукой тетрадь, я бы записала этот конспект.

Мы обходим комбинат с другой стороны.

Здесь горы руды, стоят самосвалы и экскаваторы. У водителей перерыв на обед — в расположенной неподалеку деревянной беседке они разворачивают банки и контейнеры с едой.

Куда мы пришли? Зачем?

Мальчишки ведут меня к небольшому экскаватору, стоящему за огромной горой из камней. Открывается дверь — из кабины высовывается… дедушка Кирилла. Как всегда ворчит и ругается на него за что-то. Его губы плотно сжаты и придают ему сердитый вид, но глаза выдают — очень уж они добрые.

— Деда, привет! Можно мы покатаемся? Ну, пожалуйста-пожалуйста!

— Сто раз уже катались! Сколько можно!

— Но Хоня тоже очень хочет, она никогда не каталась на экскаваторах!

Дедушка хмуро смотрит по сторонам, а потом на меня. Он знает обо мне — что я немка с «Голубых Холмов». Принимает нашу дружбу спокойно — хотя, может, и не одобряет, но виду не подает.

— Хорошо, Сверчок, в заднице сучок, — только не нуди. Бери в охапку свою маленькую фройляйн и пулей в кабину, пока никто не видит.

Кататься? На этом? Я с испугом рассматриваю огромного железного монстра, у которого вместо колес гусеницы.

Так вот что Кирилл называл аттракционом!

Забираюсь внутрь — садимся с Кириллом на одно сидение, занимаем каждый по половинке. Сильно пахнет топливом и ржавчиной.

Я никогда не сидела в экскаваторе, тут мне все непривычно — какие-то рычаги и джойстики вместо руля.

— Так, буду вспоминать… Я буду говорить, а ты делать. Что мы имеем? Два джойстика справа и слева, впереди — два рычага. А слева еще один рычаг, он отличается — видишь, он красный? Это рычаг блокировки. Первое, что делаем, — опускаем этот красный рычаг. Давай. Толкай его вперед.

Я пытаюсь выполнить указание, но, видимо, толкаю недостаточно сильно — Кирилл кладет сверху на мою руку свою (при этом сильно смущаясь и краснея) и вместе мы толкаем рычаг вперед.

— Так, с этим справились. Дальше даем обороты двигателю — видишь, справа колесико? Его надо покрутить на полный оборот. Тебе неудобно тянуться, я сам сделаю. Вот, прокрутили на полный ход. Так, а теперь запоминай: впереди два рычага отвечают за ходовую часть — если потянем за них, то поедем назад или вперед. Пока не трогаем эти рычаги, будем управлять только боковыми джойстиками. Если потянем левый джойстик вперед, у нас поднимется рукоять ковша, назад — опустится. Влево — то влево повернется вся платформа, если вправо — то платформа поедет вправо. Правый джойстик: если вперед, то опускается вся стрела, назад — поднимается. Влево — ковш закрывается, вправо — открывается. Теперь давай решим задачку — зачерпнем камней вон из той кучи и высыплем ее вон туда. Что для этого нужно сделать? Давай вместе. Клади руку на левый джойстик.

Кирилл вновь накрывает мою руку. Двигаем джойстик влево — платформа поворачивается в сторону кучи.

— Так, а теперь нужно сделать кое-что посложнее — нужно двигать левый и правый джойстик одновременно. Твоя задача — потянуть левый назад, чтобы опустилась рукоять. Я буду тянуть правый вперед, потом вправо — чтобы зачерпнуть кучу, потом влево, чтобы эту кучу удержать в ковше.

Мы проделываем эти действия — платформа поворачивается, стрела опускается, а ковш зачерпывает кучу.

— Отлично! Поднимай рукоять!

Я толкаю левый джойстик вперед. Потом, уже без подсказок — вправо, чтобы начала двигаться платформа.

— Молодчина! Схватываешь на лету!

Мы ставим новые задачки и без проблем решаем их. Ну все, приду домой и скажу: «Мама, папа, не нужна мне ваша школа, я решила — я буду водителем экскаватора».

— Так, а теперь — покатушки!

Ваня привязывает к зубцам экскаватора толстую ленту, делает из нее петлю и засовывает туда Игорька.

Игорек довольно улыбается и в предвкушении полета растопыривает руки в стороны.

— Я космонавт!!! — кричит он.

— Смотри! — говорит Кирилл. — Сейчас будет весело! Аттракцион «Центрифуга»!

Он поднимает стрелу, а потом поворачивает левый джойстик влево и тянет до упора — платформа начинает вертеться вокруг своей оси. Ковш набирает скорость. Лента натягивается, Игорька мотает по кругу с бешеной скоростью. Он визжит и машет руками.

Даже меня в кабине начинает мутить от такого вращения! Не представляю, как там держится Игорек!

Но судя по его визгу и смеху — ему нравится!

То же самое потом проделываем с Ваней. От подобного аттракциона я отказалась — но Кирилл уговорил меня просто покататься в ковше.

Я выхожу из кабины. Кирилл закрывает ковш. Вижу, как он с важным и напряженным от натуги лицом (конечно, он же отвечает за такой ценный груз в ковше!) тянет за джойстик — и меня поднимает высоко вверх! Дышать трудно — захватывает дух от волнения!

Кирилл хватается за ходовые рычаги, и экскаватор быстро едет вперед, бороздя кучи песка и камней. Меня сильно болтает в моем укрытии. Я вытягиваю в стороны руки и тихонько взвизгиваю от восторга. Это самый потрясающий аттракцион в мире!

Накатавшись вдоволь, мы отдаем игрушку хозяину — дедушка как раз закончил обедать.

Игорек смотрит на часы.

— Вот те на! Жабкой вам в дышло! Меня маменька с папенькой убьют. Я им ключи должен передать… Свои я где-то потерял, ихними пользуюсь. А они уже с работы вернулись… Кто со мной? Тут до Коробок недалеко… А может, все вместе пойдем? Сбегаем ко мне, а потом к Ваньку можно — у него дома никого нет…

Идея всем понравилась.

— Кирка! — кричит за спиной дедушка Кирилла. Мы оборачиваемся — он протягивает какие-то банки. — Сгоняй-ка к теть Зинке и отнеси ей эти банки — скажи, дядя Коля передал. Она в Лоскутках живет, дом самый ближний — там еще береза растет.

— Придется разделяться, — говорит Кирилл, забирая банки. — Хоня пускай со мной сходит, а вы — к Игорьку, потом к Ваньку. А мы тогда сразу к Ваньку подвалим — вы нам там кашки сварите, что ли, а то желудок сейчас селезенку сожрет да печенью закусит.

— Вы там осторожней… Вам совсем рядом с баржей проходить придется. Как мышки идите, никому не попадитесь. — Игорек беспокоится за нас.

— Хорошо, мамочка, будет сделано.

Мы разделяемся: Ваня с Игорьком огибают карьер слева, а мы справа. До Лоскутков добираемся без проблем — тетя Зина на обратную дорожку набивает нам карманы каменными пряниками и вставляет нам в рты по моченому яблоку.

По дороге назад жуем пряники и яблоки, я расспрашиваю Кирилла о его дедушке. Какой он? Что любит делать? О чем они разговаривают поздними вечерами?

Кирилл нехотя отвечает:

— Если честно, я плохо знаю собственного дедушку. Мы нечасто болтаем по душам… Ты знаешь, просто как-то не получается душевно поговорить с человеком, который постоянно называет тебя мозговой опухолью и прыщом на заднице. Но я знаю, что он меня любит. Любит, в отличие от матери, которая… Бросила меня и уехала отсюда. А дедушка не бросил. Но с ним бывает сложно… Он сейчас очень много работает, чтобы оплатить мое обучение. Работает почти без выходных. Мечтает когда-нибудь отправиться к морю, погреть старые косточки. Он ни разу не был на море. Очень надеюсь, что когда буду работать там, у вас, на нефтедобыче, то сумею накопить ему на отпуск. Отправлю его на юг… Ты когда-нибудь была на море, Хоня?

— Была… И много раз. Я не очень люблю такое море, когда на нем отдыхают. Мне там жарко. Море должно быть холодным — таким, чтобы плавали льды. Мечтаю побывать на северных морях…

— Правда? А я вот хочу на теплое море. Такое, которое в фильмах показывают. И которое на плакатах рисуют — чтобы было голубое-голубое, а песок — белым. Хочу сидеть под пальмой и пить сок из кокоса через трубочку… Вот черт! Беги, Хоня!

Я слишком медлю — тяжело перестроиться от спокойных мыслей о море к побегу… Бежать? Зачем? Впереди никого нет…

— Они сзади!

Ноги соображают быстрее — мозг еще задает глупые вопросы, а ноги уже несут меня вперед.

Видимо, мы так увлеклись разговором, что не заметили, как подошли слишком близко к барже.

Я не очень-то волнуюсь за себя — ведь там будет Кит, он снова что-нибудь придумает… Он спасет меня. А вот Кирилл… Но я знаю, что главная цель Архипа — это я. Он погонится за мной. Так что у Кирилла будет шанс убежать…

Я бегу с довольно позитивными мыслями. Сейчас я встречу Кита, он поцелует меня и скажет, куда мне бежать. Мы с Кириллом убежим, а потом пойдем в гости к Ване — они наверняка сейчас готовят что-то поесть. За едой будем со смехом обсуждать, как в очередной раз оставили Архипа с носом.

Берег у карьера затоплен, я бегу по лужам, зарываясь ботинками в буро-зеленую грязь, из-под ног во все стороны летят брызги. Наверное, штаны сильно запачкались — дома у Вани надо привести себя в порядок.

Сзади слышу шаги — там не меньше двух человек. Архип и Кит. Кит! Я чувствую, что он там.

Правая нога скользит по влажной поверхности — я теряю равновесие. Ноги летят вперед, а тело заваливается назад.

Я плашмя падаю на спину, больно ударяюсь головой о землю. Перед глазами плывут черные точки, из легких вышибает воздух. Тошнит. Я не могу пошевелиться. Медленно дышу, смотрю вверх, на мрачные серые тучи.

— Ну, здравствуй, девочка-мокрица, — я слышу самый отвратительный голос в мире. — А я уже совсем заждался.

Надо мной нависает фигура. Фигура человека, которого я ненавижу. И который ненавидит меня.

— Кит, где ты? — шепчу я.

— Что ты там мелешь, мокрица? А ну вставай!

Чьи-то руки вцепляются мне в куртку. Меня рывком поднимают на ноги.

Я со страхом вглядываюсь в чужие лица, пробегая глазами от одного к другому.

Я ищу. Ищу и не нахожу. Чем больше лиц я осматриваю, тем сильнее ощущаю внутри страх. Даже не страх. Панику.

Архип стоит совсем рядом. Злобное лицо, стеклянные глаза, на губах мерзкая победная усмешка.

— Мы не ожидали сегодня такую важную гостью! И приятно удивлены. Пойдем, мокрица, мы покажем тебе наш дом. Эй, Галахад, веди Бобра!

Архип с силой сжимает мне плечи и рывком тянет в сторону.

— Нет! — выкрикиваю я и пытаюсь вырваться. Я кусаю его за руку, ударяю ногой в голень. Он кричит и выпускает меня — я рвусь с места. Но что-то не пускает меня — кто-то резко хватает меня за капюшон. Воротник душит — я хочу схватить ртом воздух. Хриплю.

— Дрянь!

Архип накидывается на меня и ударяет по лицу. Я сгибаюсь пополам, хватаюсь руками за нос. Будто злобная собака вцепилась в лицо острыми зубами — настолько сильна эта боль. Я убираю руку — на ней кровь.

— А ну вставай! И только попробуй дернуться — второй раз будет больнее.

Меня ведут на баржу.

Скулы и нос болят от удара — я больше не сопротивляюсь. Боль мигом лишила меня всей моей смелости.

Мучает страх неизвестности — что будет там, на барже? Что меня ждет?

Справа от меня ведут Кирилла, он весь в грязи и царапинах — пытался сопротивляться…

Я смотрю вокруг, на злобные лица Feind. Это даже не лица, а маски. Маски с гримасами ненависти и агрессии. И вдруг я остро осознаю, что все это — настоящее. Это больше не детская игра в догонялки, где один убегает, а второй ловит. Все, что было до сегодня, — лишь шутка. Мне везло, как же мне везло… И у меня был Кит. Кит, который всегда меня спасал. Боже, Кит, где ты? Приди ко мне, умоляю. Я обещаю, что перелезу за забор и больше никогда не приду в Чертогу. Только, прошу, спаси меня, Кит-Wal. В последний раз.

Примечания

1

Враг (нем.).