Природный Дар

Элиан Тарс, 2019

Ветра севера несут смерть в славный город Эйкдам! Мэр убит, его дочь – главная подозреваемая – исчезла. Всякая шваль повылезала из темных углов. Новый мэр всем сердцем желает наказать виновных и укрепить свою власть. Но, словно кость в горле, для него расследование молодого барда и специального констебля. Эти двое вместе с ворчливым котом бредут своей дорогой к заветной цели – спасти город.

Песнь 3. Одинокая Луна

Глава 7

Площадь Великого Эйкдама была похожа на растревоженный муравейник. По мостовой без перерыва цокали копыта, гремели колёса карет, стучали каблуки модных туфель. Люди здесь сменялись быстрее, чем настроение у беременной женщины.

В самом центре Эйкдама буквой «П» стояли четыре здания. Ратуша с острой башней-шпилькой, на которой сияли блестящие часы, первой привлекала внимание. Она чем-то напоминала стрекозу: от длинного тела-башни в обе стороны были растопырены крылья-корпуса.

Справа от ратуши стоял идеально правильный параллелепипед без каких-либо украшений на фасаде — штаб эйкдамского гарнизона. Кроме усталых и измученных жарой мушкетёров туда мало кто заходил.

Другой ногой буквы «П» являлось длинное здание, с обоих краёв заканчивающееся башнями. Поговаривают, в былые времена оно было единым, но с тех пор как неугомонные гуманисты решили, что суд должен быть сам по себе (и непременно с присяжными, такими же неугомонными), здание разбили надвое, возведя перегородки на всех этажах. С тех пор городской суд и полицейское управление как склочные супруги — и вместе плохо, и порознь не могут. Возможно, именно поэтому в глубине, под землёй, чтобы никто не видел, они держались за ручки, образуя своего рода тоннель — городскую тюрьму.

Стражник-мушкетёр прошёл мимо бронзового памятника отцу-основателю города, Великому Эйкдаму, обогнул оба фонтана и твёрдым шагом направился к штабу полиции. Он давно приметил юнца, усевшегося на длинных, напоминавших амфитеатр ступенях. Парень, свесив голову, перебирал струны своей лютни, что-то траурно напевая себе под нос

— Эй! Поднимайся! — приказал стражник, толкнув Яна в плечо. — Чего расселся на площади? Мест, что ли, других нет?! Иди к воротам и там побирайся! И зверюгу свою блохастую забери!

— А? — бард поднял красные от слёз глаза на нависшего над ним мужчину.

— Ну это… — мушкетёр смущённо отступил назад. — Проваливай…

— Спокойно, уважаемый. Этот парень со мной!

Увидев спускающегося по ступеням специального констебля, стражник что-то неразборчиво пролепетал и поспешил удалиться. Руд опустился на ступени рядом с Яном.

— Чего ревём? — бесцеремонно спросил он. — Соринка, небось, в глазик попала.

Ян быстро вытер глаза рукавом и проморгался.

— Всё нормально, — буркнул он в сторону.

— Правда, что ли? — усмехнулся Руд.

— Конечно, нет! — всхлипнул бард, но тут же взял себя в руки. — Прости. Слишком много всего произошло… — он замолчал и, глубоко вдохнув, тихо произнёс: — Я вспомнил Рози… Ты хоть представляешь, каково это — разговаривать с человеком, чувствовать его запах… его тепло… А через пару минут обнаружить его в луже крови… А потом… — он вспомнил свой странный сон и снова замолчал.

— Что потом? — учтиво спросил констебль.

— Ничего, — покачал головой юноша. — Пустота.

Руд хлопнул его по плечу:

— Глупости. Ты жив и, можно сказать, здоров. А значит, перед тобой расстилается дорога вперёд. И это не пустота. Это как минимум возможность наказать ублюдков, убивших твою Рози. Идём. Нечего штаны просиживать.

Он встал и хотел было идти, но Ян дёрнул его за рукав.

— Ну что ещё? — недовольно буркнул Руд.

— Я должен кое в чём признаться… — не глядя на товарища, ответил бард. — Прежде чем… Прежде чем мы вместе займёмся расследованием.

— Хм… Интересно, в чём же? Тебя что-то гложет, Ян?

— Да. Мой отец… — промямлил юноша и замолчал. Затем, вскинув голову, выпалил: — Мой отец ведёт дела ди Нери. И, похоже, очень давно.

Констебль выдернул руку и отвернулся, разглядывая часы ратуши, начавшие отстукивать три часа дня. Поправив плащ, он небрежно бросил:

— Знаю.

Ян выпучил глаза:

— Знаешь? И всё равно взял меня в помощники?

— Не вижу здесь никакой связи, — развёл руками Руд. — Твой отец — это твой отец. А ты — это ты. И не смотри на меня так. Я достаточно прогрессивен во взглядах, — улыбаясь, произнёс он и еле слышно добавил: — Особенно в подобных вопросах…

— Чего? — переспросил Ян.

— Ничего. Вставай, наконец! Время не ждёт.

Они быстро пересекли площадь. Оглядевшись по сторонам, Руд практически сразу свернул с главной улицы. В центре города было мало узеньких переулков, что, впрочем, не помешало специальному констеблю проложить путь исключительно через них.

— Слушай меня внимательно, — вещал Руд, спускаясь по длинной лестнице, ведущей в портовый квартал. — Как бы плохо это ни звучало, но убийство госпожи Смит сыграло нам на руку.

— Да как ты!.. — сжал кулаки Ян, но Руд примирительно поднял руки.

— Тише-тише… Вот, молодец, успокойся и не перебивай.

Мэр был убит достаточно кровавым, но действенным способом — ему проткнули печень. Честно говоря, в своей практике я ещё не встречал подобных методов и был немало заинтересован. Однако я не мог целыми днями штудировать книги и материалы архива — нужно было искать обеих Розамунд, да так, чтобы мои сведения не оказались в руках моих же коллег… — он покачал головой. Затем тяжело вздохнул и продолжил: — Так прошло две недели, прежде чем доверенные люди сообщили мне, что нашли Розамунду Смит.

— Под доверенными людьми ты подразумеваешь?..

— Не бери в голову, — отмахнулся Руд, перепрыгивая через помои, только что вылитые из окна и хлынувшие к стоку канализации. — И слушай дальше. К сожалению, я опоздал. Однако увидел нечто очень важное. Способ убийства — тот же самый.

— И? — с нетерпеньем спросил Ян. — Ты знаешь, кто убил Розамунду?!

— Знаю, — твёрдо ответил Руд. — Грубарские наёмные убийцы. Так же известные как ассасины. Если верить «Путешествию к жёлтым пескам» достопочтенного господина Моратти, они лишены каких-либо чувств и являются идеальными орудиями убийства. Пробивать узким ножом печень — их основной метод. Кроме того, твой кот говорит, что учуял восточный базар — видимо, что-то из их специальных снадобий, — Руд встретился взглядом с одноногим оборванцем, сидящем недалеко от огромного портового склада, кивнул ему и продолжил: — Есть и ещё кое-что, доказывающее мою правоту.

— Что же? — тут же спросил Ян.

— Ты, — ровно ответил констебль, когда попрошайка оказался далеко позади.

— Я? — удивился бард.

— Точнее, твоя жизнь. Ассасины, к сожалению, не единственные, кто профессионально занимается заказными убийствами. Но будь это какое-нибудь лудестианское братство, они бы прирезали и тебя, и твоего кота, и всех, кто попался бы под руку. А вот грубарские мастера работают тоньше. Они убивают только того, за кого заплачено. Вот поэтому вы с котом и бегали за тенью.

— Грубарские, говоришь… — пробормотал Ян, а Руд едва заметно улыбнулся.

— Вижу, что понимаешь. Известный нам любитель грубарских наёмников вполне может быть замешан в убийстве конкурента. К тому же выборы Консула на носу.

— Почему никто не обвиняет его? — возмутился бард.

— Потому что Сальваторе ди Нери его партнёр. Пока что. Думаю, когда господин ди Нери станет полноправным мэром Эйкдама, он непременно замахнётся на место Консула. Однако все наши доводы едва ли весомей дырки от сушки. Для начала нам нужно захватить ассасинов и допросить их.

— И ты, конечно, знаешь, где их искать?

— Нет, — честно ответил констебль. — Но я знаю человека, который, скорее всего, знает.

— Тогда нам нужно с ним встретиться!

— Именно к нему мы и направляемся.

К этому времени констебль со своим спутником оказался уже далеко в дебрях портового квартала — самого страшного места Эйкдама. Здесь в промозглых лачугах ютились работяги-однодневки — те, кто в своё время не смог найти постоянную работу и ныне перебивался случайными заработками. И эти заработки редко ограничивались погрузкой-разгрузкой судов.

— Что, непривычно тебе здесь? — усмехнулся Руд, взглянув на озирающегося по сторонам Яна.

— Отнюдь, — покачал головой бард, разглядывая проходящих мимо оборванцев. — В детстве я, бывало, играл здесь с друзьями. Но после того, как нас чуть не похитили, мама, узнав об этом, слегла почти на месяц. Тогда я решил, что не стоит больше подвергать её таким переживаниям… — он замолчал, осознав, что сейчас этим и занимается.

— Да-а-а… — протянул констебль. — Народ здесь ушлый.

Из-за угла, весело гомоня, вывалились два бойких «скелета», обтянутых загорелой кожей. Один из них случайно задел Руда плечом и тут же обернулся:

— Прошу прощенья, господин, — улыбнулся он гнилыми зубами и, кивнув, продолжил путь.

— Не так быстро, красавчик, — де Йонг молниеносно выхватил пистолет. — Сначала верни мой кошелёк.

— О-о-о, — беззлобно осклабился мужик. — Не вышло. Прошу, — он протянул позвякивающий кожаный мешочек.

— А теперь ответь мне, милашечка, — произнёс Руд, не убирая пистолета. — Гнус уже у себя?

— Гнус? — выкатил и без того вылупленные глаза прощелыга. — Понятия не имею, о ком вы говорите…

Руд взвёл курок. Вокруг уже начала собираться толпа зевак. Мелкие стычки для здешних жителей были ещё более обыденным явлением, чем запах рыбы или крики чаек. Они давно не вызывали страха, являясь главным развлечением этого района.

— Ладно-ладно, — примирительно поднял руки неудачливый вор. — На месте. Я провожу вас.

— Не стоит, — попытался возразить Руд, но портовый житель был непреклонен.

— Это не обсуждается, — отрезал он, вместе со своим товарищем пройдя мимо Яна и Руда, — идёмте.

Дальше все четверо шли молча. Молчал и кот, по привычке путешествовавший на плече барда. Он с интересом разглядывал новое для себя место, вертя в разные стороны мохнатой головой.

— Всё-таки какие же вы омерзительные… — прозвучало в голове Яна.

Молодой бард с недоумением проследил за взглядом Мьёля. На угол старого склада с тёмными подгнившими стенами справлял нужду шатающийся мужик, едва не поливая собственного товарища, прикорнувшего рядом.

— Не суди строго, — улыбнулся Ян. Три пары глаз удивлённо уставились на него. Руд быстро сообразил, в чём дело, и усмехнулся.

— Не стоит разговаривать с котом на людях, дружище. А то эти господа, — он указал на идущих впереди проходимцев, — решат, что ты душевнобольной.

Неудачливые воры буркнули что-то малопонятное. Руд же подошёл вплотную к Яну и шепнул не то ему, не то коту:

— Можете ещё взглянуть туда, — он ткнул пальцем в полутёмный проулок, где крепкий мужчина, очевидно, моряк недавно прибывшего судна, дёргался над изогнувшейся женщиной, задрав ей платье.

— Тьфу! — фыркнул Мьёль и, одарив констебля презрительным взглядом, отвернулся.

— Что он с ней делает? — пробормотал юноша.

Руд, застыв на мгновенье, громко расхохотался.

— Что? — не понял Ян, и вдруг быстро покраснел. — Ах… Это..? Не может быть!

Констебль продолжал ржать. Только через минуту он смог произнести связную фразу:

— Недаром говорят, что творческие люди странные, — всё ещё хихикая после каждого слова, выдавил он. — Но ты самый странный из всех. Обычно барды… хм… более сведущи в подобных делах.

— Просто мне как-то не до этого, — пожал плечами Ян.

— И что, — продолжал напирать Руд, — ты ни разу?

— Нет.

— Даже в борделе не был? Ребята, неспособные самостоятельно познакомиться с девушкой, там легко компенсируют этот недуг за определённую плату.

— Нет. Не был.

— Что ж… — озадаченно проговорил констебль. — Чудо средь бела дня! Но не беспокойся, мы исправим это недоразумение раньше, чем ты думаешь. Хоть и идём мы туда не за этим, но можем задержаться!

Ян молча покачал головой.

Глава 8

Пропетляв по унылым переулкам ещё некоторое время, разношёрстная компания остановилась перед неприглядным двухэтажным зданием, едва не увязнув в море помоев, разверзнувшемся прямо у крыльца.

— Пришли, — бросил один из провожатых, указав костлявой рукой на кричаще красную надпись «Хмельная Цыпа». — Милости просим, как говорится. А мы пойдём вперёд. Доложим о вас Гнусу. Как вас представить?

— Руд де Йонг.

— Хорошо. Ждите внутри, — парочка скрылась за дверью.

— Идём, — констебль подтолкнул барда в спину.

Ещё стоя на крыльце, Ян отчётливо слышал громкий мужской хохот, переплетающийся с кокетливым женским смехом, разбавленный залихватской мелодией лютни и приправленный стуком чокающихся кружек. Оказавшись внутри, бард и вовсе чуть не оглох. Поток разгорячённого похотливого веселья едва не сбил парня с ног.

— Ты в порядке? — усмехнулся Руд, придерживая покачнувшегося Яна. — Весёлое местечко, не правда ли? Не то, что скучные трактиры, где тебе доводилось выступать.

Ян молча кивнул. Он посетил много питейных заведений. Приличных и не очень. Но с подобным раньше не сталкивался. В квадратной деревянной коробке за грязными столами развлекались моряки и местные проходимцы. И в их увеселительную программу входили не только выпивка и песни менестрелей. Главное блюдо — девицы в нарядах, развратных настолько, что по сравнению с ними обнажённые женщины выглядят праведнее монашек Ордена «Невест Всевышнего», известных исключительным целомудрием.

— Рот закрой, кишки простудишь! — Руд легонько щёлкнул по отвисшей челюсти своего друга.

— Какие-то странные официантки… — изумлённо затряс головой юноша.

— Ха! Доставка кружек — не основное их занятие, — пояснял констебль, увлекая своего собеседника вглубь зала, ближе к барной стойке. — Они разогревают посетителей для своих подружек, ждущих в спальнях наверху. А когда те устают, — он указал пальцем на потолок, — девочки меняются местами. Гнус создал уникальное для Эйкдама заведение, объединив под одной крышей две главные мужские потребности — дешёвое пиво и доступных баб. Обычно пивнухи отдельно, бордели отдельно. Да, в одном можно подкатить к официантке, а в другом — хлебнуть вина для храбрости. Но чтобы полностью объединить… Подобного раньше я не встречал, — задумчиво произнёс Руд, усаживаясь на барный стул. — Может этот пройдоха и вовсе стал отцом совершенно нового направления в сфере развлечений.

— Что будете? — рявкнул стоявший за стойкой лысый верзила.

— Пинту чего-нибудь поприличнее, — ответил Руд.

— Кружку молока, пожалуйста, — улыбнулся Ян.

Бугай посмотрел на него, словно на свежепроизведённый навоз, и пробасил:

— Детей не обслуживаем.

— Любезный, — щенячьими глазками уставился на бармена констебль. — Налей моему другу водички, будь лапочкой.

Верзила смерил его тяжёлым взглядом и, кивнув, отправился исполнять заказ.

— Господин Гнус точно знает, где искать ассасинов? — встревоженно произнёс Ян. — Иначе наш поход в это странное место окажется чрезвычайно бесполезным.

— Во-первых, не стоит звать его господином. Он всего лишь главный разбойник в городе. А во-вторых, не окажется, — успокоил его Руд. — Ты как минимум получил прекрасную возможность лицезреть дамочек в их естественном виде, — он обвёл взглядом всё заведение. — Думаю, это даст неплохой толчок для твоего творчества.

— Надеюсь, что так, — согласился Ян, наблюдая, как, покачивая объёмными бёдрами, к ним приближается одна из работниц. Огрызки полупрозрачной ткани, служившие ей одеждой, едва скрывали самые сокровенные места молодого тела.

— Ты не похож на местных охламонов, — произнесла она томно и провела пальцем по шее Руда. — Не хочешь поразвлечься, красавчик? — шлюха умело состроила глазки, опуская ладонь ниже.

— Спасибо, уважаемая, — вежливо ответил констебль, брезгливо убирая её руку со своего пояса. — Я бесконечно ценю ваше предложение, но вынужден отказаться.

— Фи! — фыркнула портовая кошка. — Что, я недостаточно хороша для тебя, хмырь?! А?!

— Спокойно, леди, — примирительно выставил вперёд руки констебль. — Я не хотел вас обидеть.

— Засунь своё «спокойно, леди» себе в зад! Я не леди! Я шлюха, — гордо заявила она, — которой здесь ещё никто не отказывал! Что, считаешь себя лучше других?! Выродок! Недоносок! Да я уверена, тебя родила одна из нас, просто не придушила вовремя!

Руд резко вскочил на ноги и сделал молниеносный шаг вперёд. Ян увидел, как гримаса едва сдерживаемого гнева исказило лицо его товарища. Как добела сжались кулаки. Как он сделал ещё шаг, подойдя вплотную к перепугавшейся женщине.

— Послушай, дрянь, — холодно прошипел констебль. — Ещё одно слово про мою мать, и я разобью твою мерзкую морду. Раскрою череп. Спляшу на вытекших мозгах. А теперь вали отсюда. Твоё раскуроченное ведро мне совершенно не интересно. Оставь его для голодных моряков, готовых совать даже в доску с дыркой.

К несчастью, эта стычка привлекла внимание тех самых «голодных моряков». Нетрезвые воины моря, отодвинув в сторону кружки и женщин, повскакивали с мест, выхватив тесаки да абордажные сабли. У кого-то нашлось и огнестрельное оружие. Испуганная шлюха, взвизгнув, убежала. Ян медленно встал, оставаясь за спиной констебля.

Руд одарил окружающих презрительным взглядом и, злобно рыкнув, тоже вытащил свои пистолеты.

— Что, коты мартовские, — выплюнул он. — Одолели бури и штормы. Выжили после встречи с пиратами. И всё это лишь для того, чтобы сдохнуть в борделе? Славная смерть. Геройская, ничего не скажешь…

Моряки насупились и зарычали, явно намереваясь прикончить обидчика.

— Стоять! — зал накрыл внушительный гнусавый голос.

Все замерли, не желая спорить с обладателем голоса.

— Друзья мои, — продолжал гнусавый, — возвращайтесь к своим столам. Прошу, не устраивайте четвертование специального констебля в моём борделе.

Моряки ошарашено уставились на Руда, тот лишь улыбнулся и пожал плечами. Озадаченные посетители начали разбредаться по своим местами.

К Руду и Яну ковылял невысокий полноватый мужчина лет пятидесяти на вид. Он шёл, ведя за собой пятерых насупленных бугаёв, в услугах которых, казалось, хозяин заведения не особо-то и нуждался — два пистолета и широкая сабля, заткнутые за алый кушак, служили тому весомым аргументом.

— Руд, едрить его, де Йонг! — воскликнул он, остановившись перед гостями и улыбнувшись щербатой улыбкой. — Специальный констебль собственной персоной!

Руд сдержанно кивнул, приветствуя Гнуса. Ян же с интересом разглядывал вновь прибывшего. Округлое лицо с приплюснутым носом и поросячьими глазками украшали пышные чёрные усы. На макушке сверкала лысина. Из-под наполовину расстёгнутой белоснежной фланелевой рубахи виднелась широкая волосатая грудь. Бард про себя отметил, что этот человек в штанах-шароварах больше походил на пирата, нежели на сухопутного разбойника.

— Что ж вы, ребята, столь важного гуся-то не узнали? — усмехнулся Гнус, обращаясь к посетителям. — Грохни вы его, я б потом забот хапнул. Так? — повернулся он к Руду.

— Да! — громко, чтобы все слышали, ответил тот. — Все в отделении знают, куда я пошёл.

Толпа зашуршала, обсуждая услышанное. Ну а Гнус подошёл вплотную к констеблю и шепнул:

— Ой не ври… Кто хоть каплю тебя знает, в курсах, что ты думаешь о своих коллегах, — последнее слово он произнёс с явной насмешкой.

— А ты меня знаешь? — Руд пристально посмотрел ему в глаза.

Гнус выдержал этот взгляд, и, расхохотавшись, хлопнул констебля по плечу.

— Пойдём ко мне в кабинет. Там и поговорим.

Он подал сигнал телохранителям и двинулся туда, откуда только что пришёл. Руд, Ян и Мьёль отправились следом.

Кабинетом Гнусу служила просторная, богато обставленная комната. Хозяин плюхнулся на роскошную софу. Два телохранителя истуканами замерли за его спиной, ещё трое остались снаружи. Руд и Ян расположились в предложенных мягких креслах.

— Гляжу, твоему новому дружку нравится у меня! — заявил Гнус, пока бард разглядывал лакированный стол и массивный шкаф, заставленный книгами, бокалами и бутылками. — Ещё бы! — сам себе ответил владелец «Хмельной Цыпы». — Недаром я, кто бы что ни говорил, глава всего подпольного мира Эйкдама! То, чем не управляют даже мэры, с радостью повинуется мне!

— Да-да. Я знаю, как ты гордишься этим, — устало поднял руку констебль. — Поэтому и пришёл к тебе. У меня дело. И ты мне с ним поможешь.

Гнус скривился.

— Сколько тебе лет, де Йонг? — бросил он. — Тридцать?

— Двадцать семь.

— И к двадцати семи годам ты до сих пор не понял, что когда просишь помощи у серьёзных дяденек, нужно как минимум подбирать слова?

— Может и понял, — сощурил взгляд Руд. — Но ты бандит. А я специальный констебль…

— Специальный констебль Руд де Йонг, — перебил его Гнус. — Гроза всей местной шелупони и человек с самой распространённой фамилией в Лудестии. Она ведь означает «младший», верно? В старые времена её брали себе младшие сыновья, когда оставляли отчий дом, поняв, что наследство им не светит. Неужели не мог придумать что-нибудь поизящнее? — кулаки Руда сжались, зубы скрипнули. Гнус, не то заметив это, не то просто успокоившись, махнул рукой. — Ну да бес с тобой. Ты прав. Я тебе должен услугу, а я — такой прекрасный человек — всегда плачу свои долги. Выкладывай!

Руд разжал кулаки, протяжно выдохнул и внешне спокойно произнёс:

— В городе обосновались грубарские наёмные убийцы — ассасины. Мне нужна информация. Когда появились и где обосновались. В общем, всё, что знаешь.

Гнус удивлённо захлопал глазками.

— Ассасины? Первый раз слышу.

— Врёшь! — стукнул по столу Руд, и два телохранителя тут же обнажили сабли. — В Эйкдаме, — продолжил констебль, — и мышь без твоего ведома не пробежит! Отвечай! Или что, все твои слова о том, что ты чтишь долги, пустой трёп?!

Глава подпольного мира Эйкдама дал знак своим подчинённым спрятать оружие и, покачав головой, ответил:

— Ну зачем же так грубо, специальный констебль? Просто подзабыл. А теперь вспомнил. Кое-что знаю.

— Ну? — нетерпеливо выпалил Руд.

— Один из моих, хм… дорожных рабочих что-то похожее рассказывал…

— Дорожных рабочих? — не понял Ян.

— Уличных попрошаек, — торопливо пояснил Руд, сверля взглядом Гнуса.

— В общем, да. Поселилась у нас парочка. Недели две назад…

— Когда убили мэра! — тут же отметил бард, за что констебль наградил его гневным взглядом.

— Где они? — быстро спросил де Йонг. — Место?

— Заброшенный склад недалеко от порта, — небрежно бросил Гнус. — Тот, что горел пару месяцев назад.

— Твои ребятки его спалили за то, что господин ван Гертен чем-то не угодил тебе, — поправил разбойника Руд.

— Пустое, — отмахнулся хозяин «Хмельной Цыпы». — Всего лишь гнусные домыслы.

— Но там же всё завалено обломками! — воскликнул констебль. — Даже бездомным негде поселиться!

— Мне ли говорить, — хмыкнул Гнус, — что ассасинам не нужды людские удобства?

Руд задумался на несколько секунд и, поднимаясь с кресла, проговорил:

— Благодарю за информацию. Не сказал бы, что мне приятно иметь дело с такими, как ты, но оно того стоило.

Глава 9

— Ты уверен, что ему можно верить? — спросил Ян, когда они чуть ли не бегом неслись по грязным закоулкам портового квартала.

— Верить ему не стоит, — ответил Руд, едва не налетев на тётку, тащившую на загривке воняющий гнилыми овощами мешок. — Но, думаю, он не соврал.

— Далеко ли ещё до этого склада?

— Нет.

Хоть день и подходил к концу, портовый квартал кишел людьми, словно свежая куча — навозными жуками. Каждый что-то тащил, на кого-то кричал, со всех сторон слышалась брань и ругань. Это место походило на отдельный город внутри города, живущий по своему расписанию и по своим собственным законам.

Спустившись по длинной лестнице и в очередной раз едва не поскользнувшись на разлитых помоях, путники прошли мимо громадного склада, чем прервали работу мужчин, загружающих длинную повозку. Миновав ещё несколько домов, Руд и Ян оказались на месте.

Не самый большой по меркам портового квартала склад после пожара превратился в обугленные кирпичные стены с редкими торчащими балками, некогда поддерживающими крышу. Рядом расхаживали оборванцы-прохожие, но внутри не было ни души. Оглядевшись по сторонам, Руд перемахнул через останки разобранного на доски забора и, пригибаясь, двинулся вперёд. Ян поспешно последовал за ним.

— Повезло, что весь квартал не сгорел, — покачал головой бард, оглядывая чёрное море углей и мусора, раскинувшееся вокруг.

— Ещё бы он сгорел! — отозвался констебль. — Зачем Гнусу себе в убыток работать? Что ни говори, а его черти своё дело знают. Поди заранее бочки с водой приготовили, чтобы лишнего не сжечь.

— Это ж сколько бочек-то нужно было…

— Много. Но не только в них дело. Насколько мне известно, в ночь, когда склад загорелся, с моря пришёл сильный шторм. Уверен, они и это учли.

Руд и Ян, осторожно переступая через хлам, обогнули сгоревшее строение слева и остановились напротив остова ворот.

— Здесь мы не пройдём, — отметил очевидное Ян, глядя на завал из обуглившихся деревяшек и разбитой черепицы, которые когда-то были крышей.

— Пройдём, — решительно заявил констебль.

Он полез наверх, как чистокровный гоблин, способный покорить любую гору. Руд помогал себе руками, отчего его ладони вмиг стали чёрными. Несколько раз неудачно зацепившись, он едва не сорвался вниз.

Ян, недолго думая, последовал примеру своего компаньона. Лезть за кем-то оказалось труднее — всякий хлам катился сверху, пыль летела в глаза, ноги оскальзывались. Но бард справился, не зря в детстве лазил по деревьям.

— Всё-таки залезли! — восторженно выпалил Ян.

— Т-с-с! — велел Руд, жестом показывая пригнуться. — Они и без того уже могут знать о нашем присутствии, — шёпотом добавил де Йонг.

Бард и констебль осторожно спустились с другой стороны. Ян задрал голову и увидел темнеющее небо. Переступая через чёрные балки и внимательно глядя под ноги, они полностью обошли бывшее помещение склада.

Никого не обнаружили.

— Чёрт! — выругался Руд.

Мьёль ловко спрыгнул с плеча Яна и по-хозяйски принялся бродить по разрушенному зданию, то и дело поводя носом.

— Мяу! — авторитетно заявил кот.

Руд пристально посмотрел на него, затем перевёл взгляд на Яна.

— Говорит, что здесь пахнет восточным базаром. Они были здесь. И довольно долго.

— Ну ещё бы! — хмыкнул констебль. — Этот прохвост не обманул! Вот только забыл сказать, что ассасины уже скрутили удочки! Давайте, ребята, осмотрим здесь каждый угол, может, найдём хоть какие-нибудь зацепки.

Выпачкавшись в саже, перевернув каждый уголёк, они так ничего и не нашли.

— Чёрт! — повторил Руд. — Чёрт! Чёрт! Я опять опоздал! — констебль с размаху ударил по кривой балке, едва не обрушив остатки здания. — Заканчивай тут рыться, Ян, мы возвращаемся! Мне есть что сказать этому мерзкому гнусу!

Уже почти стемнело, когда они, грязные и злые, вновь оказались на пороге «Хмельной Цыпы».

— Быстрее, не отставай! — бросил Руд, открывая дверь.

Их встретило всё тоже буйство веселья и разврата. Не обращая внимания на окружающих, констебль твёрдым шагом устремился к кабинету хозяина заведения.

— О? Вернулись-таки, — хмыкнул один из трёх бугаёв, охраняющих вход. — Заходите! Босс ждёт.

— Ах, он ждёт! — вспылил Руд, но увидев хищный блеск в глазах охранников, крепко сжал кулаки и сдержанно кивнул.

Гнус всё так же сидел на софе, посасывал трубку и игрался с двумя полуголыми девками. Двое верзил молча стояли за спиной своего главаря.

— Ох, мои дорогие гости вернулись, — улыбнулся редкими гнилыми зубами бандит. — Присаживайтесь, — он указал на пустые кресла и жестом велел шлюхам проваливать.

Руд проводил холодным взглядом хохочущих девиц и повернулся к Гнусу.

— Ты обманул нас, — процедил констебль.

Разбойник тяжело вздохнул и покачал головой.

— Послушай, де Йонг, из-за твоей должности я спускаю тебе с рук то, за что многие бы уже пошли на корм рыбам. Или свиньям. Неважно. Если ещё раз обвинишь меня в обмане, клянусь морем, твоя напыщенная шкура попрощается с твоим гнилым мяском, усёк?

Руд не ответил и молча сел в кресло. Ян последовал его примеру. Гнус взял бутылку вина, зубами откупорил её и, выплюнув пробку на пол, сделал смачный глоток. Затем широко улыбнулся.

— Ну да ладно. Слушай дальше. Пока вы лазили по сгоревшему складу, мне тут кое-что шепнули на ушко. Про твоих ассасинов…

— Нас не было часа два, — медленно, подчёркивая каждое слово, чтобы не сорваться, произнёс констебль. — И именно в этот момент всплыли новые сведения?

— Уверяю тебя, это не более чем случайность, — развёл руками Гнус. — Но случайность очень уж удобная для нас обоих.

— Для нас? — переспросил Руд, и разбойник самодовольно ухмыльнулся.

— Умный мальчик. Всё понял. Да, для нас. Ведь сейчас я тебе уже ничего не должен. А значит, просто так ничего и не скажу. Информацию нужно заработать, господин специальный констебль.

Руд выдохнул, полностью опустошая лёгкие, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Только после этого констебль разжал кулаки и спокойно спросил:

— Чего ты хочешь?

— Сущую безделицу, — махнул рукой Гнус, — всего лишь свободы для моего товарища, Бычьей Ряхи.

— Ты с ума сошёл! — воскликнул Руд, вскакивая с места. Лязгнули сабли, но главарь тут же поднял вверх руку, приказывая своим головорезам убрать оружие. Де Йонг не сводил с него глаз. — Я не собираюсь освобождать убийцу! У меня и полномочий таких нет, он прирезал не какого-нибудь там бродягу, а влиятельного торговца! Одного из уважаемых людей города!

— Мужики всего лишь не поделили бабу, — скривил рожу разбойник.

— Шлюху. Твою.

— Ну заигрался богатей, — пожал плечами Гнус. — Лишнего позволил. В себя поверил, раз на Ряху рыпнулся. Ну с кем не бывает? Каждому из нас порой член мозги отшибает. Что поделать? Всё ж мы мужики!

— И, тем не менее, человек убит, — вернувшись в кресло, сухо ответил Руд. — Его жена с детьми покинула город, чтобы избежать позора. Убийца за решёткой. Единственная, кто осталась при своём, так это девица. Продолжает работать и приносить тебе доход.

— Ну не правда, де Йонг, девочка тоже сильно расстроилась. Пришлось дать ей лишний выходной и денег на новые труселя.

— Как бы то ни было, — твёрдо произнёс констебль. — Я не собираюсь в этом участвовать.

— Ну что ты как баба-то? Будто первый раз! Сколько ты уже покрывал меня?

— Мелкие делишки не в счёт. Я не собираюсь помогать убийце.

Руд встал и направился к двери.

— Постой, — поймал его за рукав Ян. — А как же Розамунда? — тихо шепнул он. — Как мы выйдем на след ассасинов?

— Твой дружок прав, — хмыкнул услышавший эти слова Гнус. — Уверяю тебя, де Йонг, во всём Эйкдаме только я могу помочь тебе. Думай. Время у тебя до завтра. Я буду ждать в час ночи недалеко от Южных ворот. Приведёшь Ряху — скажу, где твои ассасины.

По пустым ночным улицам они шли молча. Руд стремительно шагал вперёд, явно стараясь скорее покинуть этот смердящий квартал. Ян семенил следом, нервно поглаживая подбородок сидящему на его плече Мьёлю.

Из-за угла вывернули три воровские морды и, увидев путников, с радостью направились к ним. Но, столкнувшись с пылающим взглядом Руда де Йонга, быстро свернули в тёмный переулок.

— Ты думаешь, я должен пойти на это?! — констебль резко обернулся и уставился на Яна.

— Я… не знаю, — неуверенно покачал головой бард.

— Думаешь, я должен вытащить из-под плахи убийцу?! Да не просто убийцу, а прожжённого негодяя?! Сколько зла, по-твоему, он совершил до того, как его поймали?!

Ян отвёл взгляд. Констебль покачал головой и, хлопнув товарища по плечу, пошёл дальше.

— Нет, Ян, — наконец проговорил он, — мы найдём другой путь. Он точно должен быть! Завтра переверну весь город, но выйду на след этих чёртовых ассасинов. К тому же, не факт, что помоги я ему, Гнус скажет мне правду.

— Если бы он тебя обманывал, ты бы к нему не обращался, — тихо ответил бард.

— Да… — приглушённо пробормотал Руд. — Тут ты прав. Эта сволочь держит слово. И за своих ребят стоит горой… Ряху должны казнить через неделю, на празднике Великого Эйкдама. Уверен, если я откажусь, Гнус найдёт другой способ его вытащить… Но мои руки хотя бы будут чисты. Хоть в чём-то.

Ещё какое-то время они шли молча, прежде чем Ян восторженно загомонил:

— А что если мы освободим этого бандита, получим информацию от Гнуса, а затем снова посадим его за решётку?

Руд озадаченно поглядел на него и обречённо вздохнул:

— Не выйдет. Он назначил встречу за воротами, значит, хочет тотчас увезти Ряху из города. Сразу не получится, а потом мы, скорее всего, не успеем…

— А-а-а, — догадался Ян. — Точно! По закону, если осуждённый по какой-то причине не явится на казнь, он считается помилованным Всевышним.

— Глупые законы! — воскликнул Руд. — Совсем с ума посходили со своим Всевышним!

Ян посмотрел на него и улыбнулся:

— В Империи во Всевышнего верят не так сильно, как у нас?

Руд замер на месте и впился в юношу изумлённым взглядом.

— При чём здесь Империя? — осторожно спросил он.

— Ну ты же оттуда, — пожал плечами Ян.

— С чего ты решил? Я лудестианец!

— Пусть так. Я никому не скажу. Будем считать, ты хоть и не коренной, но лудестианец, — бард заговорщически подмигнул.

Руд расхохотался.

— Всё-таки интересный ты человек, Ян ван дер Веттелик… Но почему именно Империя? Как ты догадался?

— Я бард, у меня хороший слух. Я встречал имперцев и могу различить их говор. Хоть все мы обычно говорим на всеобщем, в каждой стране он звучит немного по-своему.

— Но у меня нет акцента! — выпалил Руд.

— Почти, — улыбнулся Ян.

— Право слово, ты единственный, кто догадался о моём происхождении…

— Единственный, кто сказал тебе, что догадался, — поправил его юноша. — Но это ничего не значит. Лудестия — свободная страна. По крайней мере, для людей.

— Ладно, хватит об этом! — отмахнулся Руд и зашагал вперёд. — Где ты собираешься ночевать? У тебя ведь дома проблемы?

— Не знаю… — куда-то в сторону ответил Ян.

— Я так и думал, — кивнул констебль. — Значит, поживёшь у меня.

— Правда? — не поверил своей удаче бард. — Я не помешаю?

— Нет, конечно. Я живу один. К тому же у меня есть удобный диван, так что тебе даже на полу спать не придётся.

— Спасибо! Спасибо большое!

Глава 10

Двухэтажный дом из серого камня, где снимал комнаты Руд де Йонг, находился недалеко от центра торгового квартала. Поднявшись по лестнице с полированными перилами, товарищи оказались перед массивной дубовой дверью.

Едва переступив порог, Ян окончательно убедился в том, что бедность и экономия специальному констеблю были явно не знакомы.

— Давай уберу твой плащ, — предложил де Йонг, открывая дверь громадного платяного шкафа.

— Смотрю, жалование государственным служащим платят хорошее и в срок, — пробормотал Ян.

— Иногда задерживают, — усмехнулся Руд. — Но когда живёшь один без всяких спиногрызов и сварливой жёнушки, тратится особо не на что, — Руд убрал плащи и снова повернулся к Яну. — Значит, смотри: здесь уборная, здесь гостиная, это мой кабинет, ну а это моя спальня. — Он поочерёдно указал на каждую из четырёх дверей. — Тебя поселю в гостиной. Пошли.

Переступив порог, Руд зажёг лампу, которая осветила просторную комнату, по периметру заставленную стеллажами с книгами. Кроме них Ян увидел большой шкаф, массивный комод и заваленный газетами столик на изогнутых ножках, стоящий рядом с громоздким диваном.

— Камин разжигать не будем, и так тепло. — Порывшись в шкафу, Руд достал подушку и одеяло. — Располагайся пока, сейчас переоденусь и принесу ужин. Интересно, чем сегодня порадует хозяйка?

Констебль копошился в соседней комнате минут пять, однако, когда он вернулся в пижаме и с подносом в руках, гость, свернувшись калачиком, уже спал. Мьёль, расположившийся рядом с головой барда, поднял недовольную морду, мяукнул и демонстративно отвернулся.

— Хех. Утомил я вас, — поставив поднос на стол, Руд поправил одеяло Яну, погасил лампу и вышел, закрыв за собой дверь.

***

— Камень… Камень! Грустно тебе у реки! Камень… Камень! Летят на огонь мотыльки!

Ян бежал словно заяц, удирающий от гончей. Продираясь сквозь высокую траву, он рвался вперёд.

Подбежав к обрыву, бард едва кубарем не скатился вниз. Сидевшая на берегу девушка повернулась и, радостно улыбнувшись, бросилась к барду и повисла у него на шее.

— Ян! Наконец-то ты пришёл! Я скучала! Почему тебя так долго не было?

— У меня были… дела, — смущённо ответил юноша.

— Ах, всё равно! Главное, что ты здесь, Ян! Мы снова вместе! Я наконец не одна… — она вцепилась в него, ещё сильнее прижимая к груди.

— Ну что ты делаешь, Рози? — покраснел бард. — Неудобно же…

— Не гони меня, Ян, — с жаром зашептала она. — Прошу, позволь мне побыть с тобой! Я так устала от одиночества… Хоть несколько минут побудь рядом!

— Побуду, — нежно ответил юноша, мягко отталкивая её. — Обещаю. Кстати, у меня для тебя подарок, Рози.

— Подарок? — девушка восторженно округлила глаза, но тут же отвела взгляд, тихо спросив: — Какой?

— Надеюсь, тебе понравится. Я сочинил её специально для тебя и ещё ни перед кем не исполнял. Присаживайся, — он аккуратно усадил её на серый булыжник и сел рядом, взяв в руки лютню. — Слушай.

Конец ознакомительного фрагмента.