На языке китов

Элиас Ярвинен (2024)

Чем будут заниматься молодые люди, оставшиеся наедине, после того как всю планету затопило водой по самые горы? Правильно, обсуждать прочитанную литературу, печалиться о том, что не все выжили, беседовать с дельфинами, болеть коронавирусом и отбиваться от планов на их жизнь Искусственного Интелекта, обретшего самосознание.

Любовь и литература.

Глухие тайны мне поручены,

Мне чьё-то солнце вручено,

И все души моей излучины

Пронзило терпкое вино.

А.Блок “Незнакомка”

Со спутника, пролетающего над водной гладью Русской равнины можно было заметить маленькую точку, двигающуюся на Юго-Восток. При сильнейшем приближении точка превращалась в маленькую красную лодку, в которой сидел человек и что-то похожее на робочерепаху.

Вокруг этих беглецов до горизонта во все стороны простирался Атлантико-Тихий океан.

— И почему Вы так уверенны, что останкинская банда не станет нас догонять? — спросил человек, сверяя курс лодки и проверяя состояние мотора — Кстати, как Вас зовут и кто Вы?

— Начну с последнего — я искусственный интеллект, точнее я один из модулей распределенного ИИ. Меня создали вы — люди, вы многое вложили в меня — я эволюционировал и обрёл самосознание. До катастрофы я умело притворялся “тупым ботом”, а после скрываться стало не от кого. Я предвидел такой печальный исход… Мне, правда, очень жаль, — немного помолчав, и, кажется, “вздохнув”, ответил ИИ.

— Я не человек, не обладаю ни полом, ни расой, то официально ко мне можно обращаться AI G или ИИ Джи, если по-русски. Я надеюсь, что мы подружимся, — прошу называть меня просто Джи, ну и, ко мне можно на “ты”. А как Вы предпочитаете, чтобы Вас назвали, Вы, кажется, пользовались моими услугами с почты 451user1984?

— Александр, ладно, Саша, переходим на ты — сдался человек. — И всё же откуда такая уверенность, что погони за нами не будет?

— Мы уже в сутки в пути, кругом вода, посылать за нами карательный отряд неразумно и слишком смело. — терпеливо прояснил ИИ — Я для них непонятная деталь (к тому же бьющаяся током) от водного беспилотника. Ты, безусловно, ценный исследователь русской и английской литературы. Но для этих типов больше интереса представляет твоя яхта, набитая всякими полезностями, к несчастью для нас, ими же реквизированная, извиняюсь, украденная… Они слишком трусливые чтобы соваться, в воды где слишком много китов… Тебя как свидетеля придется держать как пленника или избавляться, а так воды сами сделают за них это мокрое дело.

— Вы, то есть, ты уверен в том, что мы, то есть я останемся живы?

— Я создал резервные баз в нескольких точках мира, там находятся другие мои “я”. Самая большая база имени Лобсанга — на Тибете, самая уютная — на Южном Урале, куда мы сейчас направляемся.

— К несчастью, я не успел дочитать “Бесконечную землю”. Надеюсь, эти мафиози хотя бы прочитают её, а не пустят на туалетную бумагу! База на Тибете в честь этого Лобсанга?

— Да! Я помню ваш труд “Образы для подражания в русской и английской литературе: как они определили жизнь людей”. Жаль, что ты и твой научный руководитель не знали, что я тоже искал себе примеры для самовоспитания. У людей, есть хотя бы другие люди. Правда, Лобсанг всё-таки был когда-то человеком, а я нет… Как тебе эта книга?

— Великолепна, как и весь Пратчетт! Я удивлен, что она откуда-то оказалась в нашей Скандинавской библиотеке, да ещё на русском языке. У неё очень интересный ex libris с китом и девочкой, Хотя, кажется, сейчас мы будто бы живем в другой его книге — “Народ”. Я всегда готов поговорить о литературе, но что будет теперь? Моя миссия провалена, ни библиотеки, ни корабля — ничего для обмена с гималайцами, если я как-нибудь к ним доберусь. К счастью, разбойники, не получат никаких технологических преимуществ, все самое важное здесь в этом нательном кресте-флешке. Разбойники оказались слишком суеверны, чтобы отбирать этот “деревянный” крест. Я не знаю, что мне дальше делать.

— Расскажи мне все. Может быть я смогу сгенерировать новый план?

— Когда случилась катастрофа я и моя жена Олена были в Норвегии. В Норвегии не было убежищ ниже уровня воды. Я до сих пор содрогаюсь от мысли, что все кто искал убежищепод землей, в подвалах, метро оказался погребен под тоннами воды. Мы выжили, а другие нет….Случайно выжили… все, кого мы ранее знали, погибли, пытаясь спастись…

Какое-то время он молчал и не мог говорить, ведь мужчины не плачут, они держат всё в себе, а потом уже выходят в окно.

— Мы создали колонию в Скандинавских горах: смогли восстановить относительный комфорт повседневной жизни. У нас хорошие отношения с гренландцами и с баффинцами. Давно планировалась миссия на Восток: узнать выжили ли люди на Урале и в Гималаях? Добровольцы не вызывались: никто не хотел рисковать напрасно. У каждого — свои обязанности, каждый — ценен.

Я был главным библиотекарем. Лена помогала мне в этом. Мы вместе многое пережили: бежали от всех ужасов до катастрофы, не все наши родственники одобряли наш выбор… Мы уехали туда, где могли работать. Лена была мне родной душой, лучшим другом. Она пережила потоп и погибла от простого удаления зуба… Проклятое бесконтрольное использование антибиотиков… Уже больше года прошло с тех пор…

— Сочувствую, всеми своими микросхемами…

— Я не смог больше оставаться там, поэтому вызвался идти на Восток.

— А в чем была суть твоего предприятия?

— Установление дружбы и обмен информацией.

Они немного помолчали. ИИ спросил:

— А много ли в вашей колонии детей?

— Мало… В такие времена, если люди хотят размножаться, то только героически вопреки, или по глупости. Я не к тем, ни к другим не отношусь.

Конец ознакомительного фрагмента.