Капкан для нежной девочки. Часть 1

Элин Сьёберг, 2015

Красотка Элинор, работающая на местной радиостанции маленького шведского городка ди-джеем, случайно знакомится с приезжим молодым миллионером Кристофером. Страсть, которая вспыхивает между ними, неуправляема и порочна. Молодые люди словно пытаются понять, где же предел сексуальным фантазиям, и когда наслаждение переходит в мучительную пытку… Кристофер вдруг приобретает старинный заброшенный замок, который когда-то, согласно местной легенде, принадлежал «Синей Бороде», и Элинор с удовольствием переселяется туда. Кристофер позволяет Элинор заходить во все комнаты замка, но категорически запрещает ей подниматься на самую высокую башню. Но любопытство Элинор неудержимо, и старая башня открывает ей главную тайну…

Глава 5

Машина как одухотворенное существо

Политика мэрии и королевства

Классика литературы и желание обнажиться

Тайно снятые трусики

Кому это надо? Мне?

Я люблю свой старенький скутер, купленный на первые деньги, заработанные на радиостанции. Он попал в мои руки уже не новым. Впрочем, не только в руки. В конце концов, я сижу на нем, когда езжу. Так что не знаю, как правильно и выразиться.

В каком-то смысле он — самое близкое мне существо. Не бездушный механизм, а именно существо. У него есть свой характер, свои причуды и заморочки. Например, когда он не хочет заводиться, надо просто немного выждать, поглаживая его по рулю, как кота между ушами, приговаривая при этом:

«Ну, милый мой мальчик, заведись. Что тебе стоит? Ты же хороший. Ты это умеешь, ты не подведешь».

Самое странное в том, что обычно такая метода действует. Заводится. Он в самом деле мальчик, а не девочка. Я это чувствую. А вот «Хонда», принадлежащая мне и Марте, точно девочка. Вот только имени у скутера нет — мальчик и мальчик. Как нет его и у машины.

Я верхом на скутере вновь тихо качусь по Хёгкуле и успеваю здороваться со знакомыми. Уже понемногу смеркается. Наша радиостанция расположена в настоящем медвежьем углу. Чтобы добраться до нее на колесах, следует выбраться на магистраль, проехать три километра до развязки, вернуться назад, а потом…

Но я не собираюсь этого делать. Ведь у меня есть скутер. С ним я мгновенно могу превратиться из участницы дорожного движения в пешехода. Стоит только слезть с него и покатить руками.

Я торможу возле мотеля на выезде из Хёгкуле, затаскиваю скутер на тротуар, приговаривая: «Потерпи, мальчик, ты меня сейчас снова повезешь. Там будет не так комфортно, как на гладком асфальте, но ехать можно». Надо же ему объяснить, что его ждет. Он не первый раз терпит мои капризы.

Вновь журчит двигатель, я сажусь в седло и скатываюсь с горки на лесную тропинку. Наш городок весь расположен в лесу. Повсюду — во дворах, на улицах растут сосны и ели. Иногда они попадаются даже на разделительных полосах дорог.

Но тут уже настоящий лес, особенно мрачный в сумерках. Тропинка петляет, обходя большие валуны. Скутер подбрасывает на корнях, которые змеятся, выныривают и снова прячутся в мелком песке. Свет фары пляшет на золотых стволах сосен.

От тряски во время езды верхом мне приходится ерзать по сидению. От этого я начинаю чувствовать легкое возбуждение. Оно понемногу разрастается, между ног у меня теплеет. Скутер мелко подпрыгивает на корнях.

Я чувствую беспокойство и упоительный стыд. Нет, конечно, я не позволю себе дойти до оргазма. Это уж слишком. Скутер, конечно, мальчик, но не с ним же заниматься этим, тем более на ходу, в одежде. Я снижаю скорость, но успела слегка завестись, и градус не снижается.

«Стоп! — говорю я сама себе и останавливаюсь. — Этого еще не хватало. Эли, остынь, успокойся, ты переходишь границы пристойности». — Я глушу мотор и тут же слышу звуки леса.

Шумит ветер, потрескивают ветви, звучат голоса птиц, устраивающихся на ночь. Мне так и хочется закрыть глаза и слушать. Что я и делаю. Когда открываю их, то вижу, что моя ладонь уже лежит между ног. Она еще не прижата, не давит, но уже оказалась там.

Я отдергиваю руку, и тут снова просыпается внутренний голос. Временами он невыносим. Почему он возражает мне, нашептывает против моей воли?

«А что такого, собственно, произойдет? Чего ты паникуешь? — вкрадчиво звучит у меня в голове, и это не мой голос, вернее, мой, но он не женский, а мужской. — Это твое тело. Ты можешь делать с ним все, что хочешь и где хочешь. Почему ты противишься?».

Конец ознакомительного фрагмента.