Тирамису для одинокого детектива

Элина Солманская

Разрыв отношений за неделю до свадьбы по вине досадного недоразумения, уничтоженные до основания свои и чувства любимой женщины, и ребенок, родившийся спустя насколько месяцев после их расставания. Александру Воропаеву, используя свои профессиональные навыки детектива, придётся разобраться не только в перипетиях своей личной жизни, но и в той реальной угрозе, которая нависнет над любимой женщиной и его сыном.Серия «Питерская рапсодия». Книга третья

Глава 5

Салтанов задумчиво смотрел на Алексея Воропаева, пока тот работал на ринге со своим оппонентом. Прошло всего несколько занятий и от того скованного подростка, который предстал перед его глазами неделю назад, казалось не осталось и следа.

Видел его каждодневные старания, спортивную хватку и внимание, когда что-то объяснял ему. Диву давался необыкновенной способности парня, цепко хвататься за эту жизнь, подобно слабому растению, пытаясь бороться с жизненными обстоятельствами и не озлобиться от того, с чем пришлось столкнуться ему в столь юном возрасте.

Прекрасно его понимал, потому что сам был таким в его годы. Жестокость его собственного отца была запредельной, и потому тоже шёл в своё время напролом всем обстоятельствам и, спрятав горечь и обиды, бился и преодолевал всё, что только мог, сначала на тренировках, потом на ринге с лучшими и прославленными, зубами прогрызая себе тернистый путь к победе. Видел в этом мальчишке самого себя и от того, наверное, и хотелось помочь, протянуть руку и направить его старания в нужное русло.

— Ну ладно, хватит, брейк! По домам! — прикрикнул он на парней.

Те послушно разошлись в разные стороны и, покинув ринг, присели на скамье в углу зала. Дождавшись пока они останутся одни, Салтанов опустился рядом с Лёшкой, который собирал свои вещи в сумку, и пристально всмотрелся в его лицо.

Алексей словно ощутив на себе внимательный взгляд тренера, поднял глаза и вопросительно посмотрел на мужчину.

— Я не справляюсь? — тихо произнёс он.

— С чего ты взял? Напротив, я очень доволен твоими успехами. Если и дальше будешь выполнять всё, что я говорю, и будешь стараться, в следующем году отправлю на соревнования для юниоров.

— Правда? — глаза парня засияли.

— Правда. Если и дальше азарт в глазах будет подобен нынешнему. Как дела дома?

— Всё хорошо.

— Мать больше не зверствует?

— Нет, — Лёшка опустил голову. — Мне неловко, что вы всё узнали. Отец говорит, что чтобы не случилось дома, оно там и должно оставаться, и не выноситься на люди, а тут ему пришлось всё вам рассказать.

— Твой отец правильно говорит. Только знаешь, иногда стороннее вмешательство бывает просто необходимо. Это я сейчас говорю конкретно про твой случай. Важно не позволить сломать человека, пока он ещё на пути своего становления. Да, и рукоприкладство в бытовом плане для меня всегда было неприемлемо. Этому я всегда учу своих учеников. А если эта агрессия идёт от женщины, вдвойне осуждаю. Ну ладно иди, наверное, тебя отец ждёт, — Юсуф коснулся рукой плеча Алексея.

— Нет, я сегодня домой еду один. Отец уехал в срочную командировку на четыре дня в Иркутск.

— Вот как? Ну, тогда иди, переодевайся, и я подброшу тебя домой. У меня всё равно дела в твоём районе.

— Но…

— Я сказал, иди!

Лёшка улыбнулся и поднялся на ноги.

— Я быстро.

— Я жду тебя на улице, — Салтанов встал со скамьи и медленно направился на выход из зала.

Спустя несколько минут Лёшка остановился на парковке перед клубом и осмотрелся по сторонам, в поисках машины тренера.

Огромный внедорожник белого цвета подмигнул фарами, и он стремительно направился к машине.

Опустившись на сидение автомобиля, Алексей с интересом осмотрелся по сторонам, пытаясь полностью охватить взглядом роскошный салон автомобиля премиум-класса.

— Нравится? — Юсуф с улыбкой посмотрел на мальчишку.

— Отличная машина и знаю, что жутко дорогая.

— Моя слабость. Всегда любил машины. Свою первую купил сразу же, как только выиграл свой первый взрослый бой. Для того времени моя первая модель тоже считалась неплохой машиной. Ну а потом, всё просто пошло по накатанной, менялись лишь модели, марки и уровень комфорта. Ничего, будешь идти, не сворачивая с верного пути, и у тебя будет когда-нибудь такая же.

Лёшка улыбнулся, а Салтанов снова перевёл свой взгляд на него.

— Я хотел тебе сказать, что если вдруг ты столкнёшься в своей жизни с какими-нибудь трудностями, говори обо всём мне без стеснения. Это не означает, что ты будешь жаловаться, это означает попросить вовремя нужного совета, особенно когда отца не будет рядом. Я полагаю, это будет наилучшим вариантом выхода из любой сложной ситуации, а учитывая специфику работы Александра Владимировича, думаю, он будет постоянно в отъезде.

— Да, у него разъездной характер работы, — Лёшка улыбнулся.

Когда они добрались до места, Салтанов припарковал машину у его подъезда и улыбнулся.

— Ну, давай, беги. Пробежки по утрам не пропускать и ложиться спать вовремя. Я понимаю, что девчонки — это тоже важно в нашей жизни, но режим дня из-за этого нарушать не стоит.

— Откуда вы знаете о девчонке? — Лёшка смущённо посмотрел на Салтанова.

— Ну, я иногда тоже выбираюсь в кино с любимой девушкой и тоже предпочитаю лучший кинотеатр города, — он улыбнулся. — Ну, давай, дуй домой. У меня ещё дела сегодня…

— Спасибо, что подвезли. До свидания!

— До свидания, — Салтанов крепко пожал руку мальчишки и когда тот покинул машину, ещё долго смотрел ему вслед и невольно улыбнулся, заметив, как к нему уже у подъезда подошла девушка с собакой.

В выходные он уже видел их вместе в кинотеатре, куда они, наконец, выбрались вместе с Ланой. Проводив их глазами до детской площадки, Юсуф завёл двигатель автомобиля и, развернув машину, покинул территорию двора.

Спустя полчаса Лёшка проводил Милену домой и направился к своему подъезду. Телефон, разрывавшийся в кармане его брюк, заставил его остановиться на лестнице.

— Да, пап. Привет! Ты добрался?

— Привет! Нет, ещё в пути. Хотел узнать, как у тебя дела? Как тренировка?

— В порядке. Я уже дома.

— Лёша, я перезвоню снова, как только окажусь на месте. Я оставил тебе деньги в гостиной на полке серванта, чтобы ты не клянчил ничего у матери. Продукты на сегодня есть в холодильнике. Обед я оставил на плите, ну а завтра уже сам что-нибудь сообразишь.

— Пап, не волнуйся. Работай спокойно. Я уже не маленький.

— От того, что не маленький от того и переживаю. По вечерам не торчите во дворе с Миленой допоздна. В десять, чтобы были дома! Ты меня понял?

— Я всё понял. К тому же, Юсуф тоже сегодня прочитал мне лекцию.

— Юсуф дело говорит. Не геройствуй понапрасну. Знаешь, иногда и профессиональные боксёры попадают на улицах в передряги, из которых не выбираются. Против бесчинствующей толпы, играющей не по правилам, ни один профессиональный приём не поможет. Я пробил этого мажора по своим каналам. На него в полиции давно куча жалоб и претензий висит. Так что держись от него подальше.

— Хорошо. Ладно, пап, я пойду домой. У меня батарея на смартфоне садится.

— Хорошо. Я позвоню уже завтра. Пока!

— Пока!

Когда отец прервал связь, Лёшка забросил на плечо ремень спортивной сумки и направился в подъезд. Поднявшись по ступеням лестницы, остановился у двери и принялся искать по карманам ключи.

— Чёрт! — выругался он вслух. — Нет, только не это… — закончив осмотр содержимого карманов, он вдруг чётко вспомнил, что утром, опаздывая на тренировку, бросил связку ключей на тумбочке в прихожей и, по-видимому, выскочив из квартиры, второпях её забыл.

Он вышел из подъезда и, набрав номер телефона матери, принялся терпеливо ожидать её ответа, слушая бесконечные длинные гудки в своём телефоне.

Решив не расходовать итак еле тлевший заряд батареи, он положил телефон в карман и направился на автобусную остановку. Знал, где она работает и потому решил поехать прямиком в офис.

Суровая охрана на входе в деловой центр, долго выясняла причину его прихода и его личность.

Ожидая от них ответа в вестибюле, Алексей только спустя полчаса, наконец, узнал о том, что мать улетела два часа назад в Прагу на три дня.

Остановившись на ступенях делового центра, Лёшка осмотрелся по сторонам и задумался. Абсурднее ситуации не придумаешь и куда теперь идти, и где ночевать эти три дня, он пока не знал. Решив не впадать в истерику, он вспомнил о том, кто бы смог его приютить на эти дни.

Он осторожно перешёл дорогу и, поднявшись по винтовой лестнице, зашёл в ближайшее кафе. Купив сдобную булочку и стакан сладкого чая, он перекусил за столиком у окна и направился на квартиру Маргариты Розвадовской.

Но вместо радушной хозяйки, как это было прежде, дверь ему открыли рабочие в перепачканных краской комбинезонах и сообщили, что хозяйка уехала на неделю за город с сыном, пока они будут делать ремонт в её квартире.

Лёшка покинул подъезд дома Марго и присел на лавочке детской площадки. Он достал из кармана телефон и набрал её номер, который она ему дала в их последнюю встречу, но едва первые длинные гудки поступили на его телефон, экран в последний раз ярко вспыхнул и безнадёжно погас.

Пересчитав мелкие деньги, которые у него остались в карманах, он понял, что на билет в коттеджный посёлок Полонских и тем более Томашевских ему не хватит. Да, и на полноценный ужин тоже.

Алексей поднялся на ноги, и дошёл до перекрёстка. Остановившись у края тротуара, он задумчиво осмотрелся по сторонам, словно раздумывая, куда идти дальше.

Огромный мегаполис гудел своей размеренной жизнью, и до него крохотной песчинки в этом огромном городе никому не было дела. Он сделал несколько шагов по пешеходному переходу и, оказавшись на другой стороне улицы, медленно двинулся вдоль набережной.

Прослонявшись по городу бесцельно весь день, он купил на последние деньги пакет молока и свежий батон и, оказавшись на Московском вокзале, присел на скамью в зале ожидания. Поужинав своими нехитрыми припасами, Лёшка положил сумку под голову и, скрутившись калачиком на сидении жёсткой скамьи, моментально заснул.

****

Воропаев в течение последних двух часов пытался безуспешно дозвониться до сына. Он приехал в гостиницу накануне поздно вечером. Длительный перелёт, встреча с неприятным клиентом, множество дел и потому, когда к полуночи добрался до номера, мечтал только о горячем душе и свежей постели.

Как и договаривались с Лёшкой, после пробуждения он сразу набрал номер телефона сына. Но аппарат абонента с самого утра находился вне зоны доступа. Звонки бывшей жене также не дали никаких результатов. Её телефон был выключен.

Воропаев ходил из угла в угол по комнате, теряя остатки терпения. Он снова и снова набирал телефон сына. Волновался, потому что два дня назад получил полное досье на того отморозка, который дрался с его сыном во дворе и пытался обидеть девчонку.

Парень действительно оказался из очень респектабельной семьи и потому не гнушался прикрываться громким именем отца, когда в очередной раз нарушал законы. Несколько приводов в полицию за драки, езду на автомобиле на большой скорости по ночному городу и даже попыток изнасилования несовершеннолетних сходило ему с рук, когда его отец в очередной раз использовал свой высокий социальный статус, вытягивая своего нерадивого отпрыска из очередной передряги. И потому Воропаев сейчас меньше всего хотел лицезреть этого мерзавца рядом со своим сыном, а учитывая в последнее время вспыльчивость Лёшки, не хотел, чтобы сын ввязался в неприятности по вине этого мажора.

Снова попытавшись безуспешно дозвониться до сына, он набрал телефон Марго.

— Уже соскучился? — раздался её нежный голосок в трубке.

Воропаев улыбнулся, вспоминая, как они проговорили по телефону два часа, пока он ждал посадки на свой задерживающийся рейс.

— Ритуль, доброе утро! У меня проблема.

— Доброе утро! Что случилось?

— Лёшке не могу дозвониться с утра. Мы говорили с ним накануне и договаривались, что я позвоню на следующий день, но его телефон выключен.

— А матери его звонил?

— У неё тоже телефон не доступен.

— Саш, что мне нужно сделать?

— Ты не могла бы съездить ко мне домой? У него сегодня нет тренировки в клубе. Подумал, может, он дрыхнет до сих пор. Возможно, гуляли с Миленкой допоздна, а сейчас отсыпается.

— Конечно, съезжу. Сейчас только Саньку соберу. Мы у мамы в загородном доме живём эту неделю. Я ремонт затеяла в своей спальне и комнате Саши. Решила с помощью дизайнера разделить детскую спальню на две жилые зоны, на случай, если и Лёшка решит у нас поселиться.

Воропаев улыбнулся.

— Ты даже об этом подумала?

— Я обо всём подумала. Знаешь, Саш, я думаю, что после того как ты вернёшься, нам было бы неплохо всё же поселиться у меня. Оставь ей действительно свою квартиру. Всё-таки она мать твоего сына. Так будет лучше. Мы прекрасно разместимся и у меня. Когда-то моя квартира оказалась счастливой для Полонских. Там они обрели своё долгожданное счастье, может и для нас она станет таковой.

— Уверен в этом. Ритуль, я тебе обещаю, что когда-нибудь у нас будет не квартира, а свой дом. Я всё для этого сделаю. Будем все вместе жить за городом. Летом мальчишки будут целый день играть на свежем воздухе, бегать утром по траве, покрытой росой, купаться в бассейне, который я установлю для них на лужайке и возможно к тому времени мы с тобой разбавим их мальчишескую компанию ещё и маленькой принцессой, похожей на тебя, — Александр улыбнулся.

— Ты мечтаешь о дочери?

— Всегда мечтал быть отцом девочки.

Марго улыбнулась.

— Я люблю тебя… — прошептала она в трубку.

— Я тоже тебя люблю, — Воропаев улыбнулся.

— Ладно, Саш, я собираю Саньку, и мы едем в город. Как только всё разузнаю, тебе сразу перезвоню.

— Хорошо. Спасибо тебе огромное!

Отключив телефон, Марго вложила в ручки сына рожок с молочной кашей, и пока он с удовольствием трапезничал, она принялась собираться. Приняв душ и переодевшись, одела сына и, покинув дом, стремительно направилась к своей машине.

По дороге пыталась несколько раз набирать Лёшкин номер, но телефон мальчишки был по-прежнему отключён. Сама начинала нервничать и потому едва они оказались на территории двора дома Воропаева, она, подхватив сына на руки, стремительно направилась к подъезду.

Марго беспрестанно звонила и пыталась стучать в дверь, но ответа так и не последовало.

Появившаяся соседка по лестничной клетке прямо за её спиной объяснила ей, что видела мальчика вчера мельком, когда он разговаривал с соседской девчонкой на детской площадке во дворе.

Разузнав номер квартиры Милены, Рита направилась в соседний подъезд. Но там её ждало новое разочарование, потому что девочка ничего не знала об Алексее, и сама пыталась безуспешно дозвониться до парня с утра уже несколько часов. Она объяснила Марго, что обычно он присылал ей СМС сообщения вечером, но накануне после их разговора во дворе, больше так и не объявился.

Когда Розвадовская покинула подъезд её дома, то растерянно остановилась на ступенях лестницы. Она впервые в жизни не знала, что ей делать. Звонить сейчас Воропаеву означало выбить почву у него из-под ног, и заставить бросить всё в Иркутске и стремительно вернуться в Питер.

Немного подумав, она решила всё же повременить со звонком и ещё немного подождать. Возможно, мальчишка просто остался с вечера ночевать у кого-нибудь из друзей, а телефон попросту разрядился.

Присев в машину, Марго положила голову на руль и снова задумалась. Мысли навязчиво лезли в голову, в основном волнующие и устрашающие. В своей жизни она никогда не впадала в панику раньше времени, но в последнее время, когда дело касалось детей, её несгибаемая воля становилась слишком уязвимой.

Сын начал капризничать на заднем сидении и Рита, взглянув на часы, поняла, что пришло время его кормить. И так как в ближайшее время они не попадут домой, то единственным выходом было блюдо, которое он по-прежнему любил больше всего. Присев на заднее сидение машины, и заблокировав двери, она взяла сына на руки и приложила к своей груди.

Насытившись, маленький разбойник успокоился и сразу затих. Уложив его обратно в автокресло и пристегнув ремни безопасности, она села за руль и покинув парковку, направилась в ближайший магазин, чтобы пополнить запасы детского питания.

Удерживая сына одной рукой, Марго медленно катила тележку по узкому проходу круглосуточного мини-маркета. Тщательно отбирая баночки и коробки с детским питанием, она отвлеклась на сына, который настойчиво тянул ручками с прилавка пакеты с детским печеньем. Погрозив ему пальцем, она невольно перевела взгляд вглубь зала, и, не поверив своим глазам, резко замерла на месте.

Лёшка стоял у полки с хлебом и озирался по сторонам, словно опасаясь, что его заметят. Взяв одну из упакованных в целлофан булочек, он поднёс её к своему лицу и снова оглянулся.

Рита, оставив корзину с продуктами, стремительно направилась в его сторону и остановилась за его спиной. Как только она заметила, что он пытается положить свой добытый трофей в карман, она громко обратилась к нему:

— Лёша, не смей!

Мальчишка вздрогнул и уронил булочку на пол. Он медленно обернулся и, взглянув виновато на Марго, закрыл лицо руками и тяжело опустился на корточки.

Она подошла к нему ближе и, присев рядом, провела ладонью по его волосам.

— Ты что тут делаешь? Отец с ног сбился, тебя разыскивая, а ты тут. У тебя, что денег нет?

Лёшка молча поднял на неё глаза и через мгновение, уткнулся лицом в её шею, крепко обнимая её руками.

Марго не стала задавать ему больше никаких вопросов. Она подняла его на ноги и вернулась к своей тележке. Добавив в неё ещё кое-какие продукты, стремительно направилась на кассу.

По дороге на работу, уже в машине Алексей ей всё рассказал. И о ключах, которые забыл дома и об уехавшей неожиданно на несколько дней в Прагу матери, и о том, как едва не угодил в полицию за ночёвку на вокзале, и о том, как был так голоден, что едва не решился на воровство хлеба.

Марго слушала его молча, не задавая никаких вопросов. Не ругала и не читала мораль, знала, что сейчас этого делать нельзя, потому что замкнётся и уйдёт в себя. Этого она допустить не могла.

Оказавшись в рабочем кабинете, она в первую очередь позвонила Воропаеву и, успокоив его, оставила своего сына играть в манеже и, взяв Лёшку за руку пошла на кухню.

Быстро сообразив еду на скорую руку, и отправив своих сотрудников немного отдохнуть, посадила его обедать. С дрожью в сердце смотрела, как он вгрызался в свежий ароматный хлеб и быстро черпал ложкой наваристый куриный суп, уплетал котлеты и прихлёбывал шумно из кружки горячий чай.

После обеда уставший, но довольный он благодарно на неё смотрел, пока она убирала со стола посуду и когда снова присела с ним рядом, взял её руку со стола и, прижавшись к ней, словно маленький котёнок, неловко коснулся её губами.

Рита отвела его в комнату отдыха для сотрудников кондитерской и, расстелив небольшую импровизированную кровать на широких стульях, уложила его спать. Никуда отпускать его не хотела, и знала, что все оставшиеся дни до приезда Воропаева глаз с него не спустит.

Они вернулись в дом её матери все вместе втроём только ближе к вечеру. Конечно, Елене Александровне пришлось не по нраву такое вынужденное соседство с сыном мужчины, который как она пыталась убедить саму себя, обманул её дочь в прошлом. Но зная характер Марго, женщина понимала, что перечить ей или давать советы бесполезно. В этом Рита так походила на своего отца, который пока был жив, обладал таким же сильным и несокрушимым характером. Да и поднимать скандал было ни к чему. Огромный дом, который они возвели, пока был жив муж, позволял им спокойно разместиться всем вместе под одной крышей, не стесняя, и не обременяя друг друга своим присутствием.

К тому же, на третий день пребывания парня в доме, он ей даже начал нравится. Хваткий до работы и аккуратный во всём, он пытался ей помочь в доме. Хватался за уборку и готовил еду, следил за малышом и по первой просьбе оставлял все свои дела и бежал выполнять любое поручение хозяйки дома. К тому же обладал лёгким характером и был неутомимым рассказчиком и фантазёром. Поэтому, когда его пребывание в доме подошло к концу, Розвадовская старшая уже начала жалеть о том, что им скоро придётся расстаться.

Она провожала дочь и мальчишек рано утром на ступенях дома и просила непременно в следующие выходные приехать снова к ней в гости, естественно и с её несостоявшимся зятем. Понимала, что избавиться от этого нерадивого детектива в их жизни уже не получится, потому что Елена Александровна давно смирилась с чувствами дочери, и понимала, что лучшей судьбы ей уже не найти.

Махнув рукой на прощание, она улыбнулась и, закрыв калитку на замок, направилась к своему дому.

****

Воропаев распахнул дверь кабинета Марго и с волнением посмотрел на сына, который стоял рядом с ней у стола.

— Лёшка, почему ты не дома? Я приехал, а мне соседка говорит, что тебя все ищут? Что ты пропал… — он пристально всматривался в лицо мальчишки.

— Саша, нам нужно поговорить, — Марго коснулась пальцами ладони Александра и передала своего сына в руки Алексея.

— Лёша, идите во двор кондитерской, поиграйте. Нам с папой нужно поговорить.

Лёшка согласно кивнул и, прижав к себе Саньку, медленно направился на выход из кабинета.

— Ритка, что происходит? Что у вас за секреты?

Марго закрыла дверь кабинета и остановилась у стола, пристально всматриваясь в его глаза.

— Знаешь, Воропаев, я, конечно, всё понимаю, работа и прочее, но ты и твоя жена, просто отвратительные родители. Я не предъявляю претензии конкретно к тебе и заранее знаю, что ты мне сейчас скажешь, что он взрослый и самостоятельный. Но знаешь, если бы ты увидел его там, где я его обнаружила после твоего телефонного звонка, я думаю, ты бы предпочёл умереть на месте, чем увидеть своего сына в том положении, в котором он оказался по вашей вине.

— Я тебя не понимаю. В каком месте ты его обнаружила? Разве его не было дома, когда ты мне звонила? — он повысил голос.

— Не кричи! Я думаю, у тебя ещё будет такая возможность, сделать это, только не со мной, а с его матерью.

— Рита, ты говоришь загадками.

— Хорошо, я скажу прямо. Я увидела твоего сына абсолютно случайно три дня назад в магазине, который расположен на соседней улице с вашим домом и знаешь, что он пытался сделать? Украсть хлеб…

— Что ты сказала? Ты с ума сошла? — он схватил её за руку.

— Нет, это вы сошли с ума, оставив мальчишку дома одного и даже не осведомившись у него, взял ли он ключи от квартиры. Первые сутки он ночевал на вокзале, скитаясь по городу без еды и питья, и если бы не твой звонок мне с просьбой приехать к тебе домой и не моё спонтанное желание заехать в тот магазин, то я не знаю, чем бы в итоге всё это окончилось.

— Это какой-то бред! Прочему он спал на вокзале? Почему не было ключей, да и зачем ключи? Ведь Елена… — он не договорил и вопросительно посмотрел на Марго.

— Твоей Елены нет в городе уже три дня. Она уехала в Прагу в командировку и ни разу не позвонила, чтобы спросить у своего сына, где он находится и ел ли он вообще хоть что-нибудь.

— Какая Прага? Какая командировка? — Воропаев резко замер, словно осмысливая сказанное ею, и уже через минуту сорвался с места. — Я её убью!

— Ну, да, и сядешь в тюрьму. Остынь! — раздался за его спиной голос Марго. — Знаешь, Саша, я, конечно, не имею права тебе советовать, но мне кажется, тебе пора что-то решать с Еленой. И дело не только в том, чтобы уйти жить ко мне. Это ты должен сделать в последнюю очередь. Сейчас тебе нужно разобраться со своей прошлой жизнью и решить, будет ли и дальше твой старший сын расти беспризорником или у него, наконец, будет хотя бы отец. Извини, но я больше не могу разговаривать с тобой. Меня работа ждёт, — она распахнула двери и вышла в коридор.

Воропаев прислонился затылком к стене и прикрыл глаза. Груз и тяжесть работы, которая оказалась крайне сложной для него в Иркутске, сейчас казалось, бесследно улетучилась после всего того, что обрушилось на его голову после рассказа Риты. Пытался всё осмыслить и понять, а главное решить, как быть дальше. Хотелось сейчас разрубить к чертям весь этот узел, связывающий его с прошлым и наконец, вздохнуть свободно.

Он приоткрыл глаза, заметив перед собой фигуру сына.

Мальчишка остановился на пороге кабинета и робко посмотрел на него.

Воропаев опустился на колени перед ним и, обхватив рукой за шею, крепко прижал к себе.

— Почему ты не позвонил мне? Я бы сел сразу же на самолёт и вернулся в Питер.

— Я звонил тебе, но твой телефон был вне зоны доступа, а потом мой аппарат разрядился. Я поехал к тете Рите, но её не оказалось дома. У неё там оказывается ремонт. Добраться до Полонских и Томашевских у меня не хватило денег. Ведь те, что ты оставил, лежали дома. Мне даже кушать не на что было. Я подумал о тренере, но потом посчитал, что опять я буду, выносить сор из избы и потому обращаться к нему не стал. Я надеялся, что смогу как-нибудь прожить эти четыре дня, пока ты вернёшься.

— Это, правда, что мне Рита сказала про мать?

— Да. Я поехал в офис, о котором она говорила, пробыл там очень долго и только спустя какое-то время мне сообщили, что она улетела в Прагу. Поедем домой. Я обед приготовлю.

Воропаев улыбнулся и слегка взъерошил рукой волосы сына.

— Я заброшу тебя домой. Мне нужно ненадолго уехать, а ты приготовь что-нибудь не сложное, я продукты купил. Всё в холодильнике. Хорошо?

— Хорошо, — Лёшка обнял отца за шею

Когда они добрались до дома, Александр высадил сына у подъезда и, достав телефон, набрал Томашевского.

— Дар, привет! Да, уже приехал. Спасибо, хорошо. Скажи, ты мне говорил, что знаешь офис, куда устроилась Елена. Да, мне срочно нужен адрес. Я запомню, диктуй. Спасибо. Пока! До встречи!

Провернув ключ в замке зажигания, Воропаев стремительно сорвался с места, направляясь в деловой центр.

Громкие препирательства с охраной не дали ощутимого результата. Верные церберы не желали отвечать на его многочисленные вопросы, и лишь, когда на шум в вестибюле пришла администратор офиса, Александр узнал, что большой босс и его помощница ещё не вернулись из командировки, а сотрудники ожидают их приезда с минуты на минуту.

Он вышел из офиса и сев за руль своей машины, решил ещё немного подождать. Ожидание с минуты на минуту затянулось на полчаса. И когда, наконец, к ступеням офиса подъехал роскошный седан премиум-класса белоснежного цвета и из него вышел молодой смазливого вида тип с портфелем в руках, Воропаев сосредоточил всё своё внимание на его персоне.

Заметил, как из второй двери, упершись в руку своего начальника, появилась Елена в коротком платье небесно-голубого цвета и, остановившись у автомобиля, обняла мужчину обеими руками за спину.

Молодой человек медленно провёл пальцами по её ягодицам и, похлопав несколько раз ладонью по-хозяйски, отправил её к лестнице.

Воропаев не стал повторно искушать судьбу и врываться в офис. Ему больше были не нужны её объяснения, потому что того, что он только что увидел перед своими глазами, итак, было вполне достаточно. И теперь оставалось только поставить точку в этом душераздирающем водевиле с его участием в главной роли.

Позвонив знакомому нотариусу, он попросил оформить документ, который уже сегодня собирался представить на подпись своей бывшей жене. Повернув руль направо, и покинув парковку, он поехал домой.

Оказавшись в квартире, он сразу же направился в спальню, где жила Елена и, открыв одновременно створки всех шкафов, принялся хаотично сметать с полок её вещи и сбрасывать на кровать. Он хватал всё, что попадалось ему под руку. Разбросанные по полу журналы и домашние тапочки, халаты и белье. Всё в одну кучу, для того, чтобы потом за несколько минут упаковать это в чемоданы и большую сумку. В ванной комнате просто смахнув рукой, сбросил все её тюбики и флаконы в огромную сумку и, швырнув её к порогу прихожей, где уже стояли чемоданы, присел на диване в гостиной и склонил голову.

Не сразу почувствовал, как сын сел рядом. Словно погруженный в какой-то морок гнева и отчаяния, Воропаев сидел, не шевелясь, будто в одночасье оглох и онемел. Но как только его плеча коснулась тёплая ладонь Лёшки, он резко обернулся.

— Ты застал её с другим мужчиной? — раздался тихий голос мальчика.

— Что ты сказал? — Воропаев пристально посмотрел на сына.

— Я знаю, точно так было в доме Дэвида. Когда он застал мать на кухне с садовником, он также принялся собирать наши вещи и выставил нас на улицу.

— Ты что видел, как она изменяла Дэвиду? — Воропаев с ужасом смотрел на сына.

— Видел, они даже не пытались куда-нибудь скрыться. Я просто зашёл на кухню за водой и увидел… — он опустил голову. — Это было так отвратительно.

— Господи, Лёшка! — Воропаев прижал голову сына к своей груди. Он тяжело прикрыл глаза, пытаясь представить весь тот ужас помимо побоев, который пришлось пережить его сыну за то время, пока он жил с матерью. — Сынок, послушай меня! — он снова посмотрел на сына. — То, что ты видел, конечно, мерзко и гадко, потому что это не настоящая любовь. Физическая любовь к женщине, которую ты любишь совсем иная. Ты понимаешь, что она единственная на этом свете, и ты дорожишь ею и ни на кого и никогда не променяешь. Занятие любовью с любимым человеком ничего общего с тем, что ты видел, не имеет.

— Папа, я всё понимаю и знаю, что всё, что происходит между мужчиной и женщиной должно быть только между ними и за закрытыми дверями в стороне от чужих глаз.

— Ты прав, сынок. Истинную любовь не выставляют напоказ. Ты у меня стал совсем взрослый, а я даже не заметил, когда, — Воропаев улыбнулся и прижал его голову к своему плечу.

— Лёшка, ты дома? — раздавшийся голос Елены в прихожей, заставил Воропаева, резко встать на ноги. — Я есть хочу!

Алексей поднял глаза и посмотрел на отца, в глазах которого плескалась ярость.

— Лёша, возьми деньги из моей сумки и сходи с Миленой в кафе, — обратился Александр к сыну.

— А ужин? Разве мы не будем есть?

— Будем, как только ты вернёшься. Иди, мне нужно поговорить с матерью.

— Ты её побьёшь?

— Побью? — Воропаев удивлённо посмотрел на сына. — Нет, конечно. Я никогда не поднимал руку на женщину. Иди, не волнуйся, — он погладил сына по волосам и повернул голову на появившуюся в дверном проёме Елену.

Заметив присутствие на кухне бывшего мужа, она несколько сникла и проводила вопросительным взглядом сына, который стремительно покидал кухню, наспех с ней поздоровавшись.

— Ты что уже дома? Командировка окончилась рано? — она вопросительно посмотрела на Александра и медленно прошлась по кухне. Остановившись у плиты, приоткрыла крышку сковороды и пальцами выхватила кусочек жареной картошки. — Сколько раз говорила Лёшке не жарить картофель. Я его не ем. У меня диета, — она открыла холодильник и принялась не спеша вытаскивать на стол огурцы и помидоры.

— Что, там, где ты была, тебя не накормили?

Она обернулась на голос Воропаева и недовольно на него посмотрела.

— На работе никто никого кормить не собирается.

— А ты была на работе?

— А где же ещё…

— А вот мне доблестные охранники твоего любовника сказали, что вы с ним были в Праге.

— Чего? — она подняла на него глаза, но тут же зашипела от боли, когда он резко схватил её за руку и толкнул к столу.

Неловко опустившись на сидение стула, Елена с ужасом посмотрела на своё платье, на котором обозначились следы от пролитого на него остатков кофе, растекающегося густой жижей по столешнице.

— Ты что, Воропаев, чокнулся? Я, между прочим, его купила за бешеные деньги в одном из лучших бутиков Праги.

— Значит, Прага всё-таки была? — Александр склонился к ней.

— Была и что? Я свободная женщина и потому… Что это? — она вопросительно посмотрела на бумагу, которую он перед ней положил на столе.

— Это твоя окончательная свобода. Подписывай, и можешь проваливать к своему любовнику. Твои вещи уже у выхода.

Елена быстро пробежала текст документа глазами и снова посмотрела недоумённо на Воропаева.

— Что это значит? — она подняла пальцами лист бумаги и поднесла к его лицу.

— Это означает, что ты добровольно подписываешь отказ от сына и катишься ко всем чертям из моей квартиры.

— А если я этого не сделаю? Ты что насильно заставишь меня подписать это?

— Нет, просто я привлеку на свою сторону суд и органы опеки, которые докажут, что такая падшая женщина, как ты, не может вырастить ребёнка достойным человеком.

— Да, откуда тебе знать какая я мать? Ты с момента его рождения постоянно отсутствовал дома, и последние четыре года не жил с нами.

— А кто в этом виноват, что я не жил с вами? Я? Что ты легла под мужика вдвое старше себя, только потому, что у него было больше денег на банковских счетах, чем у меня. Я виноват, что ты и ему наставила рога, и он за это тебя выгнал из дома? Я виноват, что ты совокуплялась со своими любовниками на глазах моего сына, а потом ремнём из него выбивала молчание. Я? — он замахнулся на неё кулаком, и она от страха пригнулась к столу и закрыла лицо руками.

— Я лишь пытаюсь устроить свою жизнь, и чтобы у моего ребёнка был отец. Ты ведь отказался остаться с нами, — Елена всхлипнула.

— Теперь у тебя появится такая возможность, устроить свою личную жизнь, но теперь без моего сына, потому что я тебе не дам и дальше калечить его. Ничего, твой любовник молод, заделает тебе ещё парочку, коли захотите, конечно. Подписывай документ! — он ткнул пальцем в строку в конце текста.

Елена молча смотрела на него, словно раздумывая, затем отодвинула бумагу в центр стола и отложила ручку в сторону.

— Я не подпишу здесь ничего, пока ты гарантированно не дашь мне отступные.

— Что ты сказала? — прошипел Воропаев.

— Что слышал. Я уйду из этого дома хоть сегодня, но я не поставлю здесь подпись и не откажусь от сына, пока не получу миллион рублей.

— Сколько? Ты рехнулась?

— Миллион и ни рублём меньше. Мне нужно быть защищённой в этой жизни и раз ты просишь меня о таком важном шаге, я готова оставить Лёшку с тобой, но за деньги. Мне нужен миллион и от того, как быстро ты их соберёшь, будет зависеть ваше совместное проживание дальше, — она поднялась на ноги и направилась на выход из кухни.

— Какая же ты тварь! — тихо произнёс Александр ей в спину.

Елена обернулась и скользнула по нему уничтожающим взглядом.

— Возможно, но лучше быть тварью и наслаждаться жизнью, чем гнить, как это было с тобой все наши совместно прожитые годы, когда я закопалась в пелёнках и ползунках, одна выла в четырёх стенах, пока ты торчал сутками на работе и трахался со всеми девками подряд налево и направо. Я хотела отплатить тебе той же монетой и рада, что в итоге смогла сделать это.

Воропаев смотрел на неё и просто не мог, поверить, что когда-то без этой женщины он не мог прожить и дня, без её прикосновений и поцелуев, без её нежности и любимых глаз. И пока она была рядом, не то, что об изменах не могло быть и речи, он и посмотреть ни на кого другого не мог.

Теперь перед ним стояла не женщина, а гиена, продающая за деньги своего сына и кидающая ему в лицо мерзкие обвинения. Внутри бушевала ярость, но он понимал, что ударив её сейчас один раз, остановиться, уже не сможет и будет бить, пока она не превратиться в окровавленный кусок мяса.

Стиснув ладони в кулаки, он подошёл к ней ближе.

— Ты получишь деньги послезавтра, все в полном объёме. Мы подпишем документ в присутствии нотариуса, и ты больше никогда не появишься в моей и жизни Алёшки.

Елена усмехнулась.

— Как скажешь. Давно мечтала об этом.

— А теперь проваливай из моего дома! Шмотки у дверей.

— С превеликим удовольствием, — она развернулась и стремительно направилась в прихожую.

Когда дверь за ней захлопнулась, Воропаев присел на стул и долго смотрел на обои, не моргая. Словно пытался там в этом витиеватом узоре отыскать ответы на все свои вопросы.

Мысли хаотично разъедали голову, словно жгучая кислота. Он пытался понять, что в своей жизни сделал не так, где упустил ту тонкую грань, когда не смог за красивой оболочкой рассмотреть мерзкую гадину с куском камня вместо сердца.

Понимал, что если ещё хоть немного останется один в этих четырёх стенах, которые давили сейчас словно тяжёлый пресс, то сойдёт с ума.

Сорвавшись с места, он схватил ключи от машины и стремительно направился на улицу. Столкнувшись у подъезда с Миленой и Лёшкой, передал сыну ключи от квартиры и сев в машину, поехал туда, где сейчас хотел оказаться больше всего на свете. Туда, где прежде всегда обретал покой и душевное равновесие, туда, где раньше всегда ждали его прихода.

Распахнув дверь кафе, Воропаев осмотрелся по сторонам. Посетителей было уже немного, и он, преодолев зал, присел за свободным столиком у окна. Обхватив голову пальцами, бесцельно взирал на жизнь большого города, которая стремительно текла за стеклом кондитерской. Проносящиеся машины и спешащие по делам прохожие в вечном круговороте жизни.

Александр опустил голову и взглянул на поверхность стола, куда хрупкая женская рука заботливо выставляла большую фарфоровую кружку с ароматным Капучино и кусочек его любимого Тирамису на яркой цветной тарелочке.

Он поднял глаза на Марго и улыбнулся.

Она стояла перед ним в платье цвета спелой малины, подпоясанная белоснежным накрахмаленным передником.

— Я думаю тебе это сейчас нужно. В своё время это всегда поднимало тебе настроение, — она провела пальцами по его волосам.

Воропаев взял её руку в свою ладонь и нежно коснулся губами её пальцев.

— Ты права, всегда помогало, потому что я знал, что ты его готовишь всегда только для меня, вкладывая всю свою любовь и душу.

— Я и сегодня приготовила его для тебя. Знала, что если ты не придёшь сегодня, завтра я его отвезу тебе сама.

Он облокотился на стол и, положив голову на перекрещенные пальцы рук, пристально всмотрелся в её глаза.

— Как я благодарен тебе за то, что ты есть в моей жизни, — он нежно провёл тыльной стороной ладони по её щеке.

— Вижу, ты уже поговорил с ней.

— Поговорил… — Воропаев нахмурился, и крепко обхватив пальцами кружку с кофе, погладил её, словно пытался согреться о её горячую поверхность. — Я попросил у неё, подписать документ об отказе её родительских прав на Лёшку. И за это она потребовала с меня миллион рублей отступных.

— Что ты сказал? Она что чокнулась?

— Я ей тоже сказал об этом. Но она сказала ни рублём меньше. Мне нужно найти деньги за пару дней. Сейчас поеду к Томашевскому и Ростиславу.

Марго немного подумала и погладила его по плечу.

— Сначала поешь, пока кофе не остыл, а я вернусь в кабинет, Саньку проверю, и сразу вернусь назад.

— Хорошо… — Воропаев взял крошечную ложечку, и нехотя ковырнув десерт, отломил кусочек и, положив его в рот, зажмурил глаза от удовольствия.

Нежная субстанция торта медленно таяла во рту, оставляя изумительное послевкусие лёгкой горчинки ароматного кофе и дивной лёгкой сладости нежного крема. Он обожал этот десерт. Именно с помощью него Марго когда-то покорила его сердце, навсегда забрав в свой плен.

Когда он почти допил кофе, Рита, наконец, появилась рядом. Передав ему в руки беспрестанно лепечущего сына, она присела за столом и положила перед ним тот самый конверт, что он передал ей неделю назад с её помощницей.

— Что это? — он удивлённо на неё посмотрел и коснулся губами макушки сына.

— Отступные деньги, которые ты отдашь Елене за отказ от Лёшки.

— Я их не возьму. Эти деньги твои и Саши. Я откладывал их много лет так сказать на чёрный день. Но когда узнал, что ты родила моего ребёнка, уже точно знал, что они будут твоими. Я, итак, длительно отсутствовал в вашей с ним жизни и не помогал ни в чём.

— Ничего страшного, мы с ним не бедствовали всё это время. Да, сынок? — она провела ладонью по личику малыша. — А тебе эти деньги сейчас очень нужны. Сашенька, скажи папе, что мы хотим, чтобы наш братик был всё время рядом с нами, — она подала соску малышу и подняла глаза на Воропаева. — Саша, здесь восемьсот тысяч, остальные двести вечером привезут Славка и Эльдар. Я только что им звонила. Отдай их ей и пусть подавится. Зато Лёшка будет с нами и его уже никто больше не посмеет обидеть. А я тебе помогу поднять его на ноги. Обещаю стать для него хорошей матерью.

Воропаев поднял на неё глаза, в которых невольно выступили слёзы. Он долго смотрел на неё, пытаясь осмыслить ею сказанное, и уже через минуту, обхватил её за шею рукой и крепко прижал к себе, беспрестанно целуя её в макушку.

— Я люблю тебя! Господи, как же я люблю тебя! Ты не можешь себе этого представить.

— Очень даже могу… — Марго улыбнулась и прижалась лицом к его плечу. — Потому что точно также я люблю тебя. Как никогда и никого ещё не любила в своей жизни, — Рита потянулась к его губам, и когда он накрыл их своими, им на мгновение показалось, что вокруг все исчезли и остались только они вдвоём. И лишь громогласный и возмущённый голос сына заставил их обоих резко отстраниться друг от друга и тихо рассмеяться в голос.

Обняв его руками, они прижались к его личику, целуя его пухлые щёчки и понимали, что это ли не самое главное счастье, когда они вот так вместе и рядом, а всё плохое непременно когда-нибудь сотрется из памяти, и из их жизни окончательно и бесповоротно…