Гамблер

Эллен Джевери, 2023

«Месть» просто головокружительна, но «правда» – убийственна. Она ломает тебя на части, безжалостно рвёт на куски, она разбивает тебя на сотни мелких осколков, что больше невозможно соединить в едино.С каждым шагом я приближалась к правде и с каждым шагом убеждала себя, что после неё останусь в живых. Кто-то считает правду слишком сладкой, ошеломительной, но на самом деле она не так проклята как сама ложь.«Судьбу переиграть невозможно, но попробовать противостоять ее испытаниям – путь к невообразимому…»

Ты будешь молчать

Susan.

Вокруг одни деревья. Солнечный свет не в силах коснуться земли, но в силах дотянуться моих глаз.

Я жмурюсь. Звон. Спина прижата к чему-то твёрдому и холодному, наверняка, просто дереву. Само тело плотно обмотано цепью — шея… плечи.. запястья, талия, мои ватные ноги.

Рассвет. Дёргаю цепь. Жалкая попытка… Хочу вскрикнуть, однако вопль разносится только в моем подсознании. Вокруг по-прежнему мертвая тишина, за исключением нескольких утренних криков птиц.

Пытаюсь разорвать цепь от паники и, как следовало ожидать, идея оказывается провальной. Если бы это действительно сработало, я бы посмеялась и сбросила все на очередной сон.

Но это не сон. Это наяву.

Шорох чьих-то шагов за спиной заставляет меня вздрогнуть. Парень в маске молча встает напротив. Смотрю на него исподлобья и уже мысленно готовлюсь к нападению.

Это он.

— Тебе не нужна эта маска. — парень слегка наклоняет голову набок, русая прядь выбилась из-под капюшона. — Я уже давно изучила твою настоящую.

Несколько секунд он продолжает так же пристально смотреть на меня через маску, а затем снимает ее.

— Я думал, тебе нравится моя улыбка.

— Когда ты не смотришь на меня.

Его спокойный голос все больше нагоняет паники, что только ему на руку. Пытаюсь не выдать себя.

Зеленоглазый подходит ближе и позволяет себе полностью оббежать каждую черту моего лица. Запах леса смешивается с уже знакомым запахом замороженной вишни.

— Прервала весь сценарий… Ты не должна была угадать слишком быстро.

— Я могу закрыть глаза и сделать вид, что я тебя не узнала. Ты наденешь маску, снова выйдешь из-за моей спины и…

— И скажу, где я оставил ключ? — перебивает меня он. — Смелость или глупость?

— Уверена, что не убьешь меня. Я зачем-то нужна тебе.

Парень заинтересованно хмурится и слегка улыбается.

— Ты единственная, кто внимательно слушал меня с первой секунды, — слова, что за мгновенье пустили ток по всему моему телу.

— И что тебе сказали другие?

— Я не разобрал, что они сказали. В прошлый раз бедная девочка порвала себе связки. Больше она ничего не сказала.

— Я знала, что с тобой что-то не так… — шепчет мой разум и не решается сказать вслух. Слишком долго молчу. — Что ты сделал с Грейс?

Он усмехается.

— А тебе разве неинтересно, что я хочу сделать с тобой? Или твоя жизнь настолько пуста, отчего ты печёшься только о других?

— Что ты можешь сделать со мной? Ты же… такой же, как и я. Обычный…

— Подросток? — продолжает за меня тот и наклоняет голову набок. Больше его глаза не моргают. Я не слышу его дыхания, а моя реакция вызывает у него жуткую улыбку. Не могу выдать и слова…

— Теперь ты так уже не думаешь, не так ли?

— Я сделала тебе больно? Поэтому я здесь? Потому что в прошлом причинила тебе…

— Тише, тише… Спокойно, сладость, — приказывает тот и осторожно прикладывает указательный палец к моим губам. — Сделала больно? Этого не может быть, ты же хорошая девочка. Ты не способна на такое.

— Ты не умеешь читать мысли.

— Это и не обязательно, все мы — разукрашенные картинки. Кто-то фальшиво снаружи, кто-то внутри. Достаточно лишь присмотреться.

— И что ты увидел во мне в самый первый раз?

— Разочарование.

— А теперь?

— Страх.

Было бы в разы легче, если бы каждый его ответ не выворачивал меня наизнанку. И, что ещё хуже, он когда-то был знаком со мной?

— В чем мы с ней провинились перед тобой?

— Нет-нет, ты не поняла… Мне не нужны вы обе. Твоя подружка на лавке запасных в моей игре. Мне нужна ты.

— Я?.. Тогда для каких целей тебе Грейс?

— А разве книга была бы интересной без второстепенных персонажей?

— Ты не тронешь ее.

— Думаешь?

— Это… Нет. Это незаконно! Тебя поймают, накажут и…

Внезапно парень резко притягивает цепь на себя, вместе с моим телом, и сильно скручивает ее на моей талии. Сжимаю глаза от боли, русоволосый тянет меня к себе еще сильнее, заставляя посмотреть в его пустые едкие глаза.

— Ты никому ничего не скажешь.

— Думаешь? — ели выдавливаю из себя я. Он ухмыляется, опустив глаза на мои дрожащие губы, что его и позабавило.

— Знаю.

Меня отпускают.

Пытаюсь расслабить все свои мышцы, но минувший страх полностью сдавил глотку. Очевидно, этому парню не впервой причинять людям боль, судя по его спокойному взгляду. Равнодушно оббегает мои посиневшие пальцы рук, прилипший желудок к позвонку и вслушивается в мое нервное дыхание… Наслаждается своими стараниями. Моей слабостью.

— Как давно ты в этом городе? Неделю? Месяц? — начинает зеленоглазый, а затем его тон спадает и становится намного отчетливее: — Больше года?

— Зачем тебе знать э… — не успеваю договорить, как на мое лицо направляется дуло пистолета. Грудная клетка окаменевает, сердце падает ниже пяток и зарывается глубоко под землю. Я снова забываю, как дышать.

— Потому что хочу знать.

Несколько секунд я молчу, пытаясь оторвать онемевший язык от неба и заговорить.

— Если я не отвечу, ты убьешь меня?..

— Все может быть.

— Но тогда ты не узнаешь правду.

— Узнаю, только тогда мне расскажут про тебя намного больше, чем это есть на самом деле. Хотя вряд ли пустые слухи будут волновать уже мертвое тело. — сглатываю слюну. Хруст, перезарядка. Настойчивый взгляд… Ему важно вывести меня на чистую воду. — Тебя кто-то отправил сюда?

Нужно играть по правилам, если я хочу выжить.

— Мой отец.

— Зачем?

— Его уволили, и он сказал, что не сможет гарантировать мою сохранность в ближайшее время. Боялся, что моя жизнь испортится.

— Но твоя жизнь итак испорчена.

— Только он не знает об этом, — после своих же слов к горлу подступает ком боли, слёзы захотели ринуться из глаз, однако я сдержалась, закусив дрожащую губу. Голова парня с недопониманием выглянула из-за оружия. Чертовы воспоминания… — Он не знал…

— Тебя что-то держит здесь, — утверждает он. — Так что же?

— У меня нет другого выхода.

— Просто ты не захотела его найти.

— И ты прав. Я просто не видела смысла.

Он не убивает меня, потому что у него действительно есть планы на меня? А может, я ошибаюсь? Жалость? Только ему на руку. Чистая душа? Тогда зачем он продолжает заполнять ее грязью даже сейчас?

Парень опускает пистолет, следом слышу слабый щелчок, и цепь ослабляется, словно ее держал какой-то механизм.

— Именно поэтому ты все ещё слаба.

И я угадала. На землю упал небольшой блок, что соединял концы цепей и который теперь мигал зелёным цветом. Только сейчас я заметила пульт управления в другой руке русоволосого.

— Это не значит, что ты в безопасности.

— Но ты отпустил меня.

— Только ради того, чтобы игра снова приобрела свой вкус, — острые губы растянулись в широкой улыбке. Таким образом, он сокращал время для раздумий. Ему было важно возобновить ход игры, чтобы я побежала. — Вкус смерти.

И я так и сделала.

Ватные ноги подорвались с места, с трудом удерживая меня. Я несусь сквозь деревья, ветки царапают кожу, шишки с болью впиваются в мою хлипкую обувь. Паутина лезет в лицо и путается в волосах.

Мне холодно.

Не думаю, что даже если у меня и получится отыскать трассу, то это спасёт меня. Однако выбора нет. Я знаю, что мне не удаётся дышать тихо и то, как мои легкие рывками выпускают воздух. Знаю, что бегу очень громко. Знаю, что прямо сейчас, он идёт за мной.

Наконец, я выбегаю на проезжую часть. Радость спадает так же быстро, как все мое тело с новой силой сковывает страх. Я со ступором смотрю вперёд, на то, как русоволосый парень стоит посреди дороги, наклонив голову набок и все так же улыбаясь, подобно пластиковой мертвой кукле.

Как это возможно?..

Только я хочу бежать обратно, в лес, как позади себя слышу приближающуюся машину.

Оборачиваюсь. Визг шин. Бампер слегка упирается в мои колени, чуть коснувшись. Полицейские смотрят на меня с ужасом, точно так же, как и я на своё отражение в лобовом стекле: запутавшие волосы, мешки под глазами и кровь, что прямо сейчас ринулась из носа и начала падать на капот авто.

Один из полицейских выбегает ко мне, накидывает на мои плечи свою куртку и осторожно усаживает на заднее сидение. Мужчины продолжают молчать в растерянном состоянии. Один, что за рулем, грозно поглядывает на меня через зеркало заднего вида, а другой пытается найти причину, по которой я здесь. Причину, которая уже давно скрылась, спрятавшись где-то среди деревьев.

Машина ехала до города очень долго. Если этот парень вёз меня на авто, тогда где он мог так хорошо спрятать ее? Или, может, когда меня везли в этот лес, он был не один, а с кем-то? С тем, кто оставил нас одних и позволил себе бессовестно уехать, и кого я уже мысленно ненавидела. Хотя, может быть, его заставили это сделать. В любом случае, теперь это не так важно. Больше всего меня волнует Грейс, что по моим меркам наедине с тем психом.

— То есть ты утверждаешь, что была в этом лесу одна?

— Да, я полностью уверена в этом.

Шериф смотрит на меня с призрением. Он явно не доверяет мне, но и я не могу сказать ему правду, поскольку тем самым наврежу не только себе. Все мои родные будут в опасности. Этот парень точно из тех шишек у кого куча связей. Полиция вряд ли спасет меня и всех, кто мне дорог, даже если этот сумасшедший окажется за решеткой.

— И что же ты там делала?

— Я писатель, — соврала я слишком уверенно, отчего на пару секунд поверила сама себе. Шериф недоумевающе приподнял брови. — Мне нужен сюжет. Вы разве никогда не вылавливали писателей?

— Был у меня такой один «писатель». Пробрался в психушку ради очередного сюжета, в одну из камер.

— Что с ним стало? Он жив?

— Жив, — говорил тот, с тяжелой ношей в голосе. — Жаль, что пришлось поселить его рядом с той камерой, в которую он пробрался.

— Сошёл с ума..

— Все писатели рано или поздно начинают сходить с ума. Сегодня ты пишешь истории про жертву убийцы, а завтра ты идёшь в лес, чтобы ощутить на себе какого это.

Все его слова были слишком настораживающими, только вряд ли этот мужчина врал. От стыда своей лжи, приходится опустить взгляд на свои запутавшиеся пальцы, лишь бы скрыться от его янтарных глаз.

— Тебе повезло, что мы нашли тебя. Это прямо-таки… какая-то магия. Поскольку ты уже совершеннолетняя, мне не придется вызывать твоих родителей, только позвонить и сообщить, что с тобой все хорошо. Они наверняка ищут тебя.

— У меня нет родителей. Только тетушка.

— Значит, придется позвонить твоей тетушке.

— Нет! — вскрикнула я, поднявшись вместе с ним. — Пожалуйста, шериф… Она итак, однажды, запретила мне писать книги из-за моего странного поведения. Прошу, только не говорите ей. Я не хочу снова оказаться обузой для неё.

— Учесть писателей она такая.

— И это больно. Когда их никто не понимает, когда приходится скрываться ото всех. Думаете, почему многие писатели создают себе фальшивых друзей? Да потому что только они, чаще всего, помогают им в трудные минуты, потому что только они способны помочь. Осознание, что ты один… Это действительно, черт возьми, невыносимо больно!

Моя подруга в Беллварте была писательницей. Я все ещё помню тот момент, когда она рассказала мне об этом только после того, как дописала книгу.

Это не было похоже на недоверие. Подруга объяснила это тем, что не воспринимала себя, как за автора, настолько она не верила в себя. Она до безумия боялась не закончить книгу всем своим отверженным обществом разумом.

— Что было бы, сказав, что я писатель, а затем не написать ни одну книгу?

До сих пор помню ее слова. Страх не закончить дело до конца — худшее испытание для человека.

Маркисса разбилась на мотоцикле три года назад. Я по-прежнему храню ее книгу у себя.

— Больно срывать улыбку и скрывать целую душу.

***

Мне пришлось вернуться в школу, как ни в чем не бывало. Я не стала ничего рассказывать Джек и Тейлору, не хотела подвергать их опасности. А тётушка Тера и вовсе уехала на очередную командировку, прямо перед моим носом.

Вокруг снова куча людей, мне не по себе. Только внутри этот омерзительный привкус совсем не от чужих косых взглядов, а лишь потому, что я не вижу его. Уайт пропал. Кажется, его зовут именно так, и лучше бы я не знала это имя.

После того дня, вернувшись из участка домой я заметила сообщение от себя тетушке, а именно о том, что останусь ночевать у Джекилайн. Конечно же, никакой ночевки у Джек не было, а эти сообщения отнюдь не моих рук дело.

Поверить не могу, что это происходит со мной…

Со злостью открываю дверь перед собой, разделяющую школьный коридор, захлопываю ее, резко сворачиваю за угол и тут же чуть ли не натыкаюсь лицом в знакомую натуру.

— Грейс?..

Ее вид был совершенно обычным и без бардовой помады, которая в ту ночь была размазана по ее щекам.

— Как ты.. Что он потребовал от те…

— Тш-ш-ш! — девушка молниеносно закрыла мой рот ладонью и задрожала. — Нельзя, чтобы кто-либо услышал нас!

— Он угрожал тебе? — шепчу я, освободившись из ее хватки. Она не хочет отвечать. — Грейс, ответь!

— Да! То есть.. — девушка медлит и осматривается по сторонам. — Тебе лучше не ввязываться в это. Делай вид, что все хорошо, как и прежде.

— Ч..что? Не ввязываться? Я же тоже была там! Ты вообще понимаешь, что он мог сделать с нами? Что он мог сделать с тобой!

— Заткнись! — уже выкрикивает та, придавив меня к стенке. — Никто не должен об этом узнать, как и никто не должен слышать наш разговор. Если ты такая умная — выбирайся из этого сама! Мне итак было достаточно его слов!

— Слов? О чем ты?

Проговорилась… После моих слов Грейс поняла это и нерешительно отступила назад. Ее глаза опустились в пол и зарылись глубоко под землю.

— Выходит, ты не поможешь мне.

— Прости меня, — последние слова Грейс на тяжелом выдохе, ее контроль слез. Рыжеволосая срывается с места и быстрым шагом исчезает в крыле школы, откуда пришла я.

«Мне итак было достаточно его слов!»

Что он сказал ей? Может ли это касаться ее жизни и если это так, почему она не пошла в полицию?

Возможно, по той же причине, по которой не пошла я сама. Значит, он так же, как и мне, ясно дал понять, какими будут последствия.

Глаза сбрасываются набок, на забившуюся девочку в углу, мгновенно встретившись с ней взглядом.

Это она на протяжении нескольких дней преследует меня. Это она постоянно наблюдает за мной исподтишка. Девушка с одновременно манящей, не такой как у всех внешностью: длинными светлыми волосами, бледным худым лицом, карими глазами и еле заметными светлыми бровями.

Ей что-то нужно.

Девчонка срывается с места и хочет быстро уйти.

— Эй! — выкрикиваю я и спешу в ее сторону. Эмоции после Грейс ещё не затихли и, наверное, если бы не они, я бы так и осталась стоять в стороне, как во все прошлые разы. — Ост… Остановись! Стой!

Догоняю светловолосую и за запястье разворачиваю к себе. К горлу поступил ком боли, а мое лицо и вовсе залилось кровью, пока я пыталась найти в ее кукольных, не моргающих глазах хоть что-либо. Но я ничего там не нашла. Они были мертвы, точно так же, как у Уайта.

Отпускаю девчонку.

— Ты постоянно следишь за мной, что я сделала не так? Что тебе нужно?

Все это время девушка держала свои руки в замке, перед собой, когда ее глаза растерянно разбегались по полу, словно вслушиваясь, что шептали черти в голове.

— Эй, — беру светловолосую за плечи, пытаясь привести в чувства. Она пугается и резко поднимает на меня глаза. Быстро убираю руки, сделав небольшой шаг назад.

Она не собирается говорить со мной. Да и я не надеюсь на то, что смогу расположить ее к себе за две минуты. Ей явно рассказали про меня намного больше, чем знаю я сама. Либо же, она сама накрутила весь этот бред и заставила себя возненавидеть меня.

— Мне жаль твой рассудок и того, кто овладел им.

С последними словами разворачиваюсь и уже собираюсь уходить, как тихий, немного пугающий голос останавливает меня:

— Ты похожа на неё…

— Что?

— Также глупа, не имеешь понятия, насколько далеко завела свой любопытный от безысходности нос и также наивна…

— Про кого ты говоришь?

— Скоро все изменится, — бездонные глаза поднялись на мое лицо, я снова отступила назад, боясь, что та накинется на меня. — Все мы когда-то были счастливы. Некоторые упали на дно пропасти, стоило пойти по уступкам соблазна, других отобрала сама смерть и отправила в другой мир, а остальных заставила страдать и терпеть весь этот кошмар.

Продолжаю молчать.

— Вся жизнь словно в тумане. Я больше не чувствую себя живой, не чувствую боли и счастья. И тебя ждёт тоже самое. Он убьёт все живое, что таится внутри тебя, готовься… У тебя нет шансов выжить…

Отпустив слова в невесомый воздух, длинноволосая медленно скрылась за углом, пока я ошарашено стояла посреди коридора под крик звонка на перемену.

Похожа на неё?

Шансы выжить?

***

Облака скапливаются над головой каждую минуту. Я плетусь по пустым дорогам, заткнув уши наушниками, и, высматривая рыжеволосую особу.

Выхожу на шоссе и сразу же замечаю Джекилайн, а она замечает меня. Иду к подруге. Вдруг взгляд девочки смахивается мне за спину, улыбка спадает, а голубые глаза наполняются ужасом. Резко оборачиваюсь.

Ничего.

— Купилась! — сильный толчок сзади, когда Джек напрыгивает на меня. На миг показалось, что хрупкие руки вот-вот задушат меня. — Эй?.. — та отстраняется, когда замечает, что мне не смешно. Сердце по-прежнему бьется в конвульсиях. Надеюсь не выдать свои дрожащие ноги. — Искорка, ты чего? Я же… Это же просто шутка. Чего ты…

— Все в порядке, — резко отвечаю подруге. — Я в норме. Я.. в норме…

Мне пришлось сделать вид, будто ничего не произошло.

Сделать вид, что когда я напоследок обернулась на то место — никого не заметила.

Сделать вид, будто в этот момент, когда мы уходили, из-за угла не показался темный силуэт в капюшоне и едкими глазами, смотрящими в нашу сторону.

Мы прошли ещё несколько метров, жуя ледяные крабовые палочки и, пытаясь оставаться в моменте. Вернее, пытался один мой рассудок.

— Я помню, как он кричал. Это было что-то в роде «О нет, умоляю, только не тронь Джорджию!» — пародировала я Тейлора.

— Он любит свою железяку даже сильнее, чем родную сестру. Мальчишки…

— По-моему, после этого он чуть не откусил Сэму палец

Мы засмеялись. Я давлюсь крабовой палочкой, затихаю и понимаю, что Джекилайн уже давно не смеется. Прослеживаю за шокированным взглядом девушки.

— Грейс?…

Еще одна рыжеволосая девушка стояла на противоположной стороне дороги и смотрела на нас. Ее вид желает лучшего. Темные круги под заплаканными глазами, дрожащие бледные губы и запутавшиеся волосы в колтуны.

— Почему она так смотрит на нас? Или она смотрит на…

Джек замолчала. Боковым зрением замечаю плавное движение ее головы в мою сторону.

Грейс смотрит не нас…

Она смотрит на меня.

Ее глаза полны разочарования и боли, отчего настолько пусты. Девушка смотрит на меня так, словно обязана сказать что-то важное. Что-то, без чего ее жизнь больше не сможет существовать и то, что терзает ее изнутри.

Но она не может.

Края тонких бровей потянулись наверх, бледные губы задрожали еще сильнее.

— Я не могу… — отвечает за неё стеклянный взгляд, а голова отрицательно покачалась.

— Грейс?

— Не могу…

— ГРЕЙС!

Шаг назад.

Визг массивных шин грузовика.

В ушах загудело. Мое тело знобит от дрожи, не могу сдвинуться с места. Нарастающий визг Джекилайн приводит в чувства только спустя несколько секунд. Она плачет, закрывает свое лицо дрожащими ладонями и больше не в силах терпеть. Подбегаю к подруге и прижимаю ее лицо в свои ключицы, закрывая от ужасающей картины.

Мои глаза прослеживают за только что остановившимся грузовиком, а затем сползают на след когда-то ходячего мертвеца.

На след крови…