Любовь в объективе

Эллисон Майклс, 2023

Зои Харт – фотограф-фрилансер, которая умеет подбирать лучший ракурс для фото, но не мужчин для любви. Она узнаёт, что Грант, с которым она год встречалась, женат и всё это время её обманывал. Чтобы отплатить ему за обиду, Зои отправляется к его жене, но сталкивается с необычным незнакомцем. Тони Скайлер – частный детектив, который построил бизнес на изменах и слежке. Это шанс для Зои восстановить справедливость и отомстить всем неверным мужчинам. Но главное в этом деле – не потерять веру в настоящую любовь.

Глава 5

— Ты шутишь?! Десять тысяч долларов?

Я позвонила Даффи, как только пришла в себя, вытерла слёзы, смыла сопли и отчистилась от горечи. Она всё ещё торчала в душном офисе, но выкроила минутку на меня, потому говорила шёпотом. Однако после новости о чеке с четырьмя нолями позволила себе вскрикнуть и нарушить спокойствие редакции.

— И что ты будешь с ними делать? С такими-то деньгами? — Даффи наверняка уже подсчитывала количество туфель, которые она могла бы прикупить на такую сумму, но меня не радовал ни один цент из этих десяти штук.

— Дафф, это не подарок на день рождения от щедрой бабули, — слегка раздражённо ответила я, покручивая чек в руках. Несерьёзность подруги могла как вылечить грусть, так и вывести из себя. — Это откуп от мужчины, которого я почти полюбила.

Как сильно тебя должны обидеть, чтобы ты перестал любить человека? Как глубоко в сердце должны вогнать нож и сколько раз повернуть? Грант пока что нанёс два удара — и даже не знаю, какой больнее. Знать, что тобой пользовались на протяжении целого года. Или трястись от страха, потому что тебе угрожали расправой. Не в буквальном смысле, но всё же.

— Ты должна взять эти деньги.

Другого совета от Даффи и ожидать не стоило.

— Не знаю, Дафф.

— Ты ведь не собираешься и дальше вмешиваться в их брак?

Я не смогла и рта раскрыть, потому что не хотела врать. Когда тебя поливают ложью так долго, ты по-другому начинаешь относиться к обманам. И уже сам ни за что не захочешь обманывать других.

— Зои. — Настойчиво прошептала подруга в динамик. — Ты ведь не пойдёшь к его жене и не расскажешь правду?

— А как бы ты поступила на моём месте?

— Милая, я бы обналичила чек, отпраздновала свободу и забыла этого мудака.

Ответ в духе Эстер Макдаффи. У неё всегда всё было слишком просто. Заваленный экзамен по математике — чёрт с ним, поехали есть мороженое в «Баскин Роббинс». Парень бросил прямо перед выпускным, оставив без пары — надевай самое сногсшибательное платье и покажи ему, что он потерял. Вселенная то и дело даёт тебе пинка — посмейся вместе с ней. Я была не готова пока смеяться или бежать в банк за грязными деньгами, что я получу за то, что буду держать рот на замке. Словно плата за шантаж, которого не было.

— Может тебе ещё разок помелькать перед его камерами, глядишь, он пришлёт ещё пару чеков? — Попыталась пошутить Даффи, но тут же заныла. — Ну же, Зои, перестань быть такой…

— Какой? Обиженной, скучной, глупой? Как ты не понимаешь? Впервые за двадцать семь лет я что-то почувствовала к мужчине, а оказалась его любовницей. Мне сложно смириться с этим и сложно быть такой весёлой, как ты.

— Прости, ты права.

На заднем плане я расслышала какой-то голос, вроде как окликающий подругу по имени.

— Одну минуту! Мне пора бежать, но ты пока не делай никаких глупостей с чеком.

— Каких таких глупостей?

— Ну не знаю, не рви его в порыве ярости, не опускай в шредер, не выкидывай случайно вместе с упаковкой из-под пиццы. Это ведь десять штук, Зои.

— Тебя послушать, так мне нужно заламинировать его или ещё лучше повесить на стенку в рамочке.

Даффи издала непонятные звуки вроде кривляний, а потом послышался хлопок, будто она врезала себе ладошкой по лбу.

— Чуть не забыла. — И тут же заорала в сторону. — Сейчас буду! У меня важный разговор! — А потом снова мне. — Прости, Рекс беснуется, что статья не готова, а нам пускать выпуск в печать уже завтра.

Я сильно сомневалась, что Рекс Харпер сможет отчитать Даффи, сказать ей что-то грубое или обидное. Мало того, что он был человек с добрым сердцем, пусть немного и нервный, но мне всегда казалось, что он неравнодушен к моей подруге. Это было видно во взгляде, когда они находились в одном помещении. Как-то раз я подметила это Даффи, но она лишь засмеялась и назвала меня дурочкой. «Он слишком добр ко мне и только», — тогда сказала она.

— О чём это я? Ах да! Рене твои фотки очень понравились.

— Правда?

А это приятно слышать. Если Рене Бернард снизошла до похвалы, то ты ещё чего-то да стоишь.

— Можешь налюбоваться на них в этом выпуске. Номер появиться в продаже уже в воскресенье. Собственными глазами видела макет обложки с одним из твоих фото. Вышло просто волшебно. И, дорогая… — Её резковатый и самоуверенный голосок стал нежным, как торт «Три шоколада». Такую Даффи, без налёта из пафоса и шика, я обожаю. — Постарайся отвлечься от всей этой истории. Я бы приехала к тебе после работы, но вся неделя уйдёт на то, чтобы распланировать субботнюю вечеринку. Ты будешь в порядке?

— Конечно, Дафф, я уже большая девочка. Всё равно у меня нет заказов на эти дни, поэтому я думаю съездить домой.

— Выходит, — с доброй издёвкой подстегнула подруга. — Не такая уж ты и взрослая девочка, если едешь к мамочке.

— Не нужно быть взрослым, чтобы искать утешения под родительским крылом.

Начальник Даффи ещё трижды окликал её, пока она никак не могла повесить трубку и вернуться за свою статью, но, в конце концов, на линии запикали гудки. Чек, что так и остался в моих руках, обжигал пальцы, будто я ухватилась за горячую спичку. Конечно, я не собиралась выбрасывать или рвать его. Во-первых, не хотела, чтобы у Даффи случился инфаркт. А во-вторых, это самые лёгкие деньги, которые когда-либо появлялись в моих руках. Пусть появились они не самым честным, и надо признать, благородным способом, но только идиот откажется от десяти тысяч долларов.

Но в то же время, принять их значило бы станцевать под дудку Гранта. Признать, что он победил. Отступить и оставить мысли о том, чтобы раскрыть миссис Беккет глаза на её мужа. А я ещё не решила, вмешиваться мне в эту кашу или оставить её подгорать.

«Налюбовавшись» четырьмя нолями вдоволь, я спрятала чек в комоде с нижним бельём, чтобы он не попадался на глаза ни мне, ни потенциальным ворам, которые бы решили наведаться ко мне в моё отсутствие. Даффи просила отвлечься, а в пустой квартире отвлекаться особо не на что. Лишь спотыкаться и ударяться носом в свою никчёмность и одиночество.

У меня ушло полчаса на то, чтобы побросать самое необходимое в виде пары джинс, блузки, свитшота, сменного белья, фотоаппарата — куда же без него! — и косметички в спортивную сумку, заказать билет на автобус до Кингстона и почувствовать, как душа успокаивается. По счастливой случайности, ближайший рейс отправлялся через сорок минут, так что я тут же распрощалась с унынием своей квартирки и взяла такси до автовокзала Сауз Стейшн.

До дома, настоящего дома, откуда я уехала на пару с Даффи покорять большой город сразу после школы, всего час езды, но как же редко я там бываю. По большим праздникам и особенно скучным выходным. Мама удивится моему внезапному приезду — обычно я не сваливаюсь вот так, как рояль со второго этажа, но она обрадуется. Почти неделя в стенах родительского дома — настоящее блаженство для того, кто усомнился в мире и ищет пристанище для души. Как хорошо, что не нужно отпрашиваться с работы, брать отгулы за свой счёт или уламывать начальницу вроде Рене о двух днях отдыха на коленях.

Столько раз я отправлялась в путь с этого вокзала, что знала каждый его уголок и уже не боялась его масштабов, как в тот первый раз, когда мы с Даффи вылезли из автобуса, полные юных надежд и тяжёлых сумок. Десять лет назад, а помнится, как вчера.

Табло сообщило, что автобуса до Кингстона ждать ещё пятнадцать минут, так что я со спокойной душой уселась на металлический стул в зоне ожидания и стала рассматривать прохожих. Все куда-то спешили, и никому не было дела до чужих бед. А мне всегда нравилось наблюдать за жизнями незнакомцев. Я фантазировала о том, куда они бегут, кто их ждёт. Серия снимков прохожих и попутчиков в транспорте в моём портфолио, на мой взгляд, оказалась самой удачной. Именно из-за неё Рене взяла меня «на борт» — в этом она мне призналась после моей пятой фотосессии.

— Любой может сфотографировать готовую картинку, модель, ставшую в идеальную позу. — Говорила она, когда мы прервали съёмки ради чашечки кофе. Свою Рене Бернард в тот раз решила разделить со мной, а заодно и рассыпаться в подкупающих похвалах. — Но ты… Ты видишь прекрасное даже в самых обычных вещах и в самых обычных людях. Своей камерой ты превращаешь заурядность в своеобразие и неповторимость. Именно эту цель и преследует «Санди».

Словаря не хватит, чтобы описать, как польстили мне её слова. Рене Бернард могла быть фурией, холодной глыбой или головной болью. Но ещё она была тем ботинком, что мог одним пинком сбросить тебя с вершины пищевой цепочки в самый низ. Или ключиком, что откроет двери на лестницу твоей карьеры. В тот момент я поняла, что она приоткрывает мне двери и протягивает руку, и была благодарна за то, что могу почувствовать себя уверенней на твёрдой почве её комплимента.

Рука сама потянулась за камерой, глаз сам заглянул в видоискатель. Я захватила в объектив девочку лет пяти на коленях матери. Та причёсывала её светлые кучеряшки и рассказывала что-то интересное, потому что малышка так и светилась счастьем. Получилось очень мило.

Следующей в кадр попала дама преклонных лет и презентабельной внешности. Ой, как она мне понравилась! Такая живая и какая-то светлая. Ароматная и румяная, как пирожок с яблоками или букетик васильков. Как и говорила, в определении возраста я не сильна, но ей явно за семьдесят, а она пахнет молодостью и красотой. И дело даже не в идеально подобранном пиджачке в пару к длинной юбке в игривую складку. И не в ободке, что приподнимал её давно седую и не тронутую руками колористов шевелюру в объёмную шапочку. И не в премиленьких серёжках-капельках, что болтались на её отвисших от многолетнего ношения украшений мочках при каждом движении. Нет, меня покорила её манера высоко держать подбородок, изящно поправлять седые прядки волос и подкрашивать губы в отражении стеклянной витрины с сувенирами. Сколько бы не было за плечами лет, женщина всегда остаётся женщиной. И эта станет гвоздём программы моей следующей подборки для портфолио.

Я поснимала ещё несколько людей. Импозантного мужчину в галстуке-бабочке, который выглядел так, будто перепутал привокзальный холл со светским раутом. Подростка со скейтом, который даже попозировал, когда увидел, что я его фотографирую.

Пора было закругляться, так что я подыскала последнюю жертву. Симпатичную блондинку в белом пиджачке, которая прощалась с каким-то мужчиной. Они стояли у самой вывески палатки с хот-догами, так что его лица я не видела, но очень ждала, когда оно появиться в поле зрения, чтобы запечатлеть романтичную сцену прощания на вокзале. Пока удалось захватить лишь девушку и её расстроенное личико, опущенный взгляд и руки парня, сжимающие её руки. Давайте же, мне нужен хороший кадр для коллекции, чтобы отправиться на поиски автобуса, что отходил через пару минут.

И они будто услышали меня. Парень слегка отступил, чтобы не мешать семейству с охапкой сумок, и появился в видоискателе.

Нет! Какого чёрта!

Я убрала фотоаппарат от лица и присмотрелась своими глазами. Затем снова в видоискатель, который приближал снимок и показывал мне каждую деталь. Снова убрала, снова посмотрела. Как глупый щенок, резвящийся с резиновым мячиком.

Сомнений не осталось, хоть они и стояли далековато. Это он. Твою ж… Только не это! На этой неделе хватит одного разбитого сердца. Даффи не заслуживает пережить то же самое, что и я.

Рядом с блондинкой стоял Тайлер, её жених и любовь всей её жизни. Его руки накрыли миниатюрные ладошки девушки, а глаза не замечали никого другого. Конечно, они могли быть хорошими знакомыми или даже друзьями детства, хотя я не помню, чтобы Даффи рассказывала о чём-то подобном. И если уж говорить начистоту, не верю я в дружбу между мужчиной и женщиной. Однако сейчас взмолилась, лишь бы оказаться неправой.

Табло уже кричало мне, что автобус вот-вот покинет вокзал и мне придётся покупать ещё один билет, а они всё стояли и никак не помогали мне разобраться в хитросплетении их отношений. Может, они просто держаться за руки? Подумаешь. Это ведь просто жест. Довольно интимный жест, если честно. Дьявол. Что не так с этим миром?!

Я поглядывала на стоянку автобусов, ища глазами свой, но не выпускала из виду эту сладкую парочку. Пока они просто разговаривали. А вот и моя колесница! Красный старичок с табличкой на приборной панели «Бостон — Кингстон — Сандуич — Бруро». Автобус следует до самого Провинстауна, огибая всё полукольцо последнего клочка суши на пути к Атлантическому океану. Пока что его двери ещё принимали пассажиров, поэтому я снова заглянула в видоискатель и приготовилась щёлкнуть, если Тайлер и эта красотка дадут мне повод.

Если с миссис Беккет я поступала ужасно, меняя разрушительную правду на десять тысяч долларов, то перед Даффи я не смолчу и за миллион. Если Тайлер предоставит мне веский повод и наглядное доказательство того, что обманывает свою невесту, как Грант обманывал меня и свою жену, эта фотография первым же делом отправится Даффи в руки.

Чёрт, автобус уже изрядно заполнился попутчиками. Минута до отправления, а они болтают, словно решили поделиться всеми новостями мира. Я наделала кучу ничего не значащих снимков, как они держатся за руки, пару раз чертыхнулась, когда дверь моего автобуса стала закрываться — отчего благочестивая мадам рядом смерила меня возмущённым взглядом — и, схватив сумку, понеслась за автобусом.

— Стойте! Подождите!

Фотоаппарат больно бился в грудь, рука отваливалась от прыгающей сумки, но я отчаянно перебирала ногами и размахивала билетом, пытаясь догнать отчаливающий драндулет. Думаю, весь вокзал позабавился этой сцене и немного скрасил ожидание. Всегда пожалуйста, господа! Главное, чтобы мои крики не привлекли внимание Тайлера и его подружки. Пусть фора останется на моей стороне. Стопроцентных улик у меня не было, но если бы он заметил меня, то придумал бы достоверную историю о том, почему он здесь с этой незнакомкой. И это оправдало бы его, а меня выставило подозрительной дурёхой.

Слава богу, водитель пожалел меня, остановился, отъехав на каких-то сто метров, и открыл двери. Я поблагодарила его почти неразборчиво, пытаясь отдышаться от марафона с утяжелениями, и виновато поглядела на остальных пассажиров, которых задерживала всего на минуту, но они разглядывали меня такими мрачными взглядами, словно по моей вине опаздывали на час.

— В следующий раз приезжайте вовремя, мисс. — Вполне добродушно посоветовал водитель, поиграв густыми усами. Наверняка ему часто приходится воочию наблюдать за подобными крысиными бегами и запускать опозданцев на самом выезде на трассу.

Усевшись на своё место в проходе, я улыбнулась соседке, но грузная женщина с отросшими тёмными корнями отсалютовала мне молчаливым неодобрением и чавканьем жвачки. Что за манеры!

Я планировала весь час пути дремать или проверять директ в Инстаграме, куда часто приходили запросы от постоянных или корпоративных клиентов, но планы иногда меняются. Из головы не выходил Тайлер и его знакомая. А может, и больше, чем просто знакомая. В субботу состоится вечеринка по поводу его помолвки с моей лучшей подругой. Через несколько месяцев они пойдут к алтарю и обменяются клятвами и кольцами. А он пожирает глазами блондинок на вокзале.

Что же мне сказать Даффи?