Невольница Восточных пустынь. Страсть демона

Эми Мун, 2023

Когда деревню разорили, а ее защитников вырезали, Ильву в числе других женщин заковали в кандалы и погнали в Восточные земли. На рабском рынке жаркое солнце чужой страны едва не лишило жизни северянку. За честность и добрый совет ее купил… демон! Но Ильва не согласна стать для него игрушкой. И заключает с опасным хозяином пари, ставка в котором – ее свобода.

Глава 6

Аид

Аид хмуро рассматривал стоявшую перед ним травницу.

Губы бледны, глаза потемнели, словно грозовое небо, а кулачки стиснуты так крепко, что еще немного — и пальцы сломает.

А его разрывало на части от искушения несколькими словами довести рабыню до полного отчаяния.

Лекарь все же умер! Но перед этим успел прийти в себя и сообщить, кто приносил ему питье и еду на ночь.

И этот проклятый момент все менял! Девчонка вроде бы справилась, но в то же время нет. Однако Таир мыслил по-другому…

— Твои знания оказались воистину бесценны, северянка, — пророкотал, разглядывая поникшую девушку. — Ахмед успел свидетельствовать, и преступник найден.

Плечи девушки напряглись. По какой-то причине ей хотелось знать ответ, но султан точно не станет отчитываться перед рабыней. Таира интересовало другое. Огладив короткую бороду, султан велел:

— Ты приготовишь нужные мази и настойки, которые помогут Лайан. Сколько на это потребуется времени?

— П-пять… дней, — прошелестела северянка, бросая в его сторону испуганный взгляд.

Аид только прищурился. Путь не надеется, что это время ей удастся прикрыться работой. Он уже решил, как поступит со строптивой рабыней.

— Приступай сегодня же. К вечеру я хочу видеть первые настойки…

Рядом возник слуга, и девушку увели в рабочие покои лекаря. А султан обернулся к нему.

–…За пять дней пять милостей. Моя сокровищница — твоя, — сверкнул черными глазами.

Радоваться бы, но даже это не могло остудить кипевшую в крови ярость. Северянка — только его! Никто не имеет права распоряжаться девчонкой, даже султан! Пульсирующая темная вена на шее Таира вдруг стала особенно привлекательна. И кончики пальцев полоснуло болью — вместо ногтей проступили когти.

Аид прикрыл глаза, отчаянно борясь с пламенем, просившимся на волю. Нельзя! Он мог бы спалить весь дворец, но часть его понимала — это глупость! Из-за какой-то девки? Северянка и так очень скоро будет давиться под ним стонами.

Перед глазами мелькнуло воспоминание обнаженного тела, распластанного на простынях. Такая гибкая и светленькая. Ему нравилось смотреть на различия их кожи.

Гнев испарился, уступая место похоти.

— Не боишься, что я унесу самое ценное, — ухмыльнулся криво.

Взгляд султана потеплел, а широкие плечи расслабились.

— Самое ценное не в сокровищнице, друг мой. Совсем не там…

Аид фыркнул. Нет уж, для него это — сказки. Такие же, как о Властителе шайтанов, чье сердце было покорено простой смертной. И пусть они носили одинаковые имена, но легенды есть легенды. А вот сокровищница — это уже реальность. Как и северянка в его постели. Нужно лишь немного времени.

***

— Бакир, ты живой!

Ильва не могла сдержать облегченного вздоха, чем весьма удивила юношу. Он даже оторвался от колб и стеклянных палочек.

— Почему я должен быть мертв, о белоснежная?..

Белоснежная? Наверное, выражение ее лица было слишком удивленным — Бакир весело фыркнул.

–…Твои волосы будто выбеленный на солнце лен, а кожа подобна молоку из-под породистой кобылицы. Если бы не льдистый кристалл на твоей шее, сейчас бы пришлось стряпать мазь от ожогов. Восточное солнце очень зло к северянам.

Ильва схватилась за пылавшие щеки. Бакир вроде бы не сказал ничего особенного, а сердце почему-то ускорило бег.

— Моя мать была очень… светлой, — пробормотала, хватаясь за кончик косы.

С момента ее плена волосы сильно отросли, но Джаниб запрещал их ровнять, и демон наверняка последует его примеру. А ведь это тяжело — таскать такую гриву!

— А отец? — изогнул черную бровь юноша.

— Отец? — Ильва даже растерялась. — Ах, он… Не знаю. Травницы редко слышат о своих отцах. Когда настает время, женщины нашего ремесла уходят из селений, чтобы выбирать себе, хм, мужчину. Ненадолго, — закончила, опять покраснев — слишком обескураженно выглядел Бакир.

— Женщина сама решает, кто будет отцом ее ребенка? — уточнил немедленно.

От чего-то Ильве стало досадно — разве это так удивительно? И вообще, женщины ничуть ни хуже мужчин!

— Это плохо? — буркнула, направляясь к шкафчику, в котором хранились стебли и сушеные ягоды.

Бакир пошел следом.

— Ну… родители лучше знают, под чьей защитой должна быть дочь.

— То-то я смотрю, что женщинами торгуют, словно кобылицами, — не удержалась Ильва.

— Только бедными или теми, чьи отцы не заботятся о семье, как дОлжно.

— А гаремы держать тоже «дОлжно»? — передразнила, доставая коробочку с высушенной черникой.

Но Бакир не понял ехидства.

— Если мужчина может содержать жен, то да. Семья — есть благодать, а благодати много не бывает…

Ох, ну просто не прошибаем! Дикие нравы!

–…Разве у вас юных девушек не сватают? — продолжил юноша.

Наивный вопрос острой иглой проткнул раздувшееся до невиданных размеров возмущение.

— Ну… сватают, — пробормотала, отчаянно желая соврать. — Но перед этим молодые люди знакомятся! Почти всегда… И вообще, в Северных землях у мужа только одна женщина!

— И ей одной приходится рожать множество детей?! — ужаснулся Бакир. — Не лучше ли содержать нескольких женщин, чтобы каждая принесла двоих или троих? Тогда их здоровье будет крепче, ведь беременность — тяжкий труд.

Ильва уже открыла было рот, чтобы ругаться, но вместо этого выдохнула.

Да, права Лайан — они другие.

— В Северных землях чтут верность одной женщине, — произнесла вместо этого.

Но в темных глазах Бакира не нашлось понимания.

— Когда я получу вольную, то мои наложницы будут одарены богатыми подарками, любовью и верностью. А еще мне не зазорно будет взять деву, уже познавшую мужа.

И ей достался очень выразительный взгляд.

Не успела Ильва ответить, как за спиной раздалось злое рявканье:

— Пошел вон!

***

Аид

От его рыка мальчишка шарахнулся в сторону, налетев на стол.

Склянки жалобно звякнули, одна упала, разлетаясь на осколки, а Аид уже держал щенка за горло.

— Еще одно слово — и останеш-ш-шся без головы.

Щенок дернулся, закатывая глаза. Но вместо того чтобы отпустить, Аид сжал пальцы сильнее. К шайтанам! Убьет этого…

— Стой! — цепкие ручки обвились вокруг талии и дернули назад.

Аид обернулся. Северянка!

Пальцы разжались сами собой, и девушка взвизгнула, выгибаясь в его объятиях. Но вместо того, чтобы вырваться, кошкой потянулась вверх и забросила руки на шею.

Ярость потухла, словно раскаленный уголь в купели с водой.

Аид нахмурился, удивленный столь быстрой сменой настроения. Он не мог припомнить подобного… Или на самом деле не считал мальчишку опасным? Да, пожалуй, так. К тому же в его когтях куда более интересная добыча.

Подхватив рабыню, он в несколько шагов оказался у стола. Посадил туда северянку, а сам навис сверху, вдыхая аромат девичьего тела. Кажется, он стал ярче. Или это все из-за паники, заставлявшей маленькое сердечко трепетать, словно пичуга в клетке.

— Твой защитник сбежал, — ухмыльнулся, намеренно демонстрируя клыки.

Рабыня коротко вздохнула и попыталась отстраниться.

Нет, так не пойдет. А кто лез обниматься еще несколько мгновений назад? Аид сильнее стиснул пальцы на стройном бедре, и девушка застыла.

— М-м-не надо сделать мази… Султан…

— Замолкни…

И северянка прикусила язычок. Славно.

–…Помнишь, что будет после первой смерти? — произнес, наслаждаясь видом порозовевших щек.

— Д-да… Но… Ой! — пискнула, почуяв хватку на шее.

— Ты слишком говорлива, северянка. Сегодня проведешь ночь в моих покоях…

В синих глазах плеснул страх, но, вопреки ожиданию, Аид не ощутил довольства.

–… Можешь не трястись — трогать не буду. Пока не буду, — добавил, убирая руку с ее шеи. — Лекарь жил. Пусть и крохотный огрызок времени.

Травница засопела, словно кузнечный мех. По глазам видно — хочет спорить. Яд камнеломки укладывал в могилу крепких мужчин, а тут старик! Конечно, шансов было немного.

Но теперь это неважно. Зачинщика нашли, и завтра на рассвете состоится казнь. Он займется ею лично, заранее предвкушая, как даст волю первородному пламени.

— До вечера тебе следует управиться с работой. Без мальчишки, — приказал, отходя в сторону.

Травница белоснежной лаской юркнула со стола и попятилась.

— Иные настойки требуют заботы ночью…

Аид смерил рабыню тяжелым взглядом, но вместо того чтобы съежиться от страха, девушка вздернула подбородок.

–…Можете заставить, да! Но я не стану… Никогда не стану делать свою работу дурно или доверять ее другому. Мои зелья — это… это… Моя душа, вот!..

Голос северянки звенел сталью. Немыслимо, но в сердце шевельнулось уважение к такой безрассудной храбрости. Демоны это ценили.

–… Ведь это все для Лайан, — добавила уже тише. — Прошу, господин. Дайте мне сделать работу хорошо. Я готова заплатить!

Невозможная девчонка! Аид не мог припомнить, чтобы кто-то из женщин удивлял его так много за столь короткое время.

— Чем же? Собственным телом?

Северянка вспыхнула.

— Кроме зелий я умею варить мыло и притирки! Очень, эм, нужные для женщин, — добавила, нервно сминая серенький подол накидки.

Аид хмыкнул. Как же незатейливо его пытались купить!

— Значит, будешь их делать. Но я и так бы позволил тебе выполнять работу ночью.

Глаза северянки распахнулись. Злость пополам с изумлением заискрили в них, словно крошечные молнии.

И, видит Всевышний, если бы рабыня была посмелее, кинулась бы на него с кулаками, но девчонка лишь сильнее стиснула зубы и кивнула.

Вот и отлично.

Аид покинул комнату лекаря и направился в библиотеку. Неплохо бы и самому заняться делом. И если северянка колдовала над травами, то он — над книгами. Дряхлые от времени талмуды обретали под его пальцами новую жизнь. Он дарил им богатые одежды, новое плетение и понятный язык. Древние знания становились достоянием Восточных земель. Лишь Аид ибн Хаир мог с величайшей точностью перевести суахиали — письмена народа, что жил многие тысячи лет назад. И, как настоящий демон, делиться этим знанием он не спешил.

Надо будет показать травнице несколько древних рецептов… Аид нахмурился, не зная, как отнестись к промелькнувшей мысли. С одной стороны, северянка, пусть и сведущая в травах, но женщина, а дело женщины — служить и радовать своего господина. С другой стороны, ни у одного лекаря не получилось сделать настойки хорошо. Может, получится у северянки?

Искушение попробовать слишком велико. Аид не был одним из тех дураков, которые упускали возможность. Везде он искал пользу, сулившую прибыль. От того и сокровищница его была едва ли не богаче, чем у султана.

Но как следует обдумать не удалось — мысли перебил возникший перед ним слуга.

— О, милостивый господин! — склонился в глубоком поклоне. — Ваше приказание исполнено — одна из наложниц доставлена во дворец. Девушка перенесла дорогу хорошо, лишь тоска по вам тревожит юное сердце.

Фаиза искала встречи, едва только очутилась во дворце. Неужели в наложнице пробудилась ревность? Забавно. Он не был дураком и прекрасно видел — Фаиза метит на роль любимой женщины.

Зря.

Он не позволит себе слабости, подобно дальнему предку, от которого пошли все демоны. Его интересовало другое… И перед ночью с северянкой стоило бы утолить голод.

— Ее тоска будет развеяна очень скоро. Пусть ждет в моих покоях.

Но прежде он заглянет в библиотеку.