Эта жестокая грация

Эмили Тьед, 2022

Ради спасения страны от летающих демонов каждые пять лет одаренная богами девушка-Финестра, новая правительница, должна заключать брак с Фонте – партнером, обладающим магией. Объединив силы и усилив магию двукратно, этот священный союз сохранит мир на земле. Но Алесса, недавно ставшая Финестрой, будто проклята: ее прикосновение убивает. Трижды она стала вдовой, убив всех своих Фонте. Вот-вот наступит день, когда войско демонов погрузит страну девушки в вечный мрак. Народ недоволен и уже не верит Алессе. Когда уличный священник убеждает всех, что убийство нынешней Финестры – единственный выход, поднимается бунт. Отчаявшись, Алесса уже не верит, что выживет. Но случайная встреча с Данте, изгоем-убийцей с меткой на теле, дает ей надежду. Он может стать ее новым защитником, телохранителем. Однако девушка еще не подозревает, что Данте готов пойти на самое страшное предательство. Только у него ключ к спасению Алессы и к ее сердцу. И только он может помочь девушке с ее даром. Или уничтожить ее…

Четыре

Chi ha fatto il male, faccia la penitenza.

Кто грешит, тот и кается.

О появлении Алессы в аптеке оповестил висящий над дверью колокольчик. К счастью, на этом этаже работал только Адрик. Он возился с банкой, которую собирался протянуть пожилой женщине, и резко поднял взгляд, отчего копна кучеряшек на его голове качнулась.

Алесса на языке жестов дала понять, что хочет с ним поговорить.

Он попытался ответить как можно незаметнее:

— Хочешь, чтобы меня выгнали?

— Нож. В голову, — сообщила она и откинула волосы назад, показывая повязку.

Его ноздри раздулись, и он отрезал:

— Снаружи, через десять минут.

Затем повернулся к покупательнице и произнес вслух:

— Настояно на высушенных травах, но если спросите меня…

Алесса, притворившись заинтересованной ассортиментом, откупорила маленькую баночку и закашлялась от затхлого запаха содержимого.

Адрик многозначительно глянул на открытую дверь кладовой, и его сестра отправилась ждать на улицу.

Выскользнув из затемненного здания через четверть часа, он вытянул перед собой руку, предваряя любые возмущения Алессы, кивнул в сторону главной дороги и направился в указанном направлении, даже не проверяя, последовала ли она за ним. Его ноги были куда длиннее, чем у сестры, но он и не думал подстраиваться под ее темп.

— Ты знал?! — начала она, стараясь поспевать за братом. — О том, что этот Айвини заявляет, будто я лже-Финестра?

Молчание Адрика служило громогласным ответом.

— Адрик! Почему ты не рассказал?!

— Знал, что тебя это встревожит.

— Незнакомцы метают в меня ножи! У меня есть повод тревожиться!

— Тогда зачем пришла? — выпалил он. — Не хватило на день впечатлений от одного брошенного в голову ножа?

— Я только недавно перестала носить вуаль, — заметила побледневшая Алесса. — Почти никто не знает, как я выгляжу.

— Синьор Аргуэльес знает.

— Ну, меня он не видел.

Прежде чем Адрик стал подмастерьем их соседа, они будучи совсем детьми часами напролет измельчали для него травы; и хотя у нее в голове не укладывалось, что добродушный старичок мог ее предать, это событие не стало бы самым шокирующим за вечер.

— Расскажи, что слышал. — Алесса резко затормозила и заставила брата повернуться к ней лицом.

— Слушай, — тяжело выдохнул Адрик. — День был долгий. В аптеку толпами хлынули люди, желающие приобрести растворы для сведения татуировок, которых, разумеется, в природе не существует, и лекари, разыскивающие отвары для лечения пациентов, пытавшихся эти татуировки выжечь или срезать. Народ паникует и думает…

— Что я не смогу их защитить. — Ей-то казалось, что она одна не может заснуть ночами из страха всех подвести. А выяснилось, что о ее кошмарах судачат на каждом углу.

— А ты сможешь? — Адрик заправил волосы за ухо.

— Можешь, пожалуйста, поверить в меня?

— Я верю. Просто… — Адрик настороженно зыркнул на компанию, собирающуюся вокруг женщины в мантии. — Люди говорят всякое, взять хотя бы то, что Кролло проклял тебя или что ты новая разновидность гиотте, посланного отнять магию Фонте. Некоторые даже считают, будто ты доказательство того, что Богиня нас покинула и на этот раз Кролло доведет свое дело до конца. Черт, да существует секта, считающая, что все мы заслужили смерти, а Богиня изначально не должна была бросать ему вызов.

На протяжении сотен лет саверийцы выживали, несмотря ни на что, и верили, что, когда спустятся злобные крылатые создания, спаситель их защитит. А сейчас люди лишились надежды. Из-за нее.

Она никогда не интересовалась, передавали ли изредка приходившие торговые суда какие-нибудь новости о ее коллегах — или как их именовать — с других островов. Может, не одна она оказалась на тонущем корабле. Вдруг где-нибудь за морем кто-то еще сетовал на неспособность исполнить свой долг. Это бы, конечно, не отменило того факта, что в случае неудачи Алессы все живое на Саверио настигнет смерть. Но, если на других островах дела обстояли куда лучше, выжившие однажды прибудут на Саверио, обнаружат бесплодные берега и пустынные руины, а может, даже сохранившиеся записи, благодаря которым Алессу впишут в историю в виде назидательного сказания:

«Об Алессе, последней Финестре.

Величайшей ошибке Богини».

Она тяжело сглотнула, в горле встал ком.

— А ты веришь, что я… новая разновидность гиотте?

Адрик усмехнулся.

— Я видал, как ты не вылезала из постели, мучаясь из-за спазмов. Гиотте покрепче будут.

— Адрианус Кресенте Паладино, — сквозь зубы процедила Алесса. — Случись спазмы у тебя, ты бы рыдал, как дитя.

Услышав свое полное имя, Адрик сделал вид, будто его вот-вот стошнит.

— Знаю-знаю. Ты божественная воительница, а я бестолковый братец, которого ты оставила в прошлом. Почему тебя волнует, что я думаю? Это ты способна связываться с Богиней. У нее и спрашивай. — Его лицо исказила гримаса горечи.

— Это так не работает. — Она воззрилась на сумеречное небо.

— Ты! — воскликнула женщина в мантии.

Алесса вздрогнула, но кричащая смотрела за спину.

Адрик подтолкнул ее вперед.

— Опусти голову и поторопись.

— Ты ее знаешь?

— Ну конечно, нет. Они все такие напористые.

Финестра нахмурилась. Звучало так, словно женщина обращается к кому-то знакомому. Алесса бросила взгляд через плечо. На нее никто не смотрел. И озлобленная толпа не шла по ее душу. Пока.

— Адрик, что мне делать?

— Докажи им, что они ошибаются. Найди Фонте и сохрани ему жизнь.

— Я пытаюсь!

— Знаю. — Он покосился на нее. — Ты всегда пытаешься.

Чем ближе они подходили к городу, тем ярче становились мерцающие огни.

Алесса опустила голову и перед полусонной стражей у ворот оголила непомеченые запястья. Адрик сердечно пожелал им спокойной ночи и обменялся подобием мужественного рукопожатия.

Убедившись, что вокруг безлюдно, Алесса отперла вход в первый тоннель, и брат с сестрой скользнули внутрь.

— Все еще не верится, что ты не рассказал мне про Айвини.

— Я уже извинился. — Тени от решетки дробили освещенный лунным светом силуэт Адрика. — Запри.

Алесса повернула ключ в замочной скважине.

— Доволен?

— Никогда. Нужно забрать у тебя ключи.

— За кражу ключей от крепости карают изгнанием.

— Ох нет, только не изгнание. Я бы никогда не сделал того, за что могут изгнать, особенно не стал бы идти против указа церкви и брататься с тобой.

— За это не изгоняют. Только запирают на несколько дней.

— Фух, а я-то переживал. Итак, раз я уже рискнул своей свободой, скажи, кого выберешь, чтобы я мог сделать ставки.

— Еще не решила, да и все равно не рассказала бы. Надеюсь, ты станешь последним человеком на Саверио, который узнает эту исключительно важную информацию.

Адрик фыркнул.

— Ну и ладно. Заслужил. Но все интересуются.

— А с чего они решили, что ты знаешь? Я тебе больше не сестра, забыл? — Алессе не удалось скрыть свое негодование. — Ты отдал меня богам.

— Погоди-ка, — возразил он, обратив взор к потолку. — В Верите говорится, что это родители должны отречься от избранного ребенка в пользу общества. Там ни слова о братьях или сестрах.

— О, так вот почему ты до сих пор со мной общаешься? Братская лазейка?

— Я к тому, что в глазах Богини я не делаю ничего предосудительного.

В отличие от Алессы, которая вообще-то нарушала священные правила. Как типично для Адрика: выкрутиться за счет технических деталей и обрушить всю вину на нее. Он всегда умел выпутываться из неприятностей.

— Лазейка лазейкой, но если мама узнает, что ты плюешь на ее священную жертву и поддерживаешь со мной связь, то отхлещет тебя по самое не балуй.

— О, Лесса, не будь несправедливой. Она любит тебя, но и Богиню тоже, и осознает свой долг. Как только ты спасешь Саверио и тебя выпустят из золотой клетки, она первая бросится тебя обнимать. — Он глядел куда угодно, но только не на свою сестру. — Ну, может, не совсем обнимать.

— Как скажешь. — Голос Алессы прозвучал слишком высоко, нарочито безразлично.

— И не смей рыдать. Богиням не положено раскисать на людях.

— Я не богиня. И я не рыдаю.

— Славно. А теперь беги в свой дворец и прикажи парочке молодых стражников обмахивать тебя опахалами, пока будешь лакомиться леденцами, или что ты там ешь каждый день.

— Ну да, — фыркнула Алесса, — я живу в роскоши и не знаю горя. Если захочешь занять мое место, пожалуйста, не стесняйся.

— Если бы я мог, — сухо рассмеялся Адрик. — Кто знает, вдруг в день избрания у Богини сбился прицел, а?

— Ладно, есть мыслишка. Принеси завтра после гала пакет маминых макарун, и, быть может, я расскажу, кого выберу. Выигрыш пополам.

— Пополам? — Адрик снова дерзко усмехнулся. — Размечталась. Я только на прошлой неделе принес тебе пару дюжин. Какому простому смертному под силу сожрать так много и так быстро? Ах да, — протянул он язвительно. — Ты же у нас не простая смертная.

— Ты невыносим.

— И ты меня обожаешь. Надеюсь, Богиня выбрала правильного близнеца.

Алесса фыркнула.

— Еще сомневаешься? Глянь, как прекрасно идут дела.

— Эй! — раздался мужественный голос. — А ну уходите оттуда!

— До встречи, сестренка. — Повернувшись, Адрик на мгновение замолк. — И постарайся до тех пор никого не убить.