Мажор

Эмилия Грин, 2019

Феликс Железнов получил прозвище «Железный» не только благодаря звучной фамилии. В арсенале у парня железный конь, характер и нрав. А я – обычная студентка, которая имела неосторожность попасть под руку богатому самодуру. И теперь, чтобы не быть отчисленной из университета, обязана до конца семестра притворяться его девушкой. Вот только моё сердце не железное…

Феликс

Быстрый трах совершенно не вписывался в мои планы. Твою ж мать, я еле держался на ногах, но у нее были такие губы, от одного взгляда на которые мужчина возбуждается. Черт. Невзрачная официантка с приоткрытым чувственным ртом. Я ухмыльнулся. Плевать на эту банку икры. Даже забавно. Скорее, меня привлек непокорный блеск в её бирюзовых глазах. Она бы хорошо смотрелась передо мной на коленях.

Машинально потянулся к рулону с бумажными полотенцами, насухо вытирая ими лицо, когда в кухню вошли три девицы в униформе.

— Феликс… — загадочно произнесла рыжеволосая, глядя на меня с нескрываемым восторгом.

Пару недель назад она уже хорошенько поработала на празднике в нашем доме. Поморщился, вспоминая её бесконечную болтовню. Сегодня моя голова такого точно не выдержит.

— А где Злата? — растерянно пробормотала белобрысая коротышка, избегая встречаться со мной взглядом.

— Ваша Злата на чудеса богата… — ответил лишенным эмоций голосом, беззастенчиво обводя взглядом девчонок.

Увы, в моем нынешнем состоянии тратить на них последние силы особого резона не было.

— Да, правда, а где новенькая? Там её тётя Жанна ищет… — вопросительно поинтересовалась брюнетка с аккуратным конским хвостом, не переставая заискивающе улыбаться мне.

— Ей стало плохо. Я отпустил её домой… — тихо изрёк, слизывая с губ остатки красного вина.

Эх, Злата-Злата, не захотела пойти по простой схеме, теперь придётся разбить коленки в кровь, двигаясь по опасному скользкому пути. Раздобыть её адрес и телефон — дело пяти минут. Я еще обязательно наведаюсь к строптивой официантке в самом кошмарном сне.

Но не сегодня.

В голове опять гудело, будто между извилин запускали бильярдные шары. Это лето без преувеличения могло стать лучшим в моей жизни, если бы не одна досадная ошибка в конце трассы — чуть пережал газ и не вписался в поворот. Так бывает. Ночные гонки — штука непредсказуемая. И я впервые облажался…

Коротко напоследок кивнув девчонкам, поспешил вернуться в свою спальню. Мои штаны и футболка втянули в себя терпкий запах сухого вина, но сил сменить испачканную одежду не было. Стоило разбитому телу коснуться ортопедического матраца, как я угодил объятия тревожного тягучего сна…

* * *

— Феликс, ты проснулся? — озабоченный голос матери нарушил кладбищенскую тишину спальни.

С трудом повернул голову, обнаружив стройную темноволосую женщину, стоящей в дверном проёме. Её руки были скрещены на груди. Тяжелый взгляд, закрытая поза и раздосадованное выражение лица означали лишь то, что новой порции упрёков не избежать.

— Проснулся-проснулся… — холодно вклинился отец, вошедший следом.

«Вот черт! А теперь мои акции стремительно понеслись в пропасть», — вспыхнуло где-то на задворках сознания, и я медленно сел на кровати, жмурясь от полоски света, бьющей прямо в глаза.

— Сынок, мы хотели очень серьёзно с тобой поговорить… — расстроено произнесла мама, усаживаясь на край постели.

— А благотворительный приём уже закончился? Всех омаров съели, обсуждая проблемы бедных?

Лениво облокотился на примятую подушку, скользя равнодушным взглядом по лицам родителей. Их поганые лицемерные вечеринки сидели в печёнках.

— Феликс, это последняя капля! Хватит! — рассержено плюнул в меня словами отец, избегая глядеть в глаза.

— Ой, мамочки, сейчас помру от страха… — отбил его выпад, состроив издевательскую гримасу.

— Несколько дней назад ты разбил машину, которая стоит как хорошая квартира. Ладно, автомобиль… Сам чудом не угодил на тот свет! Хотя мы с мамой много раз просили тебя не участвовать в гонках, но ты не послушался…

— Не смей разговаривать со мной таким тоном! — подался вперед, зловеще оскалившись.

— Ты никто, Феликс. Слышишь? Вернее, нет: ты — огромный болючий фурункул на заднице, от которого у нашей семьи вечно полно проблем.

— А ещё упырь и конченый урод. Забыл добавить? Ведь так? — Я хрипло рассмеялся, самодовольно вскидывая подбородок.

— Феликс, не спорь с отцом, прекрати! — срывающимся голосом прошептала мать. — Мы просто хотели…

Я был совершеннолетним и по закону имел право делать всё, что захочу. А хотел я чертовски много. Вечно голоден до острых эмоций. Моим стерильным, пресным, как бездрожжевой хлеб, родителям никогда этого не понять.

— Замолчи и послушай! — меря огромными шагами комнату, перебил её деспотичный папаша.

— Я не хочу никого слушать! — резко спрыгнул с кровати, чтобы вытолкать этого домостроевца за дверь.

Шум в ушах усилился. Глаза обожгло. Голова закружилась. Моё тело было будто не моё. Бл*ть. Чертов сотряс…

— СЯДЬ И ПОСЛУШАЙ!

Пришлось подчиниться. Просто потому, что я с трудом держался на ногах.

— Ну и что интересненького расскажете? А? — Вылупил глаза, ощущая, как в душе разгорается огонь токсичных эмоций.

— Господи, Маш, кого мы с тобой вырастили?! — потрясенно всплеснул руками отец, отчего я не смог сдержать истерический хохот.

— Ну, посмейся-посмейся! С сегодняшнего дня я лишаю тебя всех кредитных карт. Заблокирую их, к чертям собачьим! А ещё забираю машину. Вернее, нет. Она и так принадлежит мне. Всего лишь не дам денег на ремонт, — омерзительно осклабился отец, перебирая пальцами свои седеющие вьющиеся волосы.

— ТЫ ШУТИШЬ, ДА? ИЗДЕВАЕШЬСЯ?! — внутри всё вскипело, а сердце подскочило в груди, как безумное.

Только не тачку! Нет! Я не мог жить без ночных гонок и хлеставшего в крови адреналина. Уже договорился с Эдом о ремонте. Отец не мог говорить всерьез. Я развел руками, испытывая настоящий шок, и потрясенно спросил:

— Но я ведь поступил в универ, какие проблемы?! — наши взгляды столкнулись.

— Никуда ты не поступил. Если бы декан журфака не был моим товарищем, тебя бы даже за деньги туда не взяли, — в голосе отца слышалась горечь. Я тихо выругался. — Не выражайся в присутствии матери, щенок! Ты никто и звать тебя никак! Пора бы уяснить себе это, Феликс…

В воздухе повисло тягостное молчание.

— Я был лучшим в баскетбольной команде школы. И ты прекрасно об этом знаешь… — изрёк угрожающе тихо, демонстративно отворачиваясь.

— Даже странно, что ты неплохо играешь в баскетбол, потому что пока у тебя в башке одна трава, алкоголь и бабы.

— Уходите… Вон отсюда! — проорал, не в состоянии больше всё это выслушивать.

— Мы уже уходим. И напоследок: машина и кредитки вернутся к тебе только при одном условии… Закрой первую сессию на одни пятерки, — насмешливо подытожил отец, заставляя меня вновь обернуться.

— Но это же бред. Это невозможно!

— Мы так решили, сынок, — тихо согласилась мама, опуская ресницы.

— И больше никаких великовозрастных шлюх у нас дома. Хочешь встречаться — найди нормальную девчонку, которая хотя бы не курит и не пьет. А теперь отдыхай. Завтра твой первый учебный день… — родители вышли за дверь, а я тихо зарычал от злости.

Ну, здравствуй, студенческая жизнь. Не думал, что ты будешь настолько дерьмовой…