Камшот в медцентре

Эмилия Дарк, 2021

Когда я устраивалась на работу в известную московскую клинику, я ничего не знала о сексе. Теперь я работаю помощницей главного врача. Он настаивает, чтобы я приходила на работу без нижнего белья и регулярно проводит "рабочие совещания" с другими помощницами в своем кабинете. Коллеги рассказывали, что по пятницам начальство организует "утренние камшоты". Я не придавала этому большого значения, но сегодня моя очередь. И вот я нахожусь в кабинете моего босса и меня пускает по кругу толпа врачей… Теперь я могу сказать наверняка одно: моя карьера только начинается.

Выжата как тряпка

— Ты просто огонь, — восстановив дыхание, говорит он. Мы лежим на диване как две тряпки. Мы выжаты досуха. Это было невероятно. — Ты умеешь сквиртить?

— Честно говоря, до сегодняшнего дня я об этом умении не знала, — пожимаю плечами я. — Видимо, с тобой все сошлось.

— Было отлично, — говорит он. — Тебя до дома подбросить?

— Мы же выпили, — недоумеваю я.

— На такси, Алиса, — он смотрит на меня, как будто я заговорила на неизвестном науке языке. — На такси. Сначала тебя, потом меня.

— А. Ну да. Конечно, подбросьте.

Мы быстро одеваемся, шеф вызывает такси.

В машине он говорит мне:

— Алиса, тебе необходимо принести несколько смен одежды на работу. В подсобке в шкафу ты можешь ее хранить.

— Да, я тоже так думаю, — киваю я. — Это прямо необходимо с учетом сложившейся ситуации.

— Прямо завтра и приноси, — улыбается шеф. — Все, что посчитаешь нужным…

Это он на белье намекает? Ну, я тебе принесу! Работать не сможешь!

Дома я первым делом бросаю всю одежду в стирку, а сама залезаю в ванну. Соль, пена — понадобится все. Я такая потная, вся пропахшая сексом и шефом, что мне просто необходимо как следует вымыться.

Блаженствую в ванной не менее получаса. Потом провожу все свои ежедневные ритуалы ухода — мытье волос с нанесением несмываемого ухода, маска для глаз, ночной крем. И, обессиленная, падаю спать. Сплю без снов и без задних ног.

Утром выбираю шелковое платье-оверсайз. В сочетании с жакетом и лоферами оно смотрится просто отлично. И еще — его легко можно задрать, а то, что мне сегодня его задерут, и возможно, не раз, не вызывает сомнений.

Также беру с собой спортивный костюм, джинсы с толстовкой.

Не выспалась. Все тело болит, как будто я вчера несколько часов впахивала в спортзале. Промежность горит огнем, такое ощущение, что все стерто в хлам. А еще я проснулась голодная как волк. Никакую овсянку варить не стала. Зафигачила омлет из 4 яиц. И пару бутербродов. Огромную чашку кофе. Вот теперь отлично!

Утро на работе начинается с появления главбухши. Вопреки традиционным представлениям о женщинах этой профессии, наша очень даже стильная и симпатичная. Но обо мне она явно думает что-то менее приятное.

— Вот, — она кладет мне на стол тонкую папку. — Здесь все, что мы можем выделить на повышение квалификации работников клиники.

— Сколько это составляет в процентах от той суммы, которую запросил шеф? — интересуюсь я.

— Примерно треть, — неприязненно цедит она. — А вы что думали, сколько попросите, столько и дадут?

— Вообще-то да, — мило улыбаюсь я. — Иначе шеф запросил бы меньшую сумму. Вряд ли он преследует цель потратить эти деньги на что-то кроме обучения сотрудников.

— Такой суммы сейчас в клинике нет! — отрубает главбухша, стоя передо мной. Мне не очень комфортно сидеть в такой ситуации, но и вставать уже глупо.

— Да лаааадно, — тяну я. — Нет вообще? Ни за что не поверю. Я видела расчеты и сумму эту видела. Для такой клиники вообще не о чем говорить.

— Это очень хорошо говорить, — закипает главбухша. — Вы, барышня, не личными деньгами распоряжаетесь!

— Как и вы, — парирую я. — По поводу барышень и милочек я, кажется, уже говорила. Мне не очень понятно, почему вы считаете необходимым и правильным оспаривать решения, которые уже были согласованы? Вы кто? Бог, царь? Что значит — не дадут денег? Вы к ним не имеете отношения, насколько я понимаю.

Такого главбухша от меня точно не ожидала.

— Вы…что себе позволяете? — возмущается она.

— А вы? Я вам позвонила и передала указание своего шефа. Заметьте, не спросила вашего мнения. Не поинтересовалась, как вы к этому относитесь. Я просто сказала вам, что нужно сделать. Потому что мой шеф согласовал эту сумму. То есть, вы не подчиняетесь приказам начальства? А вы, — тут я все-таки встаю, и очень своевременно. Главбухша делает пару шагов назад. — Вы решаете, что вы можете урезать сумму или вообще отказать в этом! Это вы что себе позволяете? Вы наемный работник клиники! Премии себе не забываете ко дню экономиста наэкономить? Не переживаете, где денег на них взять?

В меня словно вселился черт. Я не кричу, я говорю спокойным ледяным голосом, но главбухше конкретно не по себе.

Увлекшись своей речью (без сомнения, эффектной), я пропускаю появление еще одного заинтересованного слушателя.

— Браво, Алиса Александровна! — и шеф даже изображает аплодисменты. — Впервые вижу, чтобы подчиненный так яростно отстаивал интересы начальника, причем, что характерно, бескорыстно. А ваши бухгалтера, Марина Ивановна, будут также яростно сражаться за вас?

— Доброе утро, Игорь Анатольевич, — говорю я.

— Доброе.

Я беру папку, которую принесла Марина Ивановна.

— Возьмите. И очень прошу — не задерживайте рабочий процесс. Мне нужно подтверждение запрошенной суммы с разбивкой по месяцам или хотя бы по кварталам.

Марина Ивановна смотрит на папку так, словно я ей змею гремучую протягиваю.

— Сумму я вам и так вынуждена подтвердить. Вы же понимаете, в какое положение меня поставили, — цедит он сквозь зубы.

— Нет, не понимаю. Я не ставила вас ни в какое положение. Вы позволили себе не то что проигнорировать, а поставить под сомнение указание своего непосредственного руководителя. А теперь пытаетесь сделать крайней меня? Так не пойдет.

Я протягиваю ей папку и буквально вынуждаю взять ее. Шеф молча стоит в дверях кабинета и не вмешивается в происходящее.

Главбухша испепеляет меня взглядом.

— Вы за это обязательно заплатите, — говорит она, разворачиваясь.

— За что? За то, что делала свою работу? Или за то, что напомнила вам о необходимости делать свою? — усмехаюсь я и опускаюсь в кресло.

Марина Ивановна оборачивается, награждает меня последним убийственным взглядом и идет к двери. Шеф любезно пропускает ее.

Я наконец-то выдыхаю. Я даже не подозревала, в каком напряжении нахожусь. Хорошо, что я села, потому что адреналин заканчивает свое действие.