Скорпия

Энтони Горовиц, 2004

Погони, секреты и квесты! По книгам снят сериал «Алекс Райдер»! Смотрим на КиноПоиск HD! Sony Pictures Television! Увлекательно, мало размышлений, много действий, стильные обложки, герои – современные подростки. Об этих приключениях читать интересно! Энтони Горовиц – первый писатель, к которому лично обратился «Фонд наследия Конан Дойла» с предложением написать новый детектив о Шерлоке Холмсе!!! «Взрывной, волнующий, остросюжетный – познакомьтесь с Алексом Райдером». Guardian. «Горовиц – это просто класс, стильно, но при этом остросюжетно – быть Джеймсом Бондом в миниатюре куда круче, чем быть волшебником». Daily Mirror. «Горовиц вцепится в вас мёртвой хваткой: напряжение, смелость, нахальство – и это только на первой странице!.. Приготовьтесь к экшн-сценам, быстрым, как в кино». The Times. «Энтони Горовиц – лев детской литературы». Майкл Морпурго.

Только по приглашению

В тот вечер Дворец Вдовы перенёсся на триста лет назад.

Выглядело всё просто потрясающе. Масляные факелы зажгли, и по площади плясали тени. Слуги переоделись в костюмы восемнадцатого века — парики, обтягивающие трико, остроконечные туфли, камзолы. Под ночным небом играл струнный квартет — на той самой сцене, строительство которой Алекс видел днём. На небе высыпали тысячи звёзд и даже виднелась полная луна — словно организатор празднества умел ещё и управлять погодой.

Гости прибывали по воде и пешком. Они тоже были в костюмах — богато украшенных шляпах и ярких бархатных плащах, стелившихся по земле. Кто-то шёл с тростями чёрного дерева, у других на поясах висели шпаги и кинжалы. Но вот ли́ца тех, кто направлялся к парадному входу, были скрыты — под белыми и золотыми масками, масками, инкрустированными драгоценностями и окружёнными плюмажами из перьев. Кто именно был приглашён на вечеринку миссис Ротман, узнать было невозможно — но внутрь войти мог далеко не каждый. Вход со стороны Гранд-канала был перекрыт, всех направляли к главному входу, который Алекс увидел днём. Четыре охранника, одетые в ярко-красные туники венецианских придворных, проверяли приглашения.

Алекс смотрел на всё это действо с другой стороны площади. Он прятался вместе с Томом за одним из миниатюрных деревьев, там, куда не доставал свет факелов. Уговорить Тома прийти с ним было нелегко. Исчезновение Алекса перед обедом заметили почти сразу, и Тому пришлось придумывать для разозлённого мистера Грея совершенно неубедительную историю о том, что у Алекса внезапно заболел живот. Если бы не мисс Бедфордшир, всё ещё благодарная Алексу за то, что он вернул ей сумочку, у него были бы большие проблемы, и его наверняка никуда бы не отпустили вечером. С другой стороны, это же Алекс — все знают, что он ведёт себя как-то странно.

Но вот опять исчезнуть! В последний день экскурсии ребятам дали два часа свободного времени, ожидая, что они проведут их в Сан-Лоренцо — в кафе или на площади. Но у Алекса были другие планы. Прежде чем вернуться днём в гостиницу, он успел найти в Венеции всё, что необходимо. Но он знал, что один не справится. Ему нужен был Том.

— Алекс, я не верю, что ты такое затеял, — шепнул Том. — Почему вообще для тебя так важна эта вечеринка?

— Не могу объяснить.

— Почему? Иногда я тебя не понимаю. Мы вроде как друзья, но ты мне вообще ничего не говоришь.

Алекс вздохнул. Он уже к этому привык. Вспоминая всё, что произошло с ним за последние полгода — как его затащили в мир шпионажа, в паутину тайн и лжи, — он понимал, что хуже нет просто ничего. МИ-6 сделало из него шпиона. И в то же время лишило его возможности быть тем, кем ему больше всего хотелось, — самым обычным школьником. Он жонглировал двумя жизнями, пытаясь не уронить ни одну из них: сегодня он спасает мир от ядерного истребления, а завтра — не успевает сдать домашнее задание по химии. Две жизни — и он застрял посередине между ними. Он уже не знал, где теперь ему место. У него были Том, Джек Старбрайт и Сабина Плэжер — хотя Сабина и переехала в Америку. Кроме них, у него не было настоящих друзей. Он не хотел этого, но всё равно остался один.

Он принял решение.

— Хорошо, — сказал он. — Если ты мне поможешь, я расскажу тебе всё. Но не прямо сейчас.

— Когда?

— Завтра.

— Завтра я уезжаю в Неаполь к брату.

— До того, как ты уедешь.

Том задумался.

— Ладно, я всё равно тебе помогу, Алекс, — сказал он. — Потому что для этого друзья и нужны. А если ты действительно хочешь мне всё рассказать, то я подожду, пока мы вернёмся в школу. Хорошо?

Алекс кивнул и улыбнулся.

— Спасибо.

Он открыл спортивную сумку, которую прихватил с собой из гостиницы. В ней лежали вещи, которые он купил днём. Алекс быстро скинул шорты и майку и натянул шёлковые шаровары и бархатный камзол, который оставлял руки и грудь голыми. Затем он достал баночку чего-то похожего на желе, но золотого цвета. Краска для бодиарта. Он вылил немного себе на ладони, растёр и намазал краской руки, шею и лицо, потом подал сигнал Тому. Тот скорчил гримасу, но всё же докрасил ему плечи. Теперь вся его видимая кожа была золотистой.

Наконец, Алекс достал золотые сандалии, белый тюрбан с лиловым пером и простую полумаску, прикрывавшую глаза. Днём он попросил продавца в магазине костюмов принести всё необходимое, чтобы перевоплотиться в раба-турчонка. Он надеялся, что выглядит всё-таки не настолько по-дурацки, как сейчас себя чувствует.

— Готов? — спросил он.

Том кивнул, вытирая руки о штаны.

— Знаешь, выглядишь ты как-то фигово, — сказал он.

— Мне всё равно. Главное, чтобы сработало.

— По-моему, ты вообще чокнутый.

Алекс смотрел на прибывающих во дворец гостей. Если он хочет, чтобы план сработал, нужно выбрать правильный момент. А ещё — дождаться правильных гостей. Гости всё прибывали и прибывали и толпились у главного входа, ожидая, пока охранники проверят их приглашения. Алекс глянул на канал. У пристани остановилось водное такси, и оттуда вышла пара — мужчина во фраке и женщина в чёрном плаще, стелившемся за ней. Оба были в масках. Идеальный вариант.

Он кивнул Тому.

— Давай.

— Удачи, Алекс.

Том вытащил что-то из спортивной сумки и выбежал на площадь, даже не пытаясь скрываться. Через несколько секунд Алекс, держась в тени, свернул за угол площади.

У входа возник небольшой затор. Охранник держал в руках приглашение и расспрашивал одного из гостей. Так, тоже пригодится. Чем больше суматохи, тем лучше. Должно быть, Том понял, что момент как раз подходящий, потому что вдруг послышался громкий, похожий на выстрел звук, и все глаза повернулись к мальчишке, который скакал по площади, смеясь и крича. Он только что взорвал хлопушку и у всех на глазах поджёг ещё одну.

— Комэ стаи? — закричал он. «Как у вас дела?»

— Кванто темпо чи вуоле пэр андрарэ а Рома?

«Сколько времени нужно, чтобы добраться до Рима?» Алекс нашёл две эти фразы в разговорнике. Больше ничего по-итальянски Том выучить не смог.

Том бросил вторую хлопушку, и послышался ещё один громкий «выстрел». Алекс в это время бросился к каналу — два гостя как раз поднялись по ступенькам к площади. Его сандалии громко стучали по мостовой, но его никто не замечал. Все таращились на Тома, который во всё горло запел «Ты никогда не будешь один»^[3]. Алекс пригнулся и взялся за шлейф чёрного плаща женщины-гостьи. Она шла к главному входу, он — за ней, не давая ткани опуститься на землю.

Всё прошло именно так, как он надеялся. Толпа быстро устала от сумасшедшего английского мальчика, который строил из себя дурачка. Одного из охранников послали с ним разобраться. Уголком глаза Алекс увидел, как Том развернулся и побежал прочь. Пара гостей тем временем дошла до двери, и мужчина во фраке протянул другому охраннику приглашение. Тот посмотрел на новоприбывших и пропустил их внутрь. Он решил, что Алекс пришёл вместе с гостями — они для пущей маскировки взяли с собой мальчика-турчонка. А сами гости подумали, что Алекс работает во дворце, и его прислали специально, чтобы сопроводить их внутрь. Зачем ему ещё приходить, правильно?

Они втроём прошли через дверь, в огромный зал для приёмов с куполообразной, выложенной мозаичными картинами крышей, белыми колоннами и мраморным полом. Стеклянные двери высотой в два человеческих роста вели во внутренний дворик с фонтаном, окружённым декоративными кустами и цветами. Там уже собралось не меньше сотни гостей — они оживлённо разговаривали, смеялись, пили шампанское из хрустальных бокалов. Они явно рады были здесь находиться. Слуги, одетые так же, как и те, что остались снаружи, разносили серебряные подносы с едой. Клавесинист играл Моцарта и Вивальди. Для полного погружения в атмосферу того времени электрическое освещение выключили, но на стенах висели факелы и десятки масляных ламп; их пламя покачивалось и плясало на вечернем ветру.

Алекс проследовал за своими «хозяевами» во внутренний дворик, но затем отпустил шлейф и отошёл к стене. Трёхэтажный дворец возвышался над ним; два крыла соединялись спиральной лестницей, похожей на то, что он видел в Палаццо Контарини дель Боволо. Второй этаж опоясывала галерея, где колонн и арок было даже ещё больше, чем в зале, и некоторые гости поднялись туда и неспешно прогуливаясь, разглядывая толпу внизу. Алекс ещё раз огляделся и не поверил, что живёт в двадцать первом веке. В стенах дворца удалось создать совершенно идеальную иллюзию.

Но, оказавшись внутри, он не знал, что делать. Он действительно нашёл Скорпию или нет? Ему пришло в голову, что если Ясен Григорович говорит правду, и отец когда-то работал на этих людей, они, возможно, будут рады его видеть. Он спросит их, что произошло, как погиб его отец, и они все расскажут. Ему не нужно будет прятаться и переодеваться.

Но что, если он неправ? Он вспомнил, с каким страхом посмотрела на него пожилая уборщица, когда он упомянул Скорпию. И про охранников с суровыми лицами, дежуривших вокруг дворца, забывать не стоит. Они не знали английского, и Алекс сомневался, что сумеет объяснить, что здесь делает, если его поймают. К тому времени, как кто-нибудь найдёт англо-итальянский словарь, его уже утопят в канале.

Нет. Прежде чем что-то делать, нужно узнать больше. Кто эта женщина — миссис Ротман? Что она здесь делает? Алексу казалось невероятным, что бал-маскарад в венецианском дворце может быть хоть как-то связан с убийством, произошедшим четырнадцать лет назад.

Клавесин по-прежнему звенел. Разговоры становились всё громче — гости прибывали и прибывали. Большинство из них сняли маски — иначе просто не смогли бы есть и пить, — и Алекс увидел, что компания собралась со всего света. Гости в основном говорили по-итальянски, но были среди них и чернокожие, и азиаты. Он увидел невысокого китайца, который о чём-то оживлённо беседовал с человеком, у которого в передний зуб вделан алмаз. Перед ним прошла женщина, показавшаяся смутно знакомой, и, вздрогнув, он понял, что это одна из самых знаменитых в мире актрис. Оглядевшись, Алекс увидел, что здесь полно голливудских звёзд. Зачем их пригласили? А потом он вспомнил: сейчас начало сентября, как раз должен начаться Венецинаский кинофестиваль. Что ж, теперь он знал о миссис Ротман чуть больше: она достаточно влиятельна, чтобы собрать настолько знаменитых гостей.

Алекс понимал, что долго задерживаться здесь не стоит. Он наверняка единственный подросток во дворце, и его обязательно заметят — это лишь вопрос времени. Он просто до ужаса заметен. Руки и плечи голые, шёлковые шаровары настолько тонкие, что он едва чувствует их на себе. Костюм турчонка, может быть, и помог ему пробраться внутрь, но теперь, когда он уже внутри, костюм только мешал. Он решил, что пора действовать. На первом этаже миссис Ротман нигде видно не было, а именно с ней ему больше всего хотелось встретиться. Может быть, она будет на одном из верхних этажей?

Он прошёл сквозь толпу гостей и поднялся по спиральной лестнице. Добравшись до галереи, он увидел ряд дверей, которые вели в сам дворец. Там было уже не так людно, и несколько гостей с любопытством покосились на него. Алекс знал, что важнее всего сейчас — не колебаться. Если хоть кто-то начнёт задавать ему вопросы, его быстро отсюда вышвырнут. Он прошёл в какую-то дверь и оказался в помещении, которое казалось чем-то средним между очень широким коридором и комнатой. Зеркало в золотой раме висело на стене над резным антикварным столиком, на котором стояла большая ваза цветов. Напротив располагался огромный гардероб. Больше в комнате ничего не было.

В дальнем конце комнаты виднелась ещё одна дверь, и Алекс уже собирался пойти туда, но тут услышал приглушённые голоса. Он огляделся, ища, где можно спрятаться, но увидел только гардероб. Лезть внутрь уже времени не было, так что он прижался к стене рядом с ним. Как и внутренний дворик, этот этаж освещали только масляные лампы. Он надеялся, что громоздкий гардероб отбрасывает достаточно большую тень, чтобы не выдать его.

Дверь открылась, и из неё вышли мужчина и женщина. Они говорили по-английски.

— Мы получили сертификаты выпуска, и первая партия отправится в путь послезавтра, — сказал мужской голос. — Как я уже объяснял вам, миссис Ротман, выбор времени очень важен.

— Холодовая цепь.

— Именно. Холодовую цепь нельзя разрывать. Контейнеры полетят в Англию. А потом…

— Спасибо, доктор Либерман. Вы отлично поработали.

Они остановились. Из своего укрытия Алекс их не видел, но, наклонившись вперёд, сумел разглядеть их отражения в зеркале.

Миссис Ротман была потрясающей — другого слова Алекс подобрать не смог. Она выглядела больше похожей на кинозвезду, чем все актрисы, собравшиеся внизу; её длинные чёрные волосы волнами спускались на плечи. У неё была маска, но она держала её в руке, на конце деревянной палочки, так что Алекс видел её лицо: блестящие чёрные глаза, кроваво-красные губы, идеальные зубы. На ней было потрясающее платье из кружев цвета слоновой кости, и Алекс почему-то понял, что это не просто костюм, а настоящий антиквариат. Шею обрамляло золотое ожерелье с тёмно-синими сапфирами.

Её спутник тоже был одет весьма нарядно — длинный плащ, отороченный мехом, широкополая шляпа, кожаные перчатки. Он держал в руках маску, но она была уродливой — с маленькими глазками и длинным клювом. То был костюм чумного доктора; Алексу подумалось, что этот человек похож на него даже без костюма. Бледное, безжизненное лицо, пузырьки слюны на губах. Он был очень высоким, возвышаясь над миссис Ротман, но почему-то казалось, что это он по сравнению с ней карлик. Зачем его сюда пригласили?

— Вы же обещаете мне, что никто не пострадает? — спросил доктор Либерман, снимая тяжёлые очки и нервным жестом протирая их.

— А какая вам разница? — ответила она. — Вам заплатят пять миллионов евро. Целое состояние. Подумайте об этом, доктор Либерман. Вы обеспечите себя до конца жизни.

Алекс рискнул снова высунуться из-за шкафа и увидел, что миссис Ротман повернулась боком к своему собеседнику, ожидая, что он скажет. Доктор Либерман замер. Жадность и страх тянули его в разные стороны.

— Не знаю, — прохрипел он. — Может быть, если вы заплатите мне ещё больше…

— Тогда, может быть, мы именно об этом и подумаем! — совершенно спокойно ответила миссис Ротман. — Но давайте не будем портить праздник разговорами о делах. Через два дня я сама приеду в Амальфи. Лично отправлю в путь первую партию, там и поговорим о деньгах.

Она улыбнулась.

— А сейчас пойдёмте выпьем шампанского, и я познакомлю вас со своими знаменитыми друзьями.

Они зашагали к двери, о чём-то разговаривая, и прошли мимо Алекса. На какое-то мгновение ему очень захотелось выбраться из укрытия прямо сейчас. В конце концов, он пришёл сюда, чтобы найти эту женщину. Нужно заговорить с ней до того, как она исчезнет в толпе. Но в то же время он был заинтригован. Сертификаты выпуска, холодовая цепь… Интересно, о чём они говорили? Он снова решил, что стоит сначала узнать немного подробностей, прежде чем показать себя.

Он вышел в коридор и направился к двери, из которой вышли миссис Ротман и её спутник. Открыв её, Алекс оказался в большой комнате, вполне достойной названия дворцовой залы. Длиной не меньше тридцати метров, с рядом окон от пола до потолка, из которых открывался потрясающий вид на Гранд-канал. Пол был из полированного дерева, но почти всё остальное в зале было белым. Огромный камин из белого мрамора со светлым ковром из тигровой шкуры (Алекс вздрогнул; он не мог представить себе чего-то более отвратительного), расстеленным перед ним. Белые книжные шкафы у дальней стены, заполненные книгами в кожаных переплётах, а рядом со второй дверью — белый антикварный стол, на котором лежало что-то похожее на пульт управления телевизором. А в центре комнаты — мощный дубовый стол. Стол миссис Ротман? Алекс прошёл к нему.

Столешница была абсолютно пустой, не считая белой кожаной промокашки и тарелки с двумя серебряными перьевыми ручками. Алекс представил, как здесь сидит миссис Ротман. За таким столом может сидеть судья или президент компании, чтобы впечатлять посетителей. Он быстро огляделся, проверяя, нет ли в помещении камер наблюдения, затем открыл один из ящиков. Ящик был не заперт, но лежала в нём только писчая бумага и конверты. Тогда Алекс попробовал следующий ящик. Он, как ни странно, тоже открылся. В нём лежала брошюра с жёлтой обложкой и названием, напечатанным чёрными буквами:

КОНСАНТО

ЭНТЕРПРАЙЗИС

Алекс открыл брошюру. На первой странице была фотография здания. Явно какие-то высокие технологии: высокое, угловатое, со стенами из зеркального стекла. Внизу — адрес: Виа-Нуова, Амальфи.

Амальфи. Миссис Ротман недавно упомянула это место.

Он перевернул страницу. Фотографии разных мужчин и женщин в костюмах и белых халатах. Может быть, сотрудники «Консанто»? В середине верхнего ряда Алекс увидел Гарольда Либермана. Текст под его именем, впрочем, был на итальянском языке, так что Алекс вряд ли смог бы что-нибудь о нем узнать. Он убрал брошюру обратно и открыл третий ящик.

Что-то двинулось.

Алекс был уверен, что в комнате он один. Его очень удивило, что комната никак не охраняется — особенно если это действительно рабочий кабинет миссис Ротман. Но он вдруг заметил, что что-то изменилось. Что именно, он понял лишь через несколько секунд, и у него тут же встали дыбом волосы.

«Ковёр из тигровой шкуры» встал.

Это был настоящий тигр. Живой и рассерженный.

Амурский тигр. Как Алекс это понял? Очень просто, по цвету. Полосы скорее белые и золотистые, чем оранжевые и чёрные, и их меньше, чем обычно. Зверь повернулся к нему, окинув оценивающим взглядом, и Алекс попытался вспомнить, что знает об этом редчайшем виде. В природе амурских тигров осталось меньше пятисот, чуть больше проживает в неволе. Это самый крупный представитель семейства кошачьих в мире. И… да! Он умеет втягивать когти. Очень полезная информация для человека, на которого он сейчас набросится.

Потому что Алекс не сомневался — именно это сейчас и случится. Тигр, похоже, пробудился от глубокого сна, но сейчас не сводил с него взгляда жёлтых глаз, и Алекс буквально слышал, какие послания они передают в мозг тигра. Пища! Вот, точно, он вспомнил ещё кое-что. Амурский тигр в один присест может съесть почти пятьдесят килограммов мяса. Когда этот тигр с ним покончит, от него мало что останется.

Мысли вихрем кружились в голове Алекса. На что он вообще наткнулся во Дворце Вдовы? Что это за женщина, у которой в рабочем кабинете нет ни замков, ни камер, но зато у стола она держит живого тигра? Зверь потянулся. Алекс увидел, как под шерстью перекатываются мышцы. Он попытался сдвинуться с места, но не смог. Что с ним происходит? А потом он понял — его охватил ужас. Совершенно парализовал. Он стоит в нескольких шагах от хищника, который много веков держал в страхе полмира. Было практически невозможно поверить, что этот зверь оказался в ловушке в венецианском дворце, но вот он, перед Алексом. И важно только это. В конце концов, тигру не важно, в каком интерьере растерзать жертву, правильно?

Тигр низко, утробно зарычал. Алекс ещё никогда не слышал настолько пугающего звука. Он попытался найти силы, чтобы сдвинуться с места, за чем-нибудь спрятаться. Но не смог.

Тигр шагнул вперёд. Он готовился к прыжку. Его глаза потемнели. Зверь открыл пасть, обнажив два ряда белых, острых как ножи зубов. Затем он снова зарычал, уже громче и раскатистее.

И прыгнул.

Примечания

3

«Ты никогда не будешь один» (You’ll Never Walk Alone) — песня из мюзикла «Карусель», гимн болельщиков «Ливерпуля» и некоторых других футбольных команд. — Прим. пер.