Ваше Сиятельство 11

Эрли Моури (2025)

Боярка/Попаданец/ О чем, вы уже знаете, да?) Из аннотации к первой книге: «Он рождался и умирал много раз, впрочем, как все мы. Но есть разница: он помнит все прошлые жизни, их бесценный опыт. С этим опытом и огромными возможностями он уже больше, чем человек»… Продолжение горячей истории графа Елецкого. Однозначно читать!

Глава 5. Хитрый Хорек

Синди, хоть и худышка, но руки у нее сильные. Сильные и костлявые. Пощечина, которую она опустила Чику, вышла столь смачной, что ацтек поначалу не понял произошедшего. Голова его дернулась и щеку словно обожгло огнем. Чикуту резко подался назад, от чего затылок встретился с ребром приоткрытой двери. Полторы бутылки виски, немилостивое отношение к нему госпожи Шухер и сильный удар затылком — все это вместе стало той самой критической массой, от которой он сполз на пол прямо на пороге квартиры.

На этом разгневанная Синди не успокоилась. Она схватила Майкла за руку и потребовала:

— Дай сюда пистолет! Дай! Я застрелю этого ублюдка!

— Сидни, пожалуйста, не надо! — барон Милтон подумал, что мисс Стефанс в самом деле способна это сделать, ведь неспроста Чику и его приятели считают ее наполовину сумасшедшей.

— Сволочи! Разозлили вы меня! Пьяные уроды! Дай сюда! — Сидни выхватила из рук Хорька бутылку «Fire Dog», которую тот успел снова взять у ацтека, и сделала из нее несколько глотков прямо из горлышка.

— Успокойся. Идем на кухню, — Майкл взял ее дрожащую ладошку и потянул за собой в коридор. Обернувшись к Хорьку, сказал: — Затяни его что ли в коридор. И дверь закрой. На замок.

— Ты меня очень разочаровал, Майкл! Терпеть не могу, когда напиваются! Из-за виски умер мой отец! Бомбея убили из-за пьянки! И ты еще пьешь второй день подряд! — она шмыгнула носиком, всхлипнула и снова приложилась к бутылке. — Сволочи! Уроды! — выдохнула Синди, скривив лицо от выпивки. Поджала губы, борясь с подступившему к горлу комом, и заплакала.

— Есть чего-то пожрать? — на кухню заглянул Хорек: — Чикуша вырубился. Спит, наверное, или сильно башкой ударился. Он и так дураком был, вот еще…

— Пожрать?! Ты и так уже нажрался! — резко ответила мисс Стефанс, убирая с лица рыжие волосы, которые липли к мокрым щекам. Все трое молчали с минуту, затем Шухер неожиданно смиловалась и сказала: — В холодильнике колбаса и огурцы. Сегодня купила. Наверное, для вас, сволочей.

— О! Вот это дело! — не страдая скромностью, Хорек направился к холодильнику. Вытащил сверток в промасленной бумаге. Взял из миски два длинных огурца.

— Рассказывай, Майкл, про какие ключи говорил Чику, — Синди еще раз всхлипнула и вытерла глаза. — Ты должен мне все рассказывать!

Рассудив, что Чикуту разболтал своему приятелю, что случилось с ними в «Three Old Barrels», Майкл решил поведать Синди все как есть. Рассказывал долго, в подробностях, иногда прерывая рассказ, чтобы прожевать кусок колбасы с овсяной булкой и откусить огурец.

— Эт, Харис не поверит, что вышло случайно! Вы за кого его принимаете?! — высказался Хорек, когда барон Милтон закончил свою историю на том месте, где Чикуту повел его к Саймону лечить рану.

— И все-таки это вышло случайно. Я здесь человек новый, знать не мог, кто такой Пижон. Да и сам Чику понятия не имел, что он работал на Хариса, — отозвался Майкл. Ему было все-равно, поверит Харис или не поверит. За последние дни барон Милтон устал от происходящего и ему становилось все равно, что будет дальше. Мысль, что его жизнь может скоро оборваться, не пугала так сильно, как прежде.

— Знали вы или не знали — это не важно! Харис такого не прощает. Уж я-то Хариса знаю! Он всегда весь на подозрениях! Всех подозревает! — с важным видом высказался Хорек, все поглядывая на бутылку виски — ее Синди не выпускала из рук. — Бежать вам надо! — заключил он. — Прям лучше сегодня. Хотя как побежишь, если Чикуша даже идти не может, — он хмыкнул и глянул в сторону коридора, откуда раздался жалобный стон ацтека. — Но можно рискнуть, — продолжил Хорек, — я знаю, где те камеры. Не поезд же они там встречали… Это не точно, но скорее всего камеры в одном интересном месте, — каком он пояснять не стал, лишь еще раз с вожделением глянул на бутылку с виски, которую Синди упорно не выпускала из рук. — В общем, есть у меня полезные догадки. Если желаешь, можем сходить туда, но тогда я тоже в деле и моя доля… — Хорек возвел взгляд к верхнему углу кухни, где качалась паутина, — моя половина. Пойми сам: я рискую еще больше вас, — добавил он, не найдя понимания в глазах Майкла. — Ведь я не первый год с людьми Хариса и зарабатываю прилично. А так мне придется все бросить.

Синди все это время сидела мрачная и сокрушенно качала головой. А потом, когда наступила на пару минут тишина, сказала:

— Никаких камер с ячейками, Майкл! Эта ваша сладость — жуткая гадость, и нам она не нужна! Ее не продашь, но за нее точно могут убить. Майкл, блядь… — Синди наконец поставила бутылку с виски на стол и вцепилась в руку барона Милтона. — Майкл! Дорогой, я тебя люблю, понимаешь? Ну, Майкл!.. — ее глаза скова стали мокрыми. — Если ты не хочешь сделать меня несчастной, то не смей никуда ходить! Иначе я тебя убью раньше, чем всякие Харисы! Ты слышишь?! — она потрясла его руку.

— Слышу, — отозвался барон Милтон.

— Давайте я избавлю вас от этих проблем. Вам, конечно, нужно поскорее исчезнуть отсюда. Можно сделать так, — Хорек снова вскинул взгляд вверх: — Ты, Профессор, просто продашь мне это ебаный ключ. И все… — он уставился на барона покрасневшими глазками. — Вам спокойнее — уедете поскорее. И мне будет, чем заняться. И тебе, и мне так выгоднее. И Шухер будет довольна. Правда? — он с надеждой взглянул на хозяйку квартиры.

— Сколько за него дашь? — Синди даже не стала препятствовать, когда Хорек потянулся к бутылке.

— Щассс… — тот отставил «Fire Dog», полез по карманам, начал выкладывать на стол помятые купюры, мелочь. Потом на столе появилась приличная жменя пистолетных патронов. — Триста сорок фунтов и патроны в придачу. Чику сказал, тебе такие очень нужны. Видишь, я постарался, нашел. Троих наших оббежал.

— Это слишком мелко, Хорь, — рассудила мисс Стефанс. — Триста — это вообще не цена за ключ!

Если бы у Майкла не было сейчас в кармане вполне приличной денежной суммы, то он вполне бы принял сделку. Даже приложил бы к ключу тот важный огрызок бумаги с кодом. Как ни странно, ни Чукуту, ни его новый знакомый даже не подумали, что ячейка открывается не только ключом, но и еще цифровым кодом. Однако сейчас триста фунтов барону Милтону представлялись слишком мелкой суммой, чтобы на нее размениваться. Майкл не был уверен, что он решится идти в поисках камеры хранения. Еще менее он был уверен, что в ячейке окажется что-то для него ценное. Но при всем этом, триста фунтов барона привлекало мало. А вот патроны заинтересовали.

— За сколько продашь? — Майкл взял один из бронзовых цилиндриков, глянув маркировку на задней стороне гильзы — к «Каракурту» подходили.

— Не продашь что ли ключ? — недавно вспыхнувший огонек в глазах Хорька угасал.

— Нет. И твои условия, будто тебе половина, неприемлемы, — твердо сказал Майкл. Сейчас ему очень хотелось просто отдать Хорьку ключ и пойти спать, чтобы утром проснуться пораньше и бежать отсюда — это было бы самым разумным. Еще день назад в подобной ситуации барон Милтон сделал бы именно так. Но сейчас… Сейчас он боялся потерять то, что сегодня нащупал с таким огромным трудом: свой мужской стержень. Майкл не знал, как бы поступил в этой ситуации граф Елецкий, но он бы точно не смалодушничал. Скорее всего, Александр Петрович твердо обозначил бы свои интересы. Поэтому чеширский барон сказал так: — Во-первых, есть делить возможную добычу, то не забывай, что есть еще Чикуту. Ты решил, что можешь забрать себе половину, а нам думаешь оставить по 25 процентов? Нет, так не пойдет. А во-вторых, я без тебя знаю, где находится эта камера.

— Майкл, прошу, не ходи туда! — застонала Синди. — Тебя там убьют!

— Где?! — Хорек от изумления открыл рот.

— На вокзале в Майл-Энд, — ответил барон, это понимание к нему пришло неожиданно и легко: ведь пьяный Хорек сам проболтался, говоря, мол, люди Сладкого Хариса, ходили в некое особое место «не поезд встречать». И ума много не надо, чтобы догадаться: речь о железнодорожном вокзале Майл-Энд.

— Если хочешь быть в доле, — продолжил Майкл, — то я дам вам с Чику половину того, что будет в ячейке — делите между собой, как пожелаете. Вторая половина мне и Синди. Госпожа Стефанс тоже в деле, — с этой минуты Майкл решил, что на вокзал он все же пойдет. Дело не в предполагаемой добыче, а в том, что он должен укрепить свой мужской стержень. При этом барон вполне понимал все огромные риски, связанные с такой прогулкой. Как только люди Сладкого узнают об убийстве Пижона и пропаже ключа, то кто-то из них обязательно появится на вокзале и будет наблюдать за входом в камеры хранения. Возможно там уже дежурит кто-то, чтобы, те, кто завладел ключом, не унесли содержимое ячейки. В какой-то момент Майклу подумалось, что сунуться туда, на вокзал — это безумие. Более того: это глупейшее самоубийство! Но пересилив себя, точно так, как это сделал он сегодня в «Three Old Barrels», а затем в кабаке близ «Smith's House», барон пообещал себе: «Я сделаю это! Сделаю осторожно, умно и смело». Повернувшись к Синди, он произнес: — Ты будешь ждать дома. К моему возвращению собери вещи. Как только я вернусь, сразу уедем отсюда.

— Майкл… Ты сейчас так похож на Бомбея! — качая головой мисс Стефанс приоткрыла ротик. — Я очень боюсь за тебя! Не хочу тебя отпускать!

После очередного упоминания Бомбея, Майкл хотел напомнить Синди, чтобы она очень постаралась не говорить об этом индусе так часто, но сдержался и сказал:

— Это придется сделать, Синди. Наркота мне не нужна. Ее я, быть может, выброшу в Темзу. Мне даже не слишком нужны деньги, но это необходимо сделать потому… — здесь он замялся, понимая, что объяснить истинные причины своего решения будет непросто и он не желает их объяснять. — Я не хочу говорить почему, ты меня сейчас не поймешь, — Милтон сгреб ладонью патроны и спросил Хорька: — Сколько за них хочешь?

— Пятьсот. Думаешь, легко мне их было достать? Я обошел пятерых наших. Сам в них деньги вложил, — Хорек глотнул из бутылки и фыркнул. — В общем, давай пятьсот. Вот еще что я думаю… Камеры на Майл-Энд, это, конечно, хорошо. Только мы можем погореть. Вдруг на вокзале будут ребятки Сладкого? Меня они все знают. Увидят с Чику, и все — я не жилец. И тебя, Профессор, хоть они пока не знают, но шлюха с паба наверняка им описала так, что даже фото не потребуется.

— Не хочешь рисковать, не ходи, — коротко ответил Майкл, вынимая из внутреннего кармана деньги. Отсчитал пять банкнот по сто фунтов.

— Ого сколько у тебя денег! — с восторгом воскликнула Синди, заметив в пальцах Майкла как минимум три тысячефунтовки. — Майкл, дорогой, я знала, что ты меня достоин! Не то что эти уроды, что забирают мелочь у прохожих! Майкл, ты настоящий герой!

— Повезло вам! — Хорек сглотнул, с завистью глядя на крупные купюры, которые барон поспешил вернуть во внутренний карман.

А у господина Милтона возникла мысль, что не стоило показывать все деньги при таких людишках как Хорек и прочих опасных ребят из Уайтчепеле. Ведь всякое может быть. Например, можно лечь спать и не проснуться, если Синди позволит остаться Хорьку до утра.

— У меня есть идея, — глотнув из бутылки, Хорек прищурился так, что его глаза превратились красные хитрые щелочи.

— Говори, — Майкл вернул к нему взгляд.

***

Я уже думал, с чего вдруг штабс-капитан подняла меня, всего-то ирландского виконта, аж до графа Гилфорда. Поначалу, когда она это имя и титул только произнесла, я был удивлен и озадачен, но потом, по мере того как граничные служители раскланивались перед нами, пришло кое-какое понимание.

— Госпожа Гилфорд, решили меня озадачить хитросплетениями своего ума? — я достал коробочку «Никольских», желая подышать сладким табачным дымом. — Полагаю разгадка не так сложна. Мы заподозрили, что еще там, в России случилась утечка данных насчет нашей миссии и в этом, возможно, причина активности британских граничных сил. Помимо информации о вылете виманы для проникновения группы на их территорию, могла утечь информация о наших липовых фамилиях, которые прописаны в столь же липовых документах. Такое маловероятно, но все же нельзя исключить. Если это действительно так, то мое временное имя — Джеймс Макграт — могло стать причиной проблем на граничном контроле. Ты рассудила, что нужно срочно сменить фамилии, да еще надавить титулом. Отсюда с твоей подачи я быстренько стал графом Гилфордом.

— Молодец, корнет. Пять за сообразительность, — Бондарева удовлетворенно кивнула. — Сожалею, что такой умник не послужил в моем подразделении.

Вот Наташу все-таки немного несет. Теперь я все больше понимаю причину ее конфликта с архимагом Рыковым: Наталья Петровна слишком жадна до лидерства, и тот важный гусь, без сомнений, не терпит когда его мнение весит меньше, чем он того бы хотел. Этим свойством Бондарева напоминает мне Ковалевскую, однако у Ольги это качество не приобретает такие острые формы: Оля умеет уступать и не выпячивает свое «Я» слишком часто. С Бондаревой все несколько сложнее. Я мог бы осадить девочку, и напомнить ей от субординации на время проведения операции, но зачем ее лишать минуты приятного триумфа. Наташа в самом деле сделала очень большое дело. Ведь если бы не она, наша операция могла бы печально завершиться десять минут назад. Это прекрасно понимал и Бабский, и Элизабет, которая сейчас мирилась с ролью служанки «графини Гилфорд». Роли, разумеется, очень кратковременной.

— Есть еще одна причина, этого представления у контроля граничной службы, — продолжил я, вертя в пальцах сигарету. — Тебе, Наташ, было приятно ощущать себя женой графа Гилфорд, то есть моей женой. Пришлось даже на время отодвинуть в сторону Элизабет. Мне приятно твое желание. Конечно, будь ей, наряду…

— Не надо этих глупых фантазий, ваше сиятельство. Это уже слишком! — вспыхнула Бондарева. — Я замужем и у меня не могло возникнуть подобных фантазий!

— Да ладно тебе. Мне было приятно идти с тобой под руку. Приятна твоя находчивость и очень серьезная ментальная сила. Даже быть твоей батарейкой, пока ты вела атаку на них, тоже было приятно, — я успокаивающе взял ее ладонь.

— Все, хватит об этом. Идемте. Кстати, — штабс-капитан наклонилась, чтобы взять сумку, — не уверенна, что в отель стоит заселяться по нашим документам.

— В Лондоне есть места, где можно без документов, — заметила Элизабет, уже имевшая подобный опыт. — Правда, условия там могут быть не очень комфортные.

— Это где-нибудь в гадких района вроде Брикстона или Уайтчепеле? — полюбопытствовал Бабский, державший сумку Стрельцовой.

— Здесь будет чуть иное решение, — сказал я, направляясь к подъемнику, где уже собиралась очередь. — Позже поясню.

Говорить о ближайших планах при Бабском я не хотел. Насчет выбора жилья — этот вопрос мы обсуждали довольно детально с Варшавским, и в папке, которую дал мне Елисей Иванович имелась карта с указанием мест, где мы могли бы разместиться в относительной безопасности. Там было указание на несколько отелей и квартир, удобных для съема. Я склонялся к варианту именно с квартирой. Кроме того, не позднее чем сегодня к полудню в одной из ячеек камер хранения железнодорожного вокзала на Майл-Энд, должны была появиться свежая информация для нас, а также оружие и средства связи. Та камера хранения на Майл-Энд должна была стать для нас как бы основным способом передачи тех сообщений, которые опасно передавать через эйхос. Потоки информации с эйхосов в Лондоне и крупных городах Британии контролируются довольно плотно. Наши агенты, со слов Варшавского, ни раз оказывались на грани провала из-за слишком вольного пользования эйхосами.

— Элиз, что ты можешь сказать об Майл-Энд? Если остановиться где-нибудь там, не слишком далеко от вокзала. Хорошее место? — спросил я, пока Бабский стоял в отдалении, любуясь с галереи нижним залом.

— Место так себе. Когда я училась в колледже, жила примерно в том районе. Рядом Уайтчепеле — район, где мой брат всерьез страдал несколько раз. Тогда мы еще снимали с ним одну квартиру. И у меня там были проблемы, в этом Уайтчепеле, — Элизабет порозовела в щеках, и я понял, что она не хочет вспоминать что-то связанное с той частью Лондона.

— Тем не менее, нам хотя бы на начальном этапе нужно выбрать что-то близ вокзала Майл-Энд. Есть там квартирка… — адрес я называть не стал, хотя держал его в голове. — Сначала едем туда. Отдохнем с дороги, сложим ближайшие планы. Возможно, информация о Майкле уже появилась в ячейке на вокзале. Если нет, то вся надежда на наших менталистов, — я покосился на Бондареву, зная об их методике поиска человека по карте местности. — И как я обещал, Майклом займемся в первую очередь, — заверил я Элиз.

— Спасибо, мой демон! — Стрельцова порывисто обняла меня, ее поцелуй обжег мою щеку, потом губы. — Я тебя очень люблю!

— Идемте уже! — второй раз повторила штабс-капитан и направилась к дверям подъемника.

Бабский, наверное, слышавший ее ментальный сигнал, тут же отошел от края террасы и поспешил к нам.