Ну ты чего такая хилая? Глотай свой гараж!

Эфочка, 2020

Сбылась мечта толкинистов и иже с ними – их мир оказался не таким скучным – чипировано всё: от ваших наушников и калаша моложе 60 годов до вас самих. Слежка, контроль, маленькие дьяволы могут всё: и заклинить в нужный момент, и читать вашу с тян переписку – и это знание, этот ключ к прекрасной России Будущего находится У Славки Продольченка в кармане. Содержит нецензурную брань.

Славу курение и алкоголь никогда не привлекали. До зависимости. Он, конечно же, ходит по околоблоггерским впискам и тусам, снимает Русачевыми, после которых грех не посидеть в баре. Из горла хлебает перебродившую пшеницу, с Кшиштовским на пару, также может выкурить сигарету из годовалой пачки «мама-ну-купи-будь-другом». Ну, или попросту пачки-заначки. Но зависимость — однозначно «н-е-е-е, ни одной». Разве что может скорчиться Славина гримаса, подходящая к модным фиолетовым кругам под глазами и отросшей щетине, из-за педофильских форумов и того, что надо искать способ пожаловаться на них местному Роскомнадзору. А ещё от множащихся, как кролики, желтушных сайтиков с теориями мирового заговора.

Если бы Слава не тупил, он бы сложил дважды два и пришел к выводу, плавающему на поверхности, простому, как три копейки, про дату первого похода на «тёмную сторону».

Парень с русыми волосами и щетиной, оставляющей его сладеньким для тринадцатилеток, сидит на диване с Макбуком, ёрзая белой мышкой по обивке, потерпевшей от разводов какой-то налипшей херни. На нем — красное худи вечно умершего петербуржца, с гейскими фенечками на руке, штаны-«обосранки», те, что с мотнёй между колен. И всё те же модные фиолетовые круги под глазами.

Мышь глючит. Тишину с треском покрывают звонкий удар соприкосновения многострадального инструмента с полом и — чуть позже — громкое, в пустоте звуков экспрессивное «Блять!». Слава трет кулаком глаза. Трет, бормоча еще одно «блять», пока костяшек пальцев не касаются прохладные… Нет, не слезы это, нет-нет-нет.

Ему однозначно надо выдохнуть. А еще желательно набить кому-нибудь морду. Сейчас прямо очень надо. Парень злобно зыркнул в сторону покалеченной мыши и почти физически услышал свой внутренний голос: «Слава, твою мать! Тебе нужно найти цель для «Проварки». Используй горячий анус с пользой, давненько ты ничего не выкладывал».

Он наклоняется за мышкой, внутри которой что-то брякнуло от удара, поломалось, раскрошилось. Двигает ей на пробу, и белая стрелочка в черном обводке послушно двигается — не сломал, от радости аж прикусывает щеку.

«Труба», гори ты синим пламенем, Славка на тебя не зайдет. Привет, «Мусорная турбина», беседка питерской тусовки, поищи биф там.

Сесть.

За клип.

Про попов.

3018, я тебя обожаю, Эн Энович — люблю-трамвай-куплю, пиздить баянистые шутки с просторов VK — талант, жизненное кредо: хитрожопость, слабоумие и отвага.

Слава Продольченко

Чо, как?

Эльдар строчит о новом клипе, хован молчит, после простыни кто же — кто же в 2019 диссит меня, Машsка последний раз появлялась здесь пару месяцев назад, есть беседы пизже, с Зарыковской и Хафман.

Ася Рашеш:

Кто-нибудь еще согласен на коллаб?

Юрий Хованский:

А что, Гридина заколола ножницами для ресниц?

Ася Рашеш:

Давайте, пожалуйста, без флуда.

Слава Продольченко:

Ну, допустим, приходи на «Проварку» с Русланом и можешь сделать мне макияж, парня удивить.

Ася Рашеш:

Я в таком не участвую, но с Русланом поговорю.

Слава Продольченко:

Сиськи покажи тогда!

Зачем, спрашивается, пишется это? Настя ничего ему плохого не сделала, Ася сейчас в депрессии, Асе не до любимого тупого стёба. Что, не угадал момент? Не знал, да, Слава? Ты ж не мудак какой, сам в перманентно-эндогенной депрессии, девочку тут хорошую обижаешь… Которая всего-лишь сидела и красила ресницы, пока их страна превращается в Северную Корею, пока он делал всё что мог, чтобы это изменить, встряхнуть вас, хорошеньких девочек с алыми волосами, уебанов с агитационными клипами, терпил ебаных!

Так, успокойся, вспомни о незаконной юридической деятельности того, кого ты, Слава, не можешь называть.

Он. Его.

Вспомни, с какого года Он так протестует и даже гуру под горой аполитичного Норимиско уже стал, пусть и не достиг ее вершины. Одна видимость там: то же говнецо, но под красивой оберткой либеральной оппозиции. Светлые глаза. Вот у кого они поистине умненькие, в радужке центр не галактики — Вселенной, вокруг которой вращаются спирали звёздной пыли, а если нет, Слава хочет этого больше всего, в этой бессмысленно-уныло-бездарной жизни перед сериалами. Плевать, что это может оказаться черной дырой. Не разбирающийся в астрофизике Слава уверен: там, в этой гребаной радужке, рождаются скопления миллиардов звезд, смотрящих на него. А в зрачках Слава видит себя, когда Он протягивает руку для рукопожатия, понимает, что просто стоит и пялится на Него, рассуждая, что не против будет, если этот человек выиграет пост Бога, сместив папку-Иисуса.

И тут морок рассеивается. Оцепенение сгинуло. Славу «подключают к матрице» — и тут просто «является» мужик за тридцать, с приветливой улыбкой и свой в доску. И никакого пафоса, и Продольченко почему-то стыдно за Его высокопарность. Не обманывай себя, Слава, даже они не несут в ручках звезды с Его глаз, потому что пропитого винцом мозга хватает, чтобы придумывать метафоры получше, а еще лучше ставить ручками лайки Его влогам и писать комменты про кремлеботов.

***

— Рад видеть тебя, Слав. Пора доказать, что вы не детки, идущие за гамельнским крысоловом, — доносит одним взглядом до него, Славы.

— А клевые у вас листовки, возьму-ка…

— Если хочешь, — та же улыбка.

— А можно с вашим автографом?

Очнись, Слава, если не хочешь обосраться!

Рука у Него сухая и горячая, а у Славы впервые со встречи своей первой половинки потеют ладошки.

— Если вам нужен ебать какой смешной стендапер на митинги, а Кони Вест откажется, я готов: шуток его напиздил, — Слава понимает, что сматерился, и уже хочет ебантяйски извиниться, но ему лишь отвечают: «будет заебато». И подмигивают.

И тормозит процессор, «эррор», экран смерти, а на губах широкая улыбка и краснеющая под щетиной кожа.

Слава, мать твою! Соберись, тряпка!

Поперечный пытается для приличия приподнять уголки губ: влог все-таки люди не для того смотрят, чтобы лицезреть его постное ебало. Пусть даже влог о митинге. Он — блогер хуев, дети не будут писать кипятком от такого, просмотры упадут, а это же главное в жизни человека 2к18. Тутуберы еще же считаются за людей? — злобно думается и лицо становится совсем кислым. Не научился еще скрывать болезненную пульсацию в грудной клетке — там выпотрошенные внутренности.

***

Макбук все продолжает разрываться сообщениями, нагреваясь до сотого градуса Цельсия, пока Слава затуманенным взглядом изучает клавиатуру, случайно попавшую в его поле зрения, и которую он видит далеко не впервые.

Ася Рашеш:

Ха-ха!

Ася Рашеш:

Я в личку скину адрес.

Вконтактовский запатентованный звук выводит из транса, но улыбка несостоявшегося президента вырезана так, что заходит за белок.

Хованский:

У-ух-х бабы пошли, прыгать по хуям и даже не из своей тусовки!

Не боишься отхватить от Кири, а, воришка?

Слава Продольченко:

Я не ты, чмоня, от удара по еблу за дело петушиться и кукарекать в твиттере не буду!

Беседу он закрывает от скребущих на душе кошек и «манящих фу». Какой пошлятский взгляд голубых глаз! И почему у всех мужиков, после встречи с которыми хочется долбиться, голубые глаза? Хотя это все пиздеж, фансервис, как «влюбленность» в женатого мужика на десяток лет старше, с одной-единственной зарисовкой про их жопотрах на три страницы — он знает, он без комплексов. И отечественный «Фикбук» Слава использует исключительно как литературный порнхаб. Что бы изменилось, если бы рука, сжимающая сердце, принадлежала бы не опальному синониму политоты на «ТыТрубе», женатому в придачу, а какому-нибудь из их тусы — было бы больше фанфиков и не пидорских прикосновений по пьяни, на недосягаемых для чуваков без влогов, аскетичных мальчиков и девочек с эндогенной депрессией, и неврозам навязчивых состояний, оседающих в сторис Инстаграм, да в шипперские видео, под мимикрирующую под рэпчик попсу, рожденных в 2004-том. Слава, тебе не понять, смирись, цитрусовое послевкусие у говна быть обязано!

Кем?

Кому?

Столько вопросов!

Слава сгибается в три погибели, подпирая кулаком колючую щеку, и идет искать ответы через Тор.

Главный негомофоб всея «ТыТруба», не стесняющийся говорить на миллионную аудиторию, что ебется в жопу, сейчас словно мелкий пиздюк, смущается, что ищет в Торе

…Радикальных_сторонников_Каррелова.

Ну, вот, не так же страшно на одном дыхании пробурчать, краснея внутренностями и душой, но никак не кожей. Лишь рука тянется закрыть глаза, иссушенные мягким белым мерцанием экрана «Макбука», откусывающего каждый час по 0,1% от зрения Славы.

Он откидывается на мягкую спинку дивана, выдыхает до боли. До чертиков хочется ядовитого дыма, выращивающего маленькие милые опухоли в легких, но не получается. Кто там говорил о зависимости от курения? Её нет. Конечно, нет.

Через секунду Слава, одновременно с оповещением о сообщении, слышит шаги — в дверном проеме, босиком, стоит его девушка, с пледом на плечах, не скрывающим черное нижнее белье без кружев; волосы спутаны ото сна.

— К стендапу готовишься?

Ася Рашеш

*замазанный адрес* Тебе когда удобно?

Ему заглядывают за плечо, на губах девушки нет дежурной улыбки, глаза заволокло сонливостью. Зябко ежится.

— Мне начинать ревновать к куколке… — она шутливо ударяет ладошкой. — Пальцы закоченели.

— Настоящая любовь — это охранять его, когда он срёт.

— Ну, да, а куколка не справится. Меркантильный вы человек, Вячеслав.

Он поворачивается, встречаясь с зажмуренными от тусклого света глазами.

— Спать не даю? Сейчас я…

— Сотрешь переписку с Асей и вернешься на супружеское ложе?

Слава угукает, не вслушиваясь в слова, радуется, что только что успел скрыть Тор — стыд бы свой не выдать, не давать беспочвенной ревности повод.

Да кого ты обманываешь, Поперечный, «в глазах у него вселенные» нет-нет, это все девушки с нихуя сцены закатывают, да в истерики впадают. Мужики здесь, и Слава, в частности, не причем.

— Я скоро приду, ложись. Я пока закрою окно на кухне.

— Хорошо бы, сквозняки заебали, — вот теперь она улыбается, и у Славы под ложечкой сосет неприятно, и сердце стучит в горле, касаясь желудочком языка стендапера, так привыкшего пиздеть на сцене, что, когда его серьезные отношения держат, он по-детски скрещивает пальцы за спиной, типа, нет, не пиздит. И в ответ доверчивый взгляд и мягкая улыбка.

Он определенно говнюк. Но он не будет ничего предпринимать, потому что только так его мир в безопасности. По крайней мере, так Славе отчаянно хочется думать.

Ему ерошат волосы, подвигаясь еще ближе, перед тем как, загладив их назад, отойти, поправить на плечах плед и уйти спать.

Это как подрочить на порно — личное дело каждого.

— Учти, не придешь через пять минут, разрешу наконец коте его пометить.

— У нас нет кошки.

— Ну, тогда сама обоссу.

— Почему не сказала, что прешься от золотого дождя? Мы бы что-нибудь придумали вместе.

— Ой, иди нахуй, — прежде чем скрыться за косяком, показывает средний наманикюренный палец.

Проводив собственную девушку взглядом, Слава возвращается с бешено стучащим сердцем печатать Асе: «Да хоть завтра. Если не всплыву в аполитичной луже хайпа — меня поймают с коктейлем молотова в одних труханах, кричащего аве Каррелова.

Ася Рашеш:

Хорошо, приходи к часу.

А ответь-ка, Слав, — зачем тебе столько вкладок в Торе?

Когда-то Славу вынесло на форум с обсуждением Энновича, и он краснеет, как школьник на порносайте — в порыве, нежно лелея ссылку, месяцами не решаясь по ней пройти… С сайта он стыдливо сбежал, но силы закрыть с концами в себе не нашел. Но теперь…

«У вас одно личное сообщение» — вот что его встречает под оглушающий стук сердца.

Славка потом будет говорить, что так пропердел диван, что проморгался третьим глазом, увидев, что пришел ему в самом опасном месте интернета не вирус, оставляющий от новенького «Макбука» бездыханный скелет, не шпионская программа и не «письмо счастья», что его продали за три биткоина — нет, пинком под жопу оставлено две тысячи страниц компромата на каждого члена Правительства 3018, на всех его Майкрафтов Холмсов и королев Екатерин, делая его компьютер пизже телефонов «фэйсов».

На черном-черном сайте видеоблогера Слава Продольченко сдуру нажимает на письмо, скачивает самооткрывающийся вордовский документ и растерянно пялится на «многобукф» мелким шрифтом.

Сперва: какой хрен скинул ему свой манифест, блять?

Потом — глаза лезут на лоб? Зрачок в ахуе и, закрыв собой радужку, не может выхуеть.

Вслед за этим — душнила обрастает шапочкой из фольги.

Далее — почему трясутся руки и капелька холодного пота хочет красиво катится со лба мимо носа?

Он листает, листает, листает вниз миллиметровым ползунком, и все волоски встают дыбом от этого милиписечного шрифта, неволей цепляющего взгляд. Мозг взрывается, неспособный переварить поток канцеляризмов и парад баянов.

И — первый номер — за всеми следят через смартфоны.

Второе — прививки чипируют. И операции, и кровь из пальца, и поход к зубному.

Третье, над лёгкими бьется, — Александр был прав. Какого хрена он так, сука, был прав!

Четвертое — эх-эхович и есть главный Майкрофт Холмс, но у него есть Майкрафты пожиже — ни одна из фамилий ничего не говорит тытруберу.

Пятое — автор проводит расследование и сообщает, что все-таки мир не в матрице. И на том спасибо.

Слава Продольченко не идиот, возвращается назад и читает внимательно, да вдумчиво, от усердия щурится. Челюсти сжаты так плотно, что вот-вот послышится скрежет и эмаль раскрошится.

Два часа ночи, безделье, любопытство, паранойя, бессонница, тупняк — и Славка Поперечный «верит», прикидывается, что каждое слово — правда.

А еще он нашаривает в кармане свой смартфон, но пока не достает. Открыв поисковик, с пересохшим языком пишет «ремонт смартфонов в домашний условиях», прописывая свою марку, и надеется, что ему покажут смартфон без пластмассовой черной оболочки.

На первой странице ничего нет, но Слава лезет все дальше в Гугл и на одном сайте, обвешанном шок-рекламой, находит «эту странность дочки Пугачевой скрывали, продолжение в источнике».

Два двадцать четыре — Слава смотрит на картинки.

Два двадцать пять — убирает мешающий гной из левого глаза.

И-и-и-и, два двадцать шесть — достает из кармана свой сматрфон, нежно проводит по чертовой черной пластмассе и хладнокровно снимает крышку, разбирая на мелкие детали, как на сайте, повреждая их отвагой и слабоумием, и ни одна мыслишка в пустой головушке не проскальзывает: что, мать твою, ты творишь — так тихонько он и добирается до мяса.

Она здесь. Маленькая, всего несколько миллиметров, подсоединенная к изнанке, глубоко в кишках, срощенная с ними, но Слава ломает цельный кусок, и инородный предмет, о котором ни слова на очень авторитетном сайте, вживленный так, что сливается с деталью на которой паразитирует, мимикрирует.

Слава берет «это» двумя пальцами.

В голове мыслей рой, они проносятся мимо зеркал души, отражаясь в них на такую малую часть секунды, для которой ученые еще не придумали название.

Пустота в башке. Он думает одновременно обо всем и ни о чем конкретном, когда кладет чип в ладонь и крепко сжимает. Острые края вгрызаются в плоть, ранят, коробят кожу до крови, но боль до затуманенного охуевшего мозга так и не доходит. Телефон лежит на диване, разобранный — бесполезный хлам, ты, последний «Айфон».