Ей прописали смерть

Юлия Алейникова, 2013

Больше всего на свете Катя Плотникова мечтает похудеть, лишний вес заметно портит ей личную жизнь. Разве можно завоевать сердце любимого мужчины, будучи такой пышкой? Давно известно: большинство представителей сильного пола предпочитают стройных длинноногих худышек. Именно поэтому Катя сразу же соглашается на предложение подруги стать участницей тестовой группы, на днях отбывающей в загородный пансионат. Тестировать собираются новый препарат для похудения. Лекарство оказалось просто чудодейственным! Кате удалось сбросить лишние килограммы. Вот только по возвращении из пансионата девушка узнает, что две женщины из ее группы скоропостижно скончались, третью скинули под поезд в метро. А на Катю в подъезде напал незнакомый мужчина, явно не с дружескими намерениями…

Глава 12

— Ну, привет, Плотникова. Чего стряслось? Опять на похудение собираешься? Договор надо составить, или на этих в суд подаешь? — сыпала вопросами влетевшая в кафешку Амалия, на ходу снимая пуховик и шапку. — Ты заказ уже сделала? Я жрать хочу, умираю. Целый день на ногах. У меня сейчас дело серьезное о наследстве. Девушка, две сосиски, гарнир какой-нибудь, кофе и две булочки. Только свежие! А то я вас по судам затаскаю, если дрянью накормите, — грозно сверкнула глазами Амалия в сторону торчавшей за стойкой неряшливой девицы.

Катя с Амалией сидели за пластиковым столом в дешевой забегаловке возле метро. За соседними столиками пристроились несколько компаний и потягивали пиво, закусывая всякой вонючей гадостью, типа вяленой рыбы и сушеных кальмаров. Катя брезгливо морщила нос и с ужасом смотрела, как сидящая напротив Змеюкина смело засовывает в рот половину сосиски, густо намазанной кетчупом. За стеклянными окнами закусочной было темно и холодно.

— Ну что, выкладывай, чего стряслось на ночь глядя? — с набитым ртом спросила Амалия, сверля бывшую одноклассницу острым взглядом маленьких, серых, удивительно въедливых глаз.

За окном действительно была ночь. Ну, почти. Если быть точным, Катины часы показывали десять минут двенадцатого. Катя как раз смотрела на них и собиралась с мыслями, готовясь выложить Амалии все, что привело ее ночь-полночь в это затрапезное место. А привело ее вот что.

Пережив бурный, наполненный событиями и эмоциями трудовой день, Катя вышла из клиники в начале седьмого вместе с Ксюшей и Настей, все трое бурно обсуждали дневные происшествия. Взлом бухгалтерского кабинета, сдачу предателя отоларинголога, дальнейшую его судьбу, скандал, разгоревшийся в начальственном кабинете, кто что сказал, кто как выглядел, кто в какой последовательности туда заходил и как выходил и тому подобные глупости. Отоларингологу досталось по полной. Маргарита его мало что уволила, но заставила письменно дать признательные показания, перечислив своих нанимателей, указав полученные им суммы, а потом еще грозила сообщить вражеской стороне о его двойном предательстве. В общем, отоларингологу досталось как никому другому. Что и понятно. Сильные мира сего как-нибудь между собой договорятся, а вот мелким сошкам рассчитывать на пощаду не приходится. По словам очевидцев, отоларинголог выскользнул из клиники по-крысиному юрко, шмыгая вдоль стен и придерживаясь темных углов. Его злые бегающие глазенки говорили не столько о раскаянии, сколько о затаенной жажде мести. Но отомстить Маргарите ему явно не удастся, кишка тонка. Так что придется мелкому пакостнику довольствоваться мечтами. Катя и Настя как непосредственные участники событий дополняли историю цветистыми подробностями, Ксюша, разинув рот, с завистью смотрела на подруг, приобщившихся к великим событиям. Девчонки зарулили в знакомую кондитерскую и там просидели почти до девяти. Потом они долго шли к метро, то и дело останавливаясь у витрин, смеясь и болтая. В общем, до дома Катя добралась ближе к десяти. Никто за ней не следил, соседей с собаками тоже видно не было, и Катя рассеянно брела к дому, ни о чем особо не размышляя, а просто чувствуя безмерную усталость и желание поскорее до-браться до кровати.

Она свернула по узенькой, короткой дорожке, идущей между газонов, к своему подъезду, приложила чип к домофону и, распахнув рывком тяжелую железную дверь, ступила в плохо освещенный подъезд. Если бы она так не устала и двигалась, как всегда, энергично, то влетела бы во вторую дверь стремительно, не успев оглядеться по сторонам. Но сегодня ее движения были вялыми и замедленными, поэтому она несколько раз слабо дернула внутреннюю разбухшую от дующего из подвала влажного воздуха дверь подъезда и краем глаза заметила в темной нише под лестницей угольно-черную большущую тень. Тень шевельнулась, Катя непроизвольно вскрикнула и подалась назад, в ответ на ее крик огромная, как терминатор, тень резко выскочила из темноты и бросилась к Кате. Девушка завизжала громче, грохнула деревянную дверь об косяк и, привалившись спиной к железной двери подъезда, стала нашаривать кнопку, чтобы вырваться поскорее на улицу.

Она искала кнопку, мужик дергал заклинившую дверь. Наконец кнопка нашлась, дверь распахнулась, и Катя, не переставая визжать, бросилась прочь из подъезда. Интуитивно она повернула в сторону улицы, молясь и надеясь встретить хоть кого-то из людей, чтобы не погибать в одиночку. За ее спиной громко грохнула железная дверь, и она услышала за собой быстрый топот тяжелых ног.

Катя не была спортсменкой, но выжала из организма все возможное. Когда она, не переставая визжать, влетела в магазин, преследователь от нее уже отстал. Находящиеся в магазине несколько покупателей и кассирша с охранником, побросав свои дела, во все глаза уставились на багровую, растрепанную, едва переводящую дыхание Катю.

— На меня маньяк напал, — с трудом переводя дыхание, прохрипела она, согнувшись пополам от боли в боку.

Это немного разрядило обстановку. К ней потянулись любопытствующие граждане. Солидная, хорошо одетая дама требовала вызвать полицию, пьяненький мужичок с тремя бутылками пива, посмеиваясь, предположил, что Катя приняла желаемое за действительное. Две старушки настойчиво выясняли, где именно произошло нападение и куда девался маньяк потом. Кассирша предложила Кате отсидеться немного в магазине, успокоиться и потом позвонить домой, чтобы кто-нибудь встретил. И даже продала ей бутылку воды без очереди. Катя послушалась совета кассирши и присела на стул возле охранника. Звонить домой ей было некому. Может, тот тип уже давно убежал и больше в их парадную не сунется?

Было непонятно, откуда он вообще там взялся. Подъезд у них был маленький, тихий, всего двадцать квартир, закрыт на домофон, все всех знали, и теперь Катя судорожно принялась соображать, как мог попасть туда неизвестный. Соседи кого попало в подъезд не пускают, а некоторые бдительно следят в окна за тем, кто заходит. А может, это к кому-то знакомый приходил? Например, к Полинке из двенадцатой хахаль пришел, ждет, когда она с гулянки вернется? Нет, сегодня пятница, она в ночь дежурит. А вдруг это к Кольке из пятнадцатой приятели пришли, он, конечно, зашился, но мог ведь и передумать?

Катя постепенно успокаивалась и все больше задумывалась о том, чтобы пойти домой, но что-то ее останавливало. Она не любила создавать опасные ситуации, телевизор ежедневно радовал обывателей кадрами криминальной хроники. Сексуальные маньяки, наркоманы, пьяные подростки, да мало ли еще кто мог притаиться в темноте подъезда в ожидании случайной жертвы. Но домой хотелось ужасно, и, еще раз все обдумав, Катя решила все же рискнуть. Она вышла из магазина на темную улицу и повернула к дому. Войдя в пустой заснеженный двор, ступив на похожую на туннель, заставленную машинами и огороженную грязными сугробами дорожку, Катя кое-что вспомнила и поняла, что именно ее так встревожило. Усы. Вчера вечером, когда она так удачно встретила Федю с Ниной Егоровной, за ней шли. Высокий парень в черной куртке и черной шапке. Она еще подумала, что такого и не опознаешь потом. Она ошиблась, точнее не сосредоточилась, тогда ее волновало другое. Но у парня были очень приметные усы, с длинными загибающимися вниз кончиками. И этот из парадной, он тоже был с усами. Катя резко затормозила, а потом повернула назад к магазину. Идти домой ей категорически расхотелось. Этот тип попал в парадную не случайно. Он ждал ее. А зачем он ее ждал? Катя задумчиво нахмурилась. Он хотел ее убить. Ну конечно! Он хотел ее убить!

Катю словно током ударило. А что еще ему могло от нее понадобиться? Автограф? Оставалась, конечно, версия изнасилования, но Катя была здравомыслящим человеком и не строила иллюзий по поводу того, что могла впечатлить некоего озабоченного типа так сильно, что он два дня подряд за ней охотился.

Да, счастье, что на улице зима и внутренняя разбухшая от влажности дверь так плотно захлопывается, что потом ее приходится как следует дернуть, прежде чем она откроется. Вполне возможно, что эта небольшая заминка спасла ей жизнь. Да, с этим все было более-менее понятно. Неясным оставалось, что ей делать дальше? Позвонить маме и ехать к ней ночевать на Пионерскую? Во-первых, до мамы она доберется не раньше двенадцати, а потом еще придется полночи объяснять, что с ней стряслось, охи, ахи, а завтра ни свет ни заря на работу. Во-вторых, мама так распереживается, что и до сердечного приступа недалеко, и уж точно ей не позволят вернуться домой, а заставят пожить у них и уйти из клиники. Короче, к маме ехать было нельзя. А куда?

«Вот сволочь этот Дмитрий Геннадьевич! Нажаловался своим нанимателям, подлец! — кляла она на чем свет стоит гада отоларинголога. — Наверняка это он на меня бандита натравил. Решил свести счеты. А я-то, дурочка, думала, что все закончилось. А может, меня просто хотели избить, а не убивать? В любом случае нужно решить, что делать дальше. Хорошо бы с кем-нибудь посоветоваться! Вот только с кем?»

Катя уже минут пятнадцать ходила взад-вперед мимо магазина, внутрь заходить она стеснялась. Вдруг ее осенила светлая идея. Доставая из кармана пуховика носовой платок, она нечаянно вытряхнула на снег маленький белый прямоугольник. Визитка! Амалия Змеюкина. Точно, она же говорила, что работает адвокатом. Даже какие-то важные дела ведет. С ней можно посоветоваться, она хотя бы подскажет, что дальше делать, а может, у нее есть связи в полиции? И Катя позвонила.

Амалия все еще была не дома и предложила встретиться у метро в закусочной. Сама бы Катя ни в жизнь не пошла в такую забегаловку, но Амалия никакого дискомфорта не испытывала, а с аппетитом наворачивала сосиски.

— Ну, так что у тебя стряслось? — в который раз спросила Амалия.

— Тут такое дело… — неопределенно начала Катя.

— Ну знаешь, я адвокат, а не крутой рейнджер. С криминалом дел не имею, — разочарованно протянула Амалия. — А знаешь что, у меня идея, — уже через секунду оживилась адвокатесса. — Помнишь Вовку Сидорова из «Б» класса?

— Ну да, — неуверенно кивнула Катя, пытаясь сообразить, о ком идет речь.

— Так вот, он сейчас в ментовке работает, пошли к нему. — Амалия вскочила с места и уже натягивала пуховик.

— Подожди, это что, тот Сидоров, который в девятом классе физичку в туалете замуровал?

— Ну да.

— Да он же был первым хулиганом в школе! Он же из детской комнаты милиции не вылезал!

— Ну вот, наверное, ему там так понравилось, что он работать туда пошел, — насмешливо ответила Амалия, толкая Катю к выходу.

— Погоди, ты что, хочешь прямо сейчас к нему завалиться? Без звонка, без предупреждения?

— А как я ему позвоню, у меня его телефона нет, — бодро шагая по морозной улице, беззаботно ответила Амалия.

— Да ведь уже двенадцатый час! А вдруг он спит уже или его дома нет? — волновалась Катя, не представлявшая себе, как можно вломиться среди ночи к малознакомому человеку, да еще и сразу с проблемой.

— Если его нет, так и дергаться не из-за чего. А если есть, еще лучше. Это его профессиональный долг охранять покой честных граждан. Да не дергайся ты! — подбодрила Амалия, видя Катины мучения. — Тем более что мы уже пришли.

Оказывается, Вовка жил всего в паре минут ходьбы от метро в такой же, как у Кати, пятиэтажке.

— Так, кажется, эта парадная, — направляясь в середину дома, проговорила Амалия.

— Ты что, его адреса не знаешь? — перепугалась Катя, представив, как они звонят в чужую квартиру.

— Знаю. Только забыла. Я была у него всего один раз, в восьмом классе, — бесстрашно нажимая кнопку домофона, ответила Амалия.

Все-таки она на редкость беспардонная, нахальная особа, решила про себя Катя, зачем-то прячась за спину Змеюкиной.

— Кто? — раздался из динамика низкий незнакомый голос.

— Здравствуйте, Володя дома? — не теряя привычной уверенности, спросила Амалия.

— Дома. А вы кто? — Видимо, находящийся по ту сторону двери человек тоже излишней доверчивостью не отличался.

— Вовка, ты? — оживилась Амалия. — Это Амалия Змеюкина из «А» класса, мы вместе в школе учились. Открывай!

Распоряжение Амалии, на Катин взгляд, грешило излишним оптимизмом, и Катя была уверена, что либо их сейчас пошлют подальше, скорее всего в довольно грубой форме, учитывая ее воспоминания о Сидорове, либо просто отключат домофон. Но, к ее великому удивлению, не случилось ни того, ни другого. Пропиликала коротенькая трель, и дверь распахнулась. Девушки вошли в подъезд.