Лиат душа Эсхейма

Юлия Арниева, 2023

Очнувшись в чужом и жестоком мире, где сила правит людьми. В землях, истерзанных многолетней битвой и голодом, я сделаю всё, чтобы выжить.Дважды вдова. Враги и завистники. Преследование самоуверенного коннетабля.Хватит ли сил и мудрости прошлой жизни, чтобы со всем этим справиться? Хватит! Ведь долгожданную награду я уже получила!

Глава 7

— Госпожа, вы собрались отравить латранцев? — спросил лекарь, едва я переступила порог.

— Нет, с чего такие выводы? — искренне удивилась, ранее не замечая за собой беспочвенной кровожадности.

— Вы хотите накормить их дикими утками.

— Опять эти утки, — тяжело вздохнула, проходя дальше в комнату, и добравшись до стола, устало опустилась в кресло, потребовала, — Виллум, объясни, что с этими беднягами не так?

— Утки обитают в ожерелье Святой Герс, — заговорил лекарь, окончательно меня запутав, — семь озёр, круглых, как бусины в ожерелье прекрасной невесты. Они были сорваны с её тонкой шеи жестоким и завистливым Озаром, когда он убивал её. Голубые, словно летнее небо бусины утонули в крови девушки…

Я прилагала неимоверные усилия, чтобы не поторопить мужчину и попросить его перейти ближе к сути, но обижать Виллума не хотелось и пришлось слушать очередную легенду.

— На месте, где рассыпались бусины, появились озёра, а из её крови выросли могучие деревья Эсхерия, их орех пахнет предательством, а сок ядовит.

— А при чем здесь утки? — поинтересовалась спустя несколько минут торжественной тишины.

— Они едят этот орех, — тоном моего старого учителя географии укорил меня лекарь, отчего я невольно поёжилась, но всё же рискнула произнести:

— Утки живые.

— Это птицы, им неведомы болезни людей.

— Хм… а хомуль этот, он, поди, в ожерелье водится?

— Только там, — подтвердил мои догадки Виллум, радуясь словно дитя моей сообразительности.

— А латранцы нам, случайно, ничего не сделали? Может, обиду какую давнюю нанесли?

— На море лодки топят, стоит только за скалу Лим зайти, — и в этот раз подтвердил мои подозрения лекарь, — то их территория, но эсхеймцы помнят, как и латранцы в наши воды рыбу загоняли.

— Ясно, — кивнула, мысленно выругавшись на себя. Это ж надо было так опростоволоситься, чего наговорила, а те и рады стараться… но утки же не дохнут, может, не так всё страшно, — а симптомы какие? Ну, если орех съесть или утку?

— Кто ж вонь такую есть станет, — удивился лекарь, вытаращив на меня свои глаза, — я настойку делал, проверял так ли слухи верны. Дал одному пропойце, так у него живот крутило пять дней.

— Может, причина в другом была? — не сдавалась я, пока у меня в голове никак не укладывались поступившие сведения.

— Сохранилась у меня та настойка, могу воинам налить, — тут же предложил Виллум, его ученица, удивлённо распахнув глаза, ошеломлённо ожидала моего ответа.

— Нет, по-другому решим, — задумчиво проговорила, ломая голову, как теперь быть с этой птицей и прочими продуктами, которые со слов лекаря ядовиты, и наконец определилась, — Бергит, скажи Арену, пусть орех, утку и прочие заготовки несут в замок, одной партией отправим на продажу, — тотчас добавив, — полежит пока в подвалах.

— Скажу, госпожа, — с облегчением выдохнула девушка и тут же кинулась к двери, пришлось срочно остановить исполнительную помощницу.

— Подожди! У дверей своей комнаты я увидела девушку: тёмные волосы, худенькая. Она, заметив моё появление, сбежала.

— В руках клубок был? — уточнил Виллум, деловито расставляя колбочки и бутылочки. На мне всё ещё оставались небольшие раны, и каждый вечер лекарь проверял их, а если требовалось — обрабатывал.

— Не знаю, не увидела, слишком быстро сбежала, но одета была богато.

— Ханна, старшая дочь Гуннара, — потряс меня своим ответом Виллум, сообщив такую важную новость будничным голосом.

— Дочь Гуннара? Бывшего главы? — всё же уточнила, с трудом удержавшись на месте, — дочь твоей сестры? Тогда почему ты молчал?

— Нет, дочь от первой жены, она умерла родами, дав жизнь этой несчастной. Спустя три года Гуннар взял мою сестру, и она родила ему сына, — пояснил Виллум, но легче мне не стало.

— Но почему ты мне не сказал?! — снова потребовала. Покопавшись в доставшихся мне в наследство воспоминаниях, я ничего не нашла о Ханне, и это было странно.

— Девица больна. Владычица лишила её разума, и Ханна редко покидает свою комнату. Моя сестра пыталась с ней поговорить, да и я несколько раз приходил, но та и слова не вымолвила. Странно, что сейчас вышла из башни, её нянька не предупредила.

— Проводи меня к ней, — распорядилась, сердясь на лекаря, что упустил или посчитал не важным сообщать мне о дочери Гуннара. Но ведь девушка, во-первых, может затаить на меня злость, а во-вторых, в моём замке живёт человек, почти родственник, а я даже не знала об этом.

— Зачем? — с недоумением спросил Виллум, Бергит замерла у выхода и, судя по изумлённому виду, тоже была не в курсе таинственной обитательницы башни. Кстати, туда я ещё не ходила, кто ж знал, что отдельно стоящую каменную бочку надо было обследовать в первую очередь.

— Поболтаем, чаю выпьем, — рыкнула, всё же не сдержавшись, решительно поднялась из-за стола и приказала, — веди.

— Она молчит, — повторил лекарь, наверное, полагая, что меня это остановит, но я уже устремилась к двери, на ходу распорядившись:

— Сначала зайдём на кухню, возьмём у Дорты пирог и отвар, с пустыми руками в гости не ходят.

Виллум никак не прокомментировал мои слова, но послушно последовал за мной. Бергит всё же рванула первой, и когда я добралась до кухни, меня уже ждал поднос с тарелкой пирогов и чайник с отваром.

— Спасибо, — поблагодарила расторопных девушек, вопросительно взглянув на Виллума, который должен показать нам путь к башне.

— В подвал идёмте, — махнул рукой мужчина, печально вздохнув, и первым вышел в коридор.

Идти по мрачному, сырому подземелью было малоприятно, а ещё удушливый запах плесени и тухлятины буквально сбивал с ног. Но как сказал Виллум, иного пути в эту башню не было. Мысленно выругавшись на Гуннара и остальных, я невольно вспомнила мультик про Рапунцель и, чтобы хоть как-то отвлечься в этом угнетающем месте, принялась кратко пересказывать волшебную историю Бергит.

Но вскоре была вынуждена закончить на том, как по её длинным волосам в башню начал забираться прекрасный молодой человек, так как мы наконец пересекли сырые коридоры и теперь замерли у массивной деревянной двери.

— Ступени крутые, будьте осторожны, леди Лиат, — предупредил Виллум, заходя в освещённый масляными лампами узкий холл, где, кроме двери, той, в которую мы вошли, и действительно крутой лестницы, ничего не было.

Семьдесят пять ступенек! К концу пути я хрипела как загнанная лошадь, пот ручьём стекал по моей спине, а ноги предательски дрожали. Бергит выглядела ненамного лучше меня, а вот Виллум на зависть нам был полон сил, будто и не поднимался вместе с нами.

— Постой, дай отдышусь, — просипела, скрючившись едва ли не пополам, мечтая упасть на мягкий диван и не подниматься с него как минимум неделю.

— Госпожа, возьмите, — прохрипела Бергит, вручив мне платок, замерев рядом со мной и поглядывая на поднос, где стоял чайник с отваром. Пить и мне очень хотелось, но это ж вроде гостинец.

Только спустя пять минут, немного придя в себя, мы прошли следом за лекарем в круглое помещение, чтобы тотчас застыть в немом изумлении.

Это была просторная, около сорока квадратов комната, разделённая на зоны. Кухня, с печкой по типу буржуйки, приземистым буфетом, рабочим столом, полками, заставленными горшками, мисками, тарелками и чашками. Там же, у небольшого узкого окна разместили столик с белоснежной скатертью, вышитой по краю невероятно красивыми цветами.

Далее ширма, из-за угла которой виднелся край медной ванны, из чего я сделала вывод, что там находился угол для умывания.

После шкафа со свитками красивые старинные сундуки, корзины с мотками пряжи и кресло с пуфиком для ног. Чайный столик, небольшой домотканый коврик и аккуратно разложенный плед на соседнем кресле.

На противоположной стене разместили кровать, высокую, но узкую, с балдахином над головой. Рядом комод и тумба, снова ширма, у изножья — большая шкура и пуфик, на котором сейчас сидела та самая девушка и, испуганно обхватив себя руками, не сводила с меня свой тёмный взгляд…