Глава 3
— На яблочках мы долго не продержимся, — задумчиво протянула, завтракая сладким, сочным, но маленьким фруктом, запивая холодной водой, — надо бы наведаться в деревню и обзавестись минимумом продуктов.
— Госпожа, я не знаю, где она, — быстро проговорила Молли, размазывая грязь по столу, — а пешком далеко идти.
— Ничего, не рассыплемся. Вот только куда бы спрятать чемоданы?
— Может, в кладовую? Там темно и запах такой, что не каждый сунется.
— Нет, провоняют — и не продашь потом, — возразила, перебирая в уме все тайные места в особняке, но ничего подходящего в голову не приходило, разве что…, — лучше в том мусоре, среди сломанной мебели припрячем, лежит же он давно.
— Можно, — кивнула Молли, тут же рванув исполнять.
— Да подожди ты, малахольная, — остановила девушку, — надо посмотреть, что там имеется, может, обменять придётся.
— Платки?
— Ну как вариант, но зачем они в деревне? Надо что-то полезное, пошли искать.
Перевернув содержимое чемодана снизу доверху, я ничего путного там не нашла. Платье обменять — слишком дорого будет, сомневаюсь, что в деревне такие деньжищи найдутся, не зря же они налог не платили. Трусы с рюшками? Кур в них кормить хозяйка будет? Точно скажут «срамота». Остаются и правда только платки носовые, по краю вышитые золотой нитью, — вдруг в приданое кому пойдёт.
— Возьму ещё монеты, мало ли, — пробормотала, осматривая себя в пыльном зеркале. Волосы Молли мне с утра пригладила гребнем, но подол платья внизу грязный и на груди странный «орден» в виде жирного пятна, хотя я точно ничего такого не ела. Но в целом облик был презентабельный, главное — брови нахмурить и грозно стребовать оброк.
— Госпожа, давайте я сбегаю, — снова предложила Молли. Такая искренняя забота и беспокойство за свою хозяйку, честно признаться, тронули.
— Нет, мне надо самой всё осмотреть, — возразила, медленно спускаясь по ступеням. Нога уже не так болела, но стоило сделать неловкий шаг, как боль усиливалась, — тебя и слушать не будут, сама понимаешь.
Девушка, лишь тяжело вздохнув, перехватила в руках мешок с нашим товаром и проследовала за мной. Выйдя на улицу, я на миг замерла, любуясь яркой зеленью сада, стоящими у входа, некогда красивыми вазонами, которые сейчас оплёл плющ. Деревья и кусты давно считали себя здесь хозяевами, поглотив сад, не оставив ни единого пустого места.
Птицы, чувствуя себя в безопасности — в таких-то зарослях! — с раннего утра горланили песни, насекомые планировали у самого лица, будто пытаясь разглядеть и запомнить нарушителя их спокойствия.
— Нам, кажется, сюда, — махнула рукой в сторону узкой тропинки, петляющей между высоких деревьев, одновременно удивляясь, как ночью Эмма и Молли смогли её разглядеть и не заблудиться в этих джунглях.
— Госпожа, давайте я первой пойду.
— Молли, какая разница, — отмахнулась я от предложения девушки, смело пробираясь сквозь заросли, но всё же, приметив валяющуюся у тропинки ветку толщиной с руку Молли, подняла её, угрожающе продолжив, — если что, буду отбиваться.
— Хорошо, госпожа, — сиплым голосом согласилась со мной Молли, отстав от меня на два шага — кажется, я её пугаю. Оно и понятно: сомневаюсь, что прошлая Эмма так себя вела, но притворяться нежным избалованным цветочком я точно не буду — не те условия, — хотя могу.
— Гляди-ка, а здесь ходят, — пробормотала я, заметив затоптанную кем-то ромашку, — и совсем недавно кто-то гулял.
— Может, вернёмся?
— И будем сидеть в особняке, пока не помрём от голода, — прервала Молли и, удобней перехватив ветку, добавила, — нам нужны продукты, а ещё кто-нибудь из мужчин, чтобы помогли разобрать завал, застеклили окна, отремонтировали нагреватель и двери.
— Тогда я старосту приглашу в особняк.
— Думается мне, что добираться он будет очень долго, — насмешливо бросила, обруливая торчащую ветку. Молли благоразумно промолчала, продолжая идти за мной.
Тропинка вела нас вглубь леса, и с каждым шагом я понимала, что она точно не выведет нас к деревне, но упрямо продолжила идти. Ведь куда-то же она приведёт, и надо узнать куда: судя по всему, по ней часто до особняка прогуливаются.
Я осознавала, что веду себя слишком беспечно; что две девушки, гуляющие по лесу, лакомая добыча и для животных, и для грабителей; да что говорить — и жители деревни легко могли по голове стукнуть и прикопать в лесочке. Но на меня вдруг напала странная отрешённость, смелость и безрассудство — такой я была в молодости. Бесстрашно прыгала с тарзанки, пролазила в узкие щели пещеры, возвращалась с бара по ночному городу в одиночестве.
Это после… с годами, с опытом прожитых лет, я стала смотреть на мир другими глазами. Всё больше сидела дома с книжкой или вязанием, предпочитая спокойный и безопасный отдых.
— Госпожа, подождите, — окликнула меня Молли, прервав воспоминания, — вы так быстро пошли.
— Задумалась, — ответила девушке и, краем уха услышав за деревом шорох, резко обернулась, от испуга и неожиданности рыкнув, — вот вы-то мне и нужны.
— Мы? — удивлённо воскликнули мужчины, успевшие лишь преступить нам путь. Они с вытаращенными глазами смотрели на меня, замерев в ожидании.
— Конечно! Нам нужна помощь в особняке, а без сильных мужских рук нам не справиться, — уверенно заявила, с трудом переборов дикое желание сбежать от четырёх бородатых мужиков разбойничьего вида.
— Так вы хозяйка особняка Керин! — воскликнул один из них, отмирая, — а мы ночью свет видели в нём.
— Да, Эмма Барлоу, — с облегчением выдохнула, интуитивно почувствовав, что убивать и грабить нас не будут, — вот, ночью прибыли с Молли, а там разруха и грязь. И никого нет, чтобы помогли…
— Там жить страшно. Говорят, ведьма там обитала, — вдруг тихо произнёс самый молодой из них, с реденькой бородёнкой.
— Не болтай! — рявкнул на него тот, что постарше, снова обращаясь ко мне, — так чем помочь?
— Ох… там столько всего, но сначала проводите, пожалуйста, до деревни, — пролепетала я, несколько раз моргнув в надежде, что удалось прикинуться бедной овечкой, и принялась жаловаться, — понимаете, родителей у меня нет, а дед всё состояние графства проиграл. И всё, что осталось у меня, это особняк и одежда. Да пара медяшек… надо бы продуктов хоть немного раздобыть, а то с вечера, кроме диких яблок, ничего не ели.
— Хм… графиня, — прокашлявшись, проговорил старший.
— Эмма, можно обращаться просто Эмма, — улыбнулась, продолжая наступательную операцию, как сказала бы моя подруга, — нам много не надо: муки, масла, крупу какую, овощей, ну там мяса да молока.
— Мясо мы в лесу для вас словим… если позволите, — чуть согнулся в лёгком поклоне старший, важно улыбаясь, явно ощущая себя рыцарем.
— Ой, будет очень любезно с вашей стороны, вы только целой тушкой не приносите, а то мы девушки… боюсь, не справимся.
— Конечно, а к деревне мы вас выведем и проследим, чтобы ушлый староста не обманул.
— Это было бы чудесно! — обрадованно воскликнула я, чуть не захлопав в ладоши, — слышишь, Молли, эти замечательные джентльмены не оставят нас в беде.
— Угу, — пискнула Молли, пребывая в ужасе от всего происходящего.
— Простите, я не знаю, как к вам можно обращаться.
— Кхм… это Тоби, Луи, Джек и я, Бен, — смущённо пробормотал мужчина, тут же добавив, — вы не по той дороге пошли, деревня западнее расположена.
— Что бы я без вас делала! — снова восторженно воскликнула, — точно бы заблудились без вашей помощи.
— Тоби, ты это… птицу какую поймай для леди, — хриплым голосом распорядился Бен, подтвердив моё предположение, что он является старшим среди них.
— Ааа… Фре…
— Я сказал, иди, — прервал его Бен голосом, не терпящим возражений, вдруг замерев.
— Что здесь происходит?! — за моей спиной послышался требовательный, грубый голос. Бен, Луи, Тоби и Джек вдруг разом сжались и с виноватым видом смотрели поверх моей головы.
