Ночь девы

Юлия Бабчинская (2024)

Ирис, как и другие воспитанницы школы пророчиц, мечтает стать будущей избранницей принца Марциана. Но разве могла она подумать, что родная семья решит обречь её на вечное одиночество в Башне Тишины и оставить безмолвной один на один с бесконечными предсказаниями судеб королевств, ограждённых от прочего мира? Однако этому не суждено случиться. В королевстве Диамонт появляется таинственный незнакомец, владеющий запретной силой магических камней… Лорд-Призрак прибыл с важной миссией, но загадочная послушница нарушила все его планы. Теперь ему вместе с Ирис предстоит столкнуться лицом к лицу со своими страхами, а заодно уберечь королевства от разрушения. А может, всё уже предрешено… Но не стоит забывать, что и в самой тёмной душе есть проблеск! Новинка! «Ночь девы» — начало трилогии Юлии Бабчинской «Магиваррия» — магической истории о воспитаннице Сколастики, школы пророчиц королевства Диамонт. Запретная магия, волшебные камни, дающие своим владельцам уникальную силу, могущественные силоманты и безжалостные стратумы — что ещё ждёт на пути главную героиню Ирис? Детально проработанный сеттинг: кристаллы и драгоценные камни, таинство древних книг, свитков, летописей, магические травы и растения. Мир духов, незримая Сфера, где силоцветы начинают… оживать. Харизматичный Лорд-Призрак, послушница Ирис, которая не сразу понимает свою исключительность, и другие яркие образы героев! Уникальное оформление на обложке от художницы Valentaine, на оборотах форзаца и нахзаца иллюстрации от художницы HEYBAMBIE. И помните… Даже в самой тёмной душе есть проблеск!

Пролог

Не все ночи одинаково важны. Под их покровом решаются судьбы королей, магов, воинов и обычных странников. Великие лишаются своего могущества, рушатся целые королевства, возвышаются те, кто считал себя песчинкой. И все за одну ночь. Не все ночи одинаковы.

Десятилетие назад

Темно и страшно. Где я? Почему я здесь? Где папочка?

Я сижу на четвереньках, как дикий зверек, перепуганный до смерти. Меня окружает тишина и нечто другое, дурное, щекочущее. От страха у меня просто волосы дыбом. Смотрю наверх — луна такая яркая! Вот бы дотянуться и отломить кусочек, тогда бы я посветила вперед.

Да точно… вперед, нужно ползти вперед. Если приглядеться хорошенько, вот же тропинка. Но почему мне так больно внутри? Хватаюсь за живот, поглаживаю, поднимаю руку выше, к груди. Там пусто, совсем. Будто у меня забрали что-то очень важное. Настолько, что это может понадобиться кому-то еще — кажется, я где-то слышала эти слова или просто себе придумала.

Ползу, царапая коленки. Платье мое уже порвано, а я все пытаюсь припомнить, что со мной случилось. Кажется, я катилась кубарем с пригорка, все тело болит. Останавливаюсь и смахиваю слезы — нет, скорее размазываю их по горячим щекам грязными ладонями. «Вот чучело!» — скажет папочка, потеребит меня по волосам, приглаживая сияющую прядку, которая вечно топорщится, и улыбнется. Но где он?

На меня сердито смотрят страшные, корявые деревья с громадными лапами, таких я и не видела никогда, а вот запах знакомый — мох и ягодки… не помню, как они называются. Но такие вкусные! Вот бы набрать лукошко. А нет у меня лукошка. Почему? Почему я в лесу без лукошка? Ночью.

И где папочка?

Я рыдаю без остановки, ну хватит уже, размазня. Точно «размазня» — размазала по лицу грязь и слезы. Но мне так грустно, сил нет. Поднимаюсь на ноги и смелее ступаю по тропинке. Скоро она закончится, я просто знаю это.

Вон же вдалеке огоньки. Ускоряю шаг, бегу на свет. Люди! Я не потерялась! Ищу среди них знакомое лицо. А вот и папочка! Кидаюсь к нему и рыдаю пуще прежнего.

— Ирис! — выкрикивает он, обнимая меня.

Чего я плачу, дурная? А потому, что грустно. И луна вон как светит, но даже она кажется мне печальной.

— Папочка! — всхлипываю я. — Папочка, мне так страшно.

Обхватываю его лицо ладошками и прижимаюсь к щеке.

Почему он побелел, почему так смотрит на меня?

Рыдаю, не могу больше, хватит. Как же плохо на душе, как тоскливо. Не хватает чего-то… Чего? Или кого?

Папочка бросается мимо меня, в лес. Кричу ему вслед, но вдруг луна исчезает с черного небосвода. Темно и страшно. Я вновь куда-то проваливаюсь, а когда выныриваю, то утыкаюсь носом в папину спину: мы едем верхом на звере, который рычит, и визжит, и скрежещет.

— Я так устала, — зевнув, бормочу я. — Куда мы едем?

Ничего не помню. Папа угрюмо молчит. Зверь ревет громче.

Сил едва хватает, чтобы повернуть голову. Веки смыкаются, но я успеваю увидеть красную вспышку. Глаза мои раскрываются шире, я не в силах поверить, что кругом нас огонь — деревья, что растут вдоль дороги, полыхают. Мы и сами в огне, но не горим.

— Папа? — встрепенувшись, говорю я.

Опять обрушивается небывалая усталость.

— Поспи, Ирис, — коротко отвечает он. Удивительно, что мы слышим друг друга среди рыка и треска.

Нет сил думать. Мне должно быть страшно, но я даже на это не способна.

— А мы домой едем? — шепотом спрашиваю я.

— Домой, — говорит отец.

Но я не узнаю его голоса.