Его безумная ярость

Юлия Еленина, 2021

Мы были женаты восемь лет. Восемь самых счастливых лет в моей жизни. Но кто-то умело расставил ловушки, и Марк выставил меня из дома. Я думала, что мы больше никогда не встретимся, но мне понадобилась помощь. И идти мне больше не к кому… Мой бывший муж – единственный, кто может меня спасти. И взамен я готова заплатить любую цену, потому что на кону не только моя жизнь. Я хранила эту тайну полтора года, зная, что выстоять в борьбе с Марком не смогу, но пришло время… Содержит нецензурную брань.

Глава12. Марк

Утро, пусть и раннее, но, скорее всего, люди уже начали выходить на работу, а тут… Во дворе жилого дома! Охренеть не встать.

И теперь у меня к Милене вопросов еще больше, потому что убивать никого из нас точно не собирались.

— Марк… — пытаясь стряхнуть с себя осколки, выдыхает она.

— Да понял я, — выдаю нервно, — ты ничего об этом не знаешь.

Надо как-то доехать до своего дома, не встретив по дороге гаишников. Откупиться можно от неправильной парковки, а вот объяснить пулевые отверстия даже мой друг Бенджамин Франклин (прим.автора. — отсылка к стодолларовой банкноте) не сможет.

На проспекте уже довольно много машин, несмотря на раннее утро, так что выбираю путь небольшими улицами. Пусть дольше, зато меньше внимания.

Но все равно выдыхаю, только загнав авто на подземную парковку своего дома. Ну, как выдыхаю — бью ни в чем не повинный руль, потому что адреналин все еще гуляет по крови. И именно он не дает пока собрать мысли в кучу.

Милена сидит бледная и, кажется, боится даже дышать, не то чтобы пошевельнуться.

— Да ты в еще большем дерьме, милая, чем я думал.

Она медленно поворачивает ко мне голову и спрашивает:

— Думаешь, это за мной?

— Я думаю, что это очень странно. Зачем привлекать к себе столько внимания? Райончик у тебя гаденький, можно пырнуть в любом темном углу. Тем более живешь ты одна, можно и домой заявиться, как уже было, если ты не лгала, конечно. Но это уже сложнее, потому что сосед тебя больно опекает.

И тут снова вспоминаю этого Бориса.

Я его точно где-то видел… Но такого белобрысого сложно не запомнить.

— Тогда это не за мной? Может, какие-то местные разборки? — и столько надежды в голосе.

— Ты сколько живешь в этом районе? — усмехаюсь я.

— Год, — Милена, наверное, от шока не понимает, что это риторический вопрос, поэтому перебивает.

— И часто ты слышала стрельбу под окнами? Мы не в девяностых, милая. Ладно, — потянувшись к ручке, говорю, — пойдем.

Она покорно кивает, снова напоминая мне ту девочку, в которую я втрескался с первого взгляда и, казалось, на всю жизнь. Тянет прикоснуться, только нежно-нежно, а не так, как совсем недавно. Закрыть собой от всех невзгод этого жестокого мира.

Твою же!.. Что она со мной делает?

Пора избавиться от этого наваждения и наконец-то взглянуть на чертовы фотографии.

Милена берет свои вещи и идет за мной к лифту. Надеюсь, лофт не придется сжигать, когда я наконец-то разберусь, что вокруг происходит.

Первым делом устраиваюсь за барной стойкой и открываю ноутбук. Закуриваю, даже не глядя, что делает Милена, и достаю флешку из кармана пиджака.

— Мне надо переодеться, я вся в стекле.

Вот и звучит ее голос в моем доме, теперь избавиться от него будет сложно. Сразу ведь не собирался сюда ехать, но обстоятельства изменили мои планы.

— Ванная наверху, — говорю, не оборачиваясь.

Но слушаю, как Милена поднимается по лестнице, потом хлопок двери — и я тянусь за телефоном.

Сразу собираюсь позвонить Мише, но представляю, сколько на меня обрушится вопросов, и пишу сообщение: «На работе меня сегодня не будет. Все на тебе».

Потом набираю начальнику охраны и слышу уже бодрый ответ, не такой, как ночью:

— Да, Марк Захарович!

— Надо, чтобы ты осмотрел мою машину и один дворик. Подробности, когда подъедешь ко мне на парковку. И никому не слова.

— Понял, через час буду.

Открываю флешку и… Да я до следующего утра буду рассматривать фото. Нахрена их столько?

Телефон оживает, пока я прикидываю, как рассортировать фотографии. Сообщение от брата: «И почему меня это не удивляет?»

Хоть звонками не достает, и то слава богу. Но я прекрасно понимаю, что все еще впереди. Когда дело касается Милены, такое впечатление, что не я старший, а Миша, как будто он меня поднимал на ноги после смерти родителей, воспитывал, кормил, учил.

— Ты что-то нашел?

Я даже не замечаю, что Милена уже спустилась и топчется недалеко от меня, боясь подойти ближе.

— Издеваешься? Да здесь почти две тысячи фотографий. Кстати, вот стул, — киваю я, — а то нервируешь. И помоги мне рассортировать. Здесь должны быть фото с квартиры, с улицы, с ЗАГСа, с ресторана…

— Думаю, ресторан, — Милена усаживается на соседний стул, но не придвигается, чтобы посмотреть на экран.

— Тогда начну с конца. А ты пока рассказывай про своего Бориса.

— Он не мой…

С бывшей как-то отросшая броня слетела. То ли от пережитого стресса, то ли от моего неожиданного гостеприимства.

— Да плевать. Я слушаю.

— Я точно не скажу, жил Боря до моего приезда в доме или въехал чуть позже, тогда мне было не до соседей…

— Тормозни, Милена, — взмахиваю рукой, чтобы остановить этот наверняка занимательный рассказ.

Мне нужна информация о заботливом соседе, а не о трудностях жизни. Хотя кому я лгу? Как бы то ни было, я не могу слушать, как Милене было тяжело. Боюсь проявить слабость по отношению к ней и… ее ребенку.

— Что не так? — спрашивает она осторожно.

— Давай только факты, без лишней лирики, — резко бросаю и снова смотрю в экран ноутбука. — Фамилия, место работы, график, друзья, увлечения.

Милена недолго молчит, а потом возмущается:

— Я не шпионю за ним!

— Меня не интересует уровень ваших отношений.

Снова сам себе лгу. Если бы она сейчас сказала, что спит с ним, я бы, наверное, этому Борису разломал череп. Снова мучаю и себя, и Милену, но не могу ничего с этим поделать.

— А наших? — неожиданно спрашивает, и я медленно перевожу взгляд.

— У нас, милая, — улыбаюсь ей, — нет отношений. А что двоих, которым было хорошо в постели, потянет на секс снова — это закономерность.

Мы снова и снова ступаем на выжженное болото. Мне не нравятся эти разговоры — разобраться бы со всем скорее и… Я не знаю, что будет потом. Жить так, как жил после нашего расставания? Ничего, второй раз уже привычнее будет, не так болезненно.

— Вронский, — неожиданно произносит Милена, снова молча проглатывая мои слова, и я хмурюсь. — Фамилия Бориса, — поясняет на мой недоуменный взгляд.

— О, как, — я усмехаюсь. — Наверное, ему жаль, что ты не Каренина.

— Ты издеваешься?! — Милена даже подается вперед, забывая о недавнем желании дистанцироваться от меня.

— Нет, я слушаю тебя, — снова становлюсь серьезным. — Итак, Борис Вронский…

Мне тоже надо себя осадить, потому что… Да довел уже утром до того, что Милена колотила меня. И чем это закончилось? Сексом, о котором я ничуть не жалею, но который допускать было нельзя.

— Отчества не знаю, — Милена снова откидывается на спинку стула, а я даже вдохнуть могу свободнее. — Работает Борис в какой-то строительной фирме, название не скажу, — задумчиво потирает бровь. — Даже должность не знаю…

— Брови! — доходит до меня наконец-то.

Милена так и застывает с поднятой рукой.

— Что?

— Этот блондинистый герой-любовник Вронский, — поясняю я, хотя не мешало бы пока придержать мысли при себе.

— Не понимаю, — Милена трясет головой. — Брови, Борис… Ты что имеешь в виду?

Выглядит так, будто на самом деле не понимает. Когда-то я ей рассказывал все, даже самую мелочь, и Милена меня слушала. Действительно слушала, а не только кивала, глядя в телефон или отвлекаясь на домашние дела. Лежала рядом, смотрела в глаза — и все эмоции отражались на ее лице.

А сейчас я не верю этому непониманию? Но если Милена ничего не знает, то я своим молчанием могу обречь ее на… что-то.

— Брови слишком темные, — наконец-то произношу. — Волосы прямо как у альбиноса, а брови темные.

Конец ознакомительного фрагмента.