Волшебное свечение Ладоги

Юлия Ефимова, 2020

Актриса советской эпохи Агния Орлова приглашает журналистку федерального канала Беату Иофе для работы с личным архивом и обещает заплатить за эту нетрудную работу довольно приличную сумму. Несмотря на приближающийся Новый год и поездку в далекую Карелию, Беата неосмотрительно соглашается, не подразумевая, что великая актриса готовит представление, в котором даже для журналистки припасена роль. Удастся ли Беате переделать страшный сценарий и угадать всех действующих лиц данной пьесы? Неизвестно. Понятно лишь одно: волшебные воды Ладоги открывают свой свет только победителю.

Глава 2

Подслушивать нехорошо, но интересно

«Берлога» поражала воображение: это был целый комплекс, состоящий из нескольких домов, окруженный массивным деревянным частоколом. На воротах висела огромная табличка из дерева, информирующая гостей, что они приехали в «Берлогу». Более не было никакой информации, что это: санаторий, турбаза или гостиница, видимо, хозяин данного заведения посчитал, что названия достаточно. Посредине участка стоял самый большой дом, построенный из огромных круглых бревен с панорамными окнами и украшенный иллюминацией. На улице уже начинались сумерки, и разноцветные огни светились, создавая новогоднее настроение.

— В таком доме должен жить Дед Мороз, — вслух сказала Беата, стоя у машины и рассматривая впечатляющее сооружение.

— Красиво? — радостно спросил Жека. — Вам туда, — гордо сказал он, словно делал Беате подарок.

— А вам? — решила повредничать она.

— Не, мы, работники, живем все вон в том доме, — Жека показал на крайний дом в глубине участка.

— А это что? — спросила Беата, указывая на второе по величине здание, соединенное с первым длинным переходом.

— Это сауна, — мечтательно пояснил водитель.

— Понятно, — Беата не любила бани. Они казались ей чем-то постыдным, скопищем порока и грязи, — обычный отдых современных буржуа, — философски заметила она вслух.

— Не, — серьезно помотал головой Жека, — буржуев у нас нет, на новогодние праздники «Берлогу» зарезервировала Агния Орлова, великая актриса.

— Ну тогда все понятно, — не стала вступать с недалеким Женькой в полемику Беата.

Он подхватил ее чемодан и понес в дом, а она решила взглянуть на Ладогу. Спуск к озеру тоже был благоустроен в духе сказочного домика с массивной деревянной лестницей. Когда Беата подошла к ступенькам, спускающимся вниз, то услышала странный разговор:

— Все пропало, все рушится, понимаешь ты или нет, — говорил молодой мужской голос. В нем чувствовались истерические нотки. Чувствовалось, что мужчина обладал тонкой душевной организацией.

— Еще все можно исправить, — женский голос тоже был расстроенным, но казалось, что представительница слабого пола старается не показать этого. Интонация выдавала в хозяйке голоса женщину в возрасте.

— Нет, ничего уже не исправишь, это конец, — показалось, что мужчина начал всхлипывать.

— Старуха может не дожить до Нового года, — сказала женщина, и было понятно, что эти слова дались ей тяжело.

— Эта тварь еще нас с тобой переживет, — все больше распалялся молодой человек, повышая голос.

— Тише, — шикнула на него женщина, и они замолчали.

Беата поняла, что если она сейчас направится в обратный путь, то ненавистный снег будет предательски скрипеть под ногами. Ветер с Ладоги уже залез под ее пуховичок, который был функционален только для московской зимы, а вязаная шапка на голове пропускала ветер, даже не думая его задерживать, заставляя свою хозяйку передергиваться от холода. Постояв еще немного, она решила, что пошли они со своими тайнами, и уже собралась идти в дом, как к ней навстречу по лестнице с берега Ладоги поднялась женщина. Вот кто был одет по погоде, так это она. На ней была огромная дубленка с капюшоном, отделанная чернобуркой. На ногах у незнакомки были красивые валенки белого цвета. Беата позавидовала ее наряду, в который раз поправив свою шапку, словно это могло хоть как-то помочь.

— Здравствуйте, — женщина улыбнулась дружелюбно, но глаза оставались холодными, как все вокруг. — Вы, наверное, Беата Иофе? — спросила она.

— Да, — подтвердила она свою личность.

— Что ж вы стоите здесь на ветру, проходите в дом. Да и одежда у вас не для этих мест, в такой одежде вы пропадете на Ладоге.

— Ну, я как-то не собиралась идти в лес, — грубо ответила Беата, — насколько понимаю, работать я все-таки буду в помещении.

Женщина, видимо не ожидая столь резкого ответа, взглянула на нее с интересом и представилась.

— Меня зовут Корнелия, — уже без особой любезности сказала она, — управляющая делами Агнии Орловой. Вы приглашены великой актрисой для работы с ее архивом. Пройдемте, я представлю вас ей.

Корнелия словно очень тонко намекнула Беате, что та лишь обслуживающий персонал, такой же, как и она сама, так что не стоит выпендриваться. Но не это поразило Беату. Вот уже второй человеке забытую всеми советскую актрису, которая, по ее мнению, не блистала талантами никогда, на полном серьезе называет великой. Что это: общий психоз поклонения идолу? Или это правила дома, которые так привыкли соблюдать, что они уже въелись в нутро? Навряд ли, еще пять минут назад эта женщина, скорее всего, именно великую актрису называла старухой, которая может не дожить до Нового года.

Проследовав за строгой Корнелией, Беата все же обернулась в надежде увидеть малахольного молодого человека, пять минут назад проливавшего слезы в дубленку строгой управляющей, но его по-прежнему не было.

Дом был великолепен, высокие потолки и огромные панорамные окна в сочетании с натуральными бревнами и идеальным, по мнению Беаты, дизайном делали его сказочным. Эдаким современным домиком волшебника, затаившегося в карельском лесу. «Хорошая фактура для детективного сюжета», — вдруг подумалось ей.

Когда Корнелия сняла верхнюю одежду, оказалось, что это маленькая женщина лет пятидесяти с жидкими волосами, убранными в шишку, и печальным лицом, не знающим косметики. Конечно, не Беате об этом судить. После того как Степан ушел, она полностью ударилась в работу, оставляя то немногое время, которое у нее оставалось от работы, сыну. Поэтому ее лицо ничем не отличалось от лица помощницы, разве что молодостью. Ну, конечно, спасением были и ее кудрявые от природы волосы, которые без всяких усилий со стороны их обладательницы складывались в красивую прическу, эдакое каре из локонов естественного русого цвета.

— Агния просила, как только вы приедете, сразу направить вас к ней, — сказала Корнелия.

Одета она была в строгое черное платье со старомодными вязаными манжетами и таким же воротником. Беате вспомнилось, как в детстве мама учила ее вязать крючком такие же ажурные вещи. Все это придавало некую сюрреалистичность ситуации, поэтому она в джинсах и черной водолазке чувствовала себя неуютно, словно тоже должна была нарядиться в скромное платье прошлого века.

— Правое крыло первого этажа полностью принадлежит Агнии, — говорила Корнелия, попутно проводя экскурсию по дому, — сюда можно заходить только с разрешения хозяйки. Остальные гости находятся либо в гостиной-столовой в левом крыле, либо в комнатах на втором этаже.

— Остальные? — удивленно спросила Беата. — В доме стоит такая тишина, что я думала, мы здесь одни.

— Что вы, — сказала Корнелия, — сейчас в доме почти все родственники, приехали на юбилей Агнии.

— Да вы что, — решила поддержать разговор Беата. — И когда же столь радостное событие?

— Через два дня, двадцать девятого декабря, вы тоже приглашены, — сказала Корнелия и постучалась в массивную дверь.

— Почему-то меня это не радует, — тихо пробурчала Беата, входя в роскошную комнату.