Сезон мести. Дело прокурора – 2

Юлия Звягина, 2023

Прокурора Адамова не отпускают мысли о мести, но теперь это не просто цель жизни, а стремление спасти близкого человека. Повторения прошлого допустить нельзя, и надо наконец заставить врага ответить за всё. Однако неожиданные препятствия встают на пути. Он сломлен, теряет веру в себя и не видит смысла бороться дальше. Расследование случайно подвернувшегося дела о серийном убийце ненадолго отвлекает его и совершенно непредсказуемо становится главным делом его жизни.

Глава 2

Стоя на перекрестке у светофора, Адамов крепко сжимал руль, стараясь усмирить нахлынувшие эмоции. Права! Во всем права учительница! Не забыл он Анну, конечно, не забыл. Но ему совсем не до личной жизни. Да и не по пути им — без него ей лучше, спокойней. Однако он здорово изменился в последнее время, признал Алексей. Анна его изменила и события последние. А соседка Надежда Михайловна со своей учительской твердолобостью и непреклонным упорством пробила огромную брешь в его броне, достигнув невозможного — стала практически родной.

Ожидая, когда загорится зеленый, Алексей достал телефон и набрал номер.

— Лига, здорово. Как там Загородняя?

В трубке послышался бодрый голос:

— Приветствую! Все сделал. Билет и конверт с деньгами отдал. Сим-карту приобрел на свое имя и положил туда же. Когда узнала, что от вас, брать не хотела, потом сказал все, как вы велели, и взяла.

— И что? Уехала?

— Да, сам вчера проводил. Села в поезд. Хвосты проверил, не беспокойтесь.

Адамов почувствовал непонятную горечь, а радоваться бы надо — теперь она в безопасности.

— Что мать?

— Мать ее действительно скончалась в больнице две недели назад.

— Криминал?

— Нет, проверил — все чисто. Инфаркт. Приступ случился дома, когда Анны не было. Скончалась в больнице.

— Надо бы проверить, Паша. Может, кто-то к ней приходил в тот день, напугал, вот инфаркт и случился. Или по телефону угрожали. Проверь.

— Хорошо, — согласился Павел. — Немного дайте времени.

— Ну просил же на «ты», — попенял Адамов поморщившись. — Все, до связи.

Светофор загорелся зеленым, и Алексей тронул с места.

Павел Лиговский был частным детективом, в прошлом оперативником в Новгородском УГРО, а еще раньше успел повоевать в горячих точках. Получив ранение, ушел из армии и подался в Органы, а уж потом занялся частным сыском. Адамов нашел его через Зарецкого и, проверив по своим каналам, приставил к Анне практически сразу, как только они расстались. От Лиги Адамов все о ней знал. Когда умерла ее мать, едва не сорвался — очень хотелось поддержать. Вовремя одумался, но предпринял все возможное, чтобы обезопасить ее жизнь.

Наконец решил просто выдворить ее из города, чтобы не отвлекаться от дела. Снял практически все наличные со счета, положил в конверт и купил билет до Москвы. Лиговскому дал поручение вручить конверт, а на словах попросил передать: «В городе оставаться опасно. Если не хочешь повторения, уезжай хотя бы на год. А лучше навсегда. От старой сим-карты избавься».

Понимал, что в очередной раз обижает этим безнадежным «навсегда», но что делать? Он не мог бесконечно охранять ее. Несчастная, нахмурился он, сколько она пережила за это время. А он, негодяй, так ее обидел. И тут же фыркнул — совесть мучает? Откуда? Откуда у тебя совесть, Адамов?! Брось! Главное найти Назаренко, а все остальное не имеет вообще никакого значения. Старательно затолкав слабые проблески совести подальше в закоулки сознания, Алексей стал думать о другом. На этот раз никак нельзя облажаться, не сможет он чувствовать себя спокойно, пока не найдет этого мерзавца. Хорошо, что Анна уехала. Так ему будет спокойней. Да, вздохнул он, на душе стало пусто, но спокойно.

На силу припарковавшись на тесной, забитой машинами улице, Адамов прямиком направился в городскую прокуратуру.

— Роман Федорович! — Алексей, презрев оклик секретаря, без приглашения вошел в кабинет Левашова. — Убийца на крючке, а мы бездействуем. Два месяца прошло, а мы на месте топчемся. Сбежит ведь! А может, уже…

Назаренко был в розыске, но все говорило о том, что тот не покидал город.

Левашов нажал кнопку на пульте, выключив звук телевизора и хмуро сдвинув брови, посмотрел на вошедшего.

— Алексей, сядь.

Тот присел на краешек стула, рассиживаться было некогда, нужно было еще к баллистам сгонять и в лабораторию.

— Ну, во-первых, доброе утро.

— Вы полагаете? — деланно удивился Адамов и вздернул брови, так и не ответив на приветствие.

Левашов шумно выдохнул и отвел взгляд.

— Прав, сегодня оно совсем не доброе.

— Вот именно! Время не терпит, Роман Федорович! Говорю же, сбежать может! Почему ничего не делаем? Патрушев проверил сведения моего агента? В Озёрки на базу отдыха сгонял кто-нибудь?

Это Кира Зарецкий нарыл сведения. Был там Заря, сто процентов. Засветил машину на камере у самого поворота на Клеверное пару недель назад.

— Проверили, Алексей. Нет его там. И не было… Да уехал он давно куда-нибудь за бугор. — Левашов махнул рукой и хмуро посмотрел из-под седых бровей. — И погоди ты про своего Назаренко! Тут… Тут такое дело…

— Что? — насторожился Адамов и умолк.

— Алексей… Из Москвы пришла бумага… — Левашов сделал паузу.

Адамов поднял глаза, пристально глядя на хмурое начальство, взгляд которого не сулил ничего хорошего. Что-то еще случилось, безошибочно определил он.

— Ты лишен звания, прости, — пряча глаза, сообщил Роман Федорович.

— Что? — снова повторил Адамов, теперь уже с изумлением. Он-то ожидал похвалы за раскрытие столь серьезного, громкого дела. Нет, он, конечно, не ждал особых почестей и наград, но…

— Да, Алексей Сергеевич. Все очень серьезно. На тебя заведено уголовное дело, а также начато внутреннее расследование.

— Какое дело? Какое расследование? — Адамов развел руками в недоумении.

— Ты обманным путем выкрал осужденную Загороднюю из СИЗО. Ввел в заблуждение следствие. Кроме того…

— Какое заблуждение, Роман Федорович? Я же все объяснил и рапорт написал. Это было в интересах…

— Не кипятись. Я полностью на твоей стороне. И если понадобится, буду защищать тебя в любой инстанции. Но подследственную ты выкрал. Да что там! Попросту устроил ей побег, подделав мою подпись и обманув начальника СИЗО Семенова. Было? М-м? — Левашов угрюмо посмотрел из-под седых бровей.

Адамов слегка смутился.

— Да, но вы же помните обстоятельства дела. Покушение на подследственную, сначала в СИЗО, затем на трассе. Я укрывал ее, да! Но исключительно в интересах…

Левашов снова перебил:

— В СИЗО полно отмороженных, и нападение в камере на Загороднюю к нашему делу может не иметь никакого отношения. А расследование дела о покушении на трассе так ни к чему и не привело. Так может, ты все это выдумал вместе со своей Анной? — спросил он и сердито добавил: — Я понимаю, ты хотел ей помочь, влюбился…

— Да вы что несете?! — Алексей нервно рассмеялся.

— Ну-ну, ты полегче! — Роман Федорович расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, разговор был не из легких, Адамов его лучший сотрудник. Был лучшим… — Я все понимаю, Загородняя не виновна, и ты действовал в интересах следствия. Но…

— Но?..

— Прости, — Левашов выразительно посмотрел в потолок, — я бессилен. В общем так, иди передавай Пашкову дела. С завтрашнего дня в прокуратуре ты больше не работаешь… Надеюсь не надо тебе напоминать, что из города уезжать нельзя?

Алексей открыл было рот, чтобы нагрубить, но понял, никакого смысла в этом нет — вопрос решен.

Однако Левашов его снова огорошил:

— Но и это еще не все.

Адамов поднял глаза на начальника, теперь уже бывшего.

— На тебя заведено уголовное дело по подозрению в убийстве Самойлова и Марениной, а также по подозрению в похищении Назаренко.

— Я вот сейчас не понял, вы что, обвиняете меня в двойном убийстве?! — повысил Адамов голос, едва не задохнувшись от негодования.

— Не я!.. Не я. Не надо утрировать, — урезонил Левашов рассердившись. — Московский Следственный Комитет возбудил дело.

— На каком основании?

— На основании фактов и улик. И… на основании заявления от Назаренко Игоря Георгиевича.

Адамов вытаращил глаза, а затем расхохотался.

— Так он в городе? Или в столице?

— Нет, он прислал письмо по электронной почте на сайт московской прокуратуры, где подробненько все изложил. Дескать, некий прокурор Адамов из-за старых необоснованных обид всех поубивал, а теперь пытается перевести стрелки на добропорядочного гражданина, который вынужден скрываться, едва вырвавшись из лап обезумевшего мстителя. И дополнил все это фактами.

— Фактами??? Да какими фактами?!

Левашов посмотрел угрюмо и промолчал.

— Адрес дайте, — сердито засопел Адамов.

— Какой адрес?

— Электронный адрес, с которого пришло письмо.

— Какой адрес, Алексей Сергеевич?! Вы отстранены от дела! И от работы! — шарахнул ладонью по столу Левашов, поставив точку.

— Ясно… — сник Адамов, но тут же вскинулся: — А как же улики? У баллистов, у Патрушева? — Алексей был просто в недоумении.

— Нет никаких улик, Алексей, — снова отвел глаза Левашов.

— Не понял. Как так?

— Дело передано в Москву вместе со всеми документами и материалами. Но…

— Что?

— До Москвы доехало не все. Экспертизы следов крови с кинжала в деле нет.

— Как это? А куда же она делась?

Левашов развел руками:

— Утеряна. Вероятно, халатность.

— Вы серьезно? Халатность? Хорошо, а ДНК-тест?

— ДНК-тест на месте. Но утерю экспертизы кинжала посчитали подозрительной.

— Естественно! — всплеснул руками Адамов.

— Да, но…

–???

Роман Федорович покряхтел, поерзал.

— Переданные образцы в Москве прошли повторную генетическую экспертизу…

— И?..

Левашов в сотый раз отвел глаза.

— Родственных связей с убитым не обнаружено. Наш ДНК-тест оказался липовым.

— Не может быть! Значит, образцы не те! Надо перепроверить!

— Что проверять? Новый ДНК тест делать не с чего, кинжал давно отдан владельцу, сам понимаешь, на нем мы уже ничего не обнаружим.

— Да как так? — оторопел Адамов, пытаясь осознать масштаб катастрофы.

— А вот так. Патрушев объяснить этого не может.

— А что тут объяснять? Экспертизу украли, образцы подменили.

Левашов вздохнул и согласно кивнул:

— Вероятнее всего так и было. Но где и как произошла подмена, неизвестно. И доказать мы ничего не сможем. В компьютере заключения по экспертизе нет. Ее не успели внести в базу. Получается, будто ее и вовсе не было.

— А как же протокол допроса Загородней, когда Назаренко чуть не пристрелил меня в гараже на Пискаревке?

— Нет никакого протокола, Алексей, и дело то закрыто за недоказательностью… Да говорю же, против Назаренко ни одного показания, ни одной улики.

— Господи! — схватился за голову Адамов. — Надо что-то делать!

— Я велел провести внутреннюю проверку, да только это ничего не даст, ты же понимаешь. И, боюсь, эта проверка может еще больше навредить тебе.

— Навредить? Мне? Почему? — искренне удивился Алексей.

— Да потому что часть документов из дела забрал ты сам, если помнишь. И этому есть свидетели.

— Каких документов? — Адамов никак не мог собраться с мыслями.

— Тех самых, которые, по твоим словам, выкрал из твоей квартиры Назаренко.

— Что значит «по моим словам»? Вы не верите мне?

— Я верю, а вот поверит ли столичный Следственный Комитет, вот вопрос. Поэтому проверка проводится в строгой секретности. А Патрушеву я уже влепил выговор за халатность. Он не имел права выносить документы за пределы следственного отдела, тем более кому-то их отдавать.

Адамов запыхтел:

— Выговор, значит? Кому-то отдавать?.. Хорошо, а как же показания свидетелей на судебном заседании? Они не могли исчезнуть. А экспертиза моей машины со следами краски с Камаза? Наконец, мои показания! — упирался Алексей.

— Показания никуда не делись, и экспертиза краски тоже. Все зафиксировано. Но… Это не доказывает виновность Назаренко. Кстати, Патрушев послал своих на Пискаревку, а там им сказали, что Камаз чужой, не из их гаража, и вовсе не принадлежит компании Самойлова-Назаренко. И кто его туда поставил, так и не нашли. Патрушевские ребята все проверили — все так и есть.

Адамов даже опешил, его возмущению не было предела!

— Да вы, вообще, соображаете, что говорите?!

— Хватит! Свободен! — гаркнул Левашов и, схватив пульт, включил звук, всем видом показывая, что разговор окончен.

С экрана тут же послышалось: «За городом произошло очередное жестокое убийство. В лесном массиве, в районе Лосева со следами ножевых ран найден труп мужчины примерно семидесяти лет…»

— Вот, посмотри, что творится! — ткнул он пультом в экран. — Убийцы обнаглели совсем! Практически в черте города!

— Сказали же — в лесу, — сердито поправил Адамов.

Но Левашов только отмахнулся:

— Да какая разница? Все равно труп этот НАМ на шею повесят. Как пить дать! Так что не обессудь, надо заниматься делами. А тобой займется Следственный Комитет. Ну а пока ты отстранен от дел, сиди дома.

— Ясно, — поднялся Адамов, — значит, словам убийцы вы верите, а мне нет.

— Да не в этом дело! Я верю! — Построив брови домиком, Роман Федорович прижал одну руку к груди, а другую воздел к потолку. — Но все вышло на такой уровень… — Он тут же опустил глаза и с неискренним оптимизмом посмотрел на Алексея: — Но обвинение ведь еще не выдвинули, так что не волнуйся. Вот увидишь, разберутся. Все образуется.

Адамов вдруг сник, разочарованно хмыкнул и направился к дверям. Остановился, обернулся на начальника. Неплохой мужик Левашов и все понимает, да вот только одна незадача — за звезды боится.