Гарторикс. Перенос

Юлия Идлис, 2022

2241 год. Жизнь человечества выстроена вокруг феномена Переноса: после получения «номера», загадочного биохимического кода, тело человека умирает, а сознание переносится в звероподобное тело на планете Гарторикс. Кому и когда придет номер – неизвестно; отказаться от него – нельзя, можно лишь передать другому. На Гарториксе человеческие сознания могут менять тела и жить вечно – и за билетами в бессмертие идет настоящая охота: в телешоу, где можно выиграть «номер», вся планета выбирает победителей в прямом эфире, могущественный Департамент защиты сознания заменил все спецслужбы мира, преступные картели промышляют продажей номеров на чёрном рынке… Вот только так ли хороша жизнь на Гарториксе?

Глава 11. Мия

Парень в комбинезоне захлопнул крышку капсулы, едва не прищемив ей пальцы. Мия отдернула руки и сделала шаг назад, промахнувшись мимо приставных ступенек, но ее поймали и аккуратно сняли с постамента. Обернувшись, она увидела нервную улыбку и вспотевший лоб над защитными очками — это был техник, отвечающий за своевременное начало процедуры.

— Заберите ее, — прошипел он, передавая Мию кому-то, словно она была неудобно упакованным свертком.

Ее подтащили к разъехавшейся стене и вытолкнули в пустой коридор. Мия услышала странный электронный гул, нарастающий за спиной, но тут стена закрылась и вокруг наступила полная тишина.

Потолок светился ровным нейтральным светом. Мия пошла вперед, покачиваясь на неудобных офисных каблуках, в которых приехала из клиники Колфилд, но не услышала даже стука собственных шагов: матовое покрытие пола и стен поглощало любые звуки. Мия скинула туфли и вдруг закричала — не от отчаяния, а просто чтобы хоть что-то услышать. Ее голос глухо ворочался внутри головы, как будто она кричала под водой. Прислонившись к стене, которая немедленно приняла температуру ее тела, Мия сползла на пол и уткнулась лицом в коленки. Она ничего не чувствовала.

Ее вытащили из служебного коридора уже под вечер. Центр Сновидений Северо-Западного округа официально извинился перед ней, признав, что действия сотрудников, проводивших процедуру Переноса для Эштона, были противоправными и нарушали сразу несколько внутренних инструкций и протоколов. Они вообще не должны были пускать вас к капсуле, сказала ей руководительница Технического Департамента, протягивая электронную форму с отказом от всех претензий и судебных исков.

Мия спросила, что будет, если она ничего не подпишет.

— Не знаю, — улыбнулась руководительница, обнажив влажные розовые десны. — Такого еще ни разу не было.

На улице было холодно. Станция находилась сразу за углом, но Мия пошла вперед, туда, где над последними этажами офисного комплекса выгибались тонкие линии скоростной эстакады.

На верхний уровень можно было попасть из пневмолифта центрального небоскреба. Прозрачная кабина с мелодичным звуком распахнула двери. Несколько человек шагнули внутрь и тут же уткнулись в коммуникаторы. Помедлив, Мия вошла следом: очередного лифта наверх надо было ждать еще минут десять.

Глядя на плывущие за стеклом одинаковые этажи, Мия думала про свое обещание. Она не успела понять, услышал ли Эштон ее слова, но сама успокоилась, как только произнесла их вслух. После Переноса право принимать медицинские решения за нее переходило к матери Эштона, так что это было единственное, что Мия могла сделать с собой сама. Ее личный билет на волю.

Резкий электронный звук раздался прямо над ухом. Мия вздрогнула и посмотрела на табло: до верхнего уровня оставалось еще этажей десять. Высокий мужчина в толстом сером пальто перехватил ее взгляд и развернул к ней экран своего коммуникатора.

— Аэротакси, — сказал он и слегка улыбнулся. — Советую заказать прямо сейчас: там наверху открытая площадка и очень ветрено.

По светящемуся экрану коммуникатора медленно ползла красно-белая точка.

Несколько человек подняли головы на голос мужчины в пальто и с вежливым любопытством посмотрели на Мию, в руках у которой ничего не было.

Спохватившись, она достала из сумки коммуникатор и открыла приложение.

— Берите комфорт-плюс, — дружелюбно произнесла толстая женщина с копной курчавых фиолетовых волос. — Они приезжают быстрее.

Чувствуя на себе ободряющие взгляды, Мия выбрала первый адрес из списка — их домашний — и нажала вызов. Красно-белая точка появилась под ее пальцем и быстро поползла к центру экрана.

— Видите, — весело сказал мужчина в пальто, — теперь вы спасены.

Мия вежливо улыбнулась ему и опустила глаза в коммуникатор. Минутой позже кабина плавно остановилась. В распахнувшиеся двери ворвался ледяной ветер. Кутаясь в пальто и поднимая воротники, пассажиры вышли из лифта и побежали к краю площадки, вдоль которого уже выстроились красно-белые аэротакси с электронными номерами на крыше.

Мия вышла вместе со всеми. Подойдя к самому краю площадки, она посмотрела вниз. Далеко внизу текла целая река стремительных разноцветных огней; Мия представила, как делает шаг вперед — и ее тело растворяется в потоке света…

В этот момент коммуникатор у нее в руке завибрировал, и прямо перед ней у края площадки появился красно-белый борт, закрыв от нее сверкающую реку.

— Это ваш? — чей-то голос заставил ее обернуться.

Высокий мужчина, на ветру казавшийся очень сутулым, кивнул на аэротакси, которое уже поднимало пассажирскую дверь перед Мией.

— Повезло, — сказал он и помахал коммуникатором. — Мое всё еще в пути. Пробка на нижнем уровне…

Под его завистливым взглядом Мия залезла в теплый салон и приложила палец к углублению. Дверь опустилась, электронные замки защелкнулись, и аэромобиль нырнул в сверкающий поток верхнего уровня.

Ничего, подумала Мия. Это можно сделать в любой момент.

В квартире было так тихо, что Мия вздрогнула, вставив карту-ключ в магнитный держатель, — щелчок получился слишком резким. Сразу зажегся свет; прикоснувшись к стене, Мия приглушила его и пошла в гостиную.

Везде было прибрано. В их квартире никогда не было такого порядка: на полу всегда что-то валялось, на диване лежала забытая одежда, в углу пылились гостевые тапочки, зачем-то принесенные из коридора. И носки — вечные носки Эштона, которые Мия доставала из-под дивана, из-за шкафа и даже из-под ковра в спальне, — теперь лежали аккуратными одинаковыми свертками в комоде.

По зеркальной поверхности соседнего небоскреба осколками рассыпалась полная луна. Мия вспомнила, как они спорили с Эштоном про окна. В жилых районах выше 30 этажа фрамуги устанавливали только с разрешения страховой компании и за дополнительную плату. Поэтому они посмотрели еще несколько квартир в этом доме — одна из них была на 11 этаже, с огромными французскими окнами, выходящими на средний уровень парка, — но в итоге решили, что вид на небоскребы им важнее, чем шагнуть в парк прямо через окно.

На кухне было так же тихо и чисто. Даже холодильник был пуст. Мия вставила чайную капсулу в машину и нажала на кнопку. Пить не хотелось — хотелось почувствовать в стерильном воздухе квартиры хоть один живой запах. Когда последние капли упали в чашку, Мия вытащила ее из машины и, немного подумав, вылила всё в раковину. Машинально сполоснув чашку под краном, чтобы чайные разводы не впитались в белый фарфор, она открыла дверцу посудомойки — и замерла. На верхней полке стояла точно такая же фарфоровая чашка.

У Мии задрожали руки.

Высохший бурый налет покрывал чашку изнутри, собираясь на тонких стенках змеиными язычками. Остатки кофейной гущи присохли ко дну, превратившись в мелкие черные катышки. Возле самого ободка, там, где губы Эштона прикасались к чашке, застыла потрескавшаяся половина коричневого поцелуя.

Шум воды наложился на звук разбившегося об пол фарфора. Мия едва успела наклониться, и ее вырвало прямо в раковину.

С рассветом она уже стояла на перроне. Пневмопоезд до Шоу-центра подошел на несколько минут раньше расписания. Мия вошла в вагон и села по ходу движения, с облегчением чувствуя, как пустая кухня с осколками чашки, которые она так и не смогла убрать с пола, остается позади и даже как будто в прошлом. Вернуться туда после работы было немыслимо. Щурясь на встающее из-за небоскребов солнце, Мия представляла, как выходит из поезда на 29 этаже Амальгамы, подходит к самому краю платформы и смотрит вниз…

Пассажиров было немного: до утреннего часа пик оставалось еще минут сорок.

Выйдя на перрон, Мия остановилась перед сверкающей стеклянной спиралью, уходящей в небо. Пневмопоезд за ее спиной с тихим шипением тронулся и, быстро набирая скорость, умчался дальше.

Досчитав до трех, Мия повернулась и сделала шаг…

— Что-то забыла? — раздался сзади веселый хрипловатый голос, и Мия, вздрогнув, обернулась.

На перроне стоял Гатто с неизменным одноразовым стаканчиком в руке. Между пальцами, постепенно сползая вниз, блестел сгусток бежевой пенки.

— Я думал, родственникам после Переноса положен недельный отпуск, — сказал он, глядя на нее с неожиданным любопытством. — Тем более что все дополнительные финалы уже прошли.

— Работа же на этом не кончилась, — Мия зябко поежилась: взгляд у Гатто был слишком внимательным для светского трепа коллег на перроне.

— Да уж, — согласился он, всё еще глядя на нее. — В каком-то смысле ее стало даже больше.

Мия пожала плечами и растерянно улыбнулась. Порыв ветра от приближающегося пневмопоезда бросил волосы ей в лицо.

Конец ознакомительного фрагмента.