Защити меня

Юлия Николаева, 2021

«Ночь выдалась темная. Круглая луна пряталась за большими тучами, лишь изредка выглядывая и освещая пустую трассу и верхушки деревьев. В такие моменты казалось, что даже слишком светло – на контрасте с темнотой, в которой не видно очертаний вытянутой вперед руки. Это хорошо, что такая ночь – она прячет меня, делает невидимой для любопытных глаз. Хотя я уже около часа иду, а проехало всего-то две машины. Но скоро будет деревня, и проскользнуть незамеченной мне необходимо. Сколько дней провести здесь? Два-три? Через сколько меня хватятся и начнут искать? Заброшка в этом плане надежное место, никто не знает о ней, и все равно сидеть придется тише воды, ниже травы. Я не могу ошибиться – слишком высокая цены у моей ошибки…» – И ты решила попросить у меня защиты? А что взамен? Зачем мне влезать в опасные игры? – Взамен… Взамен я предлагаю себя. Андрей вздернул брови, откидываясь на спинку стула. – Себя? – усмехнулся. – Я вроде говорил, проблем с женщинами у меня нет. Или ты чем-то уникальна? – Денег у меня нет, – сказала я тихо, – и пойти больше не к кому. – Деньги меня тоже не интересуют. Я кивнула, воцарилась тишина. – Извини, что побеспокоила, – я встала, не поднимая глаз, – я пойду. Уже развернулась и сделала пару шагов на выход, когда услышала его слова: – Постой. Я согласен. Но кроме твоего тела, будет еще одно условие. Я хочу знать, что случилось пять лет назад. Я застыла на вдохе, прикрывая глаза. Откуда, откуда он мог узнать об этом?

Глава 6

Интересно, однако. Кто-то звонил ей и волновался, добралась ли до дома. В принципе, это мог быть кто угодно из ее парней. Но мне, конечно, теперь и этот звонок казался подозрительным. Только толку от моих мыслей и изысканий? Я знаю, что девушку убили, знаю, но искать ее убийцу — совсем дурное занятие. Только привлекать к себе внимание.

И все-таки вечером я отправилась в «Джаз». Корила себя, но как будто какая-то сила толкала в спину. В конце концов, это открытое кафе, что такого в том, что я его посещу. Место было и впрямь нестандартное. Просторное помещение, стены которого разукрашены причудливо, свет приглушенный. По всему периметру шатры. Люди тут, кстати, были разного возраста, но все, как один, веселились. Открылась дверь служебного помещения, оттуда вместе с официантом вырвался сладковато-едкий запах марихуаны.

— Хотите взять небольшой шатер? — девушка лет восемнадцати улыбнулась мне, предлагая пройти.

Ладно, шатер так шатер. В нем я почувствовала себя увереннее, оказавшись отрезанной от мира этого заведения. Уселась на пол на подушки, заказала чай. Музыка отсюда звучала даже приятно, расслабляюще. Чай мне принес паренек, я немного покусала губы, наблюдая за тем, как он выставляет посуду на низкий столик, потом спросила:

— Простите, а Резо не появлялся еще?

Он не удивился совсем, сработало то, на что я рассчитывала — популярность нашего парня.

— Нет, он обычно позже приезжает.

— А его девушка, Кристина? — добавила я сразу, потому что тот вопросительно вздернул брови.

— Ее давно не было. Последний раз Резо без нее приходил. В соседнем зале, где выставка, вроде Эдик отирается, художник, они с Крис мутили.

Парень удалился, а я только подивилась слаженности здешней тусовки. Выпила чай, расплатившись, пошла в соседний зал. Он был весь увешан абстрактными картинами. Народу толпилось прилично, не зря Резо назвал это место сбором молодежи. Здесь запах марихуаны чувствовался отчетливо. Я подошла к группе молодых парней и девушек и, поздоровавшись, спросила:

— Где бы мне Эдика найти?

— Я Эдик, — выступил вперед невысокий худощавый паренек, я только мысленно подивилась вкусу Кристины.

Разница с Резо очевидна, тот красавец, а этот неказистый, плечи опущены, тощий, засаленные волосы висят патлами до плеч. С другой стороны, он же художник, может, у девушки тяга к творческим? К тому же я не знаю, был он ей другом или любовником.

— Можно поговорить с вами?

Мы отошли в сторону.

— Хотите картину какую-то купить?

— А это ваши? — удивилась я, он обиделся.

— Нет, не мои. Сюда меня пока не приглашают. Ничего, будут потом локти кусать. Ван Гог вон при жизни не был известным художником…

— А вы что, умирать собрались?

Эдик вылупил глаза. Нет, вряд ли собрался, надо подавить скептицизм и общаться по делу, раз уж я сюда пришла.

— Я хотела поговорить о Кристине Мишиной. Я ее подруга.

Эдик сразу помрачнел, плечи опустились еще ниже.

— До сих пор не могу поверить, — покачал он головой, — пойдем на свежий воздух.

На улице позади кафе он закурил косяк, мне предложил, я покачала головой.

— Вы с Кристиной были любовниками? — спросила сразу. Эдик усмехнулся.

— Она была моей музой. Поверила в меня, когда никто не верил. Все называли мои картины мазней. Смотрели с недоумением. Мы познакомились здесь, на выставке, разговорились, поехали ко мне. Я показал ей свои работы, и она сказала, что это шедевры, что их нужно двигать, просто правильно, потому что люди в своей общей массе не способны понять великое…

Так мы можем долго идти, подумалось мне.

— Давно вы знакомы? — спросила парня.

— Около полугода.

— И между вами были отношения? Я имею в виду физического характера?

— Конечно, — он посмотрел на меня, как на идиотку. — Она же муза. Через секс я черпал энергию, которую потом воплощал в своих картинах. Крис вдохнула в них жизнь. Мне будет безумно ее не хватать.

Он сделал очередную затяжку и сильно закашлялся, покраснев, на лбу вздулась венка.

— Когда вы виделись последний раз? — спросила я, когда Эдик немного пришел в себя.

— Давно. Недели две точно.

— И вы не искали с ней встреч?

— С ней было бесполезно искать встреч, — он посмотрел на меня печально. — Она появлялась тогда, когда хотела, могла пропасть, а потом прийти, как ни в чем не бывало. Не терпела ссор, потому качать права по отношению к ней было невозможно. Она просто уходила навсегда. Вот, как, например, в случае с Климом. Пытался давить, и что? Она его бросила, он же еще бегал за ней.

— А Клим у нас кто?

— Стритрейсер, гоняет по ночам за бабки в соревнованиях. Крис с ним в тусовке была, пока Клим гнать не начал… ну она и ушла.

— А где его найти можно, Клима этого?

— А тебе зачем? — наконец додумался проявить сознательность Эдик.

— Хочу собрать всех, кто был ей дорог, и устроить прощальную вечеринку, — ляпнула я первое, что пришло на ум. Только больной голове наркомана и личности не от мира сего эта идея могла оказаться по душе.

— Сейчас я дам тебе его номер, и мой запиши, — полез Эдик за телефоном. — Я нарисую картину в память о Крис.

— В последнее время у нее было много парней? — задала я вопрос, так и не придумав, как сформулировать так, чтобы не слишком грубо звучало.

— У нее всегда было много парней, — вздохнул Эдик, — на нее западали все, а она выбирала. Такова была ее природа.

Вот и довыбиралась — мелькнула мысль.

— Кого-нибудь еще назовешь из последних?

Эдик немного подумал.

— Резо Салагиадзе, но он мажор, я с ним не общался близко, последнее время Крис с ним была больше всего. А еще Митяев Леха, телефона его нет, он в ночном клубе работает барменом.

Я записала номер Эдика и Клима и, пообещав сообщить все подробности по мероприятию позже, отправилась в сторону остановки.

На самом деле Кристина, конечно, была личность любопытная и неординарная. Я могу понять, что в ней находили мужчины. Помимо красивой внешности был незаурядный характер, легкая на подъем, согласная на авантюры.

Молодость безрассудна, и юные люди пьют ее до дна, словно где-то в глубине души догадываются, что когда-нибудь этот напиток кончится, и тогда уже ничего другого не останется, как вспоминать.

Только порой выходит так, что и вспоминать не хочется.

Лука задумчиво крутит перстень на мизинце, когда я сажусь за стол в «Чарке». Это заведение его старшего брата, и я знаю, что тот не в восторге от того, что мы с Лукой вместе. Поначалу было все равно, а когда стало понятно, что у нас серьезно, начал учить брата жизни. Но Луку учить чему-то бесполезно, когда он хочет, то идет к своей цели, минуя преграды. И все-таки я вижу, что последние дни он стал слишком задумчивым.

— Привет, — я словами вырываю его из мыслей, за которыми Лука, кажется, даже не замечает моего появления. Он переводит на меня взгляд, лицо озаряет улыбка. В ней столько нежности, что мои страхи разбегаются в разные стороны. Он меня любит, любит, и ему неважно, что думают об этом его родные.

— Все в порядке? — спрашиваю, когда он, перегнувшись через столик, целует меня. — Ты меня немного напугал.

— Тем, что позвал в ресторан? — усмехается Лука.

— Тем, что сделал это так неожиданно. Мы могли поговорить дома.

— Могли, — кивает он, — но мне кажется, такие вещи лучше делать не дома.

Лука достает бархатную коробочку, открыв, ставит ее на стол, я вижу кольцо, поднимаю на мужчину растерянный взгляд.

— Выходи за меня замуж, Даш, — говорит Лука, — мне в этой жизни нахрен ничего и никто не нужен, кроме тебя. Хочу тебя в жены, хочу детей от тебя, любить тебя, спать с тобой одной до конца своей жизни. Что скажешь?

Ком в горле становится просто невероятных размеров, спазм душит, на глазах появляются слезы. Любовь и нежность затапливают меня изнутри, я растворяюсь в любви к этому мужчине, большому, сильному, ласковому. Моему.

Сажусь к нему, целую лицо беспорядочно, куда попадаю, Лука смеется, прижимая меня к себе.

— Я с тобой навсегда, — шепчу я, — я с тобой до конца.

Жаль, я не знала тогда, насколько близок этот конец.

Квартира встретила меня тишиной и темнотой. Я зажгла свет везде, устало прошлась по комнатам, села на край дивана.

Мирону я звонила, а больше некому. Налила чай, встала у окна. Смотрела на двор, освещенный желтыми фонарями.

Все бессмысленно. Все, что мы делаем, куда идем, к чему стремимся. Рано или поздно все превращается в прах, и по факту нет никакой разницы: рано это случится или поздно. Иногда даже хочется, чтобы рано.

Следующие полдня я провела, валяясь в кровати. Ничего не делала, пялилась в потолок, даже в интернет было лень выходить. Понимала, что надо искать работу, но заставить себя не могла. Потом, все потом. Да и какая разница вообще, днем раньше, днем позже.

В обед решила позвонить Мирону и наткнулась на номер Клима. Сейчас мои изыскания казались неимоверной глупостью. Зачем рыться в гибели девушки? Что мне это даст? Ни-че-го. Только проблем наживу, когда кто-нибудь заинтересуется, какого черта я кручусь и вынюхиваю.

Меня хватило на тридцать минут — ровно столько длился наш разговор с Мироном. Он был в хорошем настроении, но словно чувствовал, что у меня на душе сумбур. Иногда мне кажется, и впрямь он чувствует.

— Даш… — Мирон на пару секунд замолчал. — У тебя точно все хорошо?

— Да.

— Не обманывай меня. Если с Давидом ситуация не разрешилась…

— Все хорошо, Мирон, правда. Давид отнесся с пониманием.

— Это странно, — помедлив, заметил тот, — я ему никогда не нравился.

— Просто всем претила мысль о дружбе между мужчиной и женщиной.

Всем. И Давиду, и Луке. Да, так было, но Мирон действительно мне как брат, и наша с ним дружба то, что я готова была отстаивать так же, как Лука отстаивал наши отношения.

— Ладно, — Мирон вроде бы успокоился. — Я при первой возможности вернусь и обещаю, что все разрулю. Обнимаю тебя, Даш.

— И я тебя, Мирон.

Повесила трубку, немного поглазела на экран и набрала Клима. Резкий мужской голос ответил коротко:

— Да?

— Добрый день, Клим, можем мы с вами встретиться? Поговорить о Кристине Мишиной?

Пауза в шесть секунд, после которой я услышала:

— Она погибла.

— Я знаю, потому и хочу с вами поговорить.

— Вы что, из полиции?

— Нет, я ее знакомая.

Еще после заминки Клим ответил:

— Хорошо, давайте вечером, выезд на Северное шоссе, 14-й километр, за заправкой есть пятачок. Или же тогда через пару дней, я не в городе сейчас.

— Я буду там.

Ну вот, согласилась на очередное сомнительное мероприятие. Как я попрусь на это шоссе? Ладно туда, обратно, возможно, придется ехать на такси. Выскребла все деньги, негусто. Надо куда-то устраиваться. Лучше с оплатой сразу после смены.