Мой личный сорт Бонда

Юлия Николаева, 2022

Он ворвался в мою жизнь, угрожая пистолетом. Назвался агентом 007, украл скутер и исчез. Правда, скутер потом вернул, но вместе с неприятностями. Теперь меня считают соучастницей преступления, но это полбеды: мир вокруг словно сошел с ума, застыв на границе реального и мистического. И даже давно захороненное прошлое, вновь ворвавшееся в мою жизнь, не так сильно пугает. И я ищу этого Бонда, чтобы расставить все по местам, еще не зная, что именно после нашей встречи моя жизнь уже никогда не станет прежней.

Глава 9

Мои с ними отношения носили специфический характер. Мать Вадима, Раиса Ильинична, меня терпеть не могла, будучи уверенной, что я испортила ее сыну жизнь. Я старалась не сталкиваться с ней во дворе, потому что она непременно начинала совершать выпады в мою сторону. Какое же было облегчение, когда я переехала на квартиру бабушки, ибо я была уверена: сколько бы лет ни прошло, Раиса Ильинична не простила мне"загубленной"жизни сына. Отец Вадима, Сергей Михайлович, наоборот, относился ко мне на удивление хорошо, и главное, из двух наших семей (включая меня с Вадимом) был единственным, кто сожалел о расставании. Когда мы встречались на улице, он неизменно здоровался и расспрашивал, как дела. Про Вадима никогда не говорил, потому что знал, что это принесет только ненужную неловкость.

Мобильного Сергея Михайловича у меня, само собой, не было, но домашний номер я помнила. Прежде чем решиться на звонок, залезла все-таки в интернет. Вадим обнаружился в соцсетях, оба профиля закрытые. Поколебавшись, я подала заявку в друзья, но онлайн Черненко был вчера, а как часто он там появляется, я не знала. Прождав с час, решилась позвонить на домашний, и, конечно, нарвалась на Раису Ильиничну.

— Будьте добры Сергея Михайловича, — сказала, стараясь изменить голос, кто знает, вдруг мой вырезан у нее на подкорке.

— Кто его спрашивает?

— Я звоню по поводу техобслуживания его машины. Мобильный почему-то не отвечает.

— Одну секунду.

Не знаю, насколько она мне поверила, но вот Сергей Михайлович явно был в недоумении, это было слышно по голосу.

— Слушаю, — сказал удивленно.

— Сергей Михайлович, это Ира Рябинкина, — быстро заговорила я, — только не выдавайте меня.

— Да-да, — кашлянув, ответил он, — считаете, надо заменить масло?

Судя по всему, женушка стоит над душой.

— Мне нужен номер Вадима.

— Да, одну минуту, я возьму документы на машину.

Я услышала какие-то шорохи, потом Сергей Михайлович приглушенно спросил:

— Что случилось, Ирочка?

— Ничего серьезного, но мне бы хотелось поговорить с Вадимом, а достать его номер оказалось весьма сложно.

— Погоди минутку, я возьму мобильный. — Я снова стала прислушиваться к шорохам. — Записываешь?

Я написала номер в блокнот и стала рассыпаться в благодарностях.

— Да что ты, — отмахнулся он, — не говори ерунды, — и после паузы добавил, — кто знает… Впрочем, о чем это я… Ладно, до свидания.

Повесив трубку, я посмотрела на записанный номер. Знал бы Сергей Михайлович, в чем я собираюсь обвинить его сына, вряд ли бы стал говорить о каких-то благоприятных перспективах. Да и вообще, какие перспективы.

Набрав номер Вадима, я принялась ждать. Он снял с четвертого гудка. Я посчитала это везением.

— Слушаю, — голос сосредоточенный и деловой. Ну конечно, он же у нас великий бизнесмен. Против воли в голове вспыхнула картинка из прошлого: как мы разрисовывали стены в съемной квартире. Вадим притащил несколько банок краски и колер, и я покрывала стены образами моей фантазии.

— Алло, — повторил он настойчиво, и я вернулась в реальность.

— Вадим, это Ирина. Нам надо поговорить.

— О чем? — даже в трубке слышен смешок. — По-моему, мы вчера прекрасно поговорили.

— Это действительно важно. Я могу приехать, куда скажешь, в любое время. Но чем скорее, тем лучше.

Черненко присвистнул.

— Даже так. Ну хорошо, я до вечера занят, сможешь в клубе «Корсика» часов в девять вечера?

— Конечно, буду там. А меня пустят?

— Я сообщу охране твое имя.

— Спасибо. Спасибо, что не отказал.

— Может, объяснишь хотя бы, в чем срочность?

— Лучше при встрече, — уклонилась я от ответа, — пока.

И повесила трубку.

Говорить об этом лучше непосредственно с человеком, а не по телефону. Чтобы видеть его глаза, реакции. Вытянуть правду мне вряд ли удастся, если только это по какой-то причине не будет нужно самому Вадиму — рассказать ее. Да и вообще… Мне еще надо сил набраться, чтобы нормально вести диалог, а то последние два что-то не очень заладились.

Проблема в том, что рядом с Вадимом я всегда терялась: сначала из-за скромности, потом оттого, что считала его невероятно классным, потом оттого, что боялась, что каждое мое слово вызывает в нем презрение, потом… Нет, был один раз, когда я была сильней, но его как раз вспоминать не хотелось. Ну мы же не прошлое копать собрались, так что если сосредоточиться на деле, может, и получится поговорить.

И все-таки ожидание вечера сбило все мои планы. Я то и дело кидала взгляд на часы, работа двигалась медленно, пробовала читать книгу, тоже никак. Уследить за сюжетом не получалось от слова совсем.

В восемь вечера меня отвлек звонок Светки.

— Красотка, я понимаю, что мы были пьяны, потому уточняю: ты едешь со мной завтра в детский дом?

Быстро прикинув за и против, я решила, что особой беды не будет. Даже если я узнаю, что это, действительно, Вадим, и надобность в вынюхивании отпадет, по крайней мере сделаю доброе дело.

— Еду, — ответила я ей.

— Отлично, вместе будет веселей. Я завтра заеду за тобой в десять утра.

— Договорились. А далеко этот детский дом?

— Само собой. Улица Беговая о чем-нибудь тебе говорит?

— Это не там собраны все промышленные цеха?

— Нет, но неподалеку, так что сможешь насладиться, как и все сиротки.

— И чего они ждут от детей, растущих в такой атмосфере?

— Кто они? — хмыкнула Светка. — Не задавай философских вопросов, подруга. До завтра.

Ну да, Светка мыслит прагматично. Ладно, это будет завтра, а сейчас мне пора двигать в сторону клуба. На всякий случай надела платье, я не большой ходок по таким местам, но вдруг там дресс-код, совсем уж выделяться не хочется.

Парни, сидевшие неподалеку, проводили меня одобрительными взглядами. Девушка в платье и на скутере почему-то неизменно вызывает у мужского пола такую реакцию. Может, они считают, что это сексуально?

Возле клуба была внушительная очередь, и надо сказать, мое платье все равно не особо котировалось, все разряжены в пух и прах. Ладно, главное, чтобы я была в списках. И вообще, я старалась.

Охранник выглядел как терминатор, большой, крутой дядька в костюме. Под любопытствующими взглядами ожидающих я проскользнула внутрь и сразу растерялась. Темно, огни мерцают, музыка орет, люди дергаются. Страшновато, если честно.

На мою удачу на входе в зал нашелся еще один охранник, к которому я и отправилась за помощью. Пока он с кем-то говорил по рации, я все же осмотрелась. В целом, если абстрагироваться от того, что мне не очень нравятся клубы, здесь круто.

Как говорил про себя Черненко, он во всем любит достигать абсолюта, иначе не имеет смысла. Правда, говорил он это в других обстоятельствах, но судя по его делам в городе — и в этой нише преуспел.

Я скользнула взглядом по толпе, и мое внимание привлек высокий парень неподалеку. Рассмотреть его не представлялось возможным, но я была уверена, что он помахал мне рукой. Обернувшись на всякий случай и никого не увидев, снова устремила взгляд в зал, но парня уже не было. Вот черт. Сразу вспомнился высокий мужчина в кинотеатре. Он или не он?

Утверждать с уверенностью я, конечно, не могла, ни тогда, ни сейчас я его не разглядела, но что-то подсказывало мне, что это был он. И конечно, он здесь. Машет мне рукой, как бы подтверждая, что я на верном пути.

Охранник велел мне пройти на второй этаж в кабинет номер пять. Вон как все серьезно. На этаже было спокойно, музыка из зала доносилась тихим битом. Кроме дверей ничего не было. Оказавшись у пятой випки, я постучалась.

— Заходи, — услышала голос Вадима и приоткрыла дверь. Кабинет был небольшим, но уютным, я бы даже сказала, интимным. Приглушенный свет, плазма без звука показывает музыкальные ролики, кожаные диваны, низкий столик между ними. Сейчас на нем стояли две чашки кофе. Напротив и в углу еще двери.

Вадим сидел с холеным мужчиной примерно его возраста. Нас представили, а я, кашлянув, спросила:

— Мы можем поговорить наедине?

Мужчина, рассматривающий меня с любопытством, тут же выставил вперед руки.

— Я вас оставлю.

— Да ладно, — Вадим поднялся, — отдыхай. Идем, Ирин.

Как только мы оказались в коридоре, на меня напала потерянность. Наедине, конечно, то, что надо, только вот ужасно… неловко? И куда он меня ведет? В очередной вип? Волнение начинало распространяться волной по телу, потому я ляпнула, не дождавшись, пока мы куда-то там придем:

— Вадим, скажи, что тебе от меня нужно?

Он тормознул, обернувшись, посмотрел с недоумением.

— Мне от тебя? — все-таки переспросил.

Долбанная неуверенность тут же высушила горло, слова начали застревать в горле. Так, Ира, не тушуйся под его взглядом, соберись.

— Я просто хочу разобраться. У тебя бизнес, и я вполне допускаю, что не всегда дела ведутся честно. Просто я не хочу, чтобы ты впутывал в это меня.

Вадим хмурился, пытаясь, видимо, осознать услышанное. Я следила за его реакциями, не похоже, что врет, хотя… кто его знает. Он ведь мог догадаться, по какой причине я попросила встречу. И теперь разыгрывает недоумение.

— Ничего не понял, — сказал Черненко в итоге, — сначала ты свалилась мне на голову, заявившись домой, потом я случайно увидел тебя на дороге, и теперь ты напросилась на встречу… Не объяснишь, каким образом я тебя во что-то впутал?

— Знаешь, этот разговор не имеет смысла, — я даже отступила на шаг. На что я вообще рассчитывала? Если он не при делах, то выйдет по-дурацки, вот как сейчас… А если все же при делах, я только выдала себя тем, что знаю о них. — Просто учти, я не буду плясать под твою дудку, так что не вздумай меня использовать. Я уже не та девочка, что смотрела тебе в рот.

Вот, теперь развернуться и уйти. Он посчитает меня совершеннейшей идиоткой, если реально ни при чем. Ну и ладно, все равно нам с ним не общаться. А если понял, в чем суть, пусть знает, что я готова дать отпор.

Вадим отреагировал на мои слова странно. Взгляд его потемнел, губы сжались. Я сделала еще шаг назад, но он вдруг схватил меня за руку и толкнул к стене. Сердце забилось где-то у горла. Он же ничего мне не сделает? Мы в клубе, меня видело столько человек…

— Считаешь, ты просто смотрела мне в рот, а я тобой пользовался? — спросил зло, я не сразу поняла вопрос, а когда поняла, стушевалась.

— Это в прошлом, — ответила быстро, — давай не будем.

— Да мне плевать, в прошлом это или нет, — он наклонился ближе к моему лицу, не давая высвободиться, держал свои руки по сторонам от меня. — Ты просила исчезнуть из твоей жизни, я это сделал. Ты сама объявилась и выдвигаешь идиотские претензии. Я-то почему это должен терпеть?

— Не терпи, — попыталась оттолкнуть его, но куда там. — Извини, что отвлекла. Больше не буду.

— Значит так, — Вадим выставил перед моим лицом указательный палец. — Не знаю, что ты там себе надумала, но сейчас мы пойдем в кабинет, и я хочу услышать подробные объяснения.

— Я ухожу, — я снова попыталась его оттолкнуть, а он прижал меня к стене, оказавшись так близко, что я чувствовала, как его тело едва, но все же касалось моего.

И окаменела, поднимая на Вадима взгляд. Он молчал, рассматривая меня, и словно гипнотизируя, потому что я не могла опустить глаз, тонула в его омуте, чувствуя, как по телу начинает разливаться тепло, оседая тяжестью в пальцах, голове, животе.

А потом Вадим склонился и поцеловал меня.