Сердце Алана 3. Слезы Плаата

Юлия Обрывина (2024)

Мидквел 1 книги в серии "Сердце Алана". В день моего рождения на Фленион обрушился смертоносный дождь и уничтожил практически все, чего достиг наш народ за долгие годы. С тех пор в каждом из нас живет страх, что это повторится. Ведомый им, мой отец, правитель Флениона, отправил моего брата Эдриана на поиски коварного захватчика, но кто же наш настоящий враг: существа из другого мира, алчные правители или мы сами? Третья книга серии расскажет историю Эдриана и его сестры Лии, и ответит на вопросы: кто же эти загадочные существа, что захватывают миры в сердце Алана, откуда они пришли и чего хотят на самом деле? Героям предстоит раскрыть немало тайн, встретиться с неизведанным и выбрать, что для них важнее: удобное настоящее или светлое будущее? 3 книга в серии "Сердце Алана" из 7.

Глава 1. Лиа

В день моего рождения на планету обрушилась смертоносная буря. Вода поднималась в небо из морей и рек и с легкостью растворяла металлы, проникала в подземные системы управления и сжигала их дотла, словно кислота, лишив мой народ привычной и комфортной жизни.

Нам стоило огромных усилий вернуть хотя бы часть утраченного, и тогда мой отец, правитель Фле́ниона, приказал осушить все источники воды на планете, чтобы лишить нашего тайного врага оружия. Он верил, что некто затаился на задворках системы и выжидает нового шанса нанести нам сокрушительный удар при помощи стихии.

После бури мы просили помощи у многих народов, но отозвался только Италу́н. Увидев, какое страшное разрушение постигло Фленион, его правитель Енис поверил в существование угрозы и последовал за нами. Остальные продолжили жить, как прежде, считая произошедшее случайностью, а один из них, правитель Сэриха́на, и вовсе посчитал стихию карой небес за наши амбиции.

С тех пор прошло много лет, но страх перед новой бурей не ослабевает. Я вижу его в глазах матери, назойливых флеени́¹ и в поступках отца, пусть не всегда поддерживаю их. Все мы надеемся лишь на то, что однажды найдем причину катастрофы, и она больше никогда не повторится.

— Дочерь² Флениона, у нас очень мало времени до прибытия корабля, — напоминает флеени, стоя за плотной занавеской в арочном проходе.

Анэ́лия никогда не заходит в мои покои, пока я беззаботно плаваю в огромной чаше на окраине дворца. Большинство жителей боится открытой воды и пользуется ей только по необходимости. Я же, не смотря на осуждение, не представляю своей жизни без нее и редко покидаю свой уединенный мир.

Флеени повторяет просьбу, а я не желаю ее слушать и медленно погружаюсь в воду.

Как всегда, я представляю, что золотистые лучи светила, проходя сквозь прозрачный купол надо мной, ласкают волны океана, а не теряются среди мелкой ряби маленького озерца. От одной мысли об этом все вокруг меняется, стены чаши растворяются, и вместо безжизненного дна я вижу белоснежный песок. На нем среди синевы поблескивает россыпь разноцветных кораллов, а мимо меня неспешно проплывают маленькие рыбки и, виляя плавниками, прячутся среди нитей актиний.

Я хотела бы остаться здесь навсегда, стать такой же каплей воды и раствориться, только бы остановить миг этого утра. Последнего, перед тем как навсегда покинуть дом и связать свою судьбу с наследником Италуна.

— Лиа, — шепчет матерь³, неожиданно появившись на пороге: — Пора.

Услышав ее голос, я плыву к поверхности и устало закатываю глаза, чтобы не выдать истинной причины своего волнения.

Италун — единственная планета в системе, чей страх воды превратился в настоящий культ. Благодаря технологиям, они преодолели человеческую природу и изменили генетику так, чтобы навсегда исключить воду из своей жизни. Потому я совсем не радуюсь, что отправляюсь именно туда, и единственное, что сдерживает меня от беспросветного отчаяния — возможность связать свою судьбу с мужчиной, о котором я мечтаю с самого детства.

— Я еще не готова, — говорю я и плыву к другой стороне чаши.

Матерь с непониманием смотрит на меня, садится в кресло неподалеку и терпеливо ждет, пока я выйду.

Говорят, что мы с ней очень похожи, но я считаю иначе. Во мне нет ни капли ее царственной выдержки и стати. Именно из-за них флеени сравнивают матерь с Богиней Айной, чей культ пришел к нам с далеких планет, а меня считают несмышленым и капризным ребенком, не смотря на мои семнадцать лет.

Матерь думает, что я переживаю из-за встречи с Льебо и старается поддержать меня, как может:

— Не волнуйся, Лье́бо стал настоящим мужчиной и достойным наследником своего народа. И это настоящее счастье, что из всех семей он выбрал тебя. Многие наследницы благородных домов пытались заполучить его внимание.

— Я не знала об этом, и кто же? — нарочно спрашиваю я, чтобы выкроить еще немного времени.

— Шиле́т долго вел тайные переговоры с Е́нисом, чтобы восстановить отношения и связать Италун с Альдженисе́, а не Фленионом, а Марха́т предлагал доступ к своим бесценным знаниям, если Льебо выберет его дочь.

Отец не зря считает Мархата самым опасным из всех правителей. После бури Совет под его давлением настоял, чтобы фленионцы отдали в библиотеки Сэрихана свои знания, чтобы избежать окончательной потери технологий из-за новой стихии. Они все еще не верили, что буря повторится, но использовали ее против нас. После долгих обсуждений Совет раскололся, и мы остались почти в одиночестве. Отец не смог вынести такого удара и, конечно, разорвал все связи с теми, кто поддержал это решение, как и Италун. Поэтому я отправляюсь именно туда. Иначе и быть не могло.

— Разве ты не рада? — спрашивает матерь, сдвинув брови.

Она знает, что я мечтала об этом всю жизнь, поэтому ее сбивает с толку моя неспешность.

— Очень, — отвечаю я. — Но со времени ритуала взросления я видела Льебо всего один раз, и наши представления друг о друге могут быть далеки от реальности.

Только никого не волнуют такие мелочи, ведь у нас нет выбора.

Я вновь погружаюсь в воду под неодобряющий вздох матери и невольно вспоминаю тот день, когда я впервые увидела Льебо.

Это было самое печальное утро из всех, что у меня были. Матерь очень рано разбудила меня и отвела в большой зал, где тогда заседал Совет. Я не знала, зачем все собрались, но увидела испуганные глаза моего брата Эдриана. Он все время перебирал пальцы, не зная, что ждет его дальше, и часто смотрел в глаза проходящих мимо людей. В отличии от него, отец светился от счастья и временами похлопывал брата по плечу, а знатные мужчины не обращали на него никакого внимания, будто все происходящее не нравилось им.

Вскоре среди членов Совета появился Енис и подвел к Эдриану белокурого мальчика с волосами до плеч. Он тоже не видел никого вокруг от волнения и растерянно накручивал локон волос на палец.

Это был Льебо. С того мига я не сводила с него глаз, насколько светлым и чистым он был в сравнении с остальными. Мой отец что-то сказал Енису и, взяв руку Эдриана, повел его к высокой белоснежной арке. Правитель Италуна сделал то же самое, и вдруг Льебо оглянулся и посмотрел именно на меня. Ему было так страшно, что я хотела бы встать рядом и взять его за руку, но белоснежная пелена скрыла его силуэт вслед за Эдрианом.

Я не сразу увидела, что произошло, потому что толпа с другой стороны долго не расходилась. Лишь когда матерь потянула меня вперед, я увидела двух красивых высоких юношей вместо маленьких мальчиков. Они так возмужали за несколько секунд, что я потеряла дар речи, и когда брат подошел ко мне, не могла ничего сказать, только крепко обняла его и поцеловала в щеку. Все это время Льебо стоял рядом и одобрительно смотрел на нашу искреннюю любовь, затем склонился надо мной и подарил маленький цветок. От нахлынувших чувств я смутилась и спряталась за подол матери, а он улыбнулся и вместе с братом ушел куда-то. Наверное, уже тогда все было решено, но мне приятно верить, что он сделал это искренне.

К мальчикам на Фленионе особое отношение. Их не вынашивают матери, а обряд взросления в семилетнем возрасте лишает их нормального детства, в отличии от девочек, которым позволяют развиваться естественным образом. Когда Эдриан стал наследником, мне было пять, Льебо — шесть. По договоренности с отцом для него сделали исключение, и их народ принял наш обычай с восторгом. Теперь обоим предстояло все время посвятить делам своих планет, поэтому я не могла видеть брата так часто, как мне бы того хотелось. Так прошли долгие годы, а затем Эдриан исчез, и никто не знает, куда он отправился.

— Отец что-то говорил об Эдриане? — с надеждой спрашиваю я.

— Боюсь, что нет. Мы потеряли связь с его кораблем.

— Где же он? — говорю я и снова падаю в воду, но делаю это так резко, что брызги рассыпаются под ноги матери, ввергая ее в оцепенение.

Вода — это единственное, что заставляет ее содрогаться от ужаса, и я знаю об этом, потому моя неловкость расценивается ей, как способ избежать продолжения разговора.

— Прости меня… — виновато тараторю я.

Матерь быстро встает и, подобрав подол длинного платья из невесомой, как крылья бабочки, ткани, направляется к выходу.

— Прошу, позволь Анэлии подготовить тебя, и как можно быстрее, — говорит она, скрывшись за занавеской.

— Конечно…

Жаль, что я не умею останавливать время.

Gothic Storm — Never Forget

Пока я задумчиво смотрю в одну точку из-за сильного волнения, вода вдруг меня приходит в движение. Сотни капель, переливаясь в лучах светила, самопроизвольно поднимаются и создают вокруг меня плотную преграду. От удивления я судорожно оглядываюсь, и не найдя выхода, вновь ныряю, чтобы преодолеть водяную стену, но лицом к лицу встречаюсь с юношей, что внезапно появляется рядом. Его синие, как море глаза, внимательно смотрят на меня, а гладкая, как шелк, кожа сияет даже под водой, и постепенно ее свечение охватывает нас обоих.

— Ты любишь Льебо? — мысленно спрашивает он.

Наша встреча из разряда чудес, о которых слагают легенды и сказки для детей, поэтому я не сразу понимаю, что все происходит по-настоящему. Тем не менее, его вопрос отзывается во мне тысячей сомнений.

Может ли детская привязанность быть любовью? Наверное, но почему этот юноша хочет знать это и как он попал сюда?

Я молчу, потому что не знаю ответа, или же не хочу себе в нем признаваться и быстро плыву к поверхности, но ничего не меняется. Капли все так же танцуют вокруг чаши, а юноша поднимается следом и смотрит на меня томным взглядом. Кажется, он хорошо понимает, что я чувствую сейчас, берет мою руку и медленно кладет себе на грудь.

Он точно существует!

Я чувствую его гладкую кожу под ладонью, и от этого мурашки приятным холодком растекаются по телу.

— Как ты попал сюда? Нас могут увидеть… — шепчу я, не в силах пошевелиться.

Юноша по-прежнему не отвечает мне, только кладет свою ладонь поверх моей и осторожно гладит мою руку до самого плеча. Новые волны дрожи прокатываются по мне одна за другой и заставляют ожидать новых прикосновений, но незнакомец не спешит. Лишь, когда из-за шторки у входа доносятся шаги еще двух флеени, он приближает меня к себе и прижимает так крепко, что я слышу стук его сердца, и мой пульс постепенно ровняется с ним.

— Он не твоя судьба и погубит тебя, — наконец, шепчет он.

— Это договоренность, а не судьба, — возражаю я и еле дышу от того, что чувствую его прохладные руки на спине.

Странно, но несмотря на наготу, я не чувствую себя рядом с ним скованной или смущенной. Его взгляд передает особенное чувство, будто мы одно целое и каждое касание ко мне делает его самым счастливым на свете.

— Разве ты не хочешь стать свободной? — шепчет он, склонившись к моему лицу.

Я отчаянно борюсь с собой и с неожиданно вспыхнувшими чувствами, поэтому не тянусь к нему в ответ, но душа сопротивляется, и это сильно пугает меня.

— Дочерь, Флениона! — повторяет Анэлия.

— Мне ни с кем не быть свободной, — говорю я и постоянно смотрю на вход: — Уходи.

— Со мной, — отвечает юноша и одним взглядом разрушает водную преграду вокруг нас.

Стена сразу же превращается в облако над нами и медленно проливается в чашу мелким дождем, а незнакомец продолжает ожидать моего ответа, будто совсем не боится, что нас застанут вместе.

— Но как… — спрашиваю я.

— Просто останься, — отвечает он и отпускает меня.

— Дочерь Флениона, прошу вас! — кричит Анэлия и вбегает в покои с одеялом в руках.

Увидев флеени, юноша исчезает и оставляет нас обеих в состоянии смятения.

— Кто это был? — с ужасом спрашивает Анэлия, рассматривая мокрый пол вокруг чаши.

Не в силах ответить ни на один вопрос, я выскакиваю из воды и, покоренная встречей, пытаюсь унять сердце.

— Ты ничего не видела, Анэлия. Этого не было, — прошу я, серьезно смотря ей в глаза.

Она кивает, и, переступая через лужицы, укрывает меня.

— Корабль вот-вот прибудет, вам нужно поторопиться.

Я очень хочу верить, что это правда, только вместо водной преграды теперь между нами будут каменные стены дворца Италуна и безжизненные пустыни за его пределами. Смогу ли я пойти против воли своей семьи и надежд моего народа ради собственной свободы?

Конечно, нет, и, стараясь забыть все, что произошло, быстро удаляюсь из покоев в одну из комнат матери, чтобы выйти оттуда невестой Льебо.

Примечания

1

Служительница дворца.

2

Обращение к принцессе, принятое на Фленионе.

3

Обращение к правительнице, принятое на Фленионе.