Стальная стрекоза

Юлия Рахаева, 2022

Герои книг "Принц и Мавка" и "Брат Вереска" объединяются для новых приключений. Наследному принцу Шелдону, его верному телохранителю Феликсу и братьям Эскотам предстоит увлекательное и полное опасностей путешествие, цель которого – загадочный древний меч солнца. Героев будет ждать не одна проверка их дружбы. А выдержат ли они все испытания, вы узнаете, если пройдёте с ними их нелёгкий, но интересный путь.

Ловушка

I

В лучах рассветного солнца нэжвилльский замок ещё больше напоминал сказочный. Он возвышался над древним городом, купаясь в лёгкой дымке, окутавшей высокие башенки.

— Он ещё красивее, чем я себе представлял, — зачарованно прошептал Юстас. Мартин замер на берегу чуть ли не с открытым ртом.

— Это в самом деле красиво, — кивнул Эриш.

— Нас должны встретить, — проговорил Макс, когда друзья подошли к большим тяжёлым воротам. Вернер был прав, потому что им навстречу вышли принц Шелдон и его телохранитель Феликс Никсон собственной персоной.

— Приветствую вас в королевстве Нэжвилль, — заговорил Шелдон, протягивая руку губернатору Айланорте. — Очень рад, что вы приехали. Их величества король Фарлей и королева Асима ждут вас в замке.

— Благодарю вас за приглашение, ваше высочество, — ответил Макс, пожимая руку принцу.

— А теперь, когда с формальностями покончено, — улыбнулся Шелдон, — ребята, как же я рад вас видеть! — и он обнял Эриша и Юстаса, а затем точно также поступил и Феликс.

Макс обещал принцу, что приедет с ответным визитом, ещё во время поездки Шелдона в Айланорте, которая состоялась минувшей осенью. Теперь, когда в Нэжвилль пришло лето, Вернер выполнил своё обещание. Король Фарлей был знаком с новым молодым губернатором лишь заочно. Сам он бывал в Айланорте ещё во время правления его предшественника, Стива Маслоу. Его величество выглядел очень молодо, и в нём с трудом угадывался отец такого взрослого сына. Король и принц почти не были похожи внешне, потому что смуглым цветом кожи, чёрными волосами, тёмными глазами и скуластым лицом Шелдон пошёл в свою мать, принцессу сарби. Зато младшая сестра принца, юная Фелиция сочетала в себе черты лица королевы Асимы и светлые глаза и волосы своего отца.

Поприветствовав гостей, королевская чета распорядилась проводить губернатора, его помощника и телохранителей в предназначенные для них покои, чтобы те смогли отдохнуть с дороги. Комната, в которой оказались путешественники, поражала своим богатым убранством. Постель с балдахином, бордовые гобелены на стенах, кушетка, столик и кресла с резными ножками, позолоченный графин, серебряные блюда и потрясающий вид на город. Для Эриша и Юстаса была отведена смежная комната, которая отличалась чуть меньшей роскошью. Не успели гости помыться с дороги, как слуги уже подали завтрак, состоявший из перепелиных яиц, козьего сыра, свежих овощей, тёплого хлеба, ягодного морса и крепкого фейсальского кофе.

Юстас любовался городом, лежавшем как на ладони, а Эриш курил рядом, когда дверь в их комнату открылась и на пороге появился мужчина-амарго средних лет, коренастый, жилистый и почему-то лохматый. За поясом у него висели кортик и пистолет.

— Сто лет амаргов не видел! — воскликнул он, расплываясь в улыбке.

— Вы, должно быть, Шепард? — догадался Юстас. — Телохранитель его величества?

— Друг и телохранитель, — поправил его Шепард. — А вы, стало быть, Эскоты? Знавал я ваших папаш. Хорошие мужики. И давайте ко мне на ты. Мы же амарги, хоть ты и не похож.

— Договорились, — кивнул Юстас.

— Ты же Эриш? Не дашь закурить? Я сигареты здесь почти не вижу, а трубку мне не нравится курить.

— Бери, — Эриш протянул Шепарду пачку.

— Вот спасибо! Я ведь думал в своё время бросить, но в итоге всё равно курю иногда.

Когда Шепард ушёл, к Эскотам заглянул Феликс. Угадать в нём выпускника школы при Тайной канцелярии было так же трудно, как в Юстасе — агента службы безопасности. И если Юстас выглядел как модель, что и было его профессией в Айланорте, помимо знахарства, то Феликс походил скорее на барда.

— Ну, рассказывай, Эриш, что тебе снилось по дороге в Нэжвилль, — с хитрой улыбкой проговорил Никсон. — Не было ли у меня в руках очередного горшка с золотом?

У Феликса ещё были свежи воспоминания об их с принцем поездке на остров Селто, где они снова повстречались с Эскотами. Тогда Эриш действительно предсказал, что Никсон найдёт горшок с золотом, оказавшийся древним кладом селтов.

— Вообще-то братец лис видел кое-что ещё до отплытия, — ответил Юстас.

— И что же это было?

— Клинок с эфесом в виде стрекозы, — сказал Эриш.

— Стрекозы? — удивился Феликс, и улыбка исчезла с его лица.

«Стрекозой» назывался синтетический наркотик, который был слишком хорошо знаком Никсону. Во время стажировки в Айланорте его подставил куратор, продав в лабораторию, в которой и разрабатывали «стрекозу». Феликсу потом пришлось лечиться от зависимости и доказывать, что он всё ещё может работать по специальности.

— Не спрашивай, — Эриш достал ещё одну сигарету. — Я больше ничего не знаю.

— Вы же помните легенду о мече солнца?

— Он принадлежал одному из первых правителей Эйлара, который прибыл туда с большой земли, то есть из Нэжвилля, — кивнул Юстас.

— Да, и стоило ему вынуть меч из ножен, — продолжил Феликс, — как никто не мог от него уклониться, а его удар никто не мог отразить. Как выглядел этот меч, история умалчивает. Но Шелдон кое-что узнал.

— Про меч?

— Он надеется, что да. В библиотеке замка хранится древний манускрипт, написанный ещё руническим письмом. Мы с ним его прочитали. В нём рассказывается о клинке, который будто бы был привезён с земли горных духов. Там же было написано, что желающий найти этот клинок должен пройти испытание солнца, и что ключ к разгадке хранится у племени акации.

— Племя акации? Что это вообще?

— Мы с Шелом тоже не сразу поняли. Этой весной мы ездили в Шаукар и поделились тем, что узнали, с великим шоно и его визирем моим братом Юргеном. Так вот Юрген владеет почти всеми языками мира, и он рассказал, что слово «сарби», которым называют большинство племён, объединённых когда-то в Шоносар, изначально переводилось именно как акация. Когда был написан этот манускрипт, Шоносар ещё даже не был государством, это было всего лишь воинственное племя.

— В Шоносаре живут миллионы, — проговорил Эриш. — Как вы собираетесь искать того, у кого ключ?

— Для начала мы обратились к древним свиткам, но ничего не сумели найти. А потом пришло письмо из Айланорте, в котором говорилось об ответном визите губернатора Вернера, и мы подумали, что ты тоже приедешь вместе с ним, — Феликс снова улыбнулся.

— То есть ты хочешь, чтобы я каким-то чудом нашёл тебе хранителя ключа?

— Почему нет? У тебя же дар.

— Которым я не управляю.

— Братец лис лукавит, — сказал Юстас. — Если его разозлить, он сразу начинает что-то такое видеть.

— Если меня разозлить, я могу и убить, — ответил Эриш.

— Пока ты только грозишься. Кстати, братец видел степь. Так что мы точно поедем в Шоносар.

— Здесь достаточно тонкие стены, — послышался голос Макса, а затем в комнату зашёл сам Вернер. — И я устал слушать, как вы планируете наше будущее, не ставя нас с Мартином в известность.

— Стены действительно тонкие, — кивнул Феликс. — Это для того, чтобы телохранитель мог всё слышать и в случае чего придти на помощь.

— Значит, принц хочет, чтобы Эриш помог ему найти меч из легенды?

— С камнем Фаль же получилось. Мы нашли его в Эйларе.

— Для начала я должен провести встречу с королём Фарлеем и обсудить множество важных вопросов. Позже, если его высочество захочет пригласить меня в Шоносар, я не откажусь.

— Я ему передам, — с поклоном отозвался Феликс и удалился.

Вернер вскоре был приглашён в тронный зал, где состоялась торжественная встреча глав государств, которая продолжилась за обеденным столом. На праздничной трапезе присутствовала вся королевская семья, включая брата короля принца Густава и его телохранителя Жоржа Кафара, а также глава Тайной канцелярии капитан Артур Латимор и придворный лекарь Жюль Леруа.

Когда обед подходил к концу, король Фарлей предложил своему брату что-нибудь исполнить. Жорж принёс Густаву арфу, а принц попросил Феликса ему подпеть. Никсон больше не волновался, когда ему приходилось петь вместе с Густавом в присутствии короля, но сейчас при иноземных гостях он снова почувствовал знакомую дрожь в коленях. Это была новая баллада принца, которую он сочинил, когда узнал о мече солнца.

Искрится влага в бокале,

Когда восходит луна.

И ты, мой путник усталый,

Изопьёшь её до дна.

Вновь рыцаря ждёт дорога

За солнцем в дикую степь.

Простимся же у порога,

Мне за тобой не успеть.

В тени акации стройной

Тонет туманная даль.

Там далеко за горою

Уснула древняя сталь.

Разящая сталь, как слово,

Живёт в умелых руках

И разрушает оковы,

Рождённые на века.

Её разбудить сумеешь,

Мой брат, мой рыцарь, мой друг,

Вечные чары развеешь

И сердца услышишь стук.

Простимся же, рыцарь верный,

И выпьем ещё вина.

В дорогу за сталью древней

Тебя проводит луна.

Солнце уже взошло, когда Юстас подскочил на кушетке, на которой ему выпало спать после игры в «камень-ножницы» с братом. Ему показалось, что в комнате Макса, судя по звукам, происходило что-то странное.

— Ты тоже это слышал, братец тушканчик? — спросил Эриш.

Не говоря больше ни слова, Эскоты быстро встали и поспешили в соседние покои. Эриш щёлкнул выключателем на входе, и перед братьями предстала следующая картина: Макс в одном нижнем белье стоял на постели, упираясь головой в балдахин, а на его подушке сидел чёрный ворон и пытался вытащить из неё перо.

— Карабулат! — выкрикнула птица, увидев Эскотов, взлетела и опустилась на голову к Эришу.

— Значит, ты меня запомнил, — хмыкнул Эриш.

— Но у нас нет для тебя банана или яйца, — заулыбался Юстас.

Ворон перепрыгнул к Эришу на плечо, и тот почесал ему шею. Спящий на кушетке Мартин потянулся и повернулся на другой бок.

— Это ворон принца? — наконец, произнёс Макс.

— Он самый, — кивнул Юстас. — Его Карабулат зовут. Наверное, он захотел с тобой познакомиться поближе.

— Какая общительная птица, — Вернер сел на постели. — Очевидно, он прилетел через открытое окно.

— Он очень умный. С его помощью можно даже записки друг другу передавать.

— Мелкий, — произнёс ворон.

— Это он так Феликса называет.

— Он не только это умеет говорить, — вздохнул Макс. — Я проснулся от того, что мне в ухо кто-то гаркнул: «Ах ты, проказник!»

— Это что-то новенькое, — рассмеялись Эриш и Юстас. — Он раньше этого не умел.

— Интересно, кто его этому научил…

— Проказник! — подтвердил Карабулат. — Проказник!

— Ещё пять минуточек, — сонно пробормотал Мартин. Ворон перелетел на его подушку и, прежде чем кто-либо успел его остановить, громко повторил своё «Ах ты, проказник». — Макс, ты чего? — Вудс открыл глаза и увидел перед собой внимательно смотревшего на него Карабулата. — Ворон?

— Нет, это не заколдованный Бретт, — согнувшись пополам от смеха, произнёс Юстас.

— Макс, главное, чтобы ты не отнёсся к этому как к попытке спровоцировать международный скандал, — сделав серьёзное лицо, проговорил Эриш. — Не думаю, что его высочество считает тебя или Марти проказником.

— Алим, куда пошёл?! — вдруг послышался громкий голос из окна. — Алим, стоять! Алим, фу!

— Высочество! — довольно крикнул Карабулат и вылетел в окно.

— Алим — это же имя одного из самых влиятельных людей в Фейсалии, — проговорил Макс.

— И ещё борзого пса, — подойдя к окну, сказал Эриш. — Вон, его там Шелдон дрессирует. Это фейсальская борзая, так что кличка вполне себе оправдана.

— Кажется, кто-то здесь так и хочет нарваться на международный скандал, — захихикал Юстас.

— Алим, место! — продолжал воспитывать пса принц.

— Шел, ну, ты поговори с ним на его языке, а не на человечьем, — зевнув, сказал подошедший Феликс. В его руке была чашка кофе.

— Предлагаешь мне полаять?

— У тебя это замечательно получается.

— Мне надо, чтобы он слушался не только меня.

— Густава он и так слушается.

— В том-то и дело, что он только его и слушается! А дядя Таво не ездит на охоту.

— Да и ты почти не ездишь.

— Кажется, мы разбудили наших гостей, — Шелдон поднял глаза наверх.

— Это не вы, — крикнул ему Эриш. — Это Карабулат. Он сообщил Максу, то есть господину губернатору, что тот проказник.

Принц прикрыл лицо ладонью. Феликс молча допил остатки кофе.

— Ваше высочество, всё в порядке, — Макс надел рубашку и подошёл к окну. — Я не сержусь на вашего питомца. Это было даже забавно.

— А кто его этому научил? — поинтересовался Эриш.

— Дядя Таво. То есть принц Густав.

— Мне уже очень нравится твой дядя, — проговорил Юстас, тоже подойдя к окну.

— Ты ему по моим рассказам тоже, — улыбнулся Шелдон. — Алим, да куда ты полез? Там колючки! Алим, назад! — и принц бросился за собакой.

— Увидимся после завтрака! — крикнул Феликс и побежал за Шелдоном.

— Господин Никсон! — из-за кустов появился встревоженный слуга. — Вас желает видеть советник Латимор!

— Утро перестаёт быть добрым, — пробормотал Феликс. Пёс подбежал к слуге и, встав на задние лапы, облизал тому лицо.

— Фу, Алим! — крикнул Шелдон.

— Это я, наверное, едой пахну, — смутился слуга. — Простите, ваше высочество.

— А Латимор не уточнил, зачем ему Феликс?

— Нет, ваше высочество.

— Мелкий, я иду с тобой.

— Алим тоже идёт с нами?

— Нет, Алима отведут на псарню.

Потрепав пса за ухом, Шелдон передал его слуге, и они с Феликсом направились в кабинет главы Тайной канцелярии. Советник Латимор сидел за массивным дубовым столом и, увидев принца, поднялся, чтобы поприветствовать его. Капитан Артур Латимор был старше короля, но его прекрасной физической форме могли позавидовать и некоторые юноши. Подождав, пока Шелдон сядет в кресло, капитан вернулся на своё место. Феликс встал рядом с принцем.

— Я мог догадаться, что ваше высочество тоже захочет узнать, в чём дело, — с еле заметной улыбкой заговорил Латимор.

— Мелкий всё равно бы мне рассказал.

— Допустим. Ваше высочество, сегодня вечером вы планировали посетить представление Королевского театра вместе с губернатором Айланорте, те так ли?

— Да. Там же «Хэмиш» Рэтленда сегодня.

— Спектакль под угрозой срыва. Было совершено покушение на приму, актёра, который играет Оливию.

— На Этьена Мориса? — удивился Феликс.

— Именно. Конечно, у него есть дублёр, который вышел вместо него на репетиции, но на него упала декорация.

— Постойте, капитан, вы говорите, что это покушение? Этьен хотя бы жив? А его дублёр?

— Живы оба, но играть точно не смогут. Для актёров массовки это прекрасный шанс проявить себя, но что-то никто не горит желанием. Они считают, что любого, кто выйдет на сцену в роли Оливии ждёт если не смерть, то увечье.

— Значит, спектакль отменили? — спросил Шелдон.

— Не хотелось бы, — ответил Латимор.

— Тогда пусть дядя Таво сыграет. Он же в юности эту Оливию как раз играл. Я точно знаю, он монолог оттуда как-то читал.

— Ваше высочество, принц Густав, конечно, прекрасно выглядит для своих лет, но Оливия годится ему в дочери. Он мог бы сыграть разве что мать Хэмиша.

— Капитан, ему только не говорите об этом, — хмыкнул Шелдон.

— Что вы предлагаете? — спросил Феликс. — Я роль Оливии так быстро могу и не выучить, да и оставлять принца я тоже не хочу.

— Вы уловили ход моих мыслей, господин Никсон. Вы же в дружеских отношениях с господами Эскотами? Я знаю, что один из них у себя на родине работает по профессии очень схожей с актёрской.

— Они же сыщики, — не понял Феликс. — Вы имеете в виду, что они обладают актёрскими способностями, потому что они агенты?

— Нет, я имею в виду, что один из них манекенщик.

— Как манекенщик? Они нам ничего не сказали!

— Вот и будет повод об этом поговорить.

— А кто из них? — растерянно спросил Шелдон.

— Да уж точно не Эриш, — ответил Феликс. — Я всё понял, капитан. Идём, Шел.

Они зашли в покои Вернера, как раз когда слуги подали завтрак. Шелдон ещё раз поздоровался с губернатором, а затем проговорил:

— Чего вы не сказали, что один из вас манекен?

— Что, простите? — переспросил Макс.

— Ну, один из Эскотов — манекен, — объяснил принц.

— Не то чтобы мне стало всё понятно, ваше высочество, но, кажется, я начинаю догадываться. Вы ведёте к тому, что Юстас — модель?

— Во, я вспомнил, так называли подстреленного парня в Айланорте, когда мы все вместе занимались делом братства луны.

— Верно, ваше высочество. Юстас тоже модель, как и тот молодой человек.

— И чего же он молчал?

— Да как-то не в тему было, — подал голос Юстас. — И я не скрывал это от вас, просто так получилось. И братец лис тоже.

— Тоже манекен?

— Упаси небеса, — пробормотал Эриш.

— Нет, — заулыбался Юстас, — братец не модель, только я. Вообще, я начал этим заниматься под прикрытием, и это хорошо сработало. К тому же, у меня неплохо получается. Значит, моя слава добралась и до Нэжвилля?

— До Латимора точно.

— Он интересуется модой? — спросил Мартин.

— Латимор интересуется преступниками, — ответил Феликс. — У нас случилось покушение на приму и на дублёра примы. Оливию в сегодняшнем «Хэмише» играть некому. Латимор хочет убить двух зайцев: устроить представление и заодно поймать преступника. Для этого Оливию должен сыграть ты, Юстас.

— Я читал «Хэмиша» в школе, — сказал Эриш. — Я хорошо помню, что Оливия — это девушка. Юстас точно не девушка, я проверял.

— Это Королевский театр, — объяснил Феликс. — В нём уважают традиции. Все роли играют мужчины.

— Я, конечно, тронут, — заговорил Юстас, — и я даже читал «Хэмиша» и смотрел несколько постановок, но вы уверены, что я смогу сыграть? Да ещё сегодня…

— Боишься не запомнить столько текста? — спросил Никсон. — Кстати, не самая большая роль.

— Текст он как раз запомнит, — усмехнулся Эриш. — И не такое запоминал. Он как-то за вечер искусствоведом заделался.

— Ребят, я не про текст, я про роль, — тихо сказал Юстас.

— То есть никого не беспокоит, что двух актёров, игравших Оливию, уже вывели из строя? — проговорил Макс. — Вы хотите, чтобы вывели ещё и третьего, который сейчас является одним из моих телохранителей?

— За вашу охрану будут отвечать сразу три лучших телохранителя Нэжвилля, — ответил Феликс. — Шепард, Жорж и ваш покорный слуга. А Эриш подстрахует Юстаса.

— Это каким образом? — спросил Эриш.

— Сыграешь в эпизоде.

— В каком ещё эпизоде?

— Да хотя бы могильщика. Зато будет повод торчать за сценой.

— Не буду я играть могильщика! Никого я вообще не буду играть!

— Братец лис разбушевался. Давайте так. Раз вы собираетесь устроить меня в труппу, то представьте меня как актёра из Айланорте, — предложил Юстас. — А Эриш будет моим личным гримёром.

— Чего? Братец вомбат…

— Я сам себя загримирую, я умею. А ты зато всегда будешь со мной рядом. Идёт?

— Я за, — согласился Феликс.

— Поддерживаю, — кивнул Шелдон. — А вы, Максимилиан?

— Это будет любопытно, ваше высочество.

Здание Королевского театра располагалось недалеко от центральной площади Нэжвилля, где возвышалась колонна, увенчанная скульптурой феникса. Когда-то эту колонну воздвигли в благодарность за избавление от эпидемии нервной горячки, от которой пострадал и сам король Фарлей. В театр Эскотов проводил лично принц Густав и представил Юстаса труппе как одного из лучших актёров Айланорте.

— Это друг его высочества принца Шелдона, поэтому обращаться к нему следует подобающе, — объявил Густав, прежде чем уйти.

— Добро пожаловать в наш театр, — торжественно произнёс директор Гастон Лаббе. — Безмерно признателен вам за то, что вы согласились выручить нас сегодня. Альвин, я рассчитываю на вас.

Тот, кого директор назвал Альвином, был первым режиссёром театра. На вид ему было лет сорок с лишним, и он выглядел как хозяин театра, труппы и даже директора.

— А это кто? — Альвин показал пальцем на Эриша. — Твой слуга?

— Мой гримёр, — ответил Юстас. — Я никому не разрешаю прикасаться к своему лицу, кроме него. К волосам тоже.

— Как же ты подружился с его высочеством? Он был на твоём представлении и так сильно впечатлился, что захотел познакомиться поближе?

— Мы вместе отдыхали в Селто на праздновании Йоля.

— Надеюсь, ты знаешь текст?

— Мне надо будет его повторить. Не волнуйтесь, к вечеру я буду знать его наизусть.

— Значит так. Сейчас ты идёшь на примерку костюма. Фигурой вы с Этьеном схожи, так что, думаю, перешивать не надо будет. После этого жду на сцене. Текст возьмёшь у Тибо. Он играет Хэмиша.

Платье действительно пришлось Юстасу впору, а Эриш, глядя на происходящее, с трудом сдерживал смех. Когда костюмер протянул Эришу парик, смеяться он перестал.

— И что мне с этим делать? — озадаченно спросил он.

— Мне запретили прикасаться к волосам господина актёра, так что парик на него будете надевать вы.

— Дай сюда, — Юстас забрал у брата парик и, подойдя поближе к большому зеркалу, надел его на голову и аккуратно убрал собственные волосы под него. — Зато я теперь знаю, как выгляжу с длинными волосами.

— Вот ещё венок, — сказал костюмер. — Это для вашей финальной сцены. Он крепится к парику заколкой.

— Хорошо, что меня в середине спектакля убивают, — вздохнул Юстас, примеряя венок.

— Вы кончаете с собой, — поправил его костюмер.

— Топлюсь, да. Хотя, судя по тому, что творится в вашем театре, может быть, меня и убивают.

— Говорят, что вашу роль кто-то проклял, — заговорщицки прошептал костюмер.

— На кой?

— Ну, может быть, это призрак одного из актёров, кто раньше играл Оливию? И он не хочет, чтобы кто-то занял его место.

— Тень актёра Оливии? А почему не Хэмиша? У него роль больше и значимее.

— Не могу знать, — костюмер развёл руками.

— А что с моими предшественниками случилось? К чему мне готовиться?

— Господин Морис был отравлен. Господин королевский лекарь так сказал. Когда господин Морис выпил яд, ему стало нехорошо, и он упал в оркестровую яму и сломал ногу. А его дублёр пострадал, когда на него во время репетиции упала балка. Теперь у него сильное сотрясение мозга и он не может ходить.

— Балку подпилили? — предположил Эриш.

— Говорят, да. Я всё-таки думаю, что это дело рук призрака.

— Братец лис, это по твоей части.

— Почему?

— Ты должен его увидеть.

— Пока я даже не ощущаю никакой опасности, так что…

— Тебя же Юстас зовут? — в костюмерную зашёл высокий привлекательный молодой человек с аккуратно уложенными тёмно-русыми волосами.

–…пока он не зашёл, — пробормотал Эриш.

— Да, — улыбнулся Юстас. — А ты Тибо?

— Он самый. Держи, — и актёр протянул Эскоту несколько скреплённых листов бумаги. — У тебя пять минут. Я буду на сцене.

— Братец лис? — осторожно спросил Юстас, когда Тибо ушёл.

— Я бы тебе рекомендовал к нему не приближаться, — на языке амаргов проговорил Эриш.

— У меня с ним две сцены, обе… кхм… крайне близкие.

— Держи в рукаве шприц.

— От балки он не убережёт. Идём, братец.

Когда началась репетиция, Эриш остался стоять за кулисами у выхода на сцену, держа в руках венок. Он не сводил глаз с брата, когда к нему подошёл статный пожилой мужчина и проговорил:

— Напоминает меня в молодости.

— Кто?

— Этот новый юноша. Я тоже когда-то играл Оливию.

— А сейчас кого играете? Мать Хэмиша?

— Нет, его дядю. Клода.

— Вы знаете, как отравили Мориса?

— Этьен всегда пил травяной чай перед репетицией. Говорил, что он настраивает его на нужный лад. Вот в этот чай кто-то подмешал ему ядовитые травы. Лекарь говорит, что Этьена спасло чудо. Он мог и умереть. А вместо этого всего лишь ногу сломал. От яда его организм уже оправился.

— Вы тоже верите в призрака?

— Нет, молодой человек, я верю в людей.

— И кто же, по-вашему, отравил Этьена?

— Вот этого я знать не могу.

— Ну, а почему на дублёра потом балка свалилась?

— А вы сами как думаете? Вы производите впечатление умного человека.

— Чтобы свалить всё на привидение?

— В Нэжвилле легко верят в магию и подобные вещи. Ни электричество, ни автомобили никак этому не мешают.

— И ты считаешь, что это взгляд влюбленной женщины? — раздался возмущённый крик Альвина. — У зрителя может сложиться впечатление, что ты хочешь убить Хэмиша, а вовсе не отдаться ему!

— Одно другому не мешает, — ответил Юстас. — И вообще это моя первая женская роль, и вас об этом предупреждали.

— У тебя есть любимая женщина? Или кто-нибудь любимый? Там, в Айланорте. Представь, что Хэмиш — это он или она. Почему я должен тебя учить? Ты его любишь. Тебе больно, что тебе приходится ему отказывать и ещё больнее от того, что он ведёт себя с тобой именно так.

— Давайте ещё раз, — вздохнул Юстас.

— Уже лучше, — через пару реплик проговорил Альвин. — Но почему-то меня не покидает ощущение, что ты хочешь его убить. Давайте попробуем сцену сумасшествия.

— Вот тут, я надеюсь, проблем не возникнет, — сказал Юстас, бросив взгляд на текст.

Забрав у брата венок, он прикрепил его к волосам и вернулся на сцену. Когда Юстас заканчивал монолог, у Эриша по спине побежали мурашки.

— Вот вам розмарин, он поможет вам запомнить меня. Вот мелисса для слёз. Вот вереск для вас и для меня. Жаль, все анютины глазки увяли. Но вы простите меня. Не вините дочь мельника, что руки её белы.

В зале и на сцене воцарилась тишина, затем актёр, игравший мать Хэмиша, произнёс свою реплику и бросил вопросительный взгляд на режиссёра.

— Теперь верю, что ты профессионал, — проговорил тот. — Главное — выучи текст и мизансцены. Тибо пройдёт их с тобой ещё раз. И ещё один момент. Где шкатулка?

— Какая шкатулка? — не понял Юстас.

— В первой сцене с Хэмишем ты возвращаешь ему подарки не только на словах. У тебя в руках должна быть шкатулка.

— Мне её никто не дал.

— Сейчас принесу! — крикнул один из актёров массовки и очень скоро вернулся с небольшим ларцом и протянул его Эскоту. Юстас открыл его, и в этот момент его содержимое вспыхнуло. Эскот удивлённо уронил шкатулку на пол. К нему тут же подскочил Эриш, но пламя быстро потухло.

— Это проклятие призрака! — воскликнул кто-то из актёров.

— Ну, мы же не будем из-за этого отменять спектакль? — проговорил Тибо.

— Я не собираюсь ничего отменять, — ответил Альвин. — Или ты испугался, Юстас?

— Нет, я не испугался, — улыбнулся тот. — Наоборот, это становится всё более забавным.

— Обхохочешься, — пробормотал Эриш, рассматривая шкатулку.

— Братец лис, у тебя по химии же «отлично» было?

— Было. Я и без тебя, братец суслик, понимаю, что это банальная химическая реакция, хоть и хитро устроенная.

— Убивать меня, видимо, не хотят.

— Зато хотят напугать.

— Не на того напали.

— Убить хотели только Этьена, — на языке амаргов произнёс Эриш.

— Значит, его попытаются добить. Но я надеюсь, капитан Латимор или другие местные сыщики додумались поставить охрану.

— Ты собираешься сегодня выступать?

— Меня же вроде как принцы попросили. Чего уж теперь отказываться?

— Ты слишком хорошо играешь сумасшествие.

— Это мой конёк, братец лис.

II

Феликс зашёл в королевскую ложу вместе с Шепардом и Жоржем, на что последний заявил:

— И что мы тут топчемся? Один из нас прекрасно бы справился. Нечего тут толкаться.

Никсон проигнорировал замечание телохранителя принца Густава и продолжил молча осматривать ложу. Шепард одобрительно хмыкнул.

Наконец в ложу зашла вся королевская семья, а также их гости: губернатор Вернер со своим помощником. Советник Латимор занял соседнюю ложу. Феликс встал рядом с Шелдоном и его сестрой.

— Эй, господин Никсон, — обернулась на него Фелиция, — какие новости из Тайной канцелярии?

— Что именно вас интересует, ваше высочество?

— Покушение на Этьена Мориса, конечно же.

— Преступник найден.

— И арестован?

— Пока нет.

— И что же этому мешает?

— Сегодняшнее представление. Капитан Латимор не захотел его отменять, а его величество с ним согласился.

— Так преступник — кто-то из труппы?

В зале погас свет, и публика аплодисментами встретила дирижёра оркестра. Заиграла музыка.

— Автор музыки к постановке «Хэмиша» — один из придворных музыкантов, — проговорил король, обращаясь к Вернеру. — Мне очень понравилась эта идея музыкального сопровождения драматического спектакля.

— Да, музыка становится будто ещё одним действующим персонажем, — кивнул Макс.

— Феликс, ты так и не ответил, — громко прошептала принцесса.

— Да, преступник — один из артистов, — ещё громче прошептал Шелдон.

— То есть он может убить Эскота прямо на сцене?

— Фелиция, никто никого не убьёт, — проговорила королева. — Смотри представление.

Этьен Морис, хоть и пришёл в себя, отказывался давать показания и утверждал, что представления не имеет, за что его могли пытаться убить, вот только сыщик, который вёл это дело, был уверен, что актёр врёт. Этьен, по его словам, выглядел не просто напуганным, он боялся не чего-то неизведанного, не призрака, он точно знал источник своего страха и очень обрадовался и даже успокоился, когда ему сообщили, что его палату в больнице будут круглосуточно охранять. Вряд ли охрана могла спасти его от привидения, а вот от человека — вполне. Узнав об этом, Феликс предложил Латимору воспользоваться помощью Эриша и напомнил капитану о способностях Эскота, о которых тому уже рассказывал принц. Латимор согласился, поэтому ещё днём, когда репетиция закончилась, а Эскоты возвращались в замок, их встретил Феликс и попросил Эриша побеседовать с Морисом.

— После того, что случилось в театре, я не оставлю брата ни на минуту, — ответил Эриш.

— А что там случилось? — поинтересовался Никсон.

— У меня в руках загорелась шкатулка, — объяснил Юстас.

— Ты тоже можешь пойти с нами в больницу.

— Мне надо текст учить.

— Послушайте, в замке Юстасу точно ничего не угрожает, — проговорил Феликс. — Эриш, давай проводим его туда и передадим на попечение моим коллегам, а я пойду с тобой в больницу, потому что без меня тебя могут туда и не пропустить.

Увидев Эриша, Морис напрягся и даже отпрянул назад к стене, несмотря на сломанную ногу.

— Кажется, ты меня принимаешь за кого-то другого, — сказал Эриш.

— Ты сарби? Ты из тех, кто общается с ним?

— Я амарго, я из Айланорте и пришёл, чтобы помочь сыску и тебе заодно.

— Амарго? — Морис переваривал полученную информацию.

— Кого ты боишься?

— Привидение.

— Ты ведь врёшь?

— Я всё сказал.

— Точно? — Эскот встретился с ним взглядом.

— Что тебе надо?

— Правду. Кого ты боишься?

— Тибо.

— Почему?

— Потому что он хочет меня убить.

— За что?

— За то, что я узнал о нём.

— И что же ты узнал?

— Что он морфинист.

— А ты хотел его выдать?

— Да, хотел. Я хотел, чтобы он лечился, — у Мориса задрожали губы.

— Я всё понял, — вздохнул Эриш. — Отдыхай и выздоравливай.

Оставив растерянного Мориса в палате, Эскот вышел и сообщил обо всём услышанном Феликсу.

— А тебя он, значит, принял за сарби?

— Да. И испугался.

— Значит, его дилер — сарби, что логично. Основная поставка опиума в Нэжвилль идёт из Шоносара. Как же мне это надоело, — вздохнул Феликс. — Спасибо тебе за помощь. Надо всё рассказать Латимору.

Капитан вместе с его величеством приняли решение не отменять представление и арестовать Тибо сразу после спектакля. Кроме Юстаса, никто из труппы не знал о том, что происходит.

Теперь Феликс смотрел на Тибо, который был прекрасен в роли Хэмиша, и пытался предположить, как долго он уже находился под постоянным воздействием опиума. Внешне в нём пока ничего не выдавало морфиниста, но Тибо был актёром и следил за собой, и кто знает, каким он бывал дома. Когда же на сцене появился Юстас, Шелдон прочистил горло, Мартин издал звук, похожий на восхищенноё «ой», а у Вернера брови взлетели вверх, причём по очереди. Эскоту определённо шёл этот образ, и он держался так, словно играл в театре всю жизнь.

— А у этого мальчика талант, — проговорил принц Густав, когда объявили антракт.

— Мелкий, а ты бы так смог? — спросил Шелдон, оборачиваясь на друга.

— Не знаю, не пробовал, — пожал плечами Феликс.

— Был бы здесь Неру, он бы захотел тебя испытать.

— Ну, ты же ему расскажешь, я не сомневаюсь.

— Как только приедем в Шаукар. И ему, и Рэнди.

Неру был другом детства принца и Феликса и служил в Алмазаре, сыске Шоносара. Когда они вместе отправились в далёкое путешествие, он присягнул на верность Шелдону как будущему великому шоно, а их общий друг Рэнди Скай, служивший в сыске судмедэкспертом, заочно получил должность личного лекаря шоно.

— Давайте нарядим Феликса девочкой! — оживилась принцесса.

— Ваше высочество, я не член семьи, не заставляйте меня соблюдать ваши традиции, — ответил Никсон, на что расхохотались почти все присутствовавшие в ложе.

— Прошу прощения, Максимилиан, — извинился Фарлей. — Неловко получилось. Я могу всё объяснить.

— Если пожелаете, — кивнул Вернер.

— Дело в том, что мой брат Густав много помогал мне, будучи моим шпионом. И для этого он использовал образ барда по имени Грета. Кроме этого, однажды я сам был вынужден надеть чадру, когда меня было приказано убить, а Шепард разыграл мою смерть. Ну, и моя супруга познакомилась со мной, переодевшись в мужское платье.

— Принц Шелдон пока держится, — улыбнулся Густав.

— Не надо этих намёков! — возмутился тот. — Какая из меня баба, простите, женщина?

— Дородная, — тихо ответил Мартин.

Всё королевское семейство снова рассмеялось.

Представление продолжилось. Когда Юстас отыграл свою последнюю сцену и вернулся за кулисы, к нему подошёл поджидавший его там Эриш.

— И как это было? — спросил Юстас, снимая приколотый к парику венок.

— Я не ценитель, но… мне понравилось. Ты был, как бы это сказать, правдоподобен.

— Кажется, я только что получил самую высшую похвалу, братец лис.

— Балбес ты, братец тукан.

— Зато какой талантливый.

— И очень скромный. Ты переодеться не хочешь?

— Нет, мне ещё на поклоны выходить.

— Тибо точно не планирует ничего устроить?

— Одно дело — отменить спектакль, и совсем другое — испортить его. Тибо явно этого не хочет. А что твои предчувствия? Молчат?

— Молчат.

— Значит, всё будет хорошо, братец.

Зал долго не хотел отпускать артистов, и Эриш уже начинал нервничать. Наконец, занавес опустился, и из-за кулис напротив появились двое мужчин в форме, которую носили рядовые сотрудники Тайной канцелярии. Они зашагали прямиком к Тибо и, поняв, что за ним пришли, актёр хотел, было скрыться, но стоявший рядом с ним Юстас схватил его под руку и, улыбнувшись, проговорил:

— Куда-то торопишься, партнёр?

— Да, отпусти, — Тибо попытался вырвать руку, но с другой стороны к нему уже шёл Эриш.

— Даже не думай, — сказал он.

— По какому праву? — начал возмущаться Тибо. — Что вы себе позволяете?

— Именем его величества короля вы арестованы, — объявил один из сыщиков. — Прошу пройти с нами.

— И в чём меня обвиняют?

— В покушении на убийство и причинении тяжкого вреда здоровью.

— Я ничего не делал!

— Если не делали, то, когда всё выяснится, перед вами извинятся. Идёмте.

— Отличная формулировка, надо запомнить, — усмехнулся Юстас.

— Это правда? — к Эскотам подбежал взволнованный Альвин.

— Смотря что.

— Тибо арестовали.

— Правда.

— Но зачем ему понадобилось срывать спектакль?

— Скажите, как бы вы поступили и как бы поступил директор, если бы вы узнали, что Тибо — морфинист? — спросил Юстас.

— Нам бы пришлось с ним расстаться.

— Его бы взяли после этого в другой театр?

— Это было бы затруднительно. Но после лечения, возможно.

— Здесь ведь он был ведущим артистом? То есть он бы всё потерял, так?

— Так. Но причём здесь Этьен?

— Он хотел его сдать, чтобы заставить лечиться. Видимо, Тибо был ему не безразличен.

— Какая нехорошая история, — вздохнул Альвин. — И, мягко говоря, скандальная. Это может испортить репутацию всего театра.

— Скажите, а в остальных своих актёрах вы можете быть уверены?

— Я и в Тибо был уверен! Я и сейчас допускаю мысль, что это ошибочное обвинение.

— Вы не знаете, были ли у него друзья-сарби? — вдруг задал вопрос Эриш.

— Один точно был. Не знаю, насколько друг, может, приятель. А что?

— Может, ещё и имя его знаете?

— Даулбай, кажется. Но зачем вам это? Впрочем, неважно. Как же это всё некстати.

— Но сегодня же было закрытие сезона, — сказал Юстас. — К осени кто-то точно встанет на ноги, либо Этьен, либо его дублёр. Да и на роль Хэмиша у вас есть другие артисты.

— Есть. Дублёр Тибо Норберт. Но поймите, в нём нет того, что есть в Тибо, — Альвин снова вздохнул. — И ладно бы, если бы речь шла только об осени. Мы приглашены в Шаукар. Мы едем туда с «Хэмишем». И если Хэмиш у нас, худо-бедно, но есть, то из Оливии у нас только ты.

Юстас открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог.

— Ты ведь был хорош сегодня, — продолжал Альвин. — Может, ты поедешь с нами?

— В Шаукар?

— Сначала в Шаукар.

— Что значит, сначала в Шаукар?

— А потом в Фейсалию. Туда мы тоже приглашены.

— Больше вы никуда не приглашены?

— Пока нет.

— Мне надо посоветоваться с губернатором.

— Советуйся. Но я очень рассчитываю на тебя, — Альвин похлопал Юстаса по плечу и удалился.

— Братец лис, я пойду, поговорю с Максом.

— Прямо так, в платье и парике? — отозвался Эриш.

— Не думаю, что я его этим удивлю, но ты прав, я переоденусь. Получается, братец лис, что все дороги ведут в Шоносар.

Эскоты увиделись с друзьями уже в замке. Им в покои был подан ужин, состоявший из жареных на вертеле рябчиков, сыра с голубой плесенью и свежих овощей. Эриш скептически отодвинул от себя сыр, и Юстас с удовольствием забрал его порцию себе.

— Меня впечатлило представление, — проговорил Макс. — И признаюсь, ты смог меня удивить, Юстас. Я подозревал, что ты хороший актёр, но я думал, что это касается только твоей работы как агента.

— Спасибо, я тронут. Правда.

— А я был уверен, что ты справишься, — сказал Мартин. — Вот ни капли в тебе не сомневался.

— Давай, обрадуй их, — отламывая ножку рябчика, заговорил Эриш.

— В чём дело? — поинтересовался Вернер.

— Они зовут меня с гастролями в Шоносар, — ответил Юстас, виновато опуская взгляд, и отпил из бокала красного вина.

— Агент Юстас меняет профессию?

— Макс, если ты прикажешь мне отказаться, я откажусь.

— Макс, не приказывай ему, — попросил Вудс, взяв кусочек сыра. — Мы же всё равно собирались в Шоносар. Нас ведь Шелдон и Феликс звали.

— Братец суслик не договорил, — вмешался Эриш. — Как вы это едите? — поморщившись, добавил он.

— Что-то ещё? — снова спросил Вернер.

— У театра гастроли не только в Шаукаре, но и в Фейсалии, — ответил Юстас. — Но я могу отказаться. Запросто.

— Давайте не будем спешить, — сказал Макс. — Принц действительно приглашал нас в Шаукар. Мы поедем, и я не возражаю против того, чтобы ты ещё раз сыграл Оливию. По поводу Фейсалии пока ничего не решено.

— Вот и договорились, — улыбнулся Юстас.

Феликс зашёл в кабинет капитана Латимора и, получив разрешение хозяина, сел в кресло.

— Я знаю о планах его высочества, касающихся поездки в Шоносар, — заговорил советник.

— Он туда ещё и губернатора Айланорте позвал, — кивнул Никсон.

— Сегодня я получил письмо от господина Брунена, главы Алмазара. Он просит моего содействия в деле о новом сыне луны.

Феликсу показалось, что он ослышался.

— Да, господин Никсон, — продолжал Латимор, — в Шаукаре появился некто, кто называет себя новым сыном луны и кто носит перстень.

— Но перстень же хранится в музее здесь, в Нэжвилле.

— Хранится. В Шаукаре подделка. Но её владелец утверждает обратное.

Братство луны было тайной организацией, опутавшей своей сетью несколько государств и получившей особое распространение в Айланорте, Ямато, Сересе и Фейсалии. Возглавлял братство человек, называвший себя сын луны. Этот титул передавался вместе с перстнем с лунным камнем. Сын луны сам назначал себе преемника в обмен на тайну, которую тот мог подарить братству. С помощью таких тайн члены братства оказывали влияние на власть имущих и налаживали собственную жизнь. Год назад бывший сын луны, проживавший в Сересе, избрал своим преемником Феликса. Никсон принял это звание, желая помочь Шелдону, которого шантажировал принц Зихао, а затем с помощью своих друзей положил конец братству луны, а перстень был отправлен в музей. Члены братства преследовались по закону, и Феликс был уверен, что от этой организации больше не осталось и следа.

— Вы хотите, чтобы я… — Никсон не договорил. Решение отказаться от перстня и власти, которую он дарил, далось Феликсу нелегко, но он всё-таки пошёл на это. Теперь он боялся услышать то, что собирался сказать ему Латимор.

— Хочу, чтобы вы помогли Алмазару.

— Каким образом?

— Вы же прекрасно понимаете, каким.

— Вы хотите вернуть мне перстень?

— Появление настоящего сына луны сведёт на нет всю власть, которую уже успел получить самозванец.

— И как я буду доказывать, что я настоящий?

— Почему я должен вас учить?

— Вы правы. Вопрос неуместен.

— Вы получите перстень в день отъезда. Он будет снят с экспозиции музея под предлогом ремонта помещения, в котором он выставляется.

— Самозванец уже успел что-то натворить?

— Брунен считает, что новый сын луны как-то связан с распространением морфия.

— Да вы издеваетесь, — пробормотал Феликс.

— Если вас что-то не устраивает, вы всегда можете подать в отставку, господин Никсон.

— Меня всё устраивает, капитан.

— Тогда вы свободны.

— Я должен буду рассказать обо всём принцу Шелдону?

— Разумеется.

— Могу я также поставить в известность господ Эскотов? Они принимали активное участие в деле братства в Айланорте.

— Можете. Идите.

Феликс вернулся в покои принца, когда Шелдон уже заканчивал ужинать.

— Зачем тебя звал Латимор на этот раз? — поинтересовался он, отправив в рот кусок пастилы.

— Прожуй и проглоти сначала, а то подавишься.

— Чего это?

— Он хочет, чтобы я снова стал сыном луны.

Шелдон закашлялся.

— А я предупреждал, — вздохнул Никсон.

— Я не понимаю, зачем ему это надо.

Феликс сел рядом и пересказал другу свою беседу с капитаном.

— Ещё и морфий, — произнёс Шелдон.

— Может быть, это даже как-то связано с тем парнем, который поставлял наркотик Тибо. Его объявили в розыск.

— Надо поставить этого самозванца на место. Тем более что он связан с наркотиками. Едем в Шоносар, мелкий.

— Прямо сейчас?

— Завтра. И думаю, нам надо навестить нашу старую знакомую в Валахии. Вдруг она что-то слышала.

— Ты про Флору?

— Про неё. Она хоть и говорила, что больше не состоит в братстве, но кто ж её теперь знает. А потом по пути родителей твоих проведаем. Познакомим наших новых друзей с псом твоего отца. И они обязательно должны отведать стряпни твоей мамы, потому что это слишком вкусно.

— Всё распланировал? — улыбнулся Феликс.

— Вещи давай собирай.

Друзья выехали из столицы Нэжвилля на двух автомобилях. Феликс был за рулём машины, которую ему в прошлом году подарил Алим, рядом с ним расположился Шелдон с Карабулатом на плече, а сзади сидели Макс и Мартин. За ними на одном из автомобилей, принадлежащих королевской семье, ехали Эскоты, за рулём был Эриш. К вечеру они прибыли в Валахию, это был небольшой город, который с годами превратился в миниатюрную копию Нэжвилля, только без замка. Феликс предложил всей компании остановиться в доме его родителей, который всё равно сейчас пустовал, потому что чета Никсонов традиционно проводила лето в Яссе, а комнат в нём было предостаточно. Там их встретил присматривавший за домом управляющий и нисколько не удивился, увидев принца, который уже не раз гостил в этом доме.

— Я не хочу превращать свой визит в Валахию в официальный, — объявил Шелдон, — поэтому к наместнику не пойду. Мы все здесь проездом.

— Как прикажете, ваше высочество, — с поклоном ответил управляющий.

— Но вот поужинать нам не мешало бы. Сможешь устроить?

— Если пожелаете, я могу заказать хороший ужин в лучшем ресторане Валахии, и нам его сюда доставят.

— Будет великолепно, — кивнул принц.

Ужин действительно доставили уже в течение часа, и он состоял из фаршированных баклажанов, колбас, тушёной капусты и козьего сыра. На десерт же было сладкое печенье с вишнёвым вареньем. Также управляющий подал к столу абрикосовое бренди из погреба семейства Никсонов.

— Максимилиан, — поднимая бокал с бренди, проговорил Шелдон, — у меня к вам предложение.

— Слушаю вас, ваше высочество.

— Давайте перейдём на ты. Мало того, что мы, кажется, одного возраста, так ещё и ваши друзья — мои друзья.

— Я не возражаю, ваше высочество, — кивнул Вернер.

— Не возражаешь? Тогда какое ваше высочество? Зови тогда уж твоё высочество, как Неру. Но вообще я предпочитаю Шелдон.

— Хорошо, Шелдон, — улыбнулся губернатор. — Но тогда и ты зови меня Макс.

— Отлично. Это ведь и мелкого будет касаться? Пусть он тоже зовёт тебя по имени.

— Пусть, — снова улыбнулся Вернер.

— Со мной тоже, пожалуйста, на ты и по имени, — вмешался Мартин.

— Ты нарушил сразу все правила этикета, — рассмеялся Юстас.

— Да? — Вудс переменился в лице. — Простите, пожалуйста.

— Расслабься, — Шелдон подмигнул Мартину. — Мы теперь друзья.

— Карабулат! — крикнул ворон, схватил из тарелки Мартина кусок сыра и перелетел с ним на подоконник.

— Я не думал, что ты возьмёшь его с собой, — сказал Феликс. — Прошлый раз ведь не брал.

— Прошлый раз он сам не захотел, — ответил принц. — Он тогда предпочёл общество папиных летучих мышей в склепе. Теперь наигрался, видимо.

— Теперь он играет с Марти, — заметил Эриш. — И ворует его еду.

— Да пусть берёт, мне не жалко, — ответил Вудс.

— Это ты его плохо знаешь. Он коварен. Однажды он расцарапал мне всю грудь.

— Это что ты с ним делал такое, изверг?

— То есть я пострадал и я ещё и изверг?

— Ну, не Карабулат же. Из вас двоих ты больше похож на того, кто может кого-то мучить.

— Даже не хочется тебя разочаровывать…

— Братец лис, не бушуй, — вмешался Юстас. — Феликс, расскажите лучше об этой женщине, Флоре, кажется, которую вы хотите навестить.

— Она была лидером братства луны в Валахии, — ответил Никсон. — И ещё она пыталась править этим городом, используя шантаж. У меня с ней были сложные взаимоотношения.

— Он с ней спал, — сказал Шелдон.

— Думаешь, им нужны эти подробности, Шел?

— Если это важно для дела, то да, — кивнул Юстас.

— Спать-то я с ней спал, но я же её и убить должен был и не убил, но это уже отдельная история. Флора ещё и хотела выйти замуж за Шелдона и вместе со мной править страной. В итоге было решено оставить её на свободе, при условии её сотрудничества с наместником.

— А ещё она похожа на змею, — добавил Шелдон.

— И ты с ней спал? — выпучил глаза Юстас.

— Она красивая! — возразил Феликс. — Очень красивая. А Шел имеет в виду её внутреннее содержание. Вы же знаете о его даре. Он слышит людей и животных. И видит всех как-то по-особенному.

— Флора — кобра, — уверенно произнёс Шелдон.

— А меня ты тоже как-то по-особенному видишь? — поинтересовался Макс.

— Конечно.

— И на кого я похож, по-твоему?

— На сову.

— На сову? — удивился Вернер. — Разве я похож?

— Ну, на сыча, знаешь… Умный такой, мудрый сыч.

— Это любопытно.

— А я кто? — спросил Мартин.

— Да тебе Эриш ещё в детстве сказал, что ты окапи, — ответил Юстас.

Шелдон сначала рассмеялся, а потом проговорил:

— Пожалуй, я соглашусь с Эришем. Окапи. Кстати, в зверинец Шаукара недавно привезли парочку. Я вам покажу.

— Мне пришла в голову одна мысль, — проговорил Феликс.

— Выкладывай, мелкий.

— Надо отправить к Флоре Эриша. Во-первых, он состоял в братстве в Айланорте, он знает язык амаргов, на котором говорят в братстве, и поэтому может вызвать Флору на откровенный разговор. И, во-вторых, Эриш может узнать что-либо, используя свои способности, если, конечно, Флора поддаётся. Но в этом я не уверен, она ведь гадалка.

— Гадалка? — переспросил Эриш.

— Может, она и шарлатан, но, мне кажется, что-то в ней всё-таки есть. В любом случае, ты можешь попытаться поговорить с ней как член братства.

— И выяснить, поддерживает ли она до сих пор эти связи, — кивнул Эскот.

— Я за, — сказал Шелдон. — Мелкий, дай ему адрес Фауны.

— Фауны? — не понял Эриш.

— Шел так называет Флору, — улыбнулся Феликс.

— А я тоже хочу на неё посмотреть, — проговорил Юстас. — Можно мне с братом? Язык амаргов я тоже знаю и могу выдать себя за члена общества луны.

— Я ведь планировал сообщить ей правду, — сказал Эриш. — Что я здесь в качестве телохранителя губернатора. И на кого же я тогда его оставил, придя к ней? Должен ведь на тебя.

— Нечестно, — насупился Юстас.

— Ты должен охранять Макса. Ты зачем вообще сюда приехал? Ещё скажи, что Оливию играть.

— Эриш прав, — проговорил Вернер. — Пусть я и считаю, что в этом доме со мной ничего не произойдёт, но есть правила. Есть должностные обязанности. Один из вас должен всегда находиться рядом со мной. Исключение могут составлять только такие моменты, как, например, в театре, когда в ложе присутствовало ещё три телохранителя.

— Да всё, всё, — поднял руки Юстас. — Я никуда не иду.

Был уже поздний вечер, когда Эриш позвонил в дверь особняка Флоры Урсу. Феликс был прав: открывшая ему женщина была красива. У неё были чёрные волосы, которые обрамляли её бледное лицо с выразительными тёмными глазами, а её простое, без изысков платье подчёркивало все достоинства её фигуры.

— Добрый вечер, госпожа Урсу, — поздоровался Эриш на языке амаргов.

— Добрый, — кивнула Флора. — Мы ведь не знакомы?

— Нет, но я надеюсь, что мы исправим это маленькое недоразумение.

— Кто вы?

— Моё имя Эриш Эскот, я прибыл сюда из Айланорте. И я думаю, вы догадываетесь, почему я говорю с вами на этом языке.

— Вы путешественник?

— Я один из телохранителей губернатора Вернера, который сейчас проездом в Валахии. Он направляется из Нэжвилля в Шоносар. Я не мог упустить такую возможность и не навестить вас.

— Хорошо, проходите, — сдалась Флора, пропуская гостя в дом. Попросив служанку принести вина, она указала Эришу на диван и сама села рядом.

— Мне кажется, вы мне не рады, — проговорил Эскот.

— Я была уверена, что в Айланорте больше не существует братства луны.

— У братства серьёзные проблемы, это верно, но это не значит, что его не существует. Разве здесь дела обстоят иначе?

— О том, что братство распущено, я узнала лично от сына луны.

— Ну да, ну да, — ухмыльнулся Эриш.

— В чём дело?

— Так играть, как умеет играть Феликс Никсон, может разве что мой брат, но вы с ним не знакомы.

— На что вы намекаете?

— Да ни на что, вам показалось. Скажите мне лучше, слышали ли вы о новом сыне луны? Вернее, о самозванце, который выдаёт себя за него.

— Почти ничего.

— Но вы о нём слышали.

— Я понимаю, что это самозванец, и я не имею с ним никаких дел.

— А кто имеет?

— Зачем вам это?

— Вы знакомы с уставом братства, я надеюсь? Вы знаете, как поступают с самозванцами?

— Их казнят. А вы, что ли, палач?

— Не я, но я знаком с палачом.

— О небеса…

— Флора, я чувствую ваш страх. Мне кажется, вам стоит откровенно со мной поговорить, если вы не хотите попасть в ряды сообщников самозванца.

— Где гарантии того, что вы мне не враг?

— То есть тот факт, что я пришёл и честно заявил вам о своём членстве в братстве, не боясь того, что вы сдадите меня вашему наместнику, не заставляет вас верить мне?

— От чьего лица вы говорите со мной, Эриш?

— О лица палача, который должен устранить самозванца.

— Но палач может получить такой приказ только от настоящего сына луны.

— Он его поучил.

— Но… настоящий сын луны… разве Феликс назначил преемника?

— Нет.

— Разве перстень не хранится в музее в столице?

— Нет.

Флора побледнела ещё больше и, осушив свой бокал, проговорила:

— Я не сотрудничаю с самозванцем, но и я знаю о том, кто в Валахии поддерживает его. Я не сдавала его наместнику, потому что не собиралась вмешиваться. И рисковать тем, что меня обвинят в неверности братству, я тоже не хотела. Позвольте ещё один вопрос, Эриш.

— Слушаю вас.

— Ваш губернатор путешествует один или в сопровождении кого-то из королевской семьи?

— Он путешествует вместе с принцем Шелдоном.

На щеках Флоры появился лёгкий румянец.

— Значит, и он здесь, — прошептала она.

— Принц ни о чём не догадывается. Думаю, вы это понимаете.

— При нашей последней встрече он дал мне понять, что братству пришёл конец.

— Дал понять в присутствии принца?

— Да.

— Вы ведь умная женщина.

— Дайте мне время.

— Его у вас нет.

— Хотя бы до утра.

— Хорошо, но только до утра. И вы должны знать, что палач в Валахии.

Перед тем как покинуть дом Флоры, Эриш проговорил:

— Позвольте мне кое-что проверить на случай, если вы решите мне солгать, — с этими словами он взял женщину за руку и встретился с ней взглядом. — Назовите мне имя.

— Вы… — Флора высвободил свою руку. — Что вы хотите со мной сделать?

— Уже ничего, — ответил Эскот. — А вы, значит, гадалка?

— Да.

— И что вы можете мне нагадать?

— Почему-то мне кажется, что вы тоже…

— Гадалка? Так меня ещё не называли. Но в чём-то вы правы, я внук шамана.

— Я жду вас утром.

Вернувшись в особняк, Эриш рассказал друзьям о встрече с Флорой.

— Не поддаётся она гипнозу, — закончил он.

— Постой, а кого это ты палачом обозвал? — поинтересовался Юстас.

— Вариантов немного. Из присутствующих здесь на роль профессиональных убийц претендует три человека. Меня вычёркиваем, я уже говорил с Флорой. Феликса вычёркиваем, он сын луны. Остаётся один.

— Вот удружил, так удружил, братец лис. И Оливию, значит, я играй, и Макса охраняй, и палач братства тоже я.

— По-моему, прекрасная идея, — сказал Феликс.

— По-моему, вы все здесь слегка того, — вывел Шелдон. — Кроме тебя, Макс. И тебя Мартин.

— У Марти живут улитки в качестве домашних питомцев, — сказал Эриш.

— Живут в доме Макса, прошу заметить, — добавил Юстас.

— Это ещё не говорит о ненормальности, — ответил Шелдон. — Я всех животных люблю.

— Хорошо. Тогда как тебе такое? У Макса телохранители — братья Эскоты, — проговорил Юстас.

— Убедил, — вздохнул принц.

— Но у тебя самого телохранитель — сын луны, — сказал Вернер.

— Один-один.

III

Феликс проснулся от какого-то шума на улице, и, встав, подошёл к окну. Ничего не обнаружив, он хотел уже снова засыпать, когда дверь в комнату вдруг распахнулась и появившийся на пороге Эриш объявил:

— Марти пропал.

Уже через минуту все друзья собрались в гостиной. Взъерошенный Вернер, из одежды на котором были только лёгкие штаны, ходил взад-вперёд и возмущался:

— На летнюю звезду он, видите ли, пошёл любоваться! В Айланорте ему цветов недостаточно? У нас перед домом целая клумба! Её даже Джонатан не трогает!

— Макс, перестань мельтешить и объясни, в чём дело, — попросил Шелдон, выглядевший немногим лучше губернатора.

Эриш протянул Вернеру сигарету и закурил сам.

— Марти разговорился с вашим управляющим, — закурив, начал Макс, — и тот ему рассказал о том, что в саду перед домом растут цветы, которые местные называют летней звездой из-за того, что они цветут по ночам.

— Ночная свеча по-другому, — кивнул Феликс. — Жёлтые такие.

— Марти захотел посмотреть, — продолжал Вернер. — Звал меня с собой, но я не пошёл. Что, я цветов не видел? Я уснул. Проснулся, Марти нет. Я посмотрел в ванной, туалете, на кухне, выглянул во двор. Его нет. Нигде нет.

— Либо он сам куда-то ушёл, а он мог, либо его похитили, — сказал Юстас.

— Похитили, — уверенно проговорил Эриш.

— Братец лис?

— Я ведь проснулся до того, как Макс пришёл. Вернее, почти одновременно. Мне приснился Марти, он был в каком-то подвале.

Юстас поёжился.

— Это не случайность, — сказал Феликс. — Либо Флора предаёт братство, служа самозванцу, либо кто-то испугался, что она его выдаст.

— Тогда Флору и надо было похищать, нет? — спросил Шелдон.

— Смотря для чего.

— А если они думают, что Флора уже их сдала? — предположил Юстас.

— Тоже вариант, — кивнул Никсон.

— Видимо, мне придётся связаться с наместником, — сказал Шелдон. — Надо сообщить в местный сыск. Пусть обыщут все подвалы города.

— Погоди, — проговорил Юстас. — Если это похищение, то будут требования.

— Да плевал я на их требования! Надо вместе с сыщиками перевернуть город и найти Мартина!

— Ну, а если они убьют Марти, как только увидят, что сыщики зашевелились?

— Но зачем?

— Чтобы показать нам, что они настроены серьёзно.

— Если это дело рук братства, я сам помогу тебе казнить самозванца, Юстас, — тихо произнёс Макс.

— То есть меня официально произвели в палачи?

Вернер бросил на Эскота взгляд, от которого тому стало не по себе. Юстас давно не видел Макса таким, если вообще когда-либо видел.

— Я пойду к Флоре, — сказал Эриш.

— Мне самому хочется с ней увидеться, но я не могу оставить Шелдона, — ответил Феликс. — Особенно сейчас.

— Мне кажется, что брат прав и будут требования, поэтому будьте здесь и ждите.

Предположение Юстаса действительно оказалось верным, потому что, едва Эриш оделся и ушёл, как в дверь кто-то позвонил. Феликс открыл и увидел на пороге письмо, придавленное камнем. Вернувшись в гостиную, Никсон зачитал его вслух:

— Господин бывший сын луны, если вы по-прежнему служите его высочеству и не намерены допустить международный скандал, то вы оставите свою затею и не будете бороться с братством и верными его членами. Советую вам как можно быстрее покинуть Валахию и подождать господина губернатора в Яссе. С ним ничего не случится, мы вам гарантируем. Если, конечно, вы будете вести себя правильно. И не втягивайте в это дело наместника и его ищеек.

— Господина губернатора? — переспросил Шелдон.

— Похоже, они принимают Марти за меня, — сказал Макс.

— В письме есть подпись? — поинтересовался Юстас.

— Нет, — покачал головой Феликс.

— Как вы намерены поступить? — спросил Эскот.

— Ждём Эриша и едем в Яссу, — ответил Шелдон. — Я не имею права рисковать жизнью Мартина. Раз они думают, что это губернатор, они поостерегутся. Мы уедем, они его отпустят. А уже потом, когда Мартин будет с нами, я поставлю на уши всю Валахию. Это я обещаю. Никто не останется безнаказанным.

— Кто вообще знал о том, что мы здесь? — вдруг задал вопрос Юстас. — Ну, кроме Флоры.

— Управляющий, — ответил Феликс. — Но он служит нашей семье много лет.

— Люди из ресторана, — сказал Шелдон. — Нам же вчера доставляли ужин. Наверняка управляющий проболтался, для кого они готовили еду.

Никсон выяснил, что управляющий действительно сообщил шеф-повару, что в его доме гостят принц Шелдон и губернатор Айланорте, путешествующие из Нэжвилля в Шоносар.

— Вот они и приняли незнакомого норта за Вернера, — заключил Юстас. — Даже если они видели Макса, им могло придти в голову, что он не норт, ведь у него достаточно тёмные волосы и он не белокож. А Марти просто классический норт, как с картинки.

— Да какая разница, почему они приняли Марти за меня? — отозвался Макс. — Сейчас важно, чтобы он был жив.

— Почему они вообще так переполошились? — задумался Феликс. — Ну, узнали, что я приехал. Так я и весной приезжал.

— Ты весной навещал Флору? — спросил Юстас.

— Нет, последний раз я виделся с ней зимой, когда и объявил о роспуске братства. Но я и сейчас её не навещал. Получается, они следили за домом и видели, как к ней ходил Эриш.

— И сделали свои выводы. Испугались, что она их сдаст.

— Значит, самозванец проворачивает делишки, которые стоят такого риска, — проговорил Шелдон.

— Латимор говорил о наркотиках, — ответил Феликс, прокручивая перстень на пальце.

— Это всегда большие деньги, — кивнул Юстас.

— Да оборзел этот самозванец вконец, — сказал Шелдон. — Это ж надо было додуматься похищать губернатора! Это всё равно, что меня похитить. Или вообще моего отца.

— Если бы они не ошиблись… — Вернер не договорил.

— Макс, даже не думай ни о чём подобном, — сказал Эскот. — Ещё одни выборы в Айланорте я не переживу. Правь, пожалуйста, до пенсии. Причём до моей.

Когда Эриш вновь пришёл к особняку Флоры, оказалось, что его хозяйка спала. Ему открыла сонная служанка и попросила подождать. Госпожа Урсу спустилась в гостиную в одном пеньюаре, и в её глазах читался нескрываемый испуг.

— Знаю, что ещё не совсем утро, — проговорил Эскот. — Но обстоятельства изменились. Мне нужны имена здесь и сейчас.

— Что случилось?

— Люди, называющие себя членами братства, переступили черту. Они угрожают сыну луны, шантажируя его жизнью другого человека. И это не просто человек. Если с ним что-то случится, это может спровоцировать если не войну, то, как минимум осложнение отношений между государствами.

— Если я назову вам имя, сын луны сможет гарантировать мне мою безопасность?

— Если ты не назовёшь имя, тебя признают сторонницей самозванца и ты будешь передана в руки палача.

— Живая я смогу принести братству больше пользы, чем мёртвая. У сына луны есть возможность защитить меня. Его высочество может попросить за меня господина наместника.

— Мне нравится твоя уверенность, — проговорил Эриш. — Хорошо, я лично обещаю, что попрошу сына луны защитить тебя. Даю слово.

Флора подошла к Эскоту и взяла его за руку.

— Я верю тебе, — сказала она. — Я знаю только одно имя. Гунари Санду. Он хозяин ресторана «Люцерна». Уверена, что он служит новому сыну луны, и до меня доходили слухи о том, что в его ресторане можно приобрести морфий.

— Никому не открывай, кроме людей наместника. У тебя есть оружие?

— Да.

— Надеюсь, ты умеешь им пользоваться. В следующий раз сразу докладывай наместнику, если узнаешь что-либо подобное, иначе такая ситуация повторится и не раз.

Эриш вернулся к друзьям и сообщил о том, что узнал.

— Флора просит защиты, и я пообещал ей это, — закончил Эскот.

— Придётся всё-таки пообщаться с наместником, — кивнул Шелдон. — А Фауна права: живая она полезнее.

— Значит, наше предположение о связи ресторана с братством было верным, — проговорил Феликс и протянул Эришу письмо.

— И что вы решили? — спросил тот.

— Ехать в Яссу, — ответил Шелдон.

— Мы ещё не всё решили, — вмешался Юстас.

— О чём ты? — спросил Эриш.

— Во-первых, Шелдону не желательно открыто обращаться к наместнику, раз в письме просили с ним не связываться. Во-вторых, я считаю, что кто-то из нас должен остаться в Валахии для подстраховки. Это не может быть Феликс, потому что он сын луны. Это не можешь быть ты, братец лис, потому что ты засветился у Флоры. Это может быть Макс, но мы не имеем права им рисковать. И это могу быть я.

— Какой риск? — криво усмехнулся Вернер. — Губернатора похитили. Я согласен, что кто-то должен остаться, и считаю, что с наместником должен поговорить именно я как представитель власти. Шелдон, как я понимаю, ты ему доверяешь?

— Да, доверяю, — кивнул принц.

— Как твой телохранитель я остаюсь с тобой, Макс, — сказал Юстас. — А Эриш пусть показательно покинет Валахию вместе с Феликсом и Шелдоном.

Утром принц отправился в сторону границы Нэжвилля и Шоносара вместе с Никсоном и Эришем на машине Феликса, а Макс в компании Юстаса пошёл к ратуше. Это было самое высокое здание Валахии и являлось резиденцией наместника короля. Эмиль Рыдой принял эту должность от своего старшего брата и правил Валахией уже более двадцати лет. Памятуя о том, что Шелдон доверял наместнику, Вернер назвал своё настоящее имя и вкратце рассказал обо всём, что произошло.

— Недолго мы жили спокойно, — вздохнул Рыдой. — Значит, Санду?

— Если верить показаниям госпожи Урсу. Но, как вы понимаете, есть и косвенные доказательства. Именно в этом ресторане был заказан наш ужин, и шеф-повар знал, для кого он готовит. А сведения о том, что в Шоносаре объявился самозванец, были получены от капитана Латимора.

— Я распоряжусь, чтобы госпоже Урсу предоставили охрану. Как только ваш помощник будет освобождён, Санду арестуют, обещаю вам.

— Где находится этот ресторан?

— Господин губернатор, неужели вы хотите его посетить?

— Да, неплохо было бы там позавтракать.

— Конечно, я не имею права вам ничего рекомендовать, разве что в силу возраста… Господин губернатор, вам нужно уехать. Если похитители обнаружат, что схватили не того, вам может угрожать опасность.

— Благодарю вас за заботу, но я сам буду решать, когда мне уезжать.

— Я немедленно поставлю в известность сыск. Его глава Ливиу Танасе отправит своих лучших сотрудников, чтобы прикрыть вас. Чтобы вы могли доверять сыщикам, которых к вам направят, кодовым словом будет «Алина». Это всё, что я сейчас могу для вас сделать.

— Этого будет достаточно. К тому же, со мной мой телохранитель.

— Вы чем-то напоминаете мне господина Никсона, — бросив взгляд на Юстаса, проговорил Рыдой.

— Телохранители мы одного сорта, — с улыбкой кивнул Эскот. — Кстати, для всех я актёр из нэжвилльского Королевского театра. Играю Оливию в «Хэмише», еду на гастроли в Шаукар.

— Я вас понял, господин Эскот.

Ресторан «Люцерна» располагался в самом центре города в старинном двухэтажном здании с летней верандой, увитой диким виноградом. Юстас боялся, что подобное заведение не откроется раньше полудня, но ошибся: в «Люцерне» подавались и завтраки. Друзья заняли столик на веранде и сделали заказ.

— Сейчас бы сюда Эриша, — проговорил Юстас. — Он мог бы что-нибудь увидеть. Или допросил бы кого-нибудь.

— А что твои способности? Молчат?

— Это какие?

— Находиться в нужное время в нужном месте или наоборот.

— А, моя хвалёная серендипность, за которую меня так ценит Эфа.

— Твой начальник не просто так считает тебя одним из лучших своих агентов.

— Мне это очень лестно, Макс, но сейчас я, правда, не знаю, как лучше действовать. Мы в чужом государстве, Марти в беде, а я не имею права подвергать опасности ещё и тебя.

Официант принёс омлет с беконом, сырную тарелку и свежие лепёшки.

— Мне кусок в горло не лезет, — ковыряясь вилкой в омлете, произнёс Вернер.

— У меня тоже нет аппетита, но есть надо. Мы оба должны быть в форме. Знаешь, перед тем как наши друзья уехали, я спросил Эриша про подвал, который он видел во сне. Он говорит, что там были бочки, похожие на винные.

— Винный погреб?

— Это может быть здесь, в ресторане. Видишь этот выбор вин в меню?

В этот момент на веранде появился молодой мужчина и, словно узнав Юстаса, подошёл к их столику.

— Я ваш большой поклонник, — громко проговорил он. — Вы же Эскот? Я видел вас в роли Оливии. Моя подруга Алина так вообще в вас влюблена, я даже немного ревную.

— Да, я Эскот, — улыбнулся Юстас. — А вас как зовут? Присоединяйтесь к нашему завтраку.

— Янко.

Он был молодым человеком среднего роста с тёмными волнистыми волосами, выразительными глазами орехового цвета и тонкими чертами лица. Держался Янко при этом уверенно и очень естественно.

— Здесь есть винный погреб? — уже тише спросил Макс, когда сыщик сел.

— Есть. Вы думаете, они держат вашего помощника там?

— Это я так думаю, — сказал Юстас.

— Сыск готов арестовать Санду, как только получит отмашку. За всеми дорогами будут следить, так что если вашего помощника отпустят, мы узнаем. Но я не знаю, сколько мы должны ждать. И есть ли в этом смысл. Можно отвлечь работников ресторана и проникнуть в погреб. Двое отвлекают, третий в погреб. Только, понятное дело, он будет заперт.

— Я могу вскрыть любой замок, — сказал Юстас.

— Да я тоже, — улыбнулся Янко.

— Ты учился в школе при Тайной канцелярии?

— Ага. На год старше Феликса. Ну, так что решим?

— Вы отвлекаете, я иду, — проговорил Эскот.

— Юстас, ты уверен, что хочешь спуститься в погреб? — спросил Макс.

— Как никогда. Янко, ты отвечаешь за жизнь губернатора.

— К счастью, здесь никто не знает, что это губернатор, так что не думаю, что его жизни что-либо угрожает. Но не волнуйся, коллега, я всё понимаю.

Вернер не случайно задал Юстасу такой вопрос. Эскот недолюбливал подвалы. Ещё подростком он едва не стал жертвой маньяка, который держал свои жертвы в подвале школы. Став взрослым, Юстас был уверен, что справился с этим страхом, но когда они с братом столкнулись с очередным педофилом, его фобия едва не взяла верх. Макс знал, что Эскота могло накрыть панической атакой, спустись он в погреб, но Юстас решил для себя, что как профессионал он сейчас просто не имеет права на слабости.

Янко сказал, где расположена дверь в погреб, и Эскот отправился в туалет, чтобы уже оттуда пробраться к погребу. За это время Макс и Янко должны были разыграть в ресторане сцену, чтобы привлечь всеобщее внимание. Выйдя из туалета, Юстас услышал шум на веранде и понял, что пора действовать. Замок на двери погреба оказался старым и примитивным, и Эскоту не составило труда справиться с ним. Тот факт, что погреб был заперт снаружи, вселяло надежду на то, что если Мартина и держали там, то в данный момент там не было никого из охраны. Юстас тихо прикрыл за собой дверь, достал из кармана фонарик и начал осторожно спускаться по старой каменной лестнице. Ещё не хватало оступиться и что-нибудь себе повредить.

Сердце начало стучать быстрее, Эскот сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Это должно было помочь. Выдохнув, он продолжил спуск. На случай, если всё-таки станет совсем худо, у Юстаса был старый детский стишок про мышат, который выручал его уже дважды. Спустившись, Эскот увидел перед собой узкий коридор, пройдя который, он оказался в зале с бочками и большим шкафом с бутылками. Обогнув одну из бочек, Юстас увидел Мартина. Вудс сидел на полу со связанными руками и ногами и кляпом во рту.

— Да они рехнулись, — проговорил Эскот, вытаскивая кляп. Мартин закашлялся, а Юстас принялся его развязывать.

— Они думают, я Макс, — хрипло произнёс Вудс. — Я не стал их разубеждать.

— Это ты правильно, а то они могли бы тебя и прикончить. Ты как вообще? Идти можешь?

— Ноги затекли, — ответил Мартин, когда Эскот помог ему подняться. — Но я могу.

— А голова как?

— Что голова?

— Кружится? Здесь кислорода мало и винные пары.

— Всё нормально. Я могу идти.

— Ой, вижу я, как ты можешь. Обопрись об меня.

Послышались чьи-то шаги, и Юстас моментально толкнул Мартина на пол. Тот упал, а Эскот достал пистолет. Появившийся мужчина явно не ожидал увидеть незваного гостя.

— Тихо, — проговорил Юстас. — Держи руки так, чтобы я их видел.

— Кто ты такой? — спросил мужчина, но руки всё же поднял.

— Я палач.

— Что?

— Я палач, — повторил Эскот на языке амаргов. — Что не ясного? Я палач братства луны и действую по приказу моего господина.

— Ты убьёшь меня? Если ты выстрелишь, то поднимется шум.

— Шум так шум, — Юстас подошёл к мужчине почти вплотную и переложил пистолет в левую руку. — Ты можешь попробовать оказать мне сопротивление, если пожелаешь.

— Что? Я не очень понимаю…

— Не хочешь? — свободной рукой Эскот всадил ему шприц в шею. Ойкнув, мужчина осел на пол.

— Ты его усыпил? — поднявшись, спросил Мартин. Он стоял, держась за бочку.

— А мышата-малышата громко носиком сопят.

— Юстас, ты в порядке?

— Нет. Идём отсюда.

Они вышли на свежий воздух, и Эскот, усадив Мартина на пол, запер погреб на замок. Затем сам опустился рядом и прошептал:

— Спать мышата не хотят.

— Юстас, ты меня пугаешь.

— Кто нас всех выпугал, так это ты. Как ты подставился? А, можешь, не говорить, вижу у тебя след от укола на шее. Дротик?

— Да. Иголка какая-то. Я отрубился буквально сразу же, а очнулся уже в погребе. Они называли меня губернатором. Я подыграл, сказал, что за мной армия Айланорте придёт.

— Ага, через месяц. Пошли, — Юстас поднялся. Доведя Мартина до туалета, он оставил его там, а сам пошёл на веранду, чтобы разузнать обстановку. Там он увидел Янко с разбитой губой и Макса, который расплачивался с каким-то солидным мужчиной. Официанты убирали с пола осколки разбитой посуды.

— Ничего себе у меня живот прихватило, — присвистнул Эскот. — Мужики, вы чего не поделили?

— Всё уже в порядке, Юстас, — ответил Вернер. — Мы всё выяснили. Просто немного поспорили по одному принципиальному для нас вопросу.

— Одно место из философского трактата, по которому вы не сошлись во мнениях?

— Именно так. Вот, мы с господином Санду сошлись на том, что я должен возместить ущерб и он не будет привлекать сыск.

— Господин Санду?

— Да, хозяин этого чудесного заведения.

— А сыск надо будет всё-таки привлечь.

— Да всё в порядке, — заулыбался Санду. Эскот повернулся к Янко и подмигнул. Сыщик расплылся в улыбке и вдруг громко свистнул. Откуда в ресторан влетели сразу пятеро вооружённых мужчин, даже Юстас не понял.

— Где Марти? Ты нашёл Марти? — спросил Макс Эскота, забыв про хозяина «Люцерны».

— В туалете он.

Вернер убежал и вскоре вернулся вместе с другом. К тому моменту были арестованы уже все работники ресторана. Макс подошёл к Санду, забрал у того свои деньги, а затем ударил по лицу.

— Это он сам себя, — проговорил Янко. — Все видели? — спросил он своих коллег. Те дружно закивали.

— Спасибо за помощь, — сказал Юстас, пожимая руку Янко.

— И прости за это, — Макс показал на разбитую губу.

— До свадьбы заживёт, — улыбнулся сыщик.

— До свадьбы? — явно не понял Вернер.

— Да это местная поговорка. Спросите у Феликса, он объяснит.

Друзьям пришлось немного задержаться в Валахии, чтобы дать показания в местном сыске, а Юстас воспользовался возникшей передышкой, чтобы обработать ссадины и ушибы, которые получил Мартин. Глава сыска Ливиу Танасе пообещал Вернеру, что все материалы дела, связанные с преступной деятельностью братства луны будут отправлены как в Тайную канцелярию Нэжвилля, так и в Алмазар. Наконец, Эскот сел за руль автомобиля, принадлежавшего королевской семье, и друзья отправились по дороге в сторону границы.

— Юстас, с тобой всё в порядке? — спросил сидевший позади него Мартин.

— Это я тебя должен спросить. Не меня же похитили.

— Я был уверен, что со мной всё будет хорошо. Я знал, что вы меня вытащите.

— Мне бы твой оптимизм.

— Но я же оказался прав. Всё хорошо.

— Да уж, — закатил глаза сидевший рядом с ним Макс.

— Но правда же.

— В следующий раз не ходи в одиночку гулять по ночам. Особенно в незнакомом городе. А на цветочки можешь и в Айланорте полюбоваться.

— Макс, а что, было бы лучше, если они действительно тебя похитили?

— Меня бы не похитили.

— Ты так уверен?

— У меня есть голова на плечах и телохранители, а у тебя ни того, ни другого.

— Вот и хватит обо мне, — сказал Мартин. — Меня больше состояние Юстаса беспокоит.

— Не делай из мухи слона, — ответил Эскот.

— Но ты заговаривался там, в погребе.

— Я не заговаривался, я читал стишок. Он помогает переключить внимание и выйти из ступора. Когда-то он помог мне побороть гипноз Пересмешника, а позже с его же помощью я справился с доктором-педофилом. Так что пока я читаю этот стишок, со мной всё в порядке.

— В порядке было бы, если бы тебе не пришлось его читать, — тихо проговорил Мартин. Юстас не ответил.

Путешественники благополучно добрались до границы Нэжвилля и обнаружили, что их друзья не поехали в Яссу, а ждали их на небольшом постоялом дворе под названием «Три аиста».

— Если бы вы не объявились до вечера, мы бы вернулись, — объяснил Шелдон. — Но я очень рад, что всё обошлось.

— Чтобы не ехать ночью, предлагаю остаться здесь до утра, — сказал Феликс. — Мы все не выспались, и не думаю, что нам стоит рисковать здоровьем, садясь в таком состоянии за руль.

— К тому же хозяин постоялого двора настолько обалдел, увидев меня, что сам лично перестелил все постели, — добавил принц.

Когда друзья собрались за ужином в трактире постоялого двора, Макс вспомнил о поговорке, которую услышал от Янко и спросил о ней Феликса.

— Да, у нас так говорят, — улыбнулся Никсон. — Насколько я знаю, поговорка очень старая и почти утратила своё оригинальное значение. Сейчас мы просто таким образом пытаемся поддержать себя и друг друга, что, мол, всё не так серьёзно, болячка скоро пройдёт. А в старину это было связано с тем, что невесту подвергали строгому досмотру, если можно так выразиться. Любой изъян мог поставить крест на предстоящем замужестве. Поэтому если девушка вдруг поранилась, то её успокаивали, говорили, до свадьбы заживёт, никто не увидит.

Тем временем на столе появился куриный суп, картофель со шкварками и помидорами и пастрома из говядины. Картину завершали две бутылки красного вина.

— А ты знаешь Янко? — поинтересовался Юстас у Феликса.

— Знаю, — кивнул тот. — Янко Раду учился на год старше меня, а после выпуска вернулся к себе в Валахию. Правда, в прошлом году я его не видел. Наверное, он не занимался делом братства.

Друзья уже заканчивали ужин и собирались разойтись по комнатам, когда возле постоялого двора остановился автомобиль и из него вышел никто иной как Янко.

— Хорошо, что я вас догнал, — поклонившись принцу, проговорил он.

— Что-то случилось? — спросил Макс.

— Санду убит. Мы боимся, что упустили кого-то из братства. Этот кто-то подобрался к нам очень близко, а мы представления не имеем, кого подозревать. Очевидно, в Валахии был человек поважнее Санду, и он предпочёл избавиться от него, лишь бы Санду не сдал его. Танасе отправил меня за вами, чтобы предупредить, ну, и я должен буду помочь Алмазару, чем смогу, конечно.

— Ты ведь не занимался делом братства в прошлом году? — задал вопрос Феликс.

— Нет, я тогда вообще ничем не занимался. Я был ранен. Месяц провалялся в больнице. Но сейчас всё в порядке. Жив, здоров и невредим.

— Ты что-нибудь знаешь о самозванце?

— То же, что и вы. Танасе, конечно, получил письмо из Алмазара, как и капитан Латимор, но наш сыск ещё не успел продвинуться в этом деле.

— А что насчёт незаконного оборота морфия? Поставка в Нэжвилль, скорее всего, идёт через Валахию.

— В «Люцерне» нашли несколько килограммов опиума. Поэтому они так перепугались и похитили господина Вудса. Им было, что терять. Сейчас важно, чтобы самозванец в Шаукаре как можно дольше не знал о том, что произошло в Валахии. Все работники ресторана задержаны, и, даже если кто-то из них окажется невиновным, они ещё какое-то время не смогут приступить к работе и, тем более, не смогут покинуть город.

— Как был убит Санду? — спросил Эриш.

— Причина смерти ещё не была установлена, когда мне было приказано ехать за вами.

— То есть видимых повреждений на теле не было?

— Нет. На сердечный приступ или удар это тоже не походило. О результатах вскрытия обязательно сообщат в Алмазар. Ваше высочество, я прошу прощения, но могу я задать вам вопрос?

— Валяй, — кивнул Шелдон.

— У вас на плече сидит птица.

— Это не вопрос, это констатация факта.

— Верно. Вот вопрос: это ваша птица?

— Да, его зовут Карабулат. Он уже наелся и ждёт, когда мы пойдём спать.

— Карабулат — это…

— Чёрная сталь на языке сарби.

— Карабулат! — громко повторил ворон.

— Он ещё и разговаривает? — удивился Янко.

— Он вообще очень умный.

— Потрясающе. А можно его погладить? Или он не любит?

— Можно, — улыбнулся принц. — Слезай, Карабулат.

Ворон послушно спрыгнул на стол, и Янко осторожно почесал его за шею.

Утром Феликс проснулся раньше Шелдона и, выглянув в окно, увидел, что на небольшом балконе, куда можно было выйти из общего коридора, стоял Янко и задумчиво смотрел куда-то вдаль. Никсон тихо покинул комнату и вышел на балкон.

— Тоже не спится, Мавка? — с улыбкой проговорил Янко. Мавка было кодовым именем Феликса ещё со времён учёбы в Тайной канцелярии, а родилось оно из его детского деревенского прозвища.

— Работа у меня нервная, Паук.

— Ты помнишь моё имя? Надо же.

— А ты моё.

— Ты телохранитель принца.

— Я ведь никогда не интересовался, почему именно Паук.

— Да я их с детства до одури боюсь. Один из учителей узнал об этой моей слабости, вот и предложил такое имя, чтобы я смог её побороть. Я согласился.

— И как? Получилось побороть?

— Неа.

— Скажи, ты ничего не утаил? Может, ты не хотел что-либо говорить в присутствии принца или губернатора?

— Я догадываюсь, как был убит Санду.

— И как же?

— Приёмом, которым овладел не каждый выпускник нашей школы. Его знаешь ты, знаю я и ещё несколько человек, которых можно пересчитать по пальцам. Либо это кто-то из наших коллег, либо вообще иноземец.

— Ты поделился своими соображениями с Танасе?

— Да. Теперь, мне кажется, он будет перепроверять весь сыск. Это отвратительно.

— Ему не позавидуешь.

— Слушай, Мавка, по поводу опиума… У меня было одно дело, в котором тоже был задействован морфий. Вернее как задействован: я расследовал доведение до самоубийства, а погибший оказался морфинистом. Убийство с этим никак связано не было, преступника я нашёл, он сидит. Но пока я во всём этом разбирался, я узнал, что морфий погибший получал от человека из Яссы, но его имя было неизвестно. Так вот вчера в «Люцерне» нашли опиум, который хранился в ящиках из-под семян подсолнечника. Ты ведь знаешь, что подсолнечник привозят в Валахию из Яссы? А что, если под его видом и ввозили опиум?

— Мы сегодня поедем в Яссу.

— Поэтому я тебе сейчас об этом и рассказываю, Мавка.

— Знаешь, не стоит об этом распространяться. В Яссе я как у себя дома, поэтому хочу сначала сам разведать обстановку.

— Хорошо. Об этом разговоре никто не узнает.

— Это так ты меня охраняешь, мелкий? — послышался из коридора голос Шелдона.

— Да, работа у тебя и в самом деле нервная, — хмыкнул Янко.

— Ваше высочество изволило проснуться? — улыбнувшись, Феликс вернулся с балкона.

— Моё высочество хочет кофе и яичницу.

— Я тоже не откажусь. Особенно от кофе.

— Ты хорошо знаешь этого парня, Янко? — уже на лестнице вдруг спросил Шелдон, перейдя на язык сарби.

— Если ты думаешь, что он не понимает сарби, то ты ошибаешься, в нашей школе его все учили.

— Неважно. Так ты хорошо его знаешь?

— Относительно. А что не так?

— Он говорит не то, что думает.

— Это лишь доказывает то, что он хороший сыщик.

— А ты после разговора с ним тоже говоришь не то, что думаешь, мелкий.

— Сейчас опять скажешь, что я не свечусь внутри?

Ещё в детстве кузнец из Яссы Мирон, а ныне староста этого поселения, прозвал Феликса Светлячком. С тех пор так его звал Рэнди, один из друзей детства Никсона, а Шелдон утверждал, что Феликс в самом деле светится изнутри, но этот свет всегда тускнеет, а то и вовсе пропадает, если его что-то гложет или если ему приходится обманывать. Никсон не до конца в это верил, потому что ему не раз удавалось обманывать принца, но часто Шелдон действительно оказывался прав.

— Светишься, — ответил принц, — но не так, как раньше.

— Мне перстень мешает, — сказал Феликс. — Он вообще дурно на меня влияет.

— Давай, я его поношу. Ты же мне его уже доверял как-то.

— Не надо, Шел. Он может пригодиться мне в любой момент.

Вслед за ними к завтраку спустились и все остальные. Все, кроме Юстаса, выглядели выспавшимися и полными сил.

— Ты плохо спал? — спросил Феликс.

— Лёгкая бессонница, — с улыбкой ответил Эскот.

— Лёгкая, очень лёгкая, — пробурчал Эриш.

— Твой братец лис с тобой явно не согласен.

— Потому что этот сурикат проснулся посреди ночи от собственного крика, — сказал Эриш. — И я-то потом уснул, а он, судя по всему, нет. За руль ему точно нельзя.

— Ты преувеличиваешь, братец лис, — проговорил Юстас. — А дурные сны бывают у всех. Правда, Феликс?

— Правда, — кивнул тот.

— Это из-за погреба? — вдруг спросил Янко. — Господин Вернер вчера намекал на то, что туда должен был пойти я.

— Да, я не люблю подвальные помещения, — признался Юстас. — Но работать мне это не мешает.

— Могу понять, — кивнул Янко. — Я вот пауков боюсь.

— Серьёзно? — удивился Шелдон.

— Да, ваше высочество. Мне стыдно.

— Тебя когда-нибудь кусали пауки?

— К счастью, нет, иначе у меня был бы инфаркт, и меня отстранили бы от работы.

— А мелкого вон кусал.

— Феликса?

— Да, это было в Айланорте. Его тогда Юстас спас.

— Кстати, я ещё вчера хотел спросить. Ты правда играешь в театре или это всё прикрытие?

— Да и да, — улыбнулся Эскот. — Я играл Оливию на представлении Королевского театра под прикрытием. И собираюсь сыграть её снова, но уже в Шаукаре, просто чтобы помочь труппе, потому что они временно лишились своей примы. Королевский театр скоро туда приедет с гастролями.

— Надеюсь, я смогу попасть на представление, — сказал Янко.

Когда после завтрака все разошлись по своим машинам, Эриш вдруг подошёл к Феликсу и, прежде чем тот сел за руль, тихо проговорил на языке амаргов:

— Тебе нужно быть осторожным в Яссе.

IV

Отец Феликса Витольд Никсон был видным состоятельным нортом и мог взять в жёны любую столичную красавицу, но его выбор пал на скромную девушку из Яссы по имени Илинка. И пусть их брак нельзя было назвать идеальным, и сам Феликс знал о том, как гулял его отец в молодости, но он любил своих родителей и надеялся, что Витольд всё-таки угомонился и начал по-настоящему ценить то, что имеет. Каждую весну чета Никсонов приезжала в Яссу, чтобы погостить у родителей Илинки, а осенью перебиралась обратно в Валахию, чтобы провести зиму в особняке.

Теперь Никсоны уже привычно принимали у себя принца, а губернатора, его помощника и телохранителей пригласил к себе староста Мирон, который жил один. Янко же остановился у какого-то своего дальнего родственника, что было не удивительно, потому что в Валахии и Яссе исторически жил один народ — валаши, у них был свой диалект, но с годами всех жителей Валахии стали считать нортами, так как город уже столетия как принадлежит Нэжвиллю, а Ясса отошла к Шоносару. Из-за своего пограничного расположения это поселение объединило в себе и валашей, и сарби, и нортов, и даже амма. Языки смешались, и языковой барьер, с которым раньше сталкивались путешественники, приезжавшие в Яссу, исчез.

Оставив Шелдона играть с лохматым псом по кличке Бенедикт, Феликс зашагал к берегу реки Мелеши, где сейчас в одиночестве курил Эриш.

— Ты говорил мне быть осторожным, — сказал Никсон.

— И сейчас могу повторить.

— Ты что-то видел или это просто предчувствие?

— Скорее второе.

— Тогда помоги мне.

— Чем помочь?

— В «Люцерне» нашли опиум, который, судя по всему, был доставлен из Яссы.

— Здесь выращивают мак? Или сюда его тоже привезли?

— Выращивают, но не здесь, а чуть подальше. Некоторые местные могут там работать.

— И что ты собираешься делать?

— Опиум был в ящиках из-под подсолнечника, а его как раз выращивают именно в Яссе. Вон там, — Феликс показал куда-то на восток, — огромные поля подсолнухов. Тот, кто занимается поставкой подсолнечника, может быть связан с незаконным оборотом опиума. Всё это пока только предположения. Я хочу сходить туда и разведать обстановку. Ты сходишь со мной? Я доверяю твоему чутью.

— Схожу, — кивнул Эриш.

Впереди уже показалось огромное ярко жёлтое поле, которое словно вобрало в себя все солнечные лучи этого лета, когда друзей вдруг нагнал запыхавшийся мальчишка.

— Это ты Эриш? — спросил он, ткнув в Эскота пальцем.

— Ну, я, а что?

— Там твоему брату плохо.

— Ты ничего не путаешь? Когда он мог успеть во что-то вляпаться?

— Ничего я не путаю, — обиделся мальчик. — Его в погребе заперли, а когда открыли, ему поплохело.

Эриш выругался.

— Беги к брату, — сказал Феликс. — А я всё-таки тут прогуляюсь немного.

— Ты только помни, о чём я тебя предупреждал, — ответил Эриш.

— Помню. Не впервой.

Когда Эскот прибежал в деревню, бледный Юстас сидел на порожках дома Мирона и пил арак, местный алкогольный напиток. Вокруг него столпились Макс, Мартин и Шелдон вместе с собакой и вороном.

— Привет, братец лис, — улыбнулся Юстас.

— Я отошёл всего на полчаса, — проговорил Эриш. — За каким ты полез в погреб?

— За компотом.

— Каким ещё компотом?

— Местным. Грушевым. Ко мне подошла девочка и предложила компот. Она сама его хотела выпить, но боялась спускаться в погреб. И попросила меня достать. Ну, я пошёл. А потом её мама захлопнула крышку, потому что она думала, что сама забыла закрыть. Девочка меня ждала, пока не дождалась. Потом побежала искать. Маме сказала про меня. Ну, меня вытащили.

— Эта девочка не могла кого-нибудь другого попросить? Почему именно тебя?

— Потому что я произвожу хорошее впечатление.

— А где мелкий? — вдруг спросил Шелдон.

— На подсолнухи любуется, — ответил Эриш.

— Последнее время любоваться цветами стало опасно, — заметил Макс.

— Феликс не я, с ним вряд ли что-то случится, — улыбнулся Мартин.

— С этим я бы поспорил, — сказал Шелдон. — Вы не так хорошо с ним знакомы.

— Да, насколько я успел его узнать, он умеет нарываться на неприятности не хуже братца, — кивнул Эриш. — Вообще он подозревает, что люди, которые выращивают подсолнечник, могут быть связаны с незаконным оборотом опиума.

— Поле подсолнухов — это же очень красиво? — проговорил Юстас.

— Да, это впечатляет, — согласился Эриш.

— Предлагаешь пойти полюбоваться всем вместе? — улыбнулся Шелдон.

— Мы ведь уезжаем только завтра утром? — отозвался Макс. — Значит, можно и немного погулять.

— Жаль, с нами нет фотографа, — вздохнул Юстас.

— Есть! — воскликнул Шелдон. — Тут в Яссе есть фотограф. С тех пор как в Нэжвилле ввели обязательную фотографию на документы, фотографы появились в каждом поселении. Не ездить же каждый раз в столицу. В Шоносаре это пока распространяется только на Шаукар и Ихтыр, но остальные тоже потихоньку осваиваются.

— Братец суслик собрался устроить фотосессию в подсолнухах?

— Ты ничего не понимаешь в искусстве.

— Пойдёмте, захватим фотографа и айда искать мелкого, — предложил Шелдон.

Фотографа на месте не оказалось, но дверь в его дом была не заперта.

— Здесь странный запах, не находите? — задумчиво проговорил Юстас.

— А разве тут не должно пахнуть реактивами или как это всё называется? — спросил Мартин. — Проявители, закрепители…

— Они пахнут не так, — сказал Юстас. — Я не раз был в фотолаборатории. А ещё я был в другой химлаборатории, и что-то этот запах больше напоминает именно её.

— Братец опоссум, ты намекаешь на то, что здесь синтезируют морфий?

— Давайте проверим?

Феликс понял, что за ним следят, но было уже поздно. Почувствовав укол в шею, он вспомнил, что Мартина похитили таким же нехитрым способом, и отругал себя за безалаберность. Однако сонливости не было, в глазах не темнело, и Феликс явно не планировал отключаться. Никсон взял в руки дротик, которым в него выстрелили, и спрятал в карман. Решив не ждать, пока на него кто-нибудь нападёт, Феликс развернулся и направился обратно в деревню, всё ещё ожидая действия укола. Когда же он его ощутил, его бросило в холодный пот от осенившей его догадки.

— Никто не собирался меня похищать или останавливать, — прошептал Никсон. — Мне просто вкололи морфий. Таким вот извращённым способом.

Этой дозы не было достаточно, чтобы усыпить Феликса, но её хватило, чтобы почувствовать знакомую эйфорию. Однажды в Ямато Никсона уже пытались подсадить на морфий, зная о его прошлом. Тогда он справился. Да, ему пришлось прибегнуть к помощи Рэнди, но он справился. Значит, справится и сейчас.

Его друзей не было ни дома у родителей, ни у Мирона.

— Так они вроде тебя искать пошли, Светлячок, — сказал староста.

— А с Юстасом всё в порядке?

— Он, конечно, белый весь был, но я его араком угостил, и он оклемался. Может, тебе тоже араку налить?

— Только арака мне сейчас не хватало, — пробормотал Феликс. — Скажи, Мирон, ты хорошо знаешь тех, кто занимается поставкой подсолнечника в Валахию?

— Конечно. Это Марчел. Хороший мужик, дельный.

— Он же один всем заправляет?

— Не один. Парней он нанял и девок-сборщиц. А ты, что, подозреваешь его в чём-то?

— Может, и не его, а кого-то из тех, кто на него работает.

— А вон принц, смотри, — Мирон показал куда-то за Феликса. Никсону вдруг пришло в голову, что староста просто ждёт, что он сейчас обернётся, а сам убежит или ударит его ножом в спину. Феликс ужаснулся своим мыслям. Он знал Мирона с детства, и если не доверять ему, то кому вообще?

Феликс всё-таки обернулся. Староста был прав: все его друзья шли по направлению к дому Мирона.

— Мелкий! — крикнул Шелдон, и, сидевший на его плече Карабулат повторил возглас принца и перелетел к Феликсу.

— Мы нарколабораторию нашли, — проговорил Юстас, когда они подошли ближе.

— Прям лабораторию? — переспросил Никсон.

— Прям, — кивнул Эскот.

— Подтверждаю, — сказал Макс. — Она в доме фотографа.

— А что вы делали в доме фотографа?

— Братец тушканчик хотел фотосессию в подсолнухах, — объяснил Эриш. — Но фотографа мы не нашли. Зато нашли, где он проводит синтез морфия. А ты почему так быстро вернулся?

— Да мне пришло в голову, что тебя не просто так позвали к брату, и я решил лишний раз не рисковать.

— Мелкий, это точно ты? — повернулся к нему Шелдон. — В тебя никакой чуткур не вселился?

— Чуткур — это кто? — полюбопытствовал Юстас.

— Злой дух.

— Братец лис у нас специалист по изгнанию злых духов. Знаете, как инуа это делают? Мама Эриша же из рода инуа.

— И как же? — спросил Шелдон.

— Они дают друг другу подзатыльники. Считается, что таким образом можно изгнать из человека злых духов.

— Отлично! — обрадовался принц и уже собрался отвесить Феликсу подзатыльник, но тот увернулся.

— Шел, сейчас не за что.

— Да тебе всегда есть за что. Значит так. Надо срочно отправить письма в Тайную канцелярию, в сыск Валахии и в Алмазар. Пора прикрыть эту лавочку. Пусть сюда приезжает сыск и всех арестовывает.

— Один сыщик и так уже здесь, — напомнил Макс. — Янко Раду. Кстати, где он?

— Сейчас я за ним пошлю, — вздохнул Мирон. — И посыльных снаряжу для ваших писем.

Шелдон отправился в дом Никсонов и сел за письма, а Юстас вдруг отозвал Феликса в сторону.

— Вряд ли это кто-то заметит, кроме меня, — тихо проговорил он. — Но у тебя след на шее такой же, как у Марти.

— Да, в меня стреляли дротиком, — кивнул Феликс.

— Но не усыпили?

— Доза маловата.

— Доза снотворного?

— Морфия. Мартина, наверное, им же усыпили. Ты же у него кровь на анализ не брал. Но для Мартина это был первый опыт, он поспал и всё. Практически лечебный эффект.

— А для тебя?

— С одного раза ничего со мной не сделается.

— Ты употреблял морфий раньше? Или только «стрекозу»?

— Употреблял. Насильно. Потом чистился. Поверь мне, с одного раза меня не подсадить.

— Ты уверен, что будет только один раз?

— Не уверен. Но сейчас-то что? Может, их теперь всех отправят за решётку.

— Ты не будешь никому говорить?

— Нет. Шелдон переполошится. Злой будет. Пожалуйста, давай это останется между нами.

— Хорошо. Но давай так. Если будет второй раз, скажи мне. Обещаешь?

— Обещаю.

— Слушай, а ведь получается, что меня могли не случайно отправить в погреб.

— Может быть, что не случайно.

— Это был ребёнок. Девочка. Значит, её кто-то попросил? Надо бы с ней поговорить. Может, я Эриша подключу? Дети чаще всего легко поддаются его воздействию. Он может всё узнать, а потом сделать так, чтобы она всё забыла. Так нас никто не выдаст.

— Подожди, Юстас. С одной стороны, это очень логично, что Эриша вернули в деревню, чтобы я остался один, но с другой, почему таким способом? Ему сказали, что тебе плохо после погреба. А кто мог знать, что тебе будет плохо? Здесь ты для всех незнакомец.

— Янко в курсе. Он интересовался моими взаимоотношениями с подвалами. Но он же и помог вытащить Марти и взять Санду.

— Тут три варианта. Либо вас подслушали, либо это просто совпадение, либо Янко — крот. Ничего нельзя исключать. И пусть это тоже будет между нами. Чем меньше народу об этом знает, тем легче потом будет выяснить правду.

— Согласен, — кивнул Юстас. — А девочку-то будем допрашивать?

— Будем. Попроси Эриша.

О том, что Феликс получил укол морфия, Юстас умолчал, рассказал только об их подозрениях.

— Поговоришь с девочкой, братец лис? Её Ана зовут.

— То есть вы думаете, что если бы Феликс не ушёл с поля вслед за мной, то с ним могло что-нибудь случиться?

— По-моему, ты и сам так думаешь.

— Ладно, веди меня к этой своей девочке.

Братья нашли Ану играющей во дворе. Посадив перед собой двух тряпичных кукол, она кормила их морковкой, между делом откусывая от неё.

— Привет, — заговорил Юстас. — Это мой брат.

— Привет, — улыбнулась девочка. — Ты же на меня не сердишься?

— Не сержусь, — ответил Эриш. — Хочу тебя спросить кое-что, — Эскот опустился на корточки рядом с Аной и посмотрел ей в глаза. — Тебя кто-то попросил отправить Юстаса в погреб за компотом?

— Да.

— И кто же тебя попросил?

— Мама.

— Ничего себе, — удивился Юстас.

— Он не сказала, зачем? — снова задал вопрос Эриш.

— Нет. Так было надо.

— Забудь о том, что я тебя спрашивал.

— И что теперь? — отойдя с братом в сторону, проговорил Юстас. — Маму её допросим?

— Придётся, — кивнул Эриш. — Если это сработает, конечно.

— Я ведь её видел. Она меня закрыла, конечно, но потом сама же и вытащила. Душевная такая женщина. Если она замешана в делах братства или наркобизнесе, то я разочаруюсь в людях.

— Тебя чему в школе сыска учили, братец лемминг?

— И чему?

— Тому, что индуктивный метод бывает ошибочным.

— Но ты сам не доверяешь людям.

— Не доверяю, конечно.

— И где логика?

— А логика у нас с тобой должна быть на первом месте. Пошли к мамаше.

Мама Аны была вся в муке, когда открыла дверь братьям. Она не успела удивиться их визиту, потому что Эриш сразу же поймал её взгляд и начал расспрашивать о том, кто попросил её запереть Юстаса в погребе. Имя Арен, которое она назвала, Эскотам ни о чём не говорило, но зато теперь им было, что сообщить Феликсу.

Когда братья вернулись к дому Никсонов, оказалось, их уже хотели разыскивать.

— Янко ранен, — сообщил им Макс.

— Как? Что с ним случилось? — удивился Юстас.

— Ему всадили нож в бедро.

— Если задета бедренная артерия… Где он? Я могу ему помочь. Сейчас, я только возьму свою сумку из машины.

— Мартин её уже принёс, поспеши, он в доме.

Юстас влетел в комнату и увидел, что Феликс изо всех сил пытается остановить кровь, пережимая артерию сверху в паху, а Мартин уже начал накладывать жгут. Эскот бросился к Янко, приложил руки к ране и закрыл глаза.

Эриш зашёл в дом вслед за братом и, скорее почувствовал, чем услышал, как он шепчет слова, которым его научила мама: «Белый шалфей, эхинацея, косички из сладкой травы и свет юкили, сила твоя, мудрость твоя через мои руки да придёт». Кровотечение остановилось, и Юстас принялся обрабатывать рану. Феликс и Мартин продолжали ему ассистировать. Когда всё было закончено, Юстас без сил опустился прямо на пол возле лавки, на которой лежал Янко. Раду застонал и открыл глаза.

— С возвращением, Паук, — проговорил Феликс.

— Я не умер? — хрипло спросил Янко.

— Пока нет. Скажи спасибо Юстасу.

— Не только мне, — отозвался Эскот. — Вы всё правильно делали, пока я не пришёл.

— Спасибо, — произнёс Янко.

— Кто тебя так? — спросил Феликс.

— Арен.

— Кто это?

— Так это фотограф, — сказал стоявший у окна Шелдон. — Его это имя. Арен Хораци.

— И меня в погребе запереть тоже он попросил, — проговорил Юстас. — Мы с братцем узнали у матери Аны.

— Что ж, почти всё сходится, — ответил Феликс. — И за что он тебя, Паук? И как ты это допустил?

— Так откуда я знаю, за что? Я был у своего кузена и пил бренди, когда прибежал посыльный от Мирона и сказал, чтобы я срочно шёл к нему. Я пошёл и, когда проходил мимо дома Никсонов, увидел Арена. Он почему-то выпучил глаза и достал из-за пояса нож. Мне никак не могло придти в голову, что опасность он видит именно во мне. Я совсем другое подумал. Наверное, я болван, наверное, перебрал бренди, — Янко пошевелился и снова застонал.

— Тебе отдыхать надо, — сказал Юстас. — Каждый из нас хоть раз, да подставлялся.

— Его высочество как раз вышел на крыльцо, — почти прошептал Раду. — А этот с ножом…

— Я отправил письма в сыск, так что поймают этого Арена, никуда он не денется, — проговорил Шелдон. — А ты давай отдыхай. Юстас прав.

— Так ты всё видел, Шел? — спросил Феликс.

— Нет, я увидел, как кто-то убежал, но я не разобрал, кто. А Янко уже упал. Но я услышал кровь.

— Но почему Арен? — задал вопрос Янко.

— Мы нашли у него нарколабораторию, — ответил принц.

— Вот оно что. Значит, я был прав, предполагая, что наркотики в Валахию шли из Яссы.

— Думаю, тебе надо отлежаться и вернуться в Валахию, — сказал Феликс.

— Ну, уж нет! — возразил Янко. — Я поеду с вами в Алмазар. Для меня это теперь дело принципа. В конец концов мы не верхом ездим, а на машинах. Справлюсь.

— Если ты так настаиваешь, я могу повести, — предложил Юстас. — А братец поедет с Максом. Но полежать тебе всё-таки надо. Это я тебе как знахарь говорю.

— Ты не опоздаешь на своё представление в Шаукаре?

— Пока ещё время есть, — улыбнулся Эскот.

Когда после сытного ужина, приготовленного мамой Феликса, друзья пили домашний кисель, Янко вдруг спросил:

— Мавка, а тебя всё ещё считают Речным царём?

— В Яссе точно ходят такие слухи, — кивнул Шелдон, отставив кружку в сторону.

— Ты всё-таки не любишь кисель, да? — вздохнула Илинка.

— Больно он сладкий, — смутился принц.

— Давай морсу тебе налью?

— Спасибо, — улыбнулся Шелдон.

— А что за история с Речным царём? — поинтересовался Юстас.

— У нас в деревне верят в мавок, которые выходят из реки, водят хороводы, играют на флейтах и поют, — начал рассказывать Феликс. — Они могут одурманить и утащить за собой в глубокий омут. А правит ими речной царь. В прошлом году один нехороший человек из братства воспользовался наивностью девушки и предстал перед ней в образе речного царя, одурманил её и увёз в Валахию, где накачивал наркотиками, чтобы привязать к себе. Пока мы пытались в этом разобраться, я тоже изобразил, ну, если не речного царя, то, наверное, его сына. Ко мне вышла девушка, которую я разговорил, и всё, собственно, и выяснил.

— Ты им песенку спой, — хитро улыбнулся Шелдон.

— Зачем? Мне их соблазнять не надо.

— Спой, я тебе говорю.

— Спой, уже всем интересно, — рассмеялся Юстас. — Даже Максу.

Вернер только закатил глаза.

— В заводь тихую мою

Приводи своих подруг.

На кувшинки лепестках,

Поцелуем на губах

Тонет девичья печаль,

Ты подругу привечай, — тихо пропел Феликс.

— Завораживает, — проговорил Мартин.

— Вот и девчонку ту заворожило, — подтвердил Шелдон. — Она потом хвостом за мелким ходила.

После ужина Макс, Мартин и Эскоты вернулись в дом Мирона, оставив принца с Никсоном и Янко, которого пока решили лишний раз не тревожить.

— Оставить вам кисель, Феликс? — предложила Илинка. — Вдруг вы с Янко ещё захотите попить его перед сном.

— Спасибо, мам, оставь. И морсу для его высочества.

— Разумеется, — улыбнулась Илинка.

Феликсу снилось, что он сидит на берегу реки и расчёсывает волосы гребнем, как тогда, когда ему нужно было приманить девушку, верящую в речного царя. Из воды вдруг одна за другой вышли девицы в длинных полупрозрачных платьях. Окружив Феликса, они начали петь:

— Ночью тихой под луной

Мы венок тебе сплетём,

Песню мы тебе споём,

И укроемся волной.

— Вот тебе полынь, а сама сгинь, — громко сказал кто-то совсем близко, и Феликс открыл глаза.

— Ну, ты даёшь спать, мелкий, — проговорил Шелдон. — Это на тебя так деревенский воздух повлиял?

— Разве уже утро? — удивился Никсон.

— Я уже даже умылся. А вы дрыхнете с Янко. Но он-то ладно, он раненый, крови много потерял. А ты-то чего?

— Наверное, и, правда, воздух.

Янко проснулся уже к завтраку. Поев и допив остатки вчерашнего киселя, Феликс вышел на крыльцо и увидел, что неподалёку стоит Эриш и курит.

— Сколько же ты взял с собой сигарет? — с улыбкой поинтересовался Никсон.

— Два блока, — ответил тот. — Послушай, у нас, конечно, тоже есть истории о морских девах, да ты знаешь сам…

— Да, я читал.

— Но они отличаются от ваших. Это правда, что вашу мавку можно прогнать полынью?

— Есть такое поверье. А откуда ты знаешь?

— Во сне видел.

— Что ты видел?

— Как тебя окружили эти ваши мавки и явно хотели утащить за собой в реку. Не знаю, почему, но я вдруг сказал: «Вот тебе полынь, а сама сгинь», и всё исчезло.

— Так это был ты, — пробормотал Феликс.

— Что?

— Мне тоже это снилось.

— Хм.

— Ах ты, проказник! — громко крикнул прилетевший Карабулат и уселся Феликсу на голову.

— Это не я проказник, — рассмеялся Никсон. — Это Эриш. Он научился проникать в чужие сны.

— Это правда? — спросил подошедший Юстас. — Братец лис, твои способности прогрессируют?

— Да не знаю я, — отмахнулся Эриш.

— А я знаю, — оживился Юстас. — Давайте обратимся к мифологии древних нортов.

— Сам обращайся, братец сурок.

— Вот ты у нас обладаешь гипнозом, а в честь кого это название? В честь древнего божества. А у божества этого был сын. И мы с вами прекрасно знаем, что получило своё название от имени его сына.

— Морфий, — кивнул Феликс, а ворон тем временем перепрыгнул ему на плечо.

— Правильно. А сам он был божеством сновидений и мог являться людям во сне, принимая любую форму. Так что, братец лис, видишь, как всё логично.

— Не хотел бы я, чтобы Эриш и дальше лез в мои сны, — сказал Никсон.

— Как будто я сам хочу, — ответил тот. — Мне своих хватает. И вообще это было совпадение.

— Братец лис не верит в совпадения, — покачал головой Юстас.

— Да ну вас обоих, — Эриш потушил сигарету и пошёл к дому.

— Как ты себя чувствуешь? — сделавшись серьёзным, спросил Эскот.

— Всё отлично, — ответил Феликс.

— Уверен?

— Юстас, ты чего пристал?

— Ещё немного и у тебя зрачки будут, как у котика, который смотрит на свет.

— Такие же вертикальные?

— Нет, такие же суженные.

— С чего вдруг?

— Ты обещал мне сказать, если будет повторная доза.

— Её не было.

— Не было?

— Говорю же, нет!

— Ладно, не возмущайся только, — пожал плечами Юстас.

— Мирон ничего не говорил про Арена?

— Его ищут, но пока не нашли. Ты думаешь, это он всем заправляет?

— Нет, вряд ли. Всем заправляет самозванец.

— Из Шаукара?

— По сведениям Алмазара, да.

— Ты ведь понимаешь, чего он добивается?

— Власти.

— Конечно, власти. Но чтобы её обрести, ему надо устранить тебя. Ты же снова надел перстень и провозгласил себя сыном луны. Ты ему мешаешь, это очевидно.

— Знаю, — и Феликс почесал сидевшего на его плече Карабулата.

— Хорошо, если так.

— Мелкий! — послышался голос Шелдона. — Мелкий! Иди, спасай губернатора!

— Что опять случилось? — удивился Юстас, и они с Феликсом поспешили на зов.

Принц чесал за ухом Бенедикта и посмеивался, а неподалёку с Максом и Мартином о чём-то беседовала местная девушка. Никсон узнал её — это была Каталина, та самая девица, которая верила в речного царя и которую Феликс убедил, что он его сын.

— А вот и ты! — обрадовалась Каталина. — Я так тебя ждала!

— Феликс, как я понимаю, ты знаешь эту молодую особу? — спросил Макс.

— Знаю.

— Она почему-то хочет, чтобы я стал нанашем. Я не знаю, что это, и не уверен, что хочу этим быть.

— Это значит что-то вроде наставника или второго отца, которого выбирают перед свадьбой.

— Если бы эта девушка была его дочерью, то он должен был родить её в четырнадцать, если не раньше, — сказал Мартин.

— Я вообще не мог бы её родить, — возразил Вернер. — Ни её, ни кого-либо другого.

— Возраст тут не главное, — объяснил Феликс. — А ты выглядишь довольно внушительно. И Каталина явно узнала, что ты губернатор. У меня только один вопрос. Милая, а кто твой жених?

— Ты, конечно! — покраснев, ответила девушка. — Ты же сам сделал мне предложение ещё осенью.

— Вот мелкий — жук! — воскликнул Шелдон.

— Я не жук, я мавка.

— Я знаю, что ты мавка, — заулыбалась Каталина.

— Но жениться я пока не могу, я же объяснял тебе, что я на службе у его высочества.

— Это правда, — подтвердил Шелдон. — Я ему не разрешаю жениться.

— Почему? — расстроилась девушка.

— Потому что он мой телохранитель. Если у него будут жена и дети, то у него голова будет ими забита. Как он тогда сможет меня охранять?

— И что же, ему теперь совсем не жениться?

— Каталина, нельзя так разговаривать с принцем, — сказал Феликс.

— Почему?

— Да пусть разговаривает, как хочет, — хмыкнул Шелдон. — Этикет мне ещё в замке надоел. Так что не бойся, девочка, я тебя не стану казнить.

— А вы можете меня казнить? — ужаснулась Каталина.

— Конечно, могу.

— И вы тоже? — девушка перевела взгляд на Макса.

— Лично я нет, у нас в стране для этого существует суд. Если он вынесет смертный приговор, тогда да.

— Так вы не будете моим нанашем?

— Я ведь здесь проездом, поэтому не думаю, что вы сделали правильный выбор.

— Если он нанаш, то кто нанашка? — поинтересовался Феликс.

— А у вас нет супруги? — спросила Каталина.

— Нет. Есть только помощник.

— Помощник мог бы стать нанашкой, — обрадовалась девушка, но тут же снова глубоко вздохнула, видимо, вспомнив, что замуж её пока не берут. — Ладно, я буду ждать, — проговорила она и ушла, даже не попрощавшись.

— Марти — нанашка, — произнёс Юстас.

— И этому человеку я доверяю свою жизнь, — Макс прикрыл лицо ладонью.

— Вообще быть нанашем и нанашкой — это очень почётно, — сказал Феликс.

К друзьям подошёл Эриш, и Карабулат, который до этого пытался клюнуть в нос Бенедикта, громко крикнул:

— Проказник!

— Эриш — проказник, а Марти — нанашка, — заключил Юстас.

— Вы что-то пили без меня? — спросил Эриш.

— Лучше бы они пили, — вздохнул Вернер.

Карабулат крикнул что-то неразборчивое и залетел в дом. Шелдон пошёл вслед за ним и увидел, что ворон копается в дорожной сумке Феликса.

— Воришка, — сказал принц. — Я ведь помню, как ты сахар воровал.

Карабулат потряс головой, а затем вытащил из сумки какой-то маленький бумажный свёрток.

— А ну положи на место! — прикрикнул Шелдон, и ворон выронил свёрток на пол. Принц подобрал его, пытаясь понять, что это такое.

— Ваше высочество, что-то случилось? — подал голос Янко, полулежавший на лавке.

— Да Карабулат хотел мелкого обворовать.

— Что-то сладкое нашёл? — улыбнулся Раду.

— Не знаю. Что это вообще? — и Шелдон начал разворачивать бумагу.

— Шел, там Эскоты хотят пойти искупаться, — проговорил вошедший Феликс. — Пойдёшь с ними?

— Мелкий, а что это за порошок? — принц протянул другу свёрток.

— Где ты это взял? — удивился Никсон. — У мамы? Это, должно быть, сахарная пудра для выпечки.

— Нет, это было в твоей сумке.

— В моей сумке?

— Нет, я не рылся в твоих вещах. Это Карабулат. Я как раз пытался ему запретить.

— Я не ношу с собой сахарную пудру, — Феликс взял свёрток в руки, понюхал, а затем попробовал на язык. — Это и не пудра.

— А что это?

— Могу предположить, что морфий.

— И что он делал в твоей сумке?

— Хороший вопрос.

— Я бы понял, если это была сумка Юстаса, он лекарь. Морфий — это хорошее обезболивающее. У тебя что-то болит, мелкий?

— Нет, Шел.

— Тогда зачем?

— Мне его подбросили.

— Кто? Зачем?

— Я не знаю, кто, но догадываюсь, зачем. Меня хотят подставить.

— Подсунув тебе порошок морфия? Глупо как-то.

— Когда я ходил на поле подсолнечника, в меня стреляли дротиком с морфием. Я думаю, они хотят попытаться меня спровоцировать.

— В тебя стреляли чем? Мелкий, и ты только сейчас мне об этом говоришь?

— Не хотел тебя расстраивать. К тому же, уже почти всё выяснилось. Лабораторию мы нашли, а я Янко только всё подтвердил.

— Мне кажется, я догадываюсь, когда тебе это подбросили, — подал голос Раду.

— И когда же?

— Ночью. Ты ведь крепко спал сегодня, не так ли? И я тоже. Мы могли и не услышать.

— Значит так, — сказал Шелдон. — Скоро здесь будут сыск Валахии и Алмазара. Они Яссу с ног на голову поставят, но найдут Арена и его сообщников. А мы уезжаем отсюда и немедленно. Не желаю слышать никаких возражений. Если ты, Янко, ещё не в состоянии, оставайся здесь. Приедешь, когда поправишься.

— Я в состоянии, ваше высочество.

— Значит, едем в Шаукар. Чем быстрее мы найдём самозванца и покончим с ним, тем лучше.

V

Когда Шелдон, собрав всех друзей, объявил об отъезде, Макс поинтересовался причиной столько поспешного решения.

— Я не стану ничего объяснять, — произнёс принц.

— Это неправильно, Шел, — тихо сказал Феликс. — Максимилиан не твой поданный, он глава государства, как твой отец. Он имеет право знать.

— Позвольте мне согласиться с вашим телохранителем, ваше высочество, — ответил Вернер.

— У меня есть на то свои причины, — настаивал Шелдон. — И вообще-то мы с вами перешли на ты.

— Да, потому что ваше высочество называли меня своим другом. Прошу вас заметить, что я не стал отправлять ноту протеста ни королю Нэжвилля, ни великому шоно, а повод у меня был. Похитили моего помощника, а намеревались похитить меня. Теперь же вы даже не просите, а просто приказываете мне собрать вещи и поехать за вами в Шаукар.

— Это был не приказ. Жаль, что вы это так восприняли. А если хотите отправить ноту протеста, то вы имеете на это полное право, я не стану вас отговаривать.

— Шел, если ты не скажешь, то я сделаю это сам, — снова вмешался Феликс. — А то, из-за чего ты так бесишься, им всем и так уже давно известно.

— Ну, валяй, — махнул рукой принц.

— Меня кто-то подставляет, — начал Никсон. — Мы можем предположить, что Арен, который пока в бегах. Или кто-то, кто работает на него. Сначала я получил укол морфия, пока любовался на подсолнухи. В меня выстрелили дротиком, как в Мартина, когда его похищали. Юстаса не просто так заперли в погребе. Эриш выяснил, что маму девочки об этом попросил Арен. То ли разговор был подслушан, то ли это совпадение и они надеялись, что Эриш в любом случае поспешит на помощь брату. В любом случае, у них получилось. Теперь же мне в сумку подложили порошок морфия, а Шелдон нашёл.

— Когда и как подложили? — спросил Эриш.

— Янко предположил, что ночью, и я с ним согласен. Мы крепко спали.

— Это, кстати, странно, — пробурчал Шелдон. — Мелкий чутко спит. Ну, когда кошмары не видит. А в этот раз я вообще раньше него встал.

— Я могу назвать причину, — поднял руку Юстас. — Вообще-то Феликс сам мог бы, но думаю, он пытается отрицать очевидное.

— Хочешь сказать, что меня опоили? — проговорил Никсон.

— Возможно, вас троих, но, скорее всего, только тебя. Или, возможно, вас с Янко.

— И как это возможно?

— Я кисель не пил, — сказал Шелдон. — Вы с Янко пили.

— Его готовила моя мама. Она уж точно не могла подмешать мне морфий.

— Но кто-то другой мог. Как я понял, здесь в Яссе, как бы это сказать, немного проходной двор, — заметил Юстас. — Для деревни это норма. В Айланорте на юге та же история. Иди куда хочешь, заходи к кому хочешь. Я почему так уверен, что тебя опоили, Феликс? Я же видел тебя утром. Я знаю, как выглядят люди под воздействием морфия. Ну, и тот факт, что ты спал крепче обычного, только подтверждает мои догадки.

— Вот поэтому я и решил, что нам надо валить, то есть уезжать отсюда, — сказал Шелдон. — Я не хочу больше рисковать Феликсом. Вы все знаете… короче вы должны понимать, почему. Однажды его уже пыталась вот это самое. Это было в Ямато. И это не должно повториться. В Шаукаре этот номер у них не пройдёт. Юстас прав, здесь деревня.

— Я понимаю, — кивнул Макс. — У вас были причины.

— У вас? — переспросил принц.

— У тебя.

— Прости, что я не сказал сразу.

— Принимается.

— А кисель ещё остался? — задал вопрос Эриш.

— Я допил с утра, — покачал головой Феликс. — А мама потом вымыла крынку. Но я согласен с Юстасом, хоть мне и не хочется это признавать.

— Так мы едем? — спросил Шелдон.

— Едем, — ответил Вернер.

— Сыск будет здесь в ближайшее время, и я очень рассчитываю на то, что они арестуют Арена и всех его сообщников. А мы должны сделать всё возможное, чтобы остановить самозванца, который заправляет всем этим из Шаукара.

Простившись с родителями Феликса и Мироном, друзья покинули Яссу и поехали по направлению к столице Шоносара. Юстас, как и обещал, вёл автомобиль Янко, а сам сыщик полулежал на заднем сиденье.

— Я, если честно, так и не понял, почему принц так переполошился и в приказном порядке сказал ехать в Шаукар, — проговорил Раду.

— Ты же видел, что Феликсу подбросили морфий?

— Да, но это же глупость какая-то. И тот факт, что в него стреляли дротиком с морфием, тоже. Даже если потом морфий был в том киселе. Что с того, что здоровый молодой парень два раза принял морфий? Да им люди лечатся. Так человека наркоманом не сделаешь.

— Ты прав, — кивнул Юстас, догадываясь о том, что Янко не в курсе прошлого Феликса.

— И почему же принц так резко отреагировал? Он ничего вам не говорил?

— Как я понял, ему не понравилось, что кто-то подбросил морфий в сумку Феликса, пока вы все спали. Это перебор. Преступник буквально у вас под носом это проделал, ведь так?

— Выходит, что так.

— То-то и оно. У принца гордость. И он вспыльчивый.

Шелдон и Феликс ехали в машине вдвоём, если не считать Карабулата, устроившегося на плече принца. Какое-то время Шелдон молчал, но потом не выдержал:

— Какого ты опять начал мне врать, мелкий? Разве мы не договорились?

— Я не врал.

— А как это называется?

— Я скрыл правду.

— Это одно и то же!

— Я знал, какая у тебя будет реакция. Ты мог разнести Яссу.

— Разнести Яссу? Ты так обо мне думаешь?

— Это образное выражение.

— Скажи, Юстас был прав? Ты знал, что тебя опоили, но отрицал?

— Да.

Шелдон молча отвернулся к открытому окну. Они ехали через степь, она полыхала разнотравьем, то тут, то там из густых зарослей взлетали птицы, слышался стрекот кузнечиков. На небе не было ни облачка, было жарко, и хотелось пить. Шелдон полез в сумку за бутылкой с водой, попил и предложил Феликсу, но тот отказался, хотя вскоре сам достал свою бутылку. Принц только усмехнулся.

— Шел, что это за концерт? — через некоторое время спросил Феликс.

— Ты о чём?

— О звуках, которые издаёт твой желудок. Что за симфония?

— Ну, есть я хочу и что? Будто ты не хочешь. Время обеденное.

— Там же где-то впереди есть придорожный трактир. Помнишь, мы в нём обедали ещё в прошлом году? Весной мы мимо проехали.

— Да, помню, мы там были с Неру и Рэнди.

— Предлагаю там остановиться и перекусить. Думаю, наши друзья не откажутся. А трактиру мы вообще кассу сделаем.

Трактирщик был невероятно счастлив, когда увидел, что в его заведение зашло сразу шестеро мужчин. Янко друзья оставили в машине, пообещав принести ему много вкусной еды. Путники расположились за самым большим столом и сделали заказ. Вскоре официант принёс закуски и большой пузатый чайник с зелёным чаем, потому что от спиртного гости отказались, а Юстас лично проследил, чтобы официант позаботился и о Янко.

— Как вы считаете, — заговорил Шелдон, — может, нам нужно выработать какой-то план, как мы будем искать самозванца?

— Разве этим не будет заниматься сыск Шоносара? — ответил Макс. — Вернее, он уже этим занимается.

— Но они же обратились к мелкому за помощью.

— К Феликсу да, но не к тебе и не ко мне. Мы с тобой не сыщики, Шелдон. Мы должны заниматься своим делом, а они своим. Мы с нашей стороны должны оказывать им содействие и держать ситуацию на личном контроле.

— Я не привык бездействовать, Макс. Особенно когда дело касается моих друзей.

— Действовать буду я, Шел, — сказал Феликс. — Надеюсь, что Эриш и Юстас мне помогут.

— Помогут, — с улыбкой кивнул Юстас. — Я же твой палач. Если понадобится, могу устроить показательную казнь.

— Знаешь, как по закону братства должны казнить самозванца? — спросил Никсон.

— Четвертовать?

— Нет, более интересно. С помощью бамбука.

— Это то, что я думаю? — поморщился Юстас.

— Смотря, что ты думаешь, но, зная тебя, могу предположить, что да.

— Где вы в Шаукаре найдёте бамбук? — скептически поинтересовался Эриш.

— Он может у кого-то расти как декоративное растение, — предположил Феликс.

— А как можно казнить с помощью бамбука? — спросил Мартин. — Я не очень понимаю. Им избивают?

— Нет, Марти, — ответил Макс. — Палач затачивает ростки бамбука, а затем над грядкой подвешивается тело человека. Бамбук растёт очень быстро и преодолевает любые преграды на своём пути, в том числе и человеческое тело.

— Это ужасно, — сказал Вудс. — А откуда ты про это знаешь?

— Читал. Это было распространённой пыткой в Сересе.

— Ну, что, Юстас, ты готов к подобному? — снова заговорил Феликс.

— Готов, — кивнул Эскот.

— Вы же не всерьёз? — тихо спросил Мартин. — Они же не всерьёз, Макс, Шелдон?

— Если понадобиться, я могу устроить эту казнь, при условии, конечно, что мне предоставят ростки бамбука, — сказал Юстас. — А дальнейшее уже за Алмазаром.

— Зато самозванец и его сообщники напугаются так, что у всех навсегда пропадёт охота подделывать мой перстень, — кивнул Феликс.

— Твой перстень, — повторил Шелдон.

— Мой. Я его получил по праву. Я законный сын луны. Но я распустил братство, так что не смотри на меня так, Шел.

— Подождите, — сказал Вудс. — Я правильно понимаю, вы хотите разыграть казнь, чтобы потом вас остановили сыщики Алмазара?

— А ты умный, Марти, хоть и нанашка, — хмыкнул Юстас.

Официант принёс горячее, и Шелдон радостно воскликнул:

— Утка!

Феликс рассмеялся.

— Мелкий, уймись, — принц замахнулся для подзатыльника, но передумал.

— А что такого смешного в утке? — спросил Юстас.

— Да мы даже уже не помним, с чего всё началось, — ответил Феликс. — Но как-то так повелось, что Шелдона преследуют утки. Мы с Неру обычно подшучиваем над этим. Мол, его высочество везде утку найдёт. А самый смешной случай был, когда Шел медицинскую утку Рэнди принёс, не к столу будет сказано.

— Вообще-то дело было не совсем так, и это ты всё начал! — возмутился принц. — Мелкий был ранен и лежал в лазарете, но его ещё и отравить пытались. Ему принесли яд в бульоне, но мелкий догадался и попросил меня достать его утку из-под кровати и перелить в неё бульон, чтобы я отнёс его Рэнди на анализ. А отравитель думал, что мелкий бульон скушал. Видели бы вы лицо Рэнди, когда я к нему с уткой с бульоном зашёл.

— У братца лиса, мне кажется, много общего с тобой, Шелдон, — проговорил Юстас.

— Он тоже носит бульон в утке? — отозвался принц.

— Нет, он перепутал додо с уткой.

— Додо? — переспросил Феликс. — Это ноты?

— Это птица, дурак, — сказал Шелдон. — Вымершая.

— Правильно, — кивнул Юстас. — Ей поставили памятник в нашем зоопарке. А братец лис думал, что это утка.

— Додо, — повторил Феликс. — Смешное название. Додо. Рере. Мими.

— Да там и птица довольно забавная была, — кивнул Юстас.

Когда с горячим было покончено, официант принёс ещё чаю, добавив к нему сладкое рассыпчатое печенье. Шелдон слушал, как Мартин рассказывал о своих улитках и о том, как слуга и телохранитель Макса едва их не зажарил, и, бросив взгляд на Феликса, заметил, что тот задумчиво крутил перстень на пальце, уставившись в одну точку.

— Мелкий, ты вообще с нами?

— Что? — Никсон вздрогнул и посмотрел на принца.

— О чём задумался?

— О самозванце. Где и как он раздобыл поддельный перстень, как вообще узнал обо всём.

— Вот поймаем его и спросим.

— Да, — улыбнулся Феликс. — Шел, а помнишь, как мы на корабле спорили, кто из нас лучший вор?

— Такое забудешь.

— Можно об этом поподробнее? — оживился Юстас.

— Главный воришка Айланорте заинтересовался, — усмехнулся Эриш.

— А вот и нет, — возразил Юстас. — У нас есть и другие таланты. Джой, например.

— Вот Джой как раз был с нами на корабле, — кивнул Шелдон. — Мы ехали к вам в Айланорте с Неру и Рэнди, а Джой был вашим послом. И вот тогда мужики поспорили, кто из них лучший вор, вернее, по их словам, мой шпион. Мы выбрали четырёх человек, у которых надо было что-то спереть, и бросили жребий. А я был судьёй. В итоге мелкий украл у капитана часы, Рэнди — медальон у кока, Джой выкрал у меня тумар, это мой оберег, а Неру — бумажник у соседа Джоя по каюте. Потом, правда, с этим соседом пришлось несладко, но это уже другая история.

— И кто победил? — поинтересовался Мартин.

— Рэнди, — ответил Феликс.

— Вообще-то победил мелкий, — возразил Шелдон. — Но он посчитал, что ему было проще, потому что у него был повод подойти к капитану. Так-то Рэнди был вторым.

— Юстас, хочешь со мной посоревноваться? — предложил Никсон.

— На корабле мы такое устраивали после нескольких бутылок вина, — сказал принц. — Мелкий, это тебя от чая так повело?

— Мы все пили этот чай, — проговорил Макс. — Лично я не испытываю ни малейшего желания состязаться в воровстве.

— Ты и после вина не испытывал бы такого желания, — сказал Мартин.

— Но чай в самом деле обычный, — улыбнулся Юстас. — Хороший зелёный чай. Он должен расслаблять.

— Ты не ответил, — напомнил Феликс.

— Хочу, — кивнул Эскот. — Братец лис, не хочешь присоединиться?

— Нет, я, пожалуй, понаблюдаю, — ответил Эриш.

— Марти, у тебя же есть ручка?

— Есть.

— Давай сюда, — попросил Юстас, — мы на салфетках напишем задания и бросим жребий.

— Предлагаю написать имена всех присутствующих и чтобы никто не знал, кто станет жертвой, — сказал Феликс.

— Согласен.

— То есть наше мнение никого не волнует? — спросил Вернер.

— Не будь занудой, Макс, — сказал Юстас. — По-моему, это весело.

— А, по-моему, вы двое ненормальные.

— Тоже мне новость. У меня и справка есть.

— Как вы будете красть, если мы в разных машинах едем? — поинтересовался Шелдон.

— Значит, это всё надо провернуть до того, как мы вернёмся в машины, — ответил Феликс. — И крадём какие-то личные вещи: бумажник, например, или часы.

— Используем любые методы? — хитро спросил Юстас.

— Любые, — кивнул Никсон.

Феликс написал на салфетках шесть имён, затем аккуратно сложил каждую и перемешал получившиеся бумажки на столе, сделав небольшую кучку. Вдвоём с Юстасом они вытянули по одной и спрятали в карманах.

— Давайте попросим ещё чаю, — предложил Феликс.

— А потом будем останавливаться десять раз и в Шаукар попадём уже завтра, — пробурчал Шелдон.

— Так ты можешь не пить, — и Никсон помахал официанту, но тот его не видел. Феликс поднялся и пошёл к нему, чтобы позвать.

— Шелдон, пока он отошёл, это срочно, — громко зашептал Юстас.

— Что такое? — не понял принц.

— А ты не догадываешься? — Эскот подсел к Шелдону. — Ты же сам удивился, что его с чая так. Не в чае дело. Ты на зрачки его посмотри. За поведением последи.

— Но он ведь больше не принимал ничего.

— Ты так уверен? Всё, он возвращается, — и Юстас вернулся на своё место.

— И о чём ты тут секретничал с принцем? — Феликс наклонился к Эскоту. — Думаешь, я не видел?

— У тебя глаза на затылке? — заулыбался Эскот.

— У меня глаза везде, когда дело касается моего принца. Так о чём был разговор?

— О тебе, конечно.

— Да?

— Ты сам не замечаешь ничего странного за собой?

— Нисколько. А у тебя уже паранойя, — Феликс похлопал Юстаса по плечу и вернулся на своё место.

— Вскрывайтесь, господа, как говорят в покере, — с усмешкой произнёс Эриш.

— Они уже? — удивился Шелдон.

— Неплохо, — кивнул Макс.

— Я один ничего не понял? — спросил Мартин.

— Тот самый оберег? — Юстас показал Шелдону его тумар.

— Да ты! — принц схватил оберег. — Ты! Ну, ты…

— Возвращаю, — Феликс протянул Юстасу шприц.

— А я думал, мне почудилось, — улыбнулся тот.

Вдвоём они достали свой жребий из карманов и показали друзьям. У Эскота на салфетке было написано «Шелдон», у Никсона — «Юстас».

— Послушай, ты, — заговорил принц, — то, что ты мне сказал, это ты всё придумал, чтобы спереть тумар?

— Не совсем, — ответил Эскот. — У меня действительно остаются некоторые подозрения по поводу Феликса.

— А я говорю тебе, что это паранойя, — сказал Никсон. — Ну, или же у меня ещё кисель не выветрился.

— Это более вероятно, — согласился Юстас.

— Мы расплачиваемся и едем дальше или вы ещё хотите в чём-либо посостязаться? — проговорил Макс.

— Вообще-то я чай попросил, — виновато ответил Феликс, и в подтверждение его слов к ним подошёл официант и поменял им чайник.

— Рассчитайте нас, — сказал Шелдон, официант кивнул и удалился.

С улицы послышались громкие голоса, и в трактир зашло двое мужчин-сарби. Увидев большую компанию, они замерли на мгновение, но затем расположились за одним из столиков у стены. Оба были вооружены пистолетами. Эскоты переглянулись.

— Хорошо, если просто проезжие, — проговорил Эриш.

— С другой стороны, их всего двое, — ответил Юстас.

— Один из них на бобра похож, — вдруг сказал Феликс.

— Не похож он на бобра, — возразил Шелдон. — Скорее, на росомаху.

— Не знал бы я тебя, Шелдон, я бы подумал, что ты тоже кисель пил, — с улыбкой проговорил Юстас.

— Один второго назвал Даулбай или мне послышалось? — тихо спросил Эриш.

— Мне тоже так показалось, — кивнул Феликс.

— Так зовут друга Тибо. Что, если это он и есть?

— Если он его поставщик морфия, то логично, что он покинул Нэжвилль и направляется в Шаукар. Не удивлюсь, если он связан с братством.

— Давайте проверим, — предложил Юстас.

— Давайте, — и Никсон поднялся и зашагал в их сторону.

— Мелкий, ты куда? — Шелдон подскочил и едва не побежал за ним, но Юстас схватил его за руку.

— Поздно, — сказал он. — Подождём.

Феликс подошёл к мужчинам и опёрся об их стол обеими руками так, чтобы им был виден перстень.

— И что же это мы здесь делаем, господа? — на языке сарби спросил он.

— Обедаем. Какие-то проблемы? — отозвался тот, кто был похож на бобра.

— Рауф, у него перстень, — сказал Даулбай.

— Господин? — удивился Рауф.

— Он самый, — кивнул Феликс. — Повторяю свой вопрос. Что мы здесь делаем?

— Вы не знаете, что произошло в Нэжвилле?

— И что же там произошло?

— Про вас узнали, облавы повсюду: и в столице, и в Валахии, а теперь ещё и в Яссе.

— А вы, значит, бежали?

— Нам повезло.

— И куда направляетесь?

— В Шаукар. Мы думали там пересидеть. Да и вы были там.

— Был, но мне пришлось посетить Яссу, сейчас я возвращаюсь обратно. Что с поставкой? После того, как накрыли «Люцерну», какие планы, Даулбай?

— Будем искать другие подвязки. Вы не думайте, господин, мы всё восстановим.

— Вы хотя бы знаете, как меня зовут?

— Нет, господин.

— А из тех господ за столом кого-нибудь знаете? — Феликс показал на друзей.

— Нет. А должны?

— Вообще-то да. Один из них ваш принц, будущий великий шоно.

— Шелдон? — удивился Рауф.

— Он самый. А я Феликс Никсон.

Даулбай выругался.

— Я что-то запутался, — пробормотал Рауф.

— Это другой сын луны, — сказал Даулбай. — Тот, который распустил братство. Это поддельный перстень.

— Да что ты? — всплеснул руками Феликс. — Я не распускал братство, олухи вы. Я единственный сын луны. А вы предали братство, раз связались с самозванцем. Со мной палач. Одно моё слово и вас казнят. И не рыпайтесь. Нас больше.

— Но принц Шелдон… Разве он знает? — спросил Рауф.

— А принцем я верчу, как хочу. Ясно это? Я ему жизнь спас, и он мне предан.

— И что нам делать?

— Вы сейчас пишете мне имена и адреса всех, кто был связан с поставкой морфия в Нэжвилль.

— Мы не знаем почти никаких имён, — сказал Даулбай, — кроме тех, кого в «Люцерне» взяли.

— Юстас! — громко позвал Феликс. Эскот подошёл к нему и обаятельно улыбнулся. — Эти господа служат самозванцу и отказываются сотрудничать. Именем луны приказываю тебе казнить одного из них.

— Кого именно? — не переставая улыбаться, спросил Юстас.

— Вот этого, — Никсон показал на Даулбая.

Оба сарби обернулись на стол, за которым сидел принц, но перед ним уже стоял Эриш, достав пистолет и направив его на них.

— Слушаюсь, — кивнул Юстас, подошёл к Даулбаю и достал шприц. Сарби схватился за оружие, но Феликс выхватил свой пистолет и прицелился тому в голову. Эриш направил дуло своего оружия на Рауфа. Юстас сделал укол в шею Даулбая, и тот быстро отключился. Рауфа затрясло.

— Повторяю свою просьбу, — проговорил Феликс. — Все имена и адреса.

Рауф достал из кармана ручку и какой-то старый блокнот, дрожащими руками вырвал оттуда страницу и начал писать.

— Если я узнаю, что ты меня обманул, — забирая листок, сказал Никсон, — тебя ждёт не такая лёгкая казнь.

Вдвоём они вернулись к друзьям, расплатились с официантом и покинули трактир.

— Что-то вы долго, — заметил Янко. — Это как-то связано с теми парнями, которые недавно приехали?

— Да, — ответил Юстас, садясь за руль. — Они были из братства. Мы с Феликсом устроили одному из них показательную казнь, и второй со страху выдал кучу имён.

— Показательную казнь?

— Да, я усыпил его. Надо будет пополнить запасы снотворного в Шаукаре, а то что-то я его сильно расходую.

Когда Шелдон и Феликс сели в машину, принц снова первое время молчал, словно собираясь с мыслями, а потом проговорил:

— Значит, у Юстаса паранойя?

— Мы же вроде бы решили, что это остатки киселя, который я утром допил.

— Ты это признаёшь?

— Что именно?

— Что ты не вполне нормальный.

— Я по жизни не вполне нормальный, и мне казалось, что мы с тобой это давно выяснили. Ты тоже не вписываешься в образ обычного принца. Какой ещё у тебя может быть телохранитель?

— Мелкий, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Нет, Шел, не понимаю. Вернее, я понимаю, что был прав, когда скрыл от тебя тот укол дротиком, потому что вот что началось.

— То есть я придумываю?

— Ты придумываешь.

— Почему ты сам пошёл к тем мужикам в трактире?

— А почему я не должен был?

— Потому что ты мой телохранитель. В первую очередь ты должен меня охранять. А для всего остального спрашивать разрешения.

— Простите, ваше высочество. Впредь этого не повторится.

— И что ты паясничаешь?

— Определись, Шел. Скажи, как мне надо себя вести, и я буду. Я действительно в первую очередь твой поданный и телохранитель.

— Нет.

— Что нет?

— Ты мой друг и это на первом месте.

Вдруг Феликс резко надавал на тормоз и машина остановилась. Едущий за ними Эриш едва не врезался в их автомобиль. Юстас тоже еле успел затормозить.

— Мелкий, ты чего? — спросил Шелдон.

— Мне показалось, там был суслик.

— Суслик?

— Да, на дороге. Я не хотел его сбить.

— Как ты вообще мог заметить суслика? Он же крохотный и одним цветом с дорогой.

— А ты не чувствуешь суслика?

— Ну, где-то тут они есть, мы же в степи. Суслики, полёвки. Мелкий, может, тебе голову напекло?

— Жарко, правда, — Феликс сделал несколько глотков из бутылки.

— У вас всё в порядке? — к их машине подошли Эскоты.

— Мелкому суслики мерещатся.

— Всё в порядке, — сказал Никсон.

— Шелдон, ты умеешь водить автомобиль? — спросил Юстас.

— Умею.

— Мне кажется, тебе надо сесть за руль, а Феликсу — отдохнуть.

— Я же говорю, что со мной всё в порядке! — возмутился Никсон.

— Ты отвечаешь за жизнь принца, — сказал Эриш. — А если опять суслики? Или носорог?

— Какой носорог?

— С рогом. Уступи место Шелдону. Расслабься хоть ненадолго.

— Давай, мелкий, — кивнул принц.

Феликс повиновался. Шелдон сел за руль, и все три автомобиля по очереди тронулись с места. Никсон задумчиво смотрел в окно и, когда вдали на горизонте показались горы, не заметил, как провалился в сон. Феликс снова оказался на берегу Мелеши. Он лежал в душистой траве, слушал пение птиц и тихое журчание воды. Прямо над его головой кружилась, зависая в воздухе, серебристая стрекоза. Рядом послышались чьи-то тихие шаги, Феликс сел и увидел, как из воды выходят мавки. Их мокрые от воды платья облегали их стройные тела, и у каждой на голове был венок. Мавки окружили Феликса, сомкнули руки в хороводе и запели:

— Ива, ивушка моя,

Ива, иволга поёт.

Я подруженька твоя,

Речка, реченька течёт.

Мой желанный, пой со мной,

Своё сердце мне отдашь.

Мой желанный, мой родной,

Ты сегодня будешь наш.

— Вот тебе полынь, а сама сгинь, — прошептал Феликс и открыл глаза.

— Ты заговариваешься, мелкий, — сказал Шелдон. — Что тебе такое снилось?

— Мавки.

— Родственники твои?

Никсон не ответил. Они приближались к Шаукару.

В город друзья въехали уже поздним вечером. Небо над озером было окрашено в багряные цвета и отражалось в спокойной прохладной воде Шаукара. Все три автомобиля были оставлены на стоянке на въезде в столицу, и путешественники отправились во дворец великого шоно. Эскоты помогали идти Янко, который был готов мужественно терпеть боль от недавнего ранения, но Юстас, не обращая внимания на недовольный взгляд брата, постарался снять боль, и Раду действительно стало намного легче.

Город Шаукар был детищем великого шоно Оташа и его друга и названного брата визиря Юргена Шу. Поклявшись друг другу у волчьего камня, они построили свой город в степи и сделали его столицей Шоносара. Шаукар поражал путешественников своей необычной архитектурой, соединившей в себе традиции сарби и мастерство амма. Центром города был дворец великого шоно, расположенный на берегу озера.

Оташ был родным братом королевы Нэжвилля Асимы и приходился дядей Шелдону. Юрген же был двоюродным братом Феликса. Никсон с детства шутил, что он тоже должен считаться дядей Шелдона, раз его кузен Юрген — брат Оташа.

Великий шоно лично встретил высоких гостей, распорядился выделить для них лучшие покои дворца и пригласил вместе поужинать после того, как они посетят купальни. Макс, Мартин и Эскоты с удовольствием приняли предложение Оташа и отправились помыться с дороги. Янко же отвели в лазарет, куда был срочно вызван Рэнди Скай. Осмотрев Раду, личный лекарь принца сообщил ему, что Юстас, который оказывал помощь Янко, сделал всё возможное и невозможное.

— Мне надо с тобой ещё кое о чём поговорить, — сказал Шелдон, отозвав Рэнди в сторону.

— Слушаю тебя.

— Речь идёт о Феликсе.

И принц рассказал обо всём, что произошло в Валахии и потом по дороге в Шаукар.

— Меня особенно напрягают слова Юстаса, — закончил Шелдон. — А я ему доверяю. И ты сам знаешь, он хороший знахарь.

— Чтобы это проверить, я должен взять у Феликса анализы. Сам понимаешь, тайком я это не сделаю.

— Ты что, предполагаешь, что он может отказаться?

— Судя по тому, что ты рассказал, есть такая вероятность.

— Тогда я буду вынужден ему приказать. Это ведь ради его же блага.

— Действуй. Я буду ждать в лазарете.

Феликс уже успел принять душ и переодеться и теперь сидел у окна и любовался на набережную в свете фонарей.

— Мелкий, тебе надо сходить в лазарет к Рэнди.

— Зачем? Я отлично себя чувствую.

— Сдать кровь или что там потребуется.

— Зачем, Шел?

— Проверить. Мелкий, ты сам понимаешь, что это необходимо.

— Ты мне не доверяешь?

— Доверяю. Поэтому я прошу тебя пойти к Рэнди, а не приказываю.

— Хорошо, — секунду помолчав, кивнул Феликс.

Зайдя в лазарет, где его ждал Скай, Никсон грустно улыбнулся и проговорил:

— Не такой я представлял нашу встречу.

— Я тоже, Светлячок, — ответил Рэнди и обнял друга.

— Не знаю, что тебе наговорил Шелдон.

— Но ты пришёл.

— Я не хотел доводить до того, чтобы он был вынужден мне приказывать.

— Ты всё-таки не очень хорошо выглядишь, Светлячок.

— Это усталость. Давай, делай всё, что требуется. Если надо пописать в баночку, я готов.

— Кровь я тоже возьму на всякий случай.

Когда Феликс ушёл, Шелдон хотел переговорить с Оташем до того, как они все соберутся за ужином, но в коридоре столкнулся с Неру. Они с принцем были практически одного роста, сыщик был крепким и широкоплечим амма, очень похожим на своего отца, главного ловчего Омари, который когда-то был марзбаном Уасета, провинции Фейсалии, но позже был признан персоной нон грата на своей родине.

— Что за переполох, высочество? — обняв принца, спросил Неру. — Зачем Рэнди сорвали с места? Кто-то ранен?

— Твой коллега из Валахии. Но с ним всё хорошо. Вообще я звал Рэнди не из-за него, он только предлог. Я не хочу тебе это говорить, но ты всё равно узнаешь.

— Ты меня пугаешь.

— Я сам себя пугаю, — ответил Шелдон и пересказал ему всё то же, что сообщил Рэнди.

— Если анализы подтвердят твои опасения, Мавка не сможет оставаться твоим телохранителем, — выслушав друга, проговорил Неру.

Вышедший из лазарета Феликс вжался в стену, а затем сполз по ней на пол.

Эпилог

Оташ пригласил гостей в зал, где обычно проходит заседание министров. Кроме него и Юргена на встрече присутствовал глава Алмазара Альфред Брунен, его помощник Элинор Акст, а также Неру и Рэнди.

— Максимилиан, — заговорил великий шоно, — вы стали невольными участниками событий, касающихся в первую очередь Шоносара и Нэжвилля.

— Когда в деле задействовано братство луны, оно касается и Айланорте, — ответил Вернер.

— Я предполагал, что ваш ответ будет таким, поэтому и принял решение провести эту встречу в таком составе. Нам необходимо обсудить два важных вопроса. Первый будет касаться моего племянника Шелдона и его телохранителя Феликса.

— Дядя, это моё личное дело, — возразил принц.

— Нет, — покачал головой Оташ. — Ты мой наследник, и дела, касающиеся твоей безопасности, будут решаться либо с моим участием, либо твоим отцом и Тайной канцелярией. А тот факт, что мы будем говорить об этом в присутствии губернатора Айланорте и его помощника… не ты ли сам утверждал, что они твои друзья и в курсе всей ситуации?

— Ты прав, дядя, — ответил Шелдон. Стоявший позади него Феликс схватился за спинку его стула.

— Тогда я продолжу. Как вам всем известно, Рэнди провёл…

— Экспертизу, — подсказал Юрген.

— Да, — кивнул Оташ. — Рэнди, каков результат?

— Как я вам уже и говорил, — сказал Скай. — Высокое содержание морфина.

— Но никто ж не отрицает! — Шелдон повысил голос. — Феликсу сначала дротик прилетел с морфием, а потом его ему в кисель подмешали.

— Не совсем так, ваше высочество, — возразил Рэнди.

— Что не так?

— У меня есть все основания полагать, что Феликс принимал морфий в течение всего дня, пока вы ехали в Шаукар.

— Но этого же не может быть. Я был рядом с ним. Мы все были. Мы ехали вместе. Обедали вместе. Твоя экспертиза ошиблась!

— Не ошиблась. Вспомни, что ты сам мне рассказывал.

— Могу я задать вопрос? — подал голос Неру.

— Да, — кивнул Оташ.

— Высочество, ты вроде бы доверяешь Юстасу, так?

— Так.

— Давайте спросим его мнение. Юстас, ты замечал за Феликсом что-либо необычное?

— Замечал, — ответил Эскот. Они с братом стояли за спинами Макса и Мартина.

— Что именно?

— Суженные зрачки, состояние, близкое к эйфории.

— О чём это говорит?

— О предполагаемом воздействии морфия.

— Ты делился своими мыслями с Феликсом?

— Делился. Он считал, что это остаточное воздействие морфия, который был подмешан в его кисель ещё в Яссе.

— И ты с ним согласился?

— Очень хотел согласиться. Я хочу верить Феликсу.

— Господин Никсон, — заговорил Брунен, — как вы сами можете это объяснить?

— Вряд ли Рэнди мог ошибиться, — ответил Феликс. — У меня нет оснований не доверять его профессионализму.

— Значит, вы признаёте, что принимали морфий по дороге из Яссы в Шаукар?

— Если только мне снова его подмешали в еду или питьё.

— Вы можете назвать что-то конкретное?

— Нет. Шелдон говорил правду: мы всё время были вместе, ели и пили вместе.

— У него была своя вода! — воскликнул принц. — Бутылка воды, которую, он вёз из Яссы!

— Это так, — согласился Феликс.

— Вот куда могли подмешать морфий ещё в деревне! Рэнди, проведи экспертизу!

— Я выпил всю воду, — сказал Никсон. — Боюсь, что экспертиза может уже и не помочь.

— Всё равно отдай мне бутылку, — попросил Скай. — Что-то могло остаться. У нас хорошее современное оборудование благодаря помощи сыска Айланорте.

— В любом случае я должен озвучить своё решение, — произнёс Оташ. — До выяснения всех обстоятельств Феликс отстраняется от должности личного телохранителя принца.

— И кто же меня будет охранять? — возмутился Шелдон. — У кого есть такие же качества и способности?

— Я не договорил, — сказал Оташ. — О том, что Феликс отстранён, будут знать только присутствующие здесь. Это касается второго вопроса, который мы должны будем обсудить, а именно поимку самозванца, выдающего себя за сына луны. Самозванец не должен знать, что Феликс потерял своё место. Из этого следует, что к принцу может быть допущен только кто-то из тех, кто находится сейчас здесь, потому что это не вызовет подозрений со стороны.

— У меня два телохранителя, — проговорил Вернер. — Один из них может временно поступить на службу к его высочеству. Конечно, я скоро должен буду покинуть Шоносар и вернуться в Айланорте, но я также надеюсь, что ситуация с Феликсом разрешится в ближайшее время.

— У меня нет возражений, — ответил Оташ. — Шелдон?

— Пусть так, — согласился принц. — К тому же, в Эйларе Юстас уже играл роль моего телохранителя.

— Почту за честь, — произнёс Юстас.

— А теперь мы можем перейти ко второму вопросу, — продолжил Оташ. — Самозванец зашёл слишком далеко, и мы должны его остановить.

Июнь-июль 2021